«Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Свеча горела на столе…»»

Жанна пыталась соображать, но, видимо, не получалось.

– Она у нас переночует, – решила помочь ей моя жена.

– Не, Светка, я на чужой кровати не могу, а вдруг мне мужика захочется, ты же своего не дашь попользоваться?

– Нет, не дам, вдруг ему понравится, – сказала жена и одарила меня презренным взглядом, как будто я уже в чём-то виноват.

– Ладно, будем ехать, – нехотя встала и начала собираться Жанна.

Вечер, плавно переходящий в ночь, заканчивался. Гости уехали, жена принялась мыть посуду, потом резко бросила и со словами: «Завтра помою, никуда она не денется» – поплелась в спальню. Когда я прилёг рядом, она во сне пробормотала:

– Ребёнок спит?

– Спит, – оживлённо ответил я, вспоминая разговор о ночи любви.

– Ну и ты спи. Насмотрелся на ляжки чужих баб, наплевал мне в душу, – это уже во сне, по инерции, говорили её красивые губки правду, которая у пьяного, как известно, на языке.

Пятница умерла вместе с начавшимся тихим храпом моей ласковой жены, обещая нам в субботу утром ещё более незабываемые ощущения и впечатления. Компот, рассол, газированная вода, супчик, цитрамон, кефир, корвалол и, конечно, постельный режим на весь день. Представив это, я решил, что не буду усугублять её утренние ощущения, и пошёл мыть посуду, чтобы хоть как-то облегчить утренние муки моей любимой Светочки.

Суббота началась так же рано, как и поздно закончилась пятница. Звонок в дверь в семь утра не предвещал ничего хорошего. На пороге стоял Серёга.

– Привет! Ты вернулся или надо чего? – спросил я спросонья.

– Привет, дай двушку пива, а лучше две!

– А в семь утра не поздно? – резонно спросил я.

– Нет, в самый раз. А то «пуще прежнего старуха вздурилась»! – процитировал он Пушкина.

– Что, так всё плохо?

– Просто писец!

– А с чего это, вчера вроде нормально всё закончилось?

– А с того, что мне уже третий день мозг выносят.

– По поводу или так, критические дни?