«Обмен и продажа»

Место было выбрано как родное одному из рабочих. Небольшой дворик на улице Каховской, со сборным двухэтажным домом. Двор, с первого взгляда похожий на остальные, может только чуть меньше, но если присмотреться, то сараи здесь вросли глубже и перекосились, а доски их потемнели. Тополя были выше, а асфальта рядом не было совсем. Ветеран выгуливал маленькую черненькую собачку, нарезая круги вокруг компании. Старик мог рассказать, из каких мрачных времен пришел этот дом и кто в нем жил, но выпить его не позвали, и он, расстроенный, скрылся в подъезде.

Под столиком из широкой доски и двух поленьев еще лежал снег и холодил ноги, в то время как солнце уже заметно согревало лицо.

– Можем ко мне подняться, – махнул на окна хозяин.

– На весне оно всяко приятней, – выразил кто-то неясные, но общие чувства.

– Че, замначальника, говорят, все…

– Все, да не все. Его на допрос вызывали, он в больницу. Это у них завсегда так у начальства, как припечет, так на больничный, а там и правда сердце прихватило, я так слышал.

– Свезло им. Теперь точно на него все спишут.

– А чего пропало?

– Мужики из ювелирного цеха говорят, платину вынесли, ну их помотали, ясно дело.

– А сколько?

– Хрен знает.

Разговор прервался на вторую, и Игорю Цыганкову стало ясно, зачем его позвали.

– Альбертыч говорил, у Королева обыск был, а у тебя?

– Был, – спокойно кивнул Цыганков. – Мы с Лехой на исправительных работах, чуть что – мы виноваты. В чем сходство-то? Тот комсюк сам на меня полез, че, сломал ему челюсть, все по закону, судом доказано. Теперь начальство платину килограммами ворует, а вешать на меня хотят.

– Ты говоришь, килограммами, много, значит, пропало?

– Мент за шестнадцать килограммов спрашивал. Грозил расстрелом. Я отвечаю, че, я шестнадцать килограммов в штанах, что ли, вынесу через проходную. Помыкали нас в камере пару часов, и домой.

– Да, ну ясно, что не вы. Просто чего на вас подумали? Мы ж фрезеровщики, мы платину в глаза не видели. Может, из-за того, что тебя тогда зам к себе вызывал?

– Он про отца спрашивал, – опуская глаза, ответил Игорь.

Мужики с пониманием закивали и разлили еще, молчанием подталкивая Цыганкова к продолжению. Он выпил, но рассказ не возобновил.