— Там вот все и произошло. Не было сегодня дороги.
— Куда же она, болезная, делась?
— Даже не знаю, что на это ответить, — сказал Удалов. — Рано человечеству об этом знать.
— Ты, Корнелий, не крути, — обиделся Василь Васильич. — Ты всегда в истории попадаешь. И придаешь им космическое значение.
— Вот именно, что космическое. Не менее чем космическое.
— Ясно, — сказал из открытого окна своей комнатки Грубин, который весь этот разговор отлично слышал — занимался работой скучной, но творческой: вырезал на рисовом зерне «Песнь о вещем Олеге». — Ясно, американцы с Луны камень везли, обронили на полпути и по Корнелиевой дороге угодили.
— Циник ты, Грубин, — сказал с тоской Корнелий Удалов.
И видно всем было, что и в самом деле очень ему хочется рассказать, но пока не решается. На выступающих частях его пухлого лица показались капельки пота.
— Циник ты, Грубин, и самое удивительное, что почти угадал, хотя не можешь себе представить всей глубины такого события. Я же слово дал, почти подписку, что не разглашу.
— Ну и не разглашай, — отозвался Грубин.
— Ну и не разглашу, — повторил Удалов.
— Нужны нам твои истории, — сказал Грубин, который, несмотря на эти резкие слова, был лучшим другом Удалова.
— Так что с дорогой приключилось? — спросил Валя Кац. — А то меня сейчас жена ужинать позовет.
— Не поверите, — сказал Удалов.
— Не поверим, — согласился из окна Грубин.
Но Удалов уже решился на рассказ, не слышал грубинских слов, глаза у него помутнели и приобрели отсутствующее выражение, с каким былинные сказители в отдаленные времена вынимали гусли из торбы, обращали лицо к самому князю и начинали разворачивать длинное, увлекательное повествование, правдоподобное для слушателей и совсем невероятное для потомков.
— Я сегодня до Грязнухи пешком пошел, — сказал Удалов. — До маслозавода автобусом, а там пешком. Нам через месяц нужно будет в санатории крышу перекрывать. Вот и пошел посмотреть.
— А как же твой, Корнелий, персональный грузовик? — спросил Грубин.
— Машина в Тотьму за генератором ушла. А я в санаторий отправился. А куда мне спешить, я спрашиваю? Куда мне спешить, если дорога лесом, местами над самым берегом, птицы поют, вокруг никакого движения и даже отдыхающих не видно.
— А это правда, что санаторий прикрыли? — спросил Василь Васильич.
Комментарии к книге «Поступили в продажу золотые рыбки», Кир Булычев
Всего 0 комментариев