«Болезнь»

Пять лет прошло с тех пор. Пять лет. И каждую ночь все эти годы я думаю о том, что произошло. Когда к вечеру становится особенно невыносимо, я, отчасти, чтобы отвлечься, отчасти уже по привычке, вспоминаю то безумное лето. Воспоминания действительно отвлекают, но и не дают уснуть. Наш дом затихает, на кухне монотонно журчит холодильник, да изредка с улицы слышится шум проезжающих машин.

Несколько раз за ночь я вдруг чувствую, что в соседней комнате проснулась мама и прислушивается — как я тут. Тогда я закрываю глаза и притворяюсь спящим. А потом опять часами смотрю в потолок и в который раз вижу то, что произошло со мной и со многими другими людьми в те уже далекие жаркие летние дни.

Я смотрю на это спокойно (и давно спокойно!) и пытаюсь понять: почему именно я стал главным участником тех событий, насколько случайно я стал им, так ли я поступал, как было необходимо, и мог ли я поступить иначе, должен ли я был вообще как-то поступать?

Есть еще десятки вопросов, которые я задаю себе и сотни вопросов, которые я себе никогда не задам… Не задам потому, что на них нет ответов и поиски причинят мне слишком много боли. А ее и так хватает.

И еще один вопрос я не задаю себе никогда. Главный вопрос, как считают многие люди по всему свету. На этот вопрос нет однозначного ответа, и каждый может выбрать тот ответ, который ему больше подходит. Я уже выбрал. Не берусь утверждать, что мой ответ самый правильный, но что делать, если я человек, бывший ближе всех к ответу, вижу его таким? Тем более, что мне вопрос: «Что это было?» вовсе не кажется главным…

Июнь был жарким. Уже в первых числах столбик термометра к середине дня поднимался до тридцатиградусной отметки. Тем не менее, обильная зелень деревьев на улицах и повышенное количество желтых бочек с квасом помогали горожанам успешно справляться с небывалой жарой и без особой тревоги выслушивать теле- и радиопрогнозы о «сохранении жаркой, безоблачной погоды до конца месяца».