«Приключения Бэзила Скуридайна»

Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

Пусть простит меня читатель, за то, что я, целый год после расставания друзей, держал его в неведении о судьбе боярского сына Василия Скурыдина. А между тем, полная удивительных и опасных приключений, она заслуживает полного и подробного их описания. Восполним этот пробел. Вернемся к бедному и несчастному юноше, уходящему на корабле «Олень» в дальнее плавание, с тоской наблюдающему с его борта, как быстро удаляются от него и сливаются в неразличимую массу фигурки людей на пристани, среди которых — милая сердцу Джейн и преданный друг Андрей.

Матросы поставили паруса на всех трех мачтах «Оленя», галеона водоизмещением триста испанских тонн, вооруженного восемнадцатью пушками разного калибра. Под свежеющим ветром с материка паруса сначала захлопали и затрепетали, а потом упруго надулись. Корабль стал набирать скорость, разрезая форштевнем, как ножом, мутные воды Темзы.

Скрылась за поворотом реки пристань с провожающими, а Василий, не отрывая головы, все смотрел и смотрел в том же направлении.

Растаяла в тумане громада лондонского моста. Медленно проплыли вдоль левого борта мрачные башни Тауэра, подозрительно оглядывающие провалами своих окон-бойниц проходящие мимо суда. Закончились дома за городскими стенами вдоль Темзы-стрит, оживленные доки и пристани на берегах реки. За предместьем обители Святой Екатерины началась сельская местность, и корабль долго плыл в окружении берегов с пологими холмами, от которых к воде спускались кустарниковые изгороди.

Василий продолжал стоять на шканцах, вцепившись в ярко— красный планширь фальшборта не только оттого, что им полностью овладели грустные думы, но и потому, что он не знал, как быть дальше. Скрипели реи и мачты, раздавались громкие команды и свист боцманской дудки, матросы пробегали мимо, лихо поднимались на мачты по вантам, а он никому был не нужен: про него словно забыли! Напрасно он так думал! Ни один человек на «Олене», от неопытного юнги до бывалого марсового матроса, от молодого стюарда до седого кока, от квартирмейстера до первого помощника не мог выпасть из цепкой памяти капитана. Просто до Скурыдина не дошла очередь.