«Логарифмическая погоня»

Одним из первых заданных мне вопросов было:

прикупаю ли я к пятерке?

Он пришел ко мне вечером, когда пора уже было зажигать лампу, и плюхнулся на диван, изображая лицом: усталость, досаду, сомненье, недовольство. Но я знал его все эти фокусы и не обратил на его физиономию, старательно вытянутую, никакого внимания.

— Ну-с, — сказал я, — как ваши дела, что нового — и вообще.

— Благодарю вас, — ответил он довольно лениво и невежливо; он погрузился уже в принесенную газету, и фразы его перемежались мычанием, покуда он не мог оторваться от фельетонных острот. — Благодарю вас… да… так… ничего особенного… должен вам сказать… да, так я хотел сказать: что вы делаете нынче вечером?

Вечер у нас и у того и у другого, был свободный и делать было нечего, — что я делаю вечером, сегодня вечером? — да ничего; по крайне мере, ничего определенного.

— А могли бы вы выкроить ну так, не вечер, а дня три или что-нибудь вроде недели?

— Недели? — сказал я и задумался. — Недели, вы говорите? собственно, я был бы рад — но, что вы собираетесь делать с этой моей выкроенной неделей, — предположим, например, что могу — а?

Он помычал и опять уткнулся в газету.

— Какие глупости, — важно сказал он (это относилось к газете), — ах, да: да я определенного ничего, но просто так, — маленькая прогулка. И знаете, куда?

Я покачал головой. Он мне надоел, — чёрт возьми, газету он мог бы читать на бульваре. Я занялся делом тоже: чистил ногти.

Он отложил газету и поправил манжеты.

— Делать нам с вами в общем нечего… — начал он.

«Начинается», — подумал я. Да, я всегда считал его невыносимым человеком, он меня, кажется, тоже; наша дружба была обоюдным недоразумением. Когда он бывал в дурном настроении, он упрекал меня за несносный характер и то, что я два года тому назад непочтительно острил о его пышной особе в его отсутствие.

Он бросил свои турухтанические манжеты и сказал:

— Я, между прочим, серьезно…

— Так, — отвечал я, уже начиная злиться, — о чем это серьезно, о том, что делать нечего?

— Нет, — он был не в настроении ссориться, видимо, — нет, не о том. Но разве вам не надоело — вот все это? — и он обвел рукой кругом.

Я обиделся за мою комнату. Конечно, у меня тут не Шатонеф,