Арнольд Фридман — предприниматель, деревообрабатывающая промышленность и электроника; Иосиф Ярмуш — хасид; Генри Фенигштейн — доктор медицины; Дуби Арье — художник; Барух Гольдштейн — теолог; Дов Мармур — главный раввин реформистской синагоги.
АРНОЛЬД:Мой отец был бедняком. У него была одна корова, одна хата, одна жена и пятеро детей.
Есть бедняк, у которого ничего нет.
Есть еврей, который берёт в долг у бедняка, у которого ничего нет.
И есть тот, кто снимает угол у еврея, который берет в долг у бедняка, у которого ничего нет.
Мой отец находился на вершине этой лестницы, поэтому за хатой, в которой мы жили, была ещё одна, в которой была лавка, так как каждый еврей в Ракошине имел что-нибудь для продажи.
В Ракошине было тысяча домов, католический костёл для венгров и поляков, униатская церковь для украинцев, еврейская синагога и собственный ракошинский календарь. Весной откармливали гусей на Пейсах, а осенью курицу на Йом Кипур, после Рош Хашана, когда полдень становился всё короче, а тени всё длинней, ставилось сусло на новое вино, после вина выщипывали перья, после перьев наступало время копать картошку на латкес, на Хануку.
Те, кто жил со стороны костёла говорили по-еврейски с венгерским акцентом, а те, кто жил со стороны церкви, говорили по-еврейски с украинским акцентом.
Когда в Ракошине возникло гетто, наши украинские соседи хотели спрятать одну из моих сестёр, а венгерские соседи — другую, но мой отец поблагодарил их, и сказал, что предпочитает, чтобы вся семья погибла вместе, тогда, по крайней мере, он будет знать, какой смертью умерли его дети.
Перед самой Пасхой наш прежний украинский сосед, ставший полицаем, сказал отцу:
— У вас есть две ночи. Сегодня спите нормально, завтра соберитесь, а послезавтра я за вами приду. Отец поблагодарил его, мать угостила его прошлогодним вином и мы пошли спать.
Комментарии к книге «Синдром уцелевших», Ханна Кралль
Всего 0 комментариев