1929–30?
21–23. ДождьI. Ночь («Окутал дождь. Затопленный булыжник…») Окутал дождь. Затопленный булыжник. Мы заперты в бочонках тусклых улиц, И в желтизне приподнятого неба Отражена нахмуренность закут. Мы наблюдаем с жадностью прохожих — Они от нас скрываются, сутулясь. Мы припадаем к выщербленным стенам. Ночь выжата, и мы в ее соку. Раздавленные сыростью известки, Недвижны покоробленные стены. Привлекшие нас темнотою сваи Едва шипят, как илистая пена, И вдруг, пустой и глянцевой полоской, За поворотом, как всегда бывает, Сливаясь в цепь из булькающих капель, Стекает вниз холодная вода. Но через дождь пока что серый скальпель По горизонту ползшего рассвета К ночной одежде, скомканной и спящей, Метнулся с крыш и с кожею содрал. Глаза открыл и ставнями заклекал Промытый утром город. После этого В пузырчатой и лопавшейся чаще Сгорела и рассыпалась заря.10 апреля 1929
Ленинград
II. «За подворотней дробный гул…» За подворотней дробный гул Тянул во двор, бросал за ворот Удары капель, бил и гнул И гнал в ворота, будто вора. Был всюду реющий удар Над головой тяжел и буен, Из полноводного пруда Катились сумерки и струи. Они поили нас и, вниз Стекая, освежали крыши. И вот, обрызганнее листика, Весь город делается выше. Но чердаки, уткнувшись в пыль Углов, заплывших тьмою, ловят Металла гулкие стопы На каждом слове.19 апреля 1929
Ленинград
III. «Последний ветер сорвался с мачт…»
Комментарии к книге «Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения», Павел Яковлевич Зальцман
Всего 0 комментариев