«Тень императора»

Тень живет лишь при свете.

Поднимите им веки, пусть видят они,

Что бывает, когда слишком много в крови

Серебра

— Писарь, — сказал молодой Император, — доставай ручку и записывай. Я вижу город. До него не более двух часов пути…

И я начал писать.

Мы подошли к Шотограду ранним вечером, на двенадцатый день нового года и спустя шестнадцать месяцев с того момента, как молодой Император покинул столицу.

Я стоял рядом с Императором. Я видел его лицо: острый подбородок с короткой черной щетиной, узкие губы, горящие глаза. Я чувствовал волнение, окутывающее отряд теплым непроницаемым облаком.

Город Шотоград был мертв, мы узнали об этом совсем недавно. От его каменных стен исходил холод, как от стен давно покинутого дома. Огромные ворота были распахнуты настежь, ветер соорудил в проходе чудовищные сугробы. За этими воротами нас давно никто не ждал, разве что несколько безумцев, множество мертвецов и одичавших собак.

Собаки — хорошая еда, если земля вокруг вымерзла до такой степени, что невозможно вырыть могилу умершему товарищу, а последний кусок мяса ты ел месяц назад…

Глаза Императора горели, пока он не увидел ворот, но стоило приблизиться, и огонек постепенно угас.

Это был последний город Империи, Крайний, как его называли в столице. За восточными стенами Шотограда начиналась пограничная зона, а дальше — Вечный Лес, территория изгнанной семь веков назад магии.

Еще вчера в отряде говорили, что, мол, Шотоград выстоял, что кто-то видел свет на горизонте, слышал музыку, которую принес ветер, и даже (что, конечно, фантазия, подстегнутая надеждой) людские голоса.

За моей спиной то и дело раздавались возгласы:

«Эх, подбежим к воротам, обнимем охрану, столько-то дней людей не видели!»

«Видите, земля теплая! Это тепло от города! Там канализации, там тепло, вот сюда и доходит!»

«Они встретят нас, вот увидите, встретят!»

А никто не встретил. Если не считать бродягу-ветра. Он всегда рад гостям.

Да и в городе, за стенами, наверняка ждут… безумные… ведомые Сумеречной Ухмылкой…