«Зимняя песнь»

– Забыла, какой сегодня день?

Иногда было проще уступить Констанце, чем игнорировать ее речи.

– И какой же? – со вздохом спросила я.

– День, когда умирает старый год.

По моей спине снова пробежал холодок. Наша бабушка упорно придерживалась старых законов и старого календаря, согласно которому в последнюю осеннюю ночь год завершается, и грань между мирами делается тонкой. В эту ночь существа, населяющие Подземный мир, выходят наверх, чтобы провести здесь всю зиму до самой весны – начала нового года.

– Сегодня – последняя ночь года, – промолвила Констанца. – После нее приходит зима, и Король гоблинов выезжает на поиски невесты.

Я отвернулась. Раньше я и сама вспомнила бы это без подсказки. Раньше вместе с бабушкой стала бы посыпать солью все подоконники и пороги, чтобы обезопасить дом на эти жуткие ночи. Раньше, раньше, раньше… А теперь я уже не могла позволить себе роскошь предаваться буйным фантазиям. Настала пора, как сказал апостол Павел коринфянам, «оставить младенческое»[4].

– Некогда мне слушать эту чепуху. – Я отодвинула Констанцу в сторону. – Дай пройти.

Скорбь еще сильнее углубила борозды на старческом лице бабушки, скорбь и одиночество. Сутулые плечи сгорбились под тяжестью верований. Она давно несла груз этих верований в одиночку. Никто из нас уже не верил в Der Erlkönig – Эрлькёнига, Лесного царя, Короля гоблинов, – никто, кроме Йозефа.

– Лизель! – крикнула снизу Кете. – Можно одолжить твою красную накидку?

– Выбирай с умом, дева, – не унималась Констанца. – Йозеф – вне игры. Когда Лесной царь вступает в игру, то ставит на кон все.

Я встала как вкопанная.

– Да о чем ты толкуешь? Что за игра?

– Это у тебя надо спросить. – Взгляд Констанцы посуровел. – Желания, загаданные во тьме, влекут за собой последствия, и Владыка Зла потребует за них расплаты.

Ее слова врезались мне в душу. Мама не раз предупреждала нас, что ум Констанцы одряхлел, однако сегодня бабушка выглядела на редкость здравомыслящей и серьезной, и я невольно ощутила, как вокруг шеи начала затягиваться петля страха.

– Значит, можно? – снова подала голос Кете. – Если да, то я беру накидку!

Я застонала. Перегнувшись через перила, крикнула в ответ:

– Нет, нельзя! Я сейчас спущусь, обещаю!

– Обещаешь? – хрипло засмеялась Констанца. – Ты раздаешь так много обещаний, а сколько из них сумеешь сдержать?