Так думает Калиса. Все это она сопровождает легкомысленным щебетом, и видно, что Леонт давно привык к этой ее манере и не обращает внимания, а думает о чем-то, что не относится к настоящему моменту. Порой по его губам пробегает странная улыбка, и Калиса находит это забавным.
Сам он одет в ночную пижаму и бос. Пяткой чешет бок белой лохматой собачонке, которая поглощена выпрашиванием подачек у хозяйки и Мемноном — Тем, кто порой показывается из простенка между ножкой стола и плитой и ловко щелкает ее по носу, и от этого она ворчит на ногу хозяина.
В окно поверх сосен, сквозь ватные разрывы туч, падают первые лучи солнца, и Мемнон, или Тот, кто живет в простенке, отдергивает занавеску.
— Милый, налей, наконец, мне чаю! — слышит внезапно Леонт. Оказывается, он так задумался, что пропустил ответственный момент в утреннем моционе, к тому же Мемнон, заигравшись с Лючией, не упредил такой поворот событий.
Калиса на момент умолкает, смотрит удивленно и требовательно (но это всего лишь легкий пируэт, движение брови, за которым скрыта своя игра) и тут же переходит на прерванную фразу.
— О чем же это я — ах да, — о вчерашней вечеринке, украшением которой был один из умнейших людей. Как он трактовал Кардама, а его мысли о Канте и Ямвлихе! Да и имя у него редкое, но кого теперь этим удивишь — Арест. Может быть, стоит познакомиться поближе? Конечно, это не Гурджиев и, возможно, не так интересен, но все равно пригодится в работе. В конце концов, все новое — не самое худшее.
Ее мелко завитые колечками волосы мило подрагивают в такт фразам.
Леонт морщится. Попытки навязать чужое мнение всегда его раздражают.
Он убирает ногу с ноги, тянется за чайником, и собачонка под столом безмолвно скалит белые зубы.
Разумеется, он поухаживает за женой и даже сделает это с удовольствием и галантностью. За два года семейной жизни он не утратил желания нравиться ей. Он даже знает, что сейчас наклонится и поцелует жену в сгиб локтя, туда, где кожа пахнет нежно и приятно розовым мылом, и этот жест — само собой разумеющееся, ведь Леонт основательно вышколен, хотя это всего лишь ритуал, привычка, не более. И он отдает себе отчет в той мере, в которой мужчины, вообще говоря, способны на подобный анализ.
Чай налит. Леонт припоминает, сколько должен положить ложек сахара и сообщала ли сегодня жена что-либо по этому поводу, отмеряет положенную порцию и, приподняв чашку и непринужденно улыбаясь, передает жене.
Комментарии к книге «Улыбка льва», Михаил Юрьевич Белозёров
Всего 0 комментариев