«У Дона Великого на берегу»

Глава 1.НА РУССКИЕ ХЛЕБА

 Всадник едет по степи. Ветер бьёт ему в лицо. Дёргает подоткнутые полы старого халата. Норовит сорвать засаленную войлочную шапку-колпак.

Где-то позади, в далёкой дали, за зубчатыми горными хребтами, плещется, играет тёплое, ласковое море.

Русское море.

Впереди — также отсюда незримые — лежат обширные плодородные земли, с густыми лесами, тучными полями, сочными лугами.

 Русские земли.

А вокруг раскинулась-распласталась степь. Голая, пустынная. Побуревшая под знойным солнцем. Когда-то и тут селились русы. Но однажды накатились чёрной лавиной орды Чингисханова внука, хана Батыя, и обезлюдели степи. Словно вымерли.

Редкие каменные истуканы - память о некогда живших здесь, а ныне забытых народах — провожают всадника мёртвыми пустыми глазами. Просвистит возле своей норы осторожный суслик. Полыхнёт рыжим пламенем в сухой траве мышкующая лисица. Тяжело поднимется степенная дрофа. Вот и всё.

Ровной иноходью бежит мохноногая крепкая лошадка. Мягко постукивают о землю неподкованные копыта.

Бесстрастно тёмное, обожжённое солнцем, загрубевшее на ветрах скуластое лицо всадника — ордынского пастуха-воина Тангула.

Далеко отсюда находятся земли его предков. Ох, как далеко! Месяцы изнурительного пути на восток нужны, чтобы добраться до них. Однако ещё дед Тангула помнил родные места. Слабым дребезжащим голосом рассказывал о голубом Керулене — реке своего детства, высоком синем небе, горбатых, словно верблюжьи спины, далях. И старческие слёзы струились по глубоким морщинам.

Голубой Керулен! По-прежнему ли чисты и звонки твои воды? Помнишь ли тех, кто селился по твоим берегам? Знаешь ли, где теперь кочуют их правнуки, далёкую чужбину называя своей землёй?

Усмехается Тангул.