«За помощью»

«Что мне теперь делать? Что делать?» — в тысячный раз с отчаянием задал себе этот вопрос бывший мелкий палатский чиновник Власов.

Он присел на скамейку совершенно безлюдного городского сквера, покрытого сероватым снегом (начиналась уже весна), и вытер платком влажный лоб.

Ноги его гудели от усталости. Сегодня, как и вчера, и третьего дня; вот уже больше полгода, Власов ходил по городу, бесплодно обивая пороги присутственных мест, банков, нотариальных и торговых контор в поисках каких-нибудь занятий. Всюду им давно были поданы докладные записки и прошения, и отовсюду получались одинаковые ответы: «сейчас свободных вакансий нет; придётся ждать и долго ли — неизвестно; по временам наведывайтесь».

Власов терпеливо ждал и упорно наведывался во все учреждения, доводя себя ежедневно до полного физического изнеможения.

Но дальше ждать у него не хватало силы. Власов представил себе, как он вернётся в дом тестя, где он жил с женой и двумя детьми, как пройдёт через лавку тестя, стараясь, чтобы тот его не заметил, как робко-вопросительно посмотрит на него жена, как он от неё отвернётся, как войдёт тёща и скажет: «Что ко времени-то не приходите? Двадцать обедов что ли собирать стану? И так измучилась со своей семьёй, а тут ещё чужая навязалась!..», как он, голодный, уставший, скажет ей, чтобы только успокоить её, что он закусывал, как…

«Да всего и не перечислишь, — подумал Власов, — всех тех мелких, но вместе с тем и ужасных обид и унижений, которые приходится переносить мне с того времени, как я ушёл со службы и сделался обузой родственникам!»

«Да, близок локоть, да не укусишь! — закурив последнюю найденную в кармане папиросу, продолжал рассуждать про себя Власов. — И как глупо всё это вышло! Зачем я тогда погорячился? Самолюбие! Хотелось доказать, что и я — человек! Спасибо ещё, что формуляр-то не испортили: вышел-де „по семейным обстоятельствам“!.. А не погорячись, и сейчас бы служил, и не было бы ни этой нужды, ни унижений, ни тоски, ни гнёта… А-ах, скверно, скверно! Что теперь делать? К кому обратиться? Кого попросить? Не знаю! Все обхожены, всех просил, больше идти некуда!..»

Погружённый в свои невесёлые думы, Власов сидел печальный, понурив голову, и не заметил, как подошёл и сел на ту же скамейку благообразный мужичок средних лет, сборщик подаяний на церковь.