«Хождение к морям студёным »

Если в том море корабль плывет на Полярную звезду, то попадает в местность, где летом вообще нет ночи, зимой же, напротив, солнце не показывается над головой, а обходит край неба слева направо; дальше расположена местность, где весь год состоит из одного дня и одной ночи.

— Кто он? — переспросил Мишка вместо ответа и, окинув взглядом палубу, уставился на капитана.

Трофимыч кивнул мне и неохотно произнес:

— Северный странник… Я понял: большего разъяснения ни от капитана, ни от Мишки не добьюсь.

Но всегда немногословный Трофимыч вдруг снова заговорил:

— Мало кто знал, зачем он отшельничал и бродяжил, в каких глухоманях Севера пропадал. Жил странник по непонятным для других и лишь ему ведомым законам. Что искал? К чему стремился? По какому таинственному знамению прерывал свое одиночество и снова трогался в путь к людям? Только он мог бы ответить…

Трофимыч развел руками и покосился на лодку, в которой лежал завернутый в парусину покойник.

Старенький ялик, недавно выкрашенный в белый цвет, без весел и уключин, печально и таинственно возвышался над рыбным трюмом дрифтера.

Я промолчал и тоже взглянул на погребальную лодку с телом северного странника. Хоть мне и приходилось уже слышать о загадочных скитальцах, об их непонятных для посторонних обрядах и обычаях, но о многом еще хотелось расспросить команду этого рыболовецкого суденышка. Почему именно они взялись исполнить последнюю волю странника?

Но я понял: не время приставать к ним с вопросами. Из кубрика поднялся на палубу моторист Серега. Принес он пять кружек и зеленую флягу со спиртом. Все это поставил на люк трюма рядом с лодкой и наконец произнес:

— По глотку на попутье…

Трофимыч плеснул в кружки спирт и тихо пожелал:

— На попутье, на добрую волну и чтобы исполнилось последнее пожелание странника…

— Пусть его «прозрачная ладья» без помех дойдет до Северного полюса, — подхватил Серега.

Как положено в таких случаях, выпили не чокаясь. Пятая кружка со спиртом осталась нетронутой.

Мишка вдруг запрокинул вверх голову.

— Ишь ты, как разволновался поморник!

Прямо над мачтой дрифтера с печальным и тревожным криком носилась большая острокрылая чайка.