«Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая тропа войны. Небесные киты Измаила»

В то роковое утро Алан стоял за спиной у герцогини, восседавшей во главе длинного обеденного стола. В руке он держал жезл мажордома, небольшую белую палочку с набалдашником в виде красного шара. Им Алан подавал команды рабам, которые прислуживали за столом, разливали вино и пиво, отгоняли мух, приносили домашнего божка и усаживали на специально для него предназначенное место, играли на музыкальных инструментах. Алан наклонялся так, что длинные черные волосы герцогини оказывались совсем рядом с его лицом, и шептал строки из любовных стихотворений, восхваляющих красоту герцогини, ее мнимую неприступность и его пылкую, но кажущуюся безнадежной страсть к ней. Зуни улыбалась или коротко благодарила его, или же хихикала над его забавным акцентом.

Герцог сидел за противоположным концом стола. Он не обращал внимания на эти сценки и на так называемые тайные ходы в стенах замка, которыми Алан пользовался, чтобы пробраться в апартаменты герцогини. Этого требовал обычай. Обычай также требовал от герцога изобразить из себя обманутого мужа, если Грин надоест герцогине, или разгневаться и открыто обвинить его в любовных похождениях. Уже этого было достаточно, чтобы заставить Грина нервничать, но было одно существо, с которым Алан считался куда больше, чем с герцогом, — Альзо.

Так звали сторожевого пса герцогини. Это было напоминающее мастифа лохматое чудище с золотисто-рыжей шерстью. Пес ненавидел Грина с мстительностью, которая, по мнению Грина, объяснялась тем, что животное знало — возможно, по запаху, — что Алан чужой на этой планете. Каждый раз когда Грин наклонялся к герцогине или делал резкое движение, Альзо издавал глухой предостерегающий рык. Время от времени Альзо вскакивал и принимался обнюхивать ноги Грина. В таких случаях Алана бросало в холодный пот. Собака уже дважды кусала его — играючи, так сказать — и неоднократно хватала его за икры. Это само по себе было весьма неприятно, и к тому же Грин беспокоился, как бы местные жители не заметили, что его раны заживают необычайно быстро, в течение ночи. Ему долго потом приходилось носить повязки на месте укуса, чтобы не видна была здоровая кожа.