«Чужие в ночи»

Тебя еще нет дома. Как и следовало ожидать. Я же не предупредил. Просто сегодня вечером чувствую себя таким одиноким и выпотрошенным, что меньше всего на свете тянет домой — в мою промозглую, одинокую конуру.

Отпустил последнего клиента и позвонил тебе. Как в студенческие времена. Позвонил просто так — с мыслью малость посидеть и чуточку выпить. И слегка постебаться над собой, тобой и всем, что нас радует и заколдабливает в этом мире.

К телефону подошла она. Тебя, мол, нету еще. Будешь после восьми или чуть позже.

Солнце склонялось к половине восьмого. Я задымил, запер контору и пошел. Пошел пешком к тебе. По Вальдемаровской, через мост Брасы, мимо Лесного кладбища… Не раз я так гулял в молодости — бабьим летом, вечерами… Мильены миль, так сказать… Наслаждался слегка пожелтевшими листьями и сонным покоем рижского предместья. Вот уже несколько лет пытаюсь с пользой тратить драгоценное время, не предаваясь ностальгическим грезам, воздерживаясь от романтичеких влечений и пытаясь увильнуть от студенческой лени у стаканчика, но этот вечер и так списан из жизни, списан для тебя, и прогулка органично вписывается в вечернюю программу.

Не важно, который был час, когда я подошел к твоей калитке. Вошел и позвонил в дверь. Твой щен, подросший со времени моего последнего визита, не хотел меня признавать. Заливался руганью и лез в драку. Я пристыдил заблудшее животное, напомнив, как меня зовут и что я очень хороший: он заткнулся и разрешил почесать себя за ухом.

Открыла она. В переднике, тапках, с подвернутыми рукавами и растрепанной прической. Жена при исполнении служебных обязанностей. Будь я мужчиной, смутился бы: предупредить вроде бы полагалось. Но я же мужнин друг — существо бесполое.

— Привет!

— А, это ты! — на ее лице расцвела детская улыбка. — Заходи. Он будет с минуты на минуту.

— А, черт! Не успеем! — я не брезгнул привычной фразой из своих постоянных запасов для друзьих жен. — Ну, прими хоть это. — Очень кстати я прихватил на дорогу из вазы белую розочку, которую тут же вручил.

— Как мило! — она воспитанно понюхала цветок и продолжала игру. — Ты такой деловой, совсем времени на личную жизнь не хватает, да?

В ее голосе — крупица кокетства и значительная доля материнского всепрощения. Как у взрослого, который потакает ребячьим шалостям.