Артур Крамер лежал в темноте, невыспавшийся. Семь или восемь минут оставалось до звонка будильника, до шести утра, когда он должен был поднять себя и последний раз снова отправиться в эту поездку, во время которой он мог убить человека или погибнуть сам.
Смутное воспоминание о каких‑то отрывистых, мучительных сновидениях мелькало в голове.
Будильник потикивал рядом с ухом на крышке громоздкого, ещё трофейного «телефункена», служившего одновременно и тумбочкой у низкой тахты. И все не звонил.
В закрытых глазах, как всегда внезапно, возникла ослепительная фосфоресцирующая вспышка. Медленно истаяла, угасла.
Артур рывком встал. Он успел одеться, подойти к окну, раздёрнуть занавеси, и только теперь за спиной деликатно зачирикал будильник. Майский рассвет был пасмурен. Тёмный асфальт улицы лоснился от тихого дождика. «Может, пока буду пить чай, он пройдёт, — подумал Артур. — Поеду не торопясь, ещё больше увеличу дистанцию.»
Вернулся к будильнику. Заглушил. Ставя часы обратно на радио, вспомнил он новость вчерашнего вечера: в итоговой сводке последних известий, где‑то в её конце, дикторша безучастно сообщила о том, что на Брянском металлургическом заводе отчаявшийся от невыплаты зарплаты рабочий, отец двоих детей, бросился в ковш расплавленного металла. В секунду сгорел, растворился…
Артур взглянул на стену, где висела икона Спасителя мира. И уже не до чая было Артуру Крамеру. Он заставил себя почистить зубы, умыться. Потом взял с заваленного черновиками письменного стола приготовленные с вечера три стодолларовые купюры, подумал о том, что для приличия нужно бы положить их в конверт.
Чистого конверта не оказалось. Тогда он достал из секретера толстую пачку писем, вытащил длинный иностранный конверт, взял с письменного стола лупу, вгляделся. Письмо было из Англии, из Оксфорда. Артур вынул письмо, крестообразно зачеркнул авторучкой на конверте свой московский адрес, всунул внутрь доллары.
Спрятав конверт в боковой карман синей выгоревшей курточки, и привычно нащупав наличие в нём водительского удостоверения и техпаспорта, он прихватил стоящий у входной двери пакет с мусором и вышел. Седая крыса с длинным чешуйчатым хвостом метнулась с площадки перед лифтом вверх по устланным мусором ступеням лестницы.
Комментарии к книге «Итальянская записная книжка», Владимир Львович Файнберг
Всего 0 комментариев