В. ЖУКОВСКИЙ
В. ПУШКИН
А. МЕРЗЛЯКОВ
М. МИЛОНОВ
А. ТУРГЕНЕВ
А. ВОЕЙКОВ
Д. ДАВЫДОВ
И. КРЫЛОВ
К. БАТЮШКОВ
Н. ГНЕДИЧ
Ф. ГЛИНКА
П. КАТЕНИН
К. РЫЛЕЕВ
А. БЕСТУЖЕВ
В. КЮХЕЛЬБЕКЕР
А. ОДОЕВСКИЙ
П. ВЯЗЕМСКИЙ
Е. БАРАТЫНСКИЙ
А. ДЕЛЬВИГ
Н. ЯЗЫКОВ
И. КОЗЛОВ
А. ПОЛЕЖАЕВ
Д. ВЕНЕВИТИНОВ
С. ШЕВЫРЕВ
А. ХОМЯКОВ
Н. ЦЫГАНОВ
М. СУХАНОВ
Ф. ТУМАНСКИЙ
А. РОТЧЕВ
А. ВЕЛЬТМАН
А. ПОДОЛИНЕКИЙ
С. СТРОМИЛОВ
Н. КУКОЛЬНИК
В. БЕНЕДИКТОВ
П. ЕРШОВ
К. АКСАКОВ
А. КОЛЬЦОВ
Евгений Винокуров ГОРНАЯ ГРЯДА РУССКОЙ ПОЭЗИИКак горный ландшафт, раскинулась русская поэзия. Она содержит и высокие хребты, и небольшие горы, и холмы. В ней сильно выражено и начало хоровое, я бы сказал — «соборное», и начало личное, индивидуальное. Русская поэзия — это спор, это общий разговор. Прислушайтесь, и вы услышите стройное многоголосье.
Впереди всех русских поэтов, «как предисловие» (по выражению Гоголя), стоит Ломоносов. Идущие за ним Державин, Радищев и Карамзин — родоначальники трех главных хребтов русской поэзии, трех ее линий: философской поэзии бытия, гражданской, социальной поэзии и лирики интимной, лирики нежного сердца и тонко чувствующей души. Эти три больших поэта XVIII века обозначили то, что столь мощно развилось в дальнейшем.
Вот Державин — с глубочайшими в своей беспощадности раздумьями о смерти и с удесятеренным в своей яркости ощущением жизни, ее красок, ее радости. Он упоен бытом, но вовсе не замкнут в нем. Он прорывается в космическую жизнь, в глубины человеческого бытия. Русской поэзии стали бесконечно дороги и державинская вещность, и державинское здоровье, и неторопливое, неопрометчивое суждение обо всем земном.
Комментарии к книге «Русская поэзия XIX века. Том 1», Владимир Григорьевич Бенедиктов
Всего 0 комментариев