«Давным-давно»

Теплая тишина, вековой покой - таким запомнилось мне это лето.

Отпуск после безумной оглушающей гонки года… Я устал от шума и бежал от звуков. Все к этому времени стало раздражать меня: музыка, тихая беседа, даже смех… Все - шум, беспокоящий до боли.

И я с утра уходил за город, в каменистую, клубящуюся жаром степь, к морю.

Колыхались в мареве серые обломки - стены древнего города. Я шел к ним неспешно, растягивая наслаждение одиночеством. Сухая трава безжизненно крошилась под ногами. И всегда удивляло меня, что при каждом шаге по этой мертвой траве из-под ног веером разлетались насекомые. Брызги всякой мелочи. Кузнечики распахивали розовые и голубые крылья. Тяжело прыгали длинные богомолы и акриды.

Горячий воздух поднимался от иссохшей земли. Через пролом в полуразрушенной стене тропинка втягивалась в древний город и растворялась в раскопанных археологами улицах.

Я сворачивал мимо единственного дерева в узкую улочку, которая ровно протянулась меж обвалившихся стен из нетесаного камня, к распахнутой голубизне моря. Камни города иногда обволакивали меня обжигающим теплом, ко прохладное веяние моря здесь, вблизи от берега, тут же уносило в степь это горячее дыхание.

На доисторическом причале можно было уютно загорать, и кое-кто добирался сюда, хотя прямо в центре нашего курортного города был отличный пляж.

У меня - свое заветное местечко. Чуть в стороне от древней пристани берег обрывался, круто уходя в воду. Нужно было спуститься несколько метров по этой почти отвесной стене, чтобы попасть на крохотный мысок - плоский выступ, каменным языком вдававшийся в море. Под воду он скатывался полого, и только крупные волны обдавали его блесткими дугами брызг.

Я спускался быстро, не боясь и не раздумывая, - каждый выступ, каждую трещину на обрыве я изучил еще со школьных лет. На камне я обычно бывал один. Нередко над обрывом в солнечном ореоле маячили фигурки пляжников. Они переминались от зависти, кружили надо мной в поисках спуска и разочарованно уходили, так и не поняв, как я попал на камень.

Иногда попадались смельчаки, начинавшие долгий осторожный спуск. Некоторые добирались до моего камня вплавь. Они бросали косые любопытные взгляды на меня. Но я лежал молча, и, уязвленные моим негостеприимством, кое-как обсохнув, отдыхающие уплывали к старинному причалу.