«Стихотворения из первого сборника»

В короне, мантии, но лишь фантом она,Красива и бледна,И сомкнут рот, что вызывал влеченье;Прекрасны мёртвой синевой виски,Глаза сокрыли за изгибами ресницы,Прекрасны, будто свет,Круги кудрей, но как хрусталь хрупки,Прекрасно тело, но, подобно багряницеЗаношенной, убито грузом лет.Увы! Густые кудри слёзы заливают,И влага глаз моих смочила платья лиф,Ей шею оросив,И грудь, что к поцелуям призывает,Там, где живут два розовых цветка,Где разделяются они — но разве вы забыли?Остался аромат,Увы, лишь сладость сохранят шелка,И золотые листья стынут в снежной пыли,Любому сердце грустью омрачат.Увы! Минули дни, когда Бог совершенствомТебя дарил, и мне досталось от щедрот:Душа твоя — добро,Одежды — милосердье и блаженство,И высшей милостью сияла грудь,В дни те, когда Он призирал за нами;Любовью взор дышал,А к волосам весь мир мечтал прильнуть,И добродетель пребывала в тела храме,Какой не каждого наделена душа.Теперь, баллада, собери ей маки,Плоды шиповника бесцветные, сухие,Земли холодной злаки,И ноготки, и зелья колдовские,Траву, что высохла и не была пожата;Букет печали ты прижми к груди рукой,Лик Смерти отыщи, пока не гаснет свет,Скажи: «Хозяин раньше был Любви слугой,Теперь тебе служенья дал обет».Склонись пред ней, вздыхая, о баллада,Не оборачиваясь, ей иди навстречу,Да не случится так:Ко мне однажды ты войдешь под вечер,А за тобою — Смерти мрак. Сад Прозерпины[1] Здесь, за глухим порогом,Не слышен волн прибой,Здесь места нет тревогам,Всегда царит покой;А там орда людскаяКишит, поля взрыхляя,И жаждет урожаяС надеждой и тоской.О, род людской! ПостылиМне смех людской и стон;В бесплодности усилийЖнет, чтобы сеять, он.К чему ловить мгновенья,Низать их в дни, как звенья,Не верю я в свершенья,Я верую лишь в сон.Здесь жизнь — в соседстве смерти,В тенетах тишины,Там, в буйной круговерти,Игрушки волн — челныПлывут, ища удачи…А здесь, здесь все иначе:Здесь, в заводи стоячей,Ни ветра, ни волны.Здесь, где цветов и злаковНе выбьется росток,Растет лес мертвых маков,Безжизненных осок;И Прозерпина в чащахТех трав, дурман таящих,Для непробудно спящихГотовит сонный сок.И в травах бессемянных —Бескровные телаУснувших, безымянных,Которым нет числа;Над тишью безутешнойНи синевы безгрешной,Ни черноты кромешной,Лишь призрачная мгла.Смерть разожмет все руки,Все охладит сердца,Но нет ни вечной муки,Ни райского венца;Без гнева, без участьяЛиству сорвет ненастье,Не может быть у счастьяСчастливого конца.В венке из листьев палых