«Авиация и время 2010 06»

Авиация и время» 2010 06

«Авиация и Время» 2010 №6 (117)

Панорама

100 лет тому назад, 21 ноября 1910 г., создано первое в России военное летное училище – Севастопольская офицерская школа авиации (последнее название – Качинское высшее военное авиационное училище летчиков).

После ряда перебазирований училище находилось в г. Волгограде вплоть до расформирования в 1998 г. За годы существования в этом учебном заведении подготовили 16 574 летчика, из которых 342 стали Героями Советского Союза, 10 были удостоены этого звания дважды, а А.И. Покрышкин – трижды, еще 17 стали Героями Российской Федерации. Сегодня официальным преемником знаменитой «Качи» является 783-й учебный авиационный ордена Ленина Краснознаменный центр подготовки летного состава в г. Армавире (Краснодарский край).

80 лет назад, 22 декабря 1930 г., в СССР совершил первый полет цельнометаллический четырехмоторный моноплан АНТ-6, ставший прототипом знаменитого ТБ-3 – самого массового четырехмоторного бомбардировщика 1930-х гг. (построено 819 экз.).

75 лет назад, 17 декабря 1935 г.,в США совершил первый полет пассажирский самолет Douglas DST – впоследствии знаменитый DC-3, ставший классикой коммерческой авиации. В США было построено 10655 таких машин в многочисленных вариантах, включая военно-транспортный С-47. Кроме того, в императорской Японии было построено 485 таких самолетов под наименованием Showa L2D, а в СССР по лицензии выпустили 6157 экз. ПС-84 (Ли-2). Ветерана DC-3 можно и сегодня встретить в летном состоянии.

70 лет назад, 25 ноября 1940 г., в Великобритании совершил первый полет прототип скоростного двухмоторного бомбардировщика De Havilland DH 98. Под названием Mosquito он получил мировую известность. «Москито» имели потолок до 11000 м и скорость до 675 км/ч, что делало их практически неуязвимыми для вражеских поршневых истребителей. Самолет выпускали в вариантах бомбардировщика, разведчика, истребителя-бомбардировщика, ночного истребителя и учебного. До 1950 г. построили 7781 машину этого типа.

40 лет назад, 21 декабря 1970 г., в США совершил первый полет истребитель F-14 Tomcat. Под обозначением F-14A в сентябре 1974 г. его приняли на вооружение ВМС США. Всего было произведено 712 истребителей в вариантах F-14A/B/D, из них 79 было поставлено в Иран. Самолет принял участие в ряде конфликтов, в т.ч. над заливом Сидра в 1981 г., в ходе операций «Буря в пустыне» и «Умеренная сила», Ирано-иракской войне. В США он состоял на вооружении до 22 сентября 2006 г., а в Иране остается в строю по сей день.

20 лет назад, с 1 по 4 декабря 1990 г., состоялся кругосветный перелет на самолете Ан-124 (сер. № 05-07) по маршруту: Австралия (Мельбурн- Южный полюс-Северный полюс-Австралия с промежуточными посадками в Бразилии (Рио-де-Жанейро), Марокко (Касабланка) и СССР (Воздвиженка). Экипаж под командованием начальника ГК НИИ ВВС генерал-л-та Л.В. Козлова состоял из офицеров 235-го ВТАП (14 человек). Кроме того, на борту «Руслана» находились спорткомиссар ФАИ А.В. Стрельникова и 8 пассажиров.

16 декабря исполнилось 80 лет Юрию Александровичу Нагаеву, основателю и президенту ОАО «Авиасалон», лауреату Ленинской премии, профессору МАИ, почетному гражданину города Жуковский.

Ю.А. Нагаев родился в Алма-Ате в семье военнослужащего. Окончив с отличием МАИ, в 1953-56 гг. работал на заводе №30 (ныне входит в РСК «МИГ»), Затем перешел в ЛИИ им. М.М. Громова, где прошел путь от инженера до заместителя начальника института – главного инженера. Ю.А. Нагаев является одним из ведущих специалистов отрасли в области создания, отработки и внедрения систем аварийного покидания и жизнеобеспечения экипажей летательных аппаратов. Ему принадлежит более 40 печатных научных статей, изобретений и книг. Трижды подряд Ю.А. Нагаева избирали народным депутатом Жуковского городского Совета. Он был членом исполкома горсовета и заместителем председателя Совета директоров города. Ю.А. Нагаев является одним из основных инициаторов регулярного проведения в России Международных авиационно-космических салонов, бессменно руководил в течение 11 лет (1992-2002 гг.) исполнительной дирекцией проводимых авиасалонов, являясь генеральным директором ОАО «Авиасалон». Ю.А. Нагаев награжден орденами «Трудового Красного Знамени», «Дружбы народов», «За заслугу перед Отечеством» IV степени, орденом «Золотая Звезда», а также медалями.

9 ноября на иранском острове Kish открылся 5-й международный авиасалон Persian Gulf AirShow 2010. В ходе его состоялась публичная демонстрация нового легкого разведывательно-ударного вертолета Shahed 285А. Информация о нем впервые появилась в иранских СМИ 24 мая прошлого года. На выставке «Шахид» позиционировался как чисто иранская разработка, но западные эксперты считают, что в этом вертолете широко использованы компоненты Bell 206 JelRanger, которые были поставлены в Иран в 1968 г.

24 ноября третий самолет Ан-74Т-200А, построенный в Харькове для ВВС Арабской Республики Египет, направлен заказчику. Таким образом, ХГАПП завершило выполнение египетского контракта на поставку трех Ан-74, заключенного в ноябре 2003 года. Первый самолет был передан Египту в 2004 г., второй – в декабре прошлого года. 25 ноября в Каире Премьер- министр Украины Николай Азаров в торжественной обстановке передал новый Ан-74Т-200А на оснащение базы транспортной авиации египетских Воздушных сил.

22 ноября на ОАО «Казанский вертолетный завод» совершил первый полет по кругу второй прототип вертолета Ми-38. Он оснащен турбовальными двигателями PW 127/TS производства Pratt amp; Whitney Canada и современным комплексом авионики ИБКВ-38 со «стеклянной кабиной». Ми-38 ОП-2 конструктивно доработан с учетом результатов испытаний первого прототипа Ми-38. Запуск серийного производства нового вертолета в Казани запланирован на 2013 г.

12 ноября в Харькове состоялись торжества по случаю 80-й годовщины со дня основания Харьковского университета Воздушных Сил имени Ивана Кожедуба (ХУВС). В них приняли участие знаменитые выпускники этого вуза, в т.ч. командующий Воздушных Сил Украины генерал-лейтенант Сергей Онищенко, летчик-космонавт дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов, бывший министр обороны СССР маршал авиации Евгений Шапошников. «Сегодняшний день можно по праву назвать международным праздником. Ведь он соединил почти 125-тысячную армию выпускников нашего вуза. Низко склоняюсь перед памятью трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба и от имени всего личного состава учебного заведения, которое носит его имя, обещаю дальше преумножать подвиги ХУВС и равняться на его профессиональные подвиги», – отметил, выступая на торжественном митинге, начальник ХУВС генерал-лейтенант Виктор Ткаченко. В ходе митинга состоялось открытие памятника Ивану Кожедубу (на фото).

Свою историю ХУВС ведет от 9-й военной школы летчиков и летчиков-наблюдателей, которая была сформирована 12 ноября 1930 г. в Чугуеве. Нынешний статус университет приобрел в ходе реформирования системы военного образования в Украине. Он стал правопреемником двух военных академий и девяти высших военных училищ, среди которых: Харьковская военно-инженерная радиотехническая академия ПВО им. Л.О. Говорова, Киевские зенитно-ракетное инженерное училище и институт Военно-воздушных сил, Полтавское зенитно-ра- кетное командное училище, Черниговское военное авиационное училище летчиков. Всего за многолетнюю историю учебное заведение подготовило 125000 отечественных офицеров и свыше 1000 военнослужащих из 14 стран мира. Среди выпускников 513 Героев Советского Союза, 27 дважды Героев, а маршал авиации Иван Никитович Кожедуб был удостоен этого звания трижды. Также вуз гордится своими выпускниками Героями Украины: Заслуженным летчиком-испытателем Александром Галуненко и первым космонавтом независимой Украины Леонидом Каденюком.

14 ноября авиакомпания «Международные Авиалинии Украины» (МАУ) завершила 100-е трудоемкое техническое обслуживание (C-check) самолета «Боинг-737». Данное ТО по сложности, технологичности и объемам выполняемых работ является аналогом капитальных ремонтов отечественных воздушных судов. Такие работы МАУ производит на собственной технической базе в киевском аэропорту Борисполь уже 10 лет. Авиакомпания является единственной в Украине, самостоятельно осуществляющей все виды техобслуживания и ремонта воздушных судов. Причем она обслуживает не только собственный парк самолетов, но и оказывает такого рода услуги другим авиакомпаниям, среди которых: Belavia (Беларусь), «АэроСвит» (Украина), «КД Авиа» (Россия), Georgian Airways (Грузия). Как отметил вице-президент МАУ по техническому обслуживанию и инженерному обеспечению Александр Саустенко, за прошедшие годы «мы значительно расширили ремонтную базу в направлении тяжелых видов технического обслуживания и ремонта металлических и композитных конструкций, а также предметов интерьера воздушных судов. Это дало возможность увеличить объемы технического обслуживания и расширить базу наших клиентов. Юбилейное, 100-е ТО на нашей базе – это не только впечатляющая цифра, но и начало нового этапа – в ближайшее время мы начинаем выполнение планового технического обслуживания самолетов нового поколения – «Боинг 737-800».

22 ноября Министерство транспорта и связи Украины распространило информацию, согласно которой за 10 месяцев 2010 г. услугами украинских аэропортов воспользовались 8802800 человек, что на 12,5% больше, чем за аналогичный период прошлого года. За те же сроки объем пассажироперевозок украинских авиакомпаний вырос на 16,4% и составил 5238300 человек, из них 4416000 – на международных линиях.

12 ноября Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий первым из государственных структур заключило твердый контракт на два самолета Ан-148. Контракт подписали начальник авиации МЧС России генерал- лейтенант Р.Ш. Закиров и Президент ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация» А.И. Федоров. Первый самолет должен быть передан заказчику до ноября 2012 г., второй – в конце 2013-го. Обе машины будут поставлены в специальном исполнении на основе платформы Ан-148-100Е. Этот вариант отличает увеличенная до 43 т максимальная взлетная масса и, соответственно, большая дальность полета по сравнению с эксплуатируемыми сейчас Ан-148-100В. Самолеты для МЧС будут выполнены конвертируемыми. Основной вариант – медицинский, с размещением в салоне 6 модулей для перевозки тяжелораненых и мест для сопровождающего медперсонала. Другие три варианта – для пассажирских перевозок. При необходимости транспортировать как можно больше человек салон конфигурируется в монокласс на 75 мест. Если такой потребности нет, то пассажирская кабина разбивается на три отсека: главного пассажира, его заместителей и прочих сопровождающих лиц.

15 ноября был официально передан заказчику и прибыл в Китай тяжелый транспортный вертолет Ми-26ТС, построенный на ОАО «Роствертол», который входит в холдинг «Вертолеты России». Это уже третий Ми-26ТС, поставленный в КНР в рамках контракта, подписанного между «Роствертолом» и китайской компанией Lectern Aviation Supplies Co., Ltd. в марте 2010 г. Новый вертолет планируется направить на дежурство в одну из провинций КНР для тушения лесных пожаров.

22 ноября, по имеющейся в нашей редакции информации, первый самолет Ан-148-100Е, представляющий собой вариант с увеличенной дальностью полета, совершил первый полет. Этот самолет (сер. № 41-01) является и первым Ан-148, построенным авиазаводом в Воронеже на экспорт – для ВВС Мьянмы. Машина выполнена в одноклассной компоновке и предназначена для перевозки 75 пассажиров на дальность 4400 км.

13 ноября в испытательной зоне около испанского г. Севилья совершил прыжок с парашютом из третьего опытного экземпляра ВТС А400М Grizzly исполнительный директор Airbus Том Эндерс (Tom Enders), который в молодости служил десантником в Бундесвере. Вместе с ним прыгнул и директор программы А400М европейского Объединенного агентства военных поставок (OCCAR) Бруно Деланной (Bruno Delannoy). Испытания А400М на десантирование начались 4 ноября. Личное участие руководителей в этих испытаниях должно, очевидно, продемонстрировать успех программы А400М, которая вызывает критику со стороны заказчиков из-за задержек и превышения расчетной стоимости. К общему соглашению о дополнительном финансировании программы и продолжении работ семь стран-участников пришли только 5 ноября.

1 декабря инфракрасная обсерватория SOFIA (Stratospheric Observatory for Infrared Astronomy), размещенная на борту специально доработанного самолета Boeing 747SP, завершила свой первый «боевой» вылет, во время которого ученые провели исследования области активного звездообразования в туманности Ориона. Самолет поднялся со взлетной полосы американской авиабазы в Пальмдейле. (Калифорния) и провел в воздухе около 10 часов.

SOFIA – совместный проект NASA и германского аэрокосмического агентства DLR, начатый в конце 1996 г. Поскольку значительную часть инфракрасного излучения из космоса задерживают нижние слои атмосферы, ученые решили подняться повыше. Для этого они установили 2,5-метровый инфракрасный телескоп на борту самолета, способного подниматься на высоту более 13000 м. «Первый научный полет показал, что обсерватория работает очень хорошо», – сказал руководитель проекта с германской стороны Алоиз Химмес (Alois Himmes).

2 декабря сайт Compulenta.ru, ссылаясь на ряд французских СМИ, сообщил о новом рекорде скорости для электросамолетов – 262 км/ч. Это достижение установлено на электрической версии французского СЛА Cri-Cri («Сверчок»), Два поршневых мотора заменили на четыре электродвигателя суммарной мощностью 22 кВт.Двигателипитаютсяотлитиево-полимерныхаккумуляторных батарей, емкости которых хватает на 30 минут полета. Чтобы компенсировать массу аккумуляторов, в конструкции самолета применили полимерные композиционные материалы. Электрический «Сверчок» создан европейским исследовательским центром EADS Innovation Works. Впервые самолет взлетел в конце августа.

3 декабря на американской авиабазе Ванденберг (Калифорния) совершил успешную посадку первый американский беспилотный космический корабль многоразового использования Boeing Х-37В, известный также как Orbital Test Vehicle (OTV). Этот корабль был запущен ракетой-носителем Atlas 5 с мыса Канаверал (Флорида) 22 апреля и провел в космосе более 220 суток. О целях этой миссии и достигнутых результатах американские военные не сообщают.

Орбитальный самолет Х-37В создан подразделением Phantom Works концерна Boeing и используется секретным подразделением ВВС США – RCO (Rapid Capabilities Office). При полетной массе этого корабля около 5 т масса полезной нагрузки составляет 900 кг. Максимальная продолжительность его космического полета – 270 суток. По мнению ряда экспертов, Х-37В предназначен для использования в разведывательных целях либо как космический перехватчик, способный инспектировать чужие космические объекты и в случае необходимости выводить их из строя. «Этот полет открывает новую эру в космических исследованиях. Запуск второго экземпляра OTVзапланирован на 2011 г., – сказал Пауль Раснок (Paul Rusnock), вице-президент Boeing и директор программы Х-37В. – Объединяя лучшее от самолета и космического корабля, этот беспилотный орбитальный аппарат предоставляет RCO беспрецедентные возможности».

Игорь Михелевич/ Калининград

Леди «Канберра»

Бомбардировщик Canberra английской фирмы English Electric, бесспорно, является одним из наиболее заметных явлений в авиационном мире второй половины XX века и общепризнанным успехом авиастроителей Великобритании. Этот самолет более полувека состоял на вооружении многих ВВС, заслужив любовь и уважение всех, кто с ним сталкивался по роду деятельности.

Новичкам везет?

История проекта началась в 1944 г., когда первые реактивные истребители «Метеор» только поступили на вооружение Королевских Воздушных сил (RAF). К созданию реактивных бомбардировщиков приступили «столпы» английской бомбардировочной авиации – фирмы Vickers, Handley Page и Avro. Но выбор пал на проект менее авторитетной «Инглиш Электрик». Почему? Ведь образованная в 1918 г. путем слияния пяти компаний (причем, только три из них работали по авиатематике), фирма долгое время занималась выпуском летающих лодок и гидросамолетов. В 1926 г. она вообще отошла от авиационного направления, переключившись на железнодорожную тематику. Собственного авиационного КБ у компании не было аж с 1923 г.!

А дело в том, что еще в 1937 г. фирма по рекомендации британского правительства стала строить огромные производственные мощности в районе существовавшего аэродрома Сэймлсбьюри, между городами Престон и Блэкберн (графство Ланкашир). Местоположение было выбрано не случайно: оба города вместе были способны удовлетворить потребности нового комплекса в рабочей силе. Предназначался завод для производства бомбардировщика «Хэмпден» фирмы «Хэндли Пейдж». В окончательном виде авиастроительный комплекс «Престон» (а именно такое название получил завод) стал крупнейшим авиастроительным производством в Великобритании. Он включал сборочные цеха общей площадью почти 7 гектаров, другие производственные помещения и большой аэродром. В годы войны там выпускали до 60 самолетов в месяц! Таким образом, «Инглиш Электрик» получила богатый опыт развертывания крупномасштабного производства бомбардировщиков в достаточно сжатые сроки и продемонстрировала при этом высокую культуру производства.

Для создания новой машины требовалось организовать собственное КБ, которого в «Престоне» не было. Чтобы решить эту задачу, генеральный директор фирмы Джордж Нельсон (George Nelson) пригласил в качестве главного конструктора Уильяма Эдварда Виллоби («Тэдди») Питтера (William Edward Willoughby «Teddy» Petter), работавшего с 1929 г. на фирме Westland техническим директором. Скорость и высота полета при разработке крылатых машин были для Питтера «идеей фикс». Недаром созданный им в 1938 г. двухдвигательный истребитель «Уирлуинд» был одним из самых скоростных самолетов того времени. Поэтому открывавшая новые возможности реактивная тематика влекла Питтера сильнее некуда.

В декабре 1944 г. Питтер покинул «Уэстленд». У него появилась уникальная возможность организовать КБ «с чистого листа», сформировав группу единомышленников. Ставка делалась на молодых и амбициозных инженеров. «Правой рукой» Питтера стал Фредди Пейдж (Freddy Page), бывший старший аэродинамик фирмы Hawker. Сразу после него в новую команду влился в качестве главного проектировщика Дон Кроу (D. Crowe), а главным инженером стал Гарри Харрисон (Garry Harrison). Разместилось новоиспеченное КБ в реквизированном гараже. Несколько позже были привлечены и другие специалисты: Ф.Э. Ро (F.E. Roe), Б.О. Хит (В.О. Heath) и Рей Криси (Ray Creasey), составившие костяк конструкторского коллектива фирмы на многие десятилетия.

Приступая к созданию «Канберры», Питтер отталкивался от проекта реактивного бомбардировщика, над которым работал главный инженер «Уэстленда» Артур Дэвенпорт (Arthur Davenport). Тот проектировал машину с одним двигателем, установленным внутри фюзеляжа и занимавшим вместе с удлинительной трубой большую его часть, так что для полезной нагрузки почти не оставалось места. По воспоминаниям одного из соратников Питтера, «Тедди» развернул чертежи дома на полу и сказал жене Кэтлин примерно следующее: если мы сделаем это, то оно никогда не будет работать! В итоге от первоначального замысла Дэвенпорта остался только, образно говоря, куполообразный фонарь кабины, так что заслуги Питтера в создании «Канберры» не вызывают сомнений.

К маю 1945 г. первоначальная компоновка нового бомбардировщика была готова. Вырисовывался двухдвигательный среднеплан с трапециевидным крылом, классическим хвостовым оперением и трехопорным шасси с носовым колесом. Двигатели располагались у основания крыла в полуутопленных гондолах. Фюзеляж оставался свободным, что позволяло разместить значительную полезную нагрузку. После рассмотрения проекта в Министерстве закупок, в чьем ведении находилось и приобретение новой авиатехники, 7 января 1946 г. фирма получила контракт ЕЗ/45 (позже его обозначение изменили на ВЗ/45), предусматривавший постройку к концу 1949 г. четырех опытных образцов.

Выкатка из сборочного цеха первого прототипа «Канберры» (VN799). Вартон, 2 мая 1949 г.

«Канберра» (VN799) во время публичного дебюта. Фарнборо, сентябрь 1949 г.

Первая «Канберра» (VN799) в окончательной конфигурации

Проектирование реактивной машины осложняло не только отсутствие у ее создателей должного опыта, но и то, что в распоряжении инженеров не было высокоскоростной аэродинамической трубы (этот недостаток исправили только в 1949 г.). Поэтому большую часть первоначальных расчетов, а также отработку разных вариантов компоновки проверить было просто негде. Отчасти этим можно объяснить выбор крыла. Конечно, Питтер был в курсе преимуществ стреловидности несущих поверхностей, но он был осведомлен и об их недостатках, что требовало проведения дополнительных исследований. Поэтому стреловидное крыло отложили на завтра, а в проекте решили использовать прямое крыло умеренного удлинения (4,3) с симметричным профилем приличной относительной толщины (12% у корня и 9% у законцовки).

С силовой установкой определились к июлю 1945 г., выбрав перспективный двигатель фирмы «Роллс-Ройс» с первоначальным обозначением AJ65, впоследствии – Avon RA. 1. Он имел осевой компрессор и расчетную тягу 2900 кгс.

На рубеже 1945-46 гг. КБ укомплектовали новыми кадрами. В помощь Питтеру было направлено около 260 инженеров и проектировщиков как из других фирм, так и выпускников учебных заведений.

Поскольку проектирование набирало обороты с каждым днем, впору было задуматься о том, кто будет испытывать новую машину. Ведь без участия пилота многие вопросы, связанные с созданием прототипа, решать архисложно. Казалось бы, чего проще? Под боком огромный завод со своей испытательной базой и штатом заводских испытателей. Только позови… Однако «Престон» в то время уже перешел на производство реактивных истребителей «Вампир», оба местных тест-пилота были полностью загружены, и когда Питтер обратился с предложением вовлечь их в программу разработки бомбардировщика к гендиректору завода Артуру Шеффилду (Arthur Sheffield), то получил категорический отказ. Вообще в «Престоне» коллектив Питтера встретили без энтузиазма: предприятие имело твердый заказ на несколько лет вперед и занятые своими заботами менеджеры фирмы не торопились оказывать конструкторам реальную помощь.

Привыкший решать все организационные вопросы сам, Питтер приступил к поиску будущего шеф-пилота. Перебрав различные кандидатуры, они с Пэйджем остановили выбор на винг коммандере (по-армейски – подполковник) Роланде Бимонте (Roland Beamont). Боевой летчик, участвовавший в воздушных сражениях над Великобританией, он был и грамотным испытателем, имевшим опыт тестовых полетов на реактивном истребителе Глостер «Метеор» IV. В мае 1947 г. Бимонт присоединился к конструкторскому коллективу.

Первый прототип

В течение 1947 г. КБ отрабатывало компоновку прототипа на полноразмерном макете. Кроу и Бимонт провели немало времени в поисках компромиссов при организации рабочего пространства кабины и выборе конструкции системы управления. Особое внимание уделялось нагрузкам на органы управления: ведь будущая «Канберра» по габаритам и массе значительно превосходила своего поршневого предшественника «Москито», а по скоростям полета была сопоставима с новейшими реактивными истребителями того времени. При этом она не должна была уступать ни тем, ни другим в маневренности. Поэтому к компенсации нагрузок на штурвал и педали конструкторы подошли с особой тщательностью.

Элероны имели аэродинамическую компенсацию, а щели между элероном и крылом в целях улучшения обтекания закрывались шарнирными щитками. Кроме того, правый элерон оборудовали пружинным сервокомпенсатором,аналогичным устанавливаемому на истребителях «Темпест» и «Си Фьюри». Левый элерон снабдили триммером. Стабилизатор решили сделать переставным с электроприводом, что позволяло сохранить требуемую эффективность горизонтального оперения на взлетно-посадочных режимах и расширить диапазон эксплуатационных центровок. Руль высоты имел роговую компенсацию, а кроме того, был снабжен сервокомпенсатором на правой и триммером на левой половинах. Руль поворота также имел роговую компенсацию и триммер.

В конце 1945 г. в проект внесли существенные изменения, перенеся двигатели из фюзеляжа на крыло, примерно на 1/3 полуразмаха. Во-первых, это позволило разгрузить крыло в полете (а значит, можно было его несколько облегчить). Во-вторых, давало возможность заменять силовую установку на более перспективную, не внося глобальные изменения в конструкцию планера.

В конце 1948 г. КБ наконец-то перебралось из своего гаража на аэродром Вартон, бывшую базу ВВС США, находившуюся в пяти милях от Престона. Здесь были несравненно лучшие условия для работы, и даже система центрального отопления помещений! С продвижением проекта инженерам потребовалось значительное количество дополнительного оборудования. После ознакомления с ходом работ совет директоров «Инглиш Электрик» выделил необходимые ассигнования, в результате были построены три аэродинамические трубы, стенд для испытаний крыла «Канберры» на прочность, мощный стенд для испытаний гидравлики и др.

Левая основная опора шасси

Передняя опора шасси (сзади виден грязезащитный щиток)

Ниша правой основной опоры шасси

В начале 1949 г. в ангаре № 25 в Вартоне началась окончательная сборка и доводка систем первого опытного образца бомбардировщика. В марте поступили двигатели, что придало и без того динамичной программе новый импульс. Уже 2 мая первый опытный образец в ярко-голубой окраске (регистрационный Nq VN799) выкатили из ангара. Доводка заняла всего пять дней, и 8-го числа Бимонт приступил к первым рулежкам. Кроме незначительного «шимми» носовой стойки, других замечаний не было.

9 мая в трех пробежках с выпущенными щитками-закрылками Бимонт довел скорость до 140-150 км/ч и выполнил отрыв передней опоры шасси от полосы. Проведенная при этом проверка управляемости самолета показала достаточную эффективность рулей и элеронов, а также отсутствие больших усилий на штурвале. А вот руль поворота в полной мере проверить не удалось: уж больно узкой для такого рода экспериментов была полоса в Вартоне. Зато получили подтверждение высокие взлетно-посадочные характеристики прототипа. На полосе длиной 1700 м он успевал разогнаться, подлететь на дистанции около 500 м, приземлиться и затормозить, даже не перегревая тормоза. Поэтому волнения конструкторов уступили место уверенности в своем детище, и по итогам наземных испытаний было принято решение о первом полете, лишь только позволят погодные условия.

Исторический момент

Они сложились к утру пятницы 13 мая. Как говорится, сам Бог велел отказаться от первого полета, и Питтер предлагал его перенести. Но Бимонт был настолько уверен в самолете, что никакие суеверия его не остановили. Планерка, на которой приняли окончательное решение о полете, длилась не дольше 15 минут.

Традиционно первый полет новой машины приковывал внимание всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к ней. Но вряд ли большинство очевидцев ясно отдавало себе отчет в важности момента. А ведь в небо должен был подняться первый британский реактивный бомбардировщик, первый самолет, разработанный под английские двигатели с осевым компрессором, первый летательный аппарат, полностью разработанный в Престоне, и первое детище нового КБ. От успеха или провала этого проекта зависело очень многое: от сохранения статуса Великобритании как ведущей авиационной державы до дальнейшего существования «Инглиш Электрик» как конкурентоспособной компании.

По свидетельству очевидцев, подготовка к вылету шла на редкость спокойно. Всех глазеющих убрали подальше от прототипа, отправив на западный конец полосы. Поэтому, когда Бимонт подошел к самолету, около него находились лишь несколько человек, непосредственно причастных к событию. Пилот устроился на рабочем месте и сконцентрировался на предстоящем задании.

Запуск двигателей, необходимые предполетные проверки, и – команда на уборку колодок. Бимонт проверил тормоза и порулил на полосу. Заняв место на исполнительном старте, летчик получил «добро» на взлет и вывел двигатели на режим полной тяги. Когда он отпустил тормоза, самолет стал разгоняться чуть медленнее, чем во время пробежек, так как запас топлива был рассчитан на два часа полета. Тем не менее, он легко оторвался от земли на скорости 150 км/ч.

В наборе высоты с выпущенным шасси Бимонт для начала решил проверить, как ведет себя руль поворота. Дав ногу влево, он получил первоначально адекватное скольжение влево, но через мгновение скольжение внезапно увеличилось, усилия на педали – тоже. Устранив скольжение, Бимонт отложил проверку путевого канала до безопасной высоты и, убрав шасси, продолжил набор до 10000 футов (3000 м).

Набрав необходимую высоту, прототип перешел в горизонтальный полет. Бимонт сразу же оценил, насколько было спокойно и тихо в кабине. Внешние шумы оставались снаружи и практически не проникали в нее. Самолет вел себя очень устойчиво, хорошо реагировал на отклонение штурвала, усилия на котором оказались незначительными. Вот теперь можно было заняться путевой управляемостью. Дав небольшой ход педали, Бимонт тут же ощутил резкое уменьшение усилий на ней, сопровождаемое появлением скольжения и крена. Он запросил пилота сопровождавшего его «Вампира», видит ли он покачивание. Дж. Скуир (J. Squier, впоследствии – главный заводской испытатель Престона, совершивший на «Канберрах» более 3000 вылетов) ответил, что со стороны он ничего не заметил, но выглядит самолет «чертовски хорошо!».

В остальном полет проходил без замечаний, но, учитывая выявленную проблему, которая в случае отказа одного из двигателей могла привести к серьезным последствиям, Бимонт решил зря не рисковать. Оценив управляемость на скоростях 160-170 км/ч, что соответствовало условиям посадки, он начал снижаться. Приблизительно в 60 м от полосы порыв бокового ветра качнул самолет, парируя момент, Бимонт инстинктивно стал работать штурвалом и педалями, при этом снова почувствовал неадекватную реакцию машины. Касание полосы произошло на скорости около 160 км/ч, самолет пробежал 730 м и остановился. Его отбуксировали в ангар, а летчик убыл на доклад.

Серийные «Канберры» В.2 в полете строем. 1950-е гг.

Пятый опытный экземпляр «Канберры» (per. № VX165). Лето 1950 г.

Сообщение испытателя инженеры слушали в полной тишине, и лишь когда Бимонт коснулся проблем с шарнирным моментом руля поворота, кто-то из конструкторов заметил: «Этого не может быть» (знакомая многим авиаторам ситуация, не правда ли?). Но главный конструктор встал на сторону Бимонта, указав всем присутствовавшим, что проблема есть, и надо искать выход. Уже к исходу дня созрело решение пошагово уменьшать роговой компенсатор руля поворота, пока управление в путевом канале не удовлетворит требованиям.

Испытания

Следующий полет, уже с уменьшенным роговым компенсатором, состоялся через пять дней. Он показал, что с площадью компенсации инженеры «попали в десятку». Путевая устойчивость и управляемость исследовалась на скоростях до 780 км/ч, высотах до 4600 м и была признана превосходной. В то же время, на больших скоростях Бимонт столкнулся с появлением вибрации с частотой 6-10 колебаний в секунду. По словам пилота, это было похоже на границу флаттера.

Обнаруженное явление требовало глубокого изучения. 19 мая прототип достиг высоты 6100 м и скорости 0,77М. В ходе полета отмечалось некоторое умеренное рыскание и низкочастотные колебания небольшой амплитуды. Причем они появлялись и на более низких высотах, лишь только самолет достигал скорости 0,77М. И в седьмом, и в восьмом полетах вибродатчики фиксировали колебания на больших скоростях.

31 мая с Бимонтом полетел аэродинамик Дэвид Эллис (David D. Ellis). Бимонт продемонстрировал ему тряску на высоте 3000 м, после чего сбросил скорость на 40 км/ч и спросил Эллиса: «Что Выдумали об этом, Дэйв?» – «Христос!» – услышал Бимонт вместо ответа. Тогда летчик предложил «посмотреть на проблему» на другом режиме, но Эллис убедил его, что лучше с вибрацией разбираться на земле.

1 июня, после одиннадцати полетов, испытания приостановили и до 5 июля проводили доработки. Наиболее заметным изменением стала другая геометрия законцовки киля (точнее – руля поворота) и, соответственно, рогового компенсатора. Киль получил почти прямую верхнюю грань, кроме того, концевая хорда была увеличена.

Испытания продолжили. С 6 июля по 31 августа было выполнено 36 полетов, полностью подтвердивших правильность принятых мер. Выявленные в ходе этих полетов незначительные колебания на определенных режимах стали следствием появления турбулентности за фонарем кабины, что удалось быстро исправить. Во время этих тестов прототип забирался на высоту 12800 м и разгонялся до скорости 850 км/ч (0,8М).

Явление публике

Новый самолет решили показать на международном авиасалоне в Фарнборо, который открывался в начале сентября. Абсолютно уверенный в возможностях бомбардировщика, Бимонт предложил продемонстрировать машину специалистам и публике с максимальным эффектом, включая энергичные маневры. Для этого он 22 августа выполнил несколько бочек, полупетель и петель Нестерова. Для пилотирования на скоростях более 650 км/ч потребовалось прилагать дополнительные усилия, но в целом фигуры выполнялись легко. В течение недели, предшествовавшей выставке, было выполнено 10 полетов по отработке 6-минутной показательной программы, после чего 4 сентября ярко-голубой, отполированный до блеска прототип отправился в Фарнборо.

Первый блин вышел не совсем комом, но без нескольких накладок на салоне все же не обошлось. Для уменьшения взлетной массы баки заправили не полностью. В третий бак вообще чуть-чуть «плеснули», чтобы только хватило запуститься и вырулить на старт. Но проверку на невырабатываемый остаток из баков не проводили, и это сказалось в первый же день показа: едва прототип вырулил на старт, как у него выключился один двигатель! Рассчитывая быстро запустить его, Бимонт переключился на подачу топлива со второго бака. Однако вместо розжига пошло испарение топлива от горячих частей двигателя, и самолет окутало облако серого дыма! Без штатного стартера было не обойтись…

Бимонт получил у КДП «добро» на перенос показа. В это время находившийся на трибунах Питтер перескочил через заграждение и кинулся спасать свое детище. Опустим сопутствующие такой ситуации диалоги, скажем только, что Бимонт всю вину взял на себя.

На этом салоне также впервые демонстрировали пассажирскую «Комету». Вот сразу после нее в небо и поднялось ярко-голубое «детище» Питтера. Пробежав по полосе менее 640 м и набрав скорость порядка 360 км/ч, бомбардировщик эффектно, под углом 45°, стал вонзаться в небо, одновременно закладывая левый вираж. Затем он описал «восьмерку», снизился и пронесся над полосой на высоте 30 м, разогнавшись почти до 740 км/ч. Далее последовал каскад фигур в горизонтальной и вертикальной плоскостях. Выполнив переворот в верхней точке полупетли, Бимонт выпустил шасси и открыл бомболюк, чтобы быстрее погасить скорость перед снижением по спирали. Вдруг из самолета начали выпадать какие-то блоки. «У вас части вылетают!» – раздался в эфире тревожный голос с вышки. Бимонт подумал, что вывалился блок управления правым двигателем, и тот может остановиться в любой момент, поэтому продолжил спуск с опаской. Но машина снижалась без сюрпризов, которых и так уже было предостаточно. При заходе на посадку с вышки сообщили, что самолет тянет за собой проводку и какие-то предметы. На земле выяснилось: вывалился блок контрольно-записывающей аппаратуры, установленный во время испытаний, а других повреждений нет.

Кабина В.2: рабочее место летчика; катапультные кресла штурмана и бомбардира; открытая входная дверь и лаз на рабочее место бомбардира, которое он должен покинуть в аварийной ситуации и занять катапультное кресло

Правый воздухозаборник

На следующее утро Бимонта вызвали в управление выставки. Там чиновники предложили «сбавить тон» демполетов, так как они представляют опасность для окружающих. На помощь пришел шеф- пилот фирмы «Виккерс» Джозеф Саммерс (Joseph Summers), удостоверившийся вместе с Бимонтом, что вся программа показа нового самолета лежала в пределах его эксплуатационных ограничений.

Программу оставили без изменений, и в остальные дни авиасалона показ прототипа прошел без сучка и задоринки. Когда машина вернулась в Вартон, стало ясно, что она произвела яркое впечатление во всем авиационном мире.

Все ближе к серии

После показа в Фарнборо испытания продолжились. 16 октября состоялся первый ночной вылет с полной взлетной массой. 19 октября была впервые достигнута высота 13700 м, а уже через два дня самолет забрался на 14500 м.

В конце октября Бимонт перегнал бомбардировщик на испытательную базу RAF Боском Даун (графство Уилтшир) для дальнейших испытаний военными летчиками. Винг коммандер Дэвис (Davies), сквадрон лидер Сэкселбай (Saxelby) и флайт лейтенант Каллард (Callard) выполнили на машине 10 полетов и в целом дали ей очень высокую оценку, отметив прекрасные летные данные. И это при том, что практически после каждой летной смены инженеры устраняли неисправности (замена блоков управления правым двигателем, замена сливного клапана и т.д.). Конечно же, военные испытатели высказали ряд замечаний, но они были вполне устранимы. Например, отмечалась недостаточная управляемость при передней центровке, неудачное размещение некоторых элементов арматуры кабины. Как заметил Каллард, «критиковать этот самолет чрезвычайно трудно, и это, безусловно, – лучшая машина, которую испытывали в Боском Даун за много лет». В заключительном акте испытаний было объявлено об их успешном окончании, и 14 ноября VN799 вернулся в родные пенаты.

Второй опытный образец (№ VN813), оснащенный двигателями «Нин», впервые поднялся в воздух 9 ноября 1949 г. под управлением Бимонта. Для улучшения путевой устойчивости самолет имел увеличенный форкиль. Больший мидель мотогондол, как и предполагалось, увеличил лобовое сопротивление и уменьшил скорость полета на 0,05 М. Этот самолет оказался чрезвычайно полезным в доводочных испытаниях, в которых он участвовал до конца 1950 г., после чего был передан фирме «Роллс-Ройс» для дальнейших работ по двигателю «Нин». Кстати, это была первая «Канберра», окрашенная в соответствии с новой схемой Бомбардировочного командования RAF. черный низ и светло-серый верх. Впоследствии самолет использовали в качестве летающей лаборатории Королевское Радарное Учреждение (Royal Radar Establishment- RRE) и фирма Folland Aircraft. В декабре 1959 г. машину списали.

Третий опытный экземпляр (VN828), имевший уже обозначение B.Mkl, был построен по образцу первой машины, но имел вертикальное оперение без форки- ля, доработанный руль поворота и носовую часть, подготовленную для установки радара. Самолет собрали на серийном заводе в Сэймлсбьюри, и 22 ноября Бимонт перегнал его в Вартон. Следующие 10 лет машина не только участвовала в доводочных испытаниях, но и использовалась в интересах RRE в качестве летающей лаборатории. Это была первая «Канберра», достигшая высоты 15200 м. Впоследствии самолет переделали в прототип модификации Т. 11 для тренировки пилотов перехватчиков «Джавелин». В декабре 1961 г. его носовую часть перенесли на борт WJ643, который еще долго использовало летное подразделение фирмы Ferranti Flying Unit в испытательных целях.

Последний – четвертый – прототип (№ VN850) был практически идентичен VN828, но имел усовершенствованные двигатели «Эйвон» RA2 и подвесные топливные баки (ПТБ) на законцовках крыла. Он совершил первый полет 20 декабря и, в основном, использовался для изучения влияния ПТБ на аэродинамику машины и отработки системы их сброса. В дальнейшем самолет участвовал в зарубежных презентациях, первой из которых стал показ в парижском Орли 11-12 июня 1950 г. Этой машине была уготована не долгая жизнь. Став летающей лабораторией фирмы «Роллс-Ройс» по доводке двигателя «Эйвон», она 13 июня 1951 г. потерпела катастрофу из-за пожара двигателя на посадке. Это была первая, но далеко не последняя катастрофа «Канберры».

Пока шли испытания прототипов, между Уильямом Питтером и гендиректором завода в Престоне Артуром Шеффилдом разгорелась настоящая внутриведомственная война. Питтер не видел перспектив развития своего КБ, не имея возможности распоряжаться производственной базой, а Шеффилд не подпускал конструкторов к производственному процессу на пушечный выстрел. Президент «Инглиш Электрик» Джордж Нельсон старался примирить стороны, пытаясь предотвратить уход Питтера из КБ, но компромисс найти не удалось. Передав дела Пэйджу, Питтер покинул компанию в марте 1950 г.

Во время представления «Канберры» В.2 в Аргентине. Буэнос-Айрес, осень 1952 г.

Уход главного конструктора был не единственной проблемой в развитии программы «Канберры». Первоначально предполагалось установить на бомбардировщик радиолокационный прицел для бомбометания с больших высот, однако соответствующая модификация радиолокатора H2S, исходный вариант которого применялся еще в годы Второй мировой войны, ко времени создания «Канберры» еще не «созрела». Тогда в дополнение к летчику и штурману решили ввести в состав экипажа бомбардира, для которого организовать застекленное рабочее место в носовой части самолета, и установить обычный оптический прицел. Новая спецификация получила наименование В5/47, а бомбардировщики, построенные по ней, – В.Мк 2.

Новая спецификация датирована 1947 г., а четыре первых прототипа построили в 1948-49 гг. по старой спецификации, т.е. без стеклянного «носа». Вероятно, разработчики до последнего надеялись создать полноценный современный бомбардировщик, в котором прекрасные летно-технические характеристики сочетались бы с высоким ударным потенциалом. Но увы… В дальнейшем практика боевого применения показала, что точность бомбометания с этих реактивных машин осталась на уровне самолетов Второй мировой войны (круговое вероятное отклонение – 275 м).

Известный британский физик Бернард Лоуэлл (Bernard Lovell) в своей книге «Эхо войны», посвященной радару H2S, рассказывает, что инициаторами отказа от установки радиоприцела на «Канберру» стали военные. Осенью 1948 г. командование RAF решило, что новая модификация радара пойдет на оснащение бомбардировщиков так называемой «V-серии», считая их более перспективными машинами.

Как бы там ни было, но две следующие и последние опытные машины (№№ VX165 и VX169) были построены уже по спецификации В5/47, т.е. трехместными, с прозрачной носовой частью и оптическими бомбардировочными прицелами Т2, а также с более мощными двигателями «Эйвон» 101 (серия RA3) тягой по 2950 кгс. Первые полеты фактически предсерийных образцов состоялись 23 апреля и 2 августа 1950 г. соответственно.

Поступление в войска

Не заставил себя долго ждать и первый серийный бомбардировщик (№ WD929), взлетевший с аэродрома в Сэймлсбьюри 8 октября 1950 г. Уже весной следующего года начались поставки нового самолета в войска. 25 мая «Канберра» В.2 (WD936) была торжественно передана 101-й эскадрилье, дислоцированной в Бинбруке (графство Линкольншир), до той поры эксплуатировавшей бомбардировщики Авро «Линкольн». Самолет с завода перегнал лично Бимонт, который перед посадкой эффектно продемонстрировал маневренные возможности новой машины. Пятиминутный «сольный номер» вызвал у всех присутствовавших бурю восторга. После посадки шеф-пилот провел прямо на аэродромной траве вводный инструктаж об особенностях новой техники.

Воодушевленный увиденным и услышанным командир части групп капитан (по-армейски – полковник) Уолли Шин (Wally Sheen) решил тут же слетать на новой машине. Бимонт не знал, каков был уровень летной подготовки командира, и попытался его остановить, заметив, что на В.2 нет двойного управления. Шин ответил примерно следующее: «Ну, тогда садись рядом и подсказывай». Таким образом, первый полет строевого пилота произошел спонтанно, под влиянием чувств. В том, что «эксперимент» прошел успешно, есть заслуга не только Бимонта и Шина, но и самолета, отличавшегося простотой управления.

О событиях в Бинбруке кто-то сразу же доложил командованию (оказывается, «доброхоты» водятся не только у нас), и через два дня в Вартон пришло строгое письмо, требовавшее при показах самолета в воинских частях воздерживаться от воздушной акробатики, как «неподходящей» для бомбардировщика.

Второй воинской частью, получившей «Канберры», стал 231-й центр переподготовки (авиабаза Бэссингбюрн, графство Хёрфордшир). Впервые получив новые бомбардировщики в декабре 1951 г., эта часть более 30 лет являлась основным центром переучивания на «Канберры» различных модификаций.

Несколько осложнило процесс освоения новой техники отсутствие «Канберры» с двойным управлением, так как такая модификация Т.4 еще не была готова. В этой ситуации самым положительным образом сказалась простота пилотирования нового бомбардировщика. К самостоятельным полетам на нем летчиков, переучивавшихся с поршневых машин, допускали после небольшой программы, которая включала 3 часа налета на «спарке» «Метеор» F.7 и одноместном «Метеоре» F.4.

В 1952 г. серийное производство новых бомбардировщиков шло достаточно высокими темпами. В строевые части самолеты перелетали под управлением летчиков-перегонщиков. 8 апреля один из них по ошибке выключил в полете топливные насосы, после чего ему пришлось сажать машину № WD895 с заглохшими двигателями на первое попавшееся поле. Посадка «на брюхо» вышла весьма жесткой, и самолет получил серьезные повреждения. Но в целом перевооружение происходило успешно, и в начале осени все пять эскадрилий (101-я, 617-я, 12-я, 9-я и 50-я) дислоцированного в Бинбруке авиакрыла находились на той или иной стадии освоения новой техники.

К октябрю RAF располагали уже достаточным количеством новых самолетов и подготовленных экипажей, чтобы задействовать их в учениях по проверке системы ПВО Туманного Альбиона. Благодаря высоким скорости и высоте полета «Канберр», удалось выявить слабые стороны английской обороны. «Канберры» оказались фактически недосягаемыми для перехватчиков того времени: «Метеоров», «Вампиров» и «Сейбров».

Той же осенью 4 машины из 12-й эскадрильи (WD987, 990, 993 и 996) совершили беспрецедентное турне по странам Центральной и Южной Америки общей протяженностью почти 40000 км (операция «Раунд Трип»). Отряд под руководством командующего 1-й бомбардировочной группой Эйр Маршала (звание, равное флотскому адмиралу) сэра Дермота Бойля (Dermot Boyle) посетил за 7 недель 14 государств. Причем, судя по воспоминаниям участников, за весь вояж случился единственный отказ авиатехники, да и тот на самолете сопровождения «Гастингс».

Прототип учебно-тренировочного бомбардировщика «Канберра» Т.4 (WM467) и серийный самолет этой модификации из 231 -го центра переподготовки

«Канберра» В.2 из 1-й технической школы. База RAF Лючарс, март 1957 г.

Переломным в перевооружении английской бомбардировочной авиации на реактивные машины стал 1953 г. Масштабное серийное производство, развернутое также на заводах фирм «Авро», «Хэндли Пейдж» и «Шорт Бразерс», позволило укомплектовать не меньше 15 эскадрилий и полностью отказаться от поршневых «Ланкастеров».

Однако успешное продвижение в войска нового бомбардировщика омрачилось несколькими летными происшествиями, связанными с потерей продольной управляемости. Из частей стали приходить сведения о неконтролируемом поведении переставного стабилизатора, отказах системы его перестановки.

Еще до установления точной причины этого явления испытатели Вартона провели ряд интенсивных исследований, в ходе которых определили пределы управляемости самолета при переложенном в различные положения стабилизаторе. Выход из опасной ситуации был по силам на приборной скорости до 650 км/ч. С увеличением скорости ситуация быстро ухудшалась, и уже на 740 км/ч по прибору самолет становился практически неуправляемым. Летчики чувствовали, что ходят по острию ножа. Так, выполнявший полет на серийном В.2 (борт WH715) испытатель Дисмонд де Вильер (Desmond de Villiers) исследовал поведение самолета с крайним положением стабилизатора «нос вверх» и «заполучил» искомую аварийную ситуацию на приборной скорости 780 км/ч и высоте 3300 м. Самолет перешел в крутое пикирование, несмотря на полностью отклоненный вверх руль высоты. Пилот убрал РУДы и выпустил воздушные тормоза, чтобы погасить скорость, но через несколько мгновений оба двигателя под воздействием отрицательной перегрузки остановились. Де Вильер выдал сигнал бедствия и сообщил, что находится на высоте менее 2100 м и пытается запустить двигатели. Через некоторое время он сообщил, что две попытки запуска оказались неудачными, он над морем, в густом тумане, на высоте менее 700 м.

Вскоре связь с пилотом прервалась. Сразу же на поиск были подняты дежурные силы, но часом позже живой и невредимый де Вильер позвонил на аэродром и сообщил, что аварийно сел на заброшенном аэродроме времен войны в Милломе, который он заметил, когда готовился к катапультированию. Прибывшая на место группа специалистов констатировала, что самолет получил лишь незначительные повреждения. Они привели его в относительно исправное состояние, и на следующий день машина своим ходом перелетела в Вартон.

Первая катастрофа по причине потери продольной управляемости случилась 25 марта 1952 г. в Сэймлсбьюри. Вскоре после взлета самолет вошел в отвесное пикирование и при столкновении с землей полностью разрушился. Летчик-испытатель Томми Эванс (Tommy Evans) погиб, не успев ничего сообщить на землю.

Сопоставление координат места падения с заданием на полет говорило о том, что аварийная ситуация начала развиваться в процессе продольной балансировки после уборки закрылков. Вопрос требовал немедленного решения. Командование РАРобвинило«Инглиш Электрик» в небрежном подходе к проектированию, производству и испытаниям самолета, предлагало приостановить полеты до устранения причины отказа системы управления, сколько бы на это не потребовалось времени. Фредерик Пэйдж настаивал на продолжении эксплуатации «Кан- берр» на том основании, что в ходе испытаний удалось определить диапазон высот и скоростей, при которых данный отказ не влияет фатальным образом на управляемость, поэтому продолжать полеты можно, установив временные эксплуатационные ограничения.

Разобрав весь канал управления «до винтика», спецы нашли причину. Она заключалась в залипании клемм тумблера управления переставным стабилизатором. Контакт не размыкался после того, как летчик прекращал нажатие на тумблер в процессе балансировки, и стабилизатор перекладывался на слишком большой угол, создавая избыточный момент. В кратчайшие сроки на всем парке «Канберр» провели необходимые доработки, в т.ч. однополюсный тумблер заменили двухполюсным, а также уменьшили угол перестановки стабилизатора.

Несколько забегая вперед, замечу, что с появлением в войсках «спарки» Т.4 статистика аварийности, как это ни парадоксально, снова поползла вверх. Большинство летных происшествий происходило во время взлета или ухода на второй круг вне видимости горизонта (например, ночью). Причина оказалась довольно простой. Экипаж неверно считывал показания авиагоризонта. Чтобы выдержать рекомендуемый при наборе высоты угол тангажа, летчик опускал нос самолета, и тот начинал пикировать, что нередко заканчивалось столкновением с землей. Производитель выпустил рекомендации, в которых подробно рассмотрел все возможные ситуации, связанные с такой особенностью авиагоризонта. В учебные планы внесли изменения, в том числе увеличили налет днем перед первым ночным полетом.

Вверху – прототип самолета-разведчика «Канберра» PR.3 (VX181). Внизу – серийный PR.3 из 39-й эскадрильи

Модификации «первой волны»

Раз уж мы упомянули о «спарке», настало время рассказать о вариантах «Канберры», предусмотренных еще первым контрактом от 1 марта 1949 г. № 6/CFf/3520/CB6(b) на 132 машины. По нему, планировалась постройка самолета в трех ипостасях: бомбардировщик В.2 (90 самолетов), дальний разведчик PR.3 (34 самолета по спецификации PR.31/46) и учебно-тренировочный бомбардировщик Т.4 (8 самолетов по спецификации Т.11/47).

Т.4 по конструкции, в основном, повторял В.2 за исключением чуть расширенной носовой части, в которой бок о бок размещались кресла пилота (слева) и инструктора (справа). Штурман, как и на В.2, находился позади летчиков. Самолет имел сдвоенное управление и два комплекта пилотажно-навигационных приборов. Поскольку обучение бомбометанию на Т.4 не предполагалось, соответствующее оборудование с самолета демонтировали. Летные характеристики при этом несколько улучшились.

Прототип Т.4 (WM467) совершил первый полет 12 июня 1952 г., пилотируемый Бимонтом. В сентябре его с успехом продемонстрировали в Фарнборо, а с 30 октября серийные «спарки» начали поступать в 231-й центр. В середине 1950-х гг. там организовали на Т.4 (WH584, WH843- WH845) пилотажную группу, которая участвовала в воздушных праздниках и своими выступлениями, как правило, замыкавшими летную программу, создавала эффект разорвавшейся бомбы.

По мере выпуска самолетов каждая эскадрилья «Канберр» комплектовалась 1-2 учебно-тренировочными машинами, которые использовались для проверки уровня подготовки, ввода в строй после перерывов в полетах и т.д. Всего же построили 68 машин этой модификации, в т.ч. 4 – на экспорт.

Разведчик PR.3 отличался от бомбардировщика удлиненным на 355 мм фюзеляжем, в котором создали отсек для установки 6 фотокамер и четвертого топливного бака. Всего же на разведчик можно было установить до 7 камер: 4 или 6 х F52 и 1 х F49 для дневной съемки или 2 х F89 и специальное оборудование – для ночной. В бомбоотсеке размещалось до 1400 кг осветительных бомб и ракет. Кроме того, в фюзеляж вписали еще один, пятый бак. Общая емкость топливной системы увеличилась на 2465 л, в результате максимальная дальность возросла примерно на 1440 км. Из экипажа «вычеркнули» бомбардира, а носовой обтекатель сделали металлическим.

Начавшиеся 19 марта 1950 г. испытания первого прототипа (VX181, летчик- испытатель Питер Хиллвуд (Peter Hillwo- od)) и последующих очень скоро выявили достаточно ощутимую низкочастотную вибрацию, аналогичную той, которая ранее проявлялась во время испытаний бомбардировщика. Но если на В.2 с ней справились, хоть и неокончательно, то в данном случае сроки выполнения контракта поджимали, и, установив ограничение по скорости 0,75М (у В.2 – 0,84М), разведчик отправили в Боском Даун на предварительные госиспытания. Но военным такие ограничения, а главное – неизвестная природа вибрации, очень не понравились, и вскоре самолет вернули в Вартон. Сей неприятный момент заставил серьезно заняться исследованием жесткости фюзеляжа, а также параметров аэродинамической и весовой компенсации руля высоты.

Все пять построенных разведчиков прошли тесты на наземном вибростенде, которые показали, что при определенных условиях хвостовое оперение начинает колебаться. В ходе других экспериментов выяснилось, что удлиненный фюзеляж создавал дополнительные возмущения, воздействовавшие на руль высоты. В конструкцию внесли ряд изменений: увеличили балансировочные пластины руля высоты, изменили геометрию вырезов под его узлы навески, хвостовую часть фюзеляжа усилили, установив накладки. После этого, начиная с ноября 1952 г., 27 серийных машин начали поступать для опытной эксплуатации в 541-ю эскадрилью, которая базировалась в Бенсоне. Так началась долгая служба разведчиков «Канберра».

Мастер рекордов

Первые рекорды «Канберры» были установлены, так сказать, по необходимости. В 1951 г. самолет надо было срочно показать американцам, серьезно заинтересовавшимся его лицензионным производством (об американской версии – В-57 – будет рассказано в дальнейшем). 12 февраля 1951 г. В.2 (WD932) перелетел с авиабазы Альдергрув в канадский Гандер (провинция Ньюфаундленд) за 4 ч 37 мин, совершив первый беспосадочный перелет реактивного самолета через Атлантику.

Следующим рекордом, тоже неофициальным, стал перелет в Австралию, где также разворачивали лицензионное производство «Канберр». Эталоном стал В.2 (WD939), который 1 августа 1951 г. стартовал с аэродрома Лайнхэм и за 4 дня добрался до Дарвина с промежуточными посадками в Торбуке (Ливия), Хаббании (Ирак), Карачи (Пакистан), Коломбо (Цейлон) и Сингапуре. Самолет преодолел 16487 км за 21 ч 14 мин летного времени.

Стало совершенно очевидно, что «Канберра» готова к установлению официальных достижений, и это «спортивное» мероприятие решили совместить с перегонкой эталонного образца для производства в США. 31 августа двенадцатый серийный В.2 (WD940) под управлением экипажа во главе с Бимонтом отправился по маршруту Альдергрув-Гандер. Расстояние в 2072 мили было пройдено за 4 ч 18 мин – на 19 минут быстрее, чем в феврале.

«Канберра» В.2 (WK163) использовалась в различных исследовательских программах, включая рекордные полеты с установленным в бомбоотсеке ЖРД «Дубль Скорпион». На фото: самолет в поздней окраске с демонтированным ЖРД выполняет демполет с открытым бомболюком

ЖРД «Дубль Скорпион» и установка его на «Канберре» В.2 (WK163)

Подготовка опытного самолета «Канберра» В.5 (VX185) к очередному испытательному полету

В общей сложности с 1951 по 1958 гг. на «Канберре» было установлено около трех десятков рекордов (21 – официальный). Большинство этих достижений касалось дальности беспосадочных полетов и времени прохождения маршрутов. Однако были и три мировых рекорда высоты полета (см. таблицу).

Выше, дальше, быстрее

Совершенствование оборудования и конструкции «Канберры» продолжалось. В 1951 г. по спецификации В22/48 второй прототип PR.3 переделали в опытный вариант В.5 (VX185). По замыслу, он предназначался для целеуказания бомбардировщикам, должен был оснащаться радиолокатором и обладать улучшенными возможностями для маловысотного применения. Но проблемы с радиоприцелом оставались, поэтому принципиальных отличий по составу целевого оборудования и экипажу В.5 от предшествовавшего варианта бомбардировщика не имел. А вот в конструкцию самолета внесли существенные изменения. Установили новые двигатели «Эйвон» 109 (RA.7) тягой по 3410 кгс, а главное – существенно увеличили запас топлива, создав в каждом полукрыле по одному баку-кессону емкостью по 450 галлонов (2045 л). Шасси оборудовали антиблокировочной системой колес производства фирмы Dunlop.

Испытания новой модификации начались 6 июня 1951 г., когда первый полет выполнил летчик-испытатель Джонни Скуир (Jonny Squier). Одним из акцентов программы было изучение возможной парафинизации топлива в крыльевых баках при длительных полетах на больших высотах, и к августу 1952 г. удалось выявить условия, при которых возникает это явление.

Поскольку В.5 в качестве самолета целеуказания интереса у военных не вызвал, все технические новшества, прошедшие на нем испытания, были внедрены на новой бомбардировочной модификации В.6. 20 октября 1950 г. был подписан контракт, по которому «Инглиш Электрик» получала заказ на 26 таких машин, а «Шорт Бразерс» – на 40. Первая «шестерка» поднялась в небо 11 августа 1953 г.

Обновленные «Канберры» первыми стали поступать в уже знакомую нам 101-ю эскадрилью с июня 1954 г., затем в 192-ю эскадрилью в Ваттоне и 109-ю в Химсвелле. Помимо основной роли бомбардировщика, они могли использоваться и как фоторазведчики, для чего предусматривалась установка двух АФА F97 Мк.2 и сопутствующего оборудования. Позднее 25 самолетов В.6 оборудовали радаром бокового обзора Blue Shadow с дальностью обнаружения до 90 км с больших высот, после чего машины получили обозначение B.6(BS). Блоки РЛС установили в кабине экипажа, из-за чего пришлось пожертвовать катапультным креслом штурмана.

«Канберра» В.6 – участник многочисленных авиационных выставок. Середина 1980-х гг.

«Канберра» B(l).6 и ее вооружение. Возле правого борта самолета можно разглядеть пушечный контейнер, который устанавливался в бомбоотсек

Прототип самолета изоляции поля боя «Канберра» B(l).8 был сделан из опытной машины В.5 (VX185). Фарнборо, 1954 г.

Разведчик PR.7 унаследовал от В.5 баки-кессоны, новые двигатели и антиблокировочную систему колес, а от PR.3 – дополнительные фюзеляжные баки. Появился на нем и специальный комплект фотоаппаратуры (2 АФА F97 плюс сопутствующее оборудование) для низковысотной ночной съемки. Первый серийный PR.7 (WH773) поднялся в воздух с заводского аэродрома 28 октября 1953 г. (по другим данным – 16 августа) и более 20 лет состоял на вооружении RAF. Первой усовершенствованные машины получила 542-я эскадрилья в Вайтоне, месяцем позже PR.7 поступили в 540-ю эскадрилью, базировавшуюся там же. До конца 1955 г. перевооружение прошли не менее двенадцати эскадрилий, в т.ч. ранее вооруженных PR.3.

Последние серийные варианты

Успешные работы по созданию бомбардировщиков «V-серии» и перспектива утраты «Канберрой» статуса стратегического носителя, с одной стороны, а также изменения в тактике применения фронтовой авиации – с другой, привели к необходимости создания нового варианта этого самолета, оптимизированного для выполнения задач по изоляции района боевых действий. Командование RAF выпустило спецификацию IB./22D amp;P, которой предписывалось создать модификацию бомбардировщика В(1).8 (буква «I» означает Interdictor – самолет изоляции поля боя) для визуального бомбометания с малых высот.

Проектирование поручили дочерней фирме Napier, приобретенной «Инглиш Электрик» еще в годы войны. Работу выполняла группа конструкторов под руководством Альберта Дрэпера (Albert Draper). Носовая часть фюзеляжа до 12-го шпангоута была переделана. Рабочее место летчика сместили влево и закрыли новым каплевидным неоткрываемым фонарем истребительного типа. От бомбардира отказались, его функции передали штурману, которого переместили в носовую часть. Площадь остекления новой кабины штурмана увеличили, дополнив носовой прозрачный кок двумя боковыми окнами. Для летчика предусмотрели катапультное кресло Мартин- Бейкер Мк.2, а вот штурману в аварийной ситуации приходилось бы выбираться своими силами через дверь по правому борту. Под крылом установили два узла для подвески 1000-фунтовых (454 кг) бомб или блоков с 37 неуправляемыми ракетами SNEB калибром 50 мм. Для B(l).8 спроектировали пушечный контейнер, включавший четыре 20-мм пушки Испано с боезапасом по 525 патронов на ствол, который монтировался в задней части бомбоотсека. Без контейнера в нем можно было разместить до 10000 фунтов (4550 кг) бомб широкой номенклатуры, включая одну ядерную. К слову, 22 бомбардировщика В.6 также доработали под подвеску пушечного контейнера и оборудовали подкрыльевыми узлами подвески. Они получили обозначение B(l).6.

В прототип переоборудовали единственный В.5 (VX185), и 23 июля 1954 г. Бимонт совершил на нем первый полет.

Выбрали подходящую дождливую погоду, чтобы оценить прозрачность нового фонаря в условиях воздействия атмосферных осадков. Новшеством пилот остался очень доволен, да и самолетом в целом – тоже.

В сентябре новую модификацию представили в Фарнборо, причем очень эффектно. Специально разработанная для показа программа включала серию проходов на сверхмалой высоте, что вызвало бурный восторг у публики и должную оценку специалистов.

Серийное производство самолетов B(l).8 вел завод «Шорт» в Белфасте. Первая «восьмерка», построенная там, взлетела 8 июня 1955 г. За неполные 4 года в общей сложности выпустили 78 машин этой модификации, в т.ч. 17 – на экспорт. Пилоты любили машину за хорошие пилотажные качества и прекрасный обзор из кабины. Штурманы были более лаконичны в своих оценках из-за отсутствия катапультного кресла.

Носовая часть «Канберры» В(1).8 (справа) существенно отличалась от ранних вариантов

Опытный самолет PR.7 (WN793) с увеличенным крылом и «Канберра» В(1).6 (под крылом подвешены 1000-фунтовые бомбы)

Практически все построенные для RAF «восьмерки» вошли в состав шести эскадрилий (3-й, 14-й, 16-й, 59-й, 88-й и 213-й), дислоцированных на территории Западной Германии. Самолеты являлись носителями тактического ядерного оружия, и к 1960 г. в каждой эскадрилье одна машина находилась в 15-минутной готовности со спецбоеприпасом на борту. Их «главным калибром» была американская бомба Bluff Shape мощностью 1 Мт (длина 4,16 м, масса 910 кг). Для более эффективного применения этого и обычного вооружения B(l).8 были оборудованы американской системой бомбометания с малых высот LABS (Low-Altitude Bombing system). При ее использовании самолет подходил к цели на высокой скорости и высоте порядка 75-80 м, затем летчик начинал выполнять полупетлю, и в определенной точке по команде таймера происходил сброс боеприпаса. Бомба продолжала движение по баллистической траектории, а самолет завершал полупетлю с последующим снижением и уходом от цели на малой высоте.

Первоначально LABS отрабатывали на строевых В.6 из 9-й эскадрильи (Бин- брук). При этом доработали конструкцию самолетов. Помимо усиления створок бомболюка, перед ними установили перфорированные пластины, дабы снизить вибрацию при полете с открытыми створками. Смонтировали также систему сигнализации предельных режимов, таймер системы LABS и счетчик перегрузки (фиксировал показатели во время полета). Этими работами занималась фирма Marshall of Cambridge Aerospace Ltd. Она же проводила испытания автопилота Мк.10, вошедшего позже в состав оборудования бомбардировщика.

Как вспоминает один из английских специалистов, непосредственно эксплуатировавший «Канберру», когда выяснилось, что самолету суждено служить значительно дольше, чем предполагалось при проектировании, был установлен строгий контроль за перегрузкой. Особенно он ужесточился после начала тренировочных полетов с применением LABS. Показания счетчика перегрузки считывали после каждого полета и обязательно регистрировали, а о малейшем превышении' допустимой величины тут же докладывали командиру эскадрильи.

В начале 1950-х гг. увеличение высоты полета считалось чуть ли не единственным средством преодоления ПВО вероятного противника. Добиться этого можно было повышением тяги и высотности двигателей, а также уменьшением удельной нагрузки на крыло. В 1953 г. с «Инглиш Электрик» был подписан контракт на постройку высотного варианта «Канберры», который позже получил обозначение PR.9. Его решили оснастить двигателями «Эйвон» 206 (RA.24) тягой по 5100 кгс и крылом увеличенной площади. Предполагалось, что удастся поднять эксплуатационную высоту самолета с 15000 м до порядка 18000 м.

Для переделки выбрали PR.7 (WH793). Работы проводила фирма «Нэпайр». 23 апреля 1954 г. самолет поднялся в воздух с новыми двигателями, но старым крылом. Первые же полеты продемонстрировали возросшую скороподъемность, что внушало определенный оптимизм. Через месяц машина отправилась на доработку крыла. Опасаясь заполучить снижение допустимого числа М (флаттер, бафтинг и пр.), конструкторы решили увеличить площадь крыла, прежде всего, за счет удлинения хорды центральной части, а размах сделать большим всего на 115 см. В целом площадь крыла возросла на 9,7 м2 .

Самолет-разведчик «Канберра» PR.9 поздних серий из 39-й эскадрильи

«Канберры» PR.9 в цехе окончательной сборки завода фирмы «Шорт Бразерс»

8 июня 1955 г. шеф-пилот фирмы «Нэпайр» Майк Рэндрап (Mike Randrup) совершил первый полет на доработанном PR.7, а через несколько дней Бимонт перегнал самолет в Вартон. Дальнейшие испытания вызвали разочарование. До 15000 м самолет поднимался резвее, чем ранние «Канберры», но далее скороподъемность падала. И если 16500 м разведчик мог набрать хоть с какой-то полезной нагрузкой, то до заветных 18000 м Бимонт еле дотянул, при этом топлива едва хватало на снижение и посадку. Причина заключалась в возросшем индуктивном сопротивлении, которое создавала увеличенная центральная часть крыла. Это было особенно обидно, т.к. американцы на своих разведывательных вариантах «Канберры», выпускаемых фирмой «Мартин», путем увеличения размаха крыла достигали операционных высот, близких к 21 км.

Тем не менее, британцы сочли целесообразным принять самолет на вооружение даже при таких характеристиках. Дальнейшую работу по PR.9 возложили на «Шорт Бразерс»: «Инглиш Электрик» была полностью занята сверхзвуковыми перехватчиками.

Специалисты «Шорт Бразерс» основательно переделали носовую часть самолета. Рабочее место летчика расположили слева, аналогично ударному В(I).8. Фонарь также сделали истребительного типа, но с открываемой назад откидной частью. Штурмана разместили в носу, в отдельном «кубрике». Рабочие места экипажа по своей эргономике выгодно отличались от более ранних вариантов.

Первая серийная машина (WH129) взлетела только 27 июля 1958 г. с аэродрома фирмы «Шорт» Сайденхэм. 11 сентября самолет перегнали в Вартон, где ведущий испытатель по программе Дон Найт (Don Knight) стал готовить его к тестам в Боском Дауне. В завершение программы был выполнен полет на достижение перегрузки 5д. Найт выполнил маневр с заданной перегрузкой, после чего самолет стал интенсивно крениться вправо и вошел в штопор. При этом Найта ослепила яркая вспышка, возникшая справа. На движение органами управления самолет не реагировал. Поскольку до столкновения с поверхностью моря (а полет проходил над ним) оставались считанные секунды, Найт катапультировался. У штурмана катапультного кресла не было, выбраться из самолета он не смог и погиб. Самолет упал и затонул в Ливерпульском заливе. Когда машину подняли, причина произошедшего оказалась явнее явного. Конструкция вновь созданной центральной секции крыла не выдержала, и крыло фактически сложилось.

К работам по перепроектированию центральной секции подключился Дон Кроу – главный инженер производства «Канберр» в Вартоне, и уже шестой серийный PR.9 (ХН136) получил усиленное крыло. Кроме того, начиная со второго серийного самолета, оба рабочих места экипажа оснастили катапультными креслами Martin-Baker. К испытаниям доработанного самолета привлекли Бимонта, как наиболее опытного испытателя. 20 января 1960 г. он выполнил зачетный полет. Для исключения погрешностей эксперимента пилот создал перегрузку 5,1, но крыло осталось целым.

В апреле ХН136 поступил в 58-ю эскадрилью в Вайтоне, а в июне в этой авиачасти насчитывалось уже шесть PR.9. И хотя операционные высоты применения этой «Канберры» оставались ниже желаемых, она была самой высотной из всех своих английских собратьев. Серийное производство PR.9 завершилось в конце 1960 г. выпуском 23-й машины.

Бомбардировщики «Канберра» В. 16 из 249-й эскадрильи

Беспилотная мишень «Канберра» U.10

Рядом с домом

К концу 1955 г. в составе RAF насчитывалось 37 эскадрилий, вооруженных самолетами В.2/В.6 и PR.3/PR.7, из них 30 были бомбардировочными. Практически все эскадрильи «Канберр» выполняли учебные и боевые задачи по прямому назначению, за исключением 192-й, основной работой которой была калибровка радио- и радиолокационного оборудования. Правда, иногда им приходилось выполнять весьма специфические задания. Например, 2 июля 1953 г., в день коронации Елизаветы II, четыре «Канберры» участвовали в операции «Пони Экспресс», доставляя пленку с материалами торжества для выпусков новостей в США и Канаду. Через несколько недель 48 машин этого типа участвовали в королевском воздушном параде.

Широко использовались разведывательные версии «Канберры», которые внесли свой вклад в сбор данных о вероятном противнике. Например, достоверно известно о рейде «Канберры», стартовавшей с западно-германского аэродрома Гебельштадт в конце августа 1953 г. и пролетевшей над советским ракетным полигоном Капустин Яр (Астраханская область). Причем это был не PR.3, а В.2, оснащенный американскими фотокамерами и двумя дополнительными топливными баками в бомбоотсеке. Средства ПВО пресечь пролет не смогли. Поднимавшиеся наперехват МиГ-15 не дотянулись до разведчика, который шел на высоте 14-14,5 км. Правда, известный американский историк авиации Кертис Пиблс (Curtis Peebles) пишет в своей книге «Тайные полеты», что в районе Капустина Яра истребителю удалось повредить «Канберру» очередью из пушки, но разведчик сохранил высоту и скорость полета, испытывая незначительную вибрацию.

Разведоперация по изучению Капустина Яра носила кодовое название «Проект Робин», и официальные материалы по ней до сих пор недоступны. Многие специалисты, исследовавшие сообщения открытой печати, утверждают, что пролет «Канберры» над полигоном был всего один. Однако, по версии другого известного американского историка Р. Каргилла Холла (R. Cargill Hall), английские разведчики совершили в рамках «Проекта Робин» не менее девяти спецполетов.

О том, что «Канберры» неоднократно появлялись над южными районами СССР, пишут и отечественные исследователи. Например, ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФ доктор исторических наук А.С. Орлов в статье «Воздушная разведка США над территорией СССР в 1950-1955 гг.» цитирует своего сослуживца, который пытался перехватить «Канберру» в районе Грозного в 1954 г. Истребитель забрался на 16000- 16500 м, но разведчик был на 1,5-2 км выше. Приводит Орлов и свидетельства офицеров ПВО, служивших в те годы. В частности они вспоминают, что разведчик «Канберра» представлял для Войск ПВО весьма трудную цель. Летчикам, вылетавшим на его перехват, ставилась задача сбить самолет любой ценой.

В некоторых отечественных изданиях утверждается, что английские воздушные разведчики занимались и советским побережьем Балтийского моря. Однако автору не удалось найти подтверждающих это материалов. Возможно, здесь возникла некоторая путаница, т.к. над Балтикой работали американские «родственники» «Канберры» – RB-57, а также самолет электронной разведки «Канберра» Тр52 ВВС Швеции.

Разведчики широко привлекались для картографирования местности. Так, полученные с «Канберр» фотоснимки использовались при составлении координат целей на территории Европы, вводимых в память британских УР «Блю Стил», которыми вооружались «Викторы» и «Вулканы».

Вверху: учебно-тренировочный самолет «Канберра» Т. 11. Внизу: буксировщик мишеней «Канберра» ТТ. 18 (WK143), который также использовался в экспериментальных работах по дозаправке в воздухе

Самолет-постановщик помех «Канберра» Т. 17

Использовались «Канберры» и для ведения других видов разведки. Четыре В.6 из 51-й эскадрильи были модифицированы в самолеты радио- и радиоэлектронной разведки, получив обозначение В.6 (Mod). В состав их оборудования вошли: радиолокационный приемник AN/APR-4, приемник J-диапа- зона AN/ALR-8 и другая аппаратура. Внешне эти машины отличались огромным носом, в котором размещалось спецоборудование, и дополнительными антеннами на киле.

С появлением в составе RAF самолетов «Вэлиант», «Виктор» и «Вулкан» количество эскадрилий «Канберр» в метрополии стало уменьшаться. Только за 1957 г. были расформированы 10 таких авиачастей, а к концу следующего года в RAF насчитывалось 24 эскадрильи «Канберр» всех модификаций, причем большинство из них базировалось за пределами страны. Через три года количество частей, вооруженных «Канберрами», уменьшилось до 18, из них только 3 находились в Великобритании.

К тому времени была проведена модернизация бомбардировщиков В.6 и B.6(BS). Комплекс доработок, которые выполняла фирма Marshall of Cambridge, включал монтаж подкрыльевых узлов подвески, установку доплеровской навигационной системы, новых КВ- и УКВ-радиостанций. В носовой части разместили фотокамеру F.95, а в передней кромке крыла – камеру G.45. После доработок В.6 стал именоваться В.15, a B.6(BS) – В.16. Кроме того, на В. 16 блоки РЛС «Блю Шэдоу» перенесли из кабины экипажа в другое место, благодаря чему удалось вернуть штурману катапультное кресло.

Странно, но модернизация не затронула систему кондиционирования, хотя еще Роланд Бимонт во время испытаний прототипа отмечал, что в кабине на земле жарко, а в полете на большой высоте – холодно. При базировании «Канберр» в южных странах эта проблема становилась особенно заметной. Правда, в распоряжении экипажа были вентиляционные костюмы, но, скорее всего, они оказались малоудобными, раз даже англичане пишут, что их использование было «делом вкуса». Допускаю, что модернизация системы кондиционирования оказалась технически неосуществимой, иначе ее наверняка бы провели.

В строю оставалось немало «Канберр», не прошедших модернизации, но обладавших большим запасом ресурса. Для них бережливые британцы нашли достойное применение в качестве вспомогательных машин. Лишь кратко перечислю такие модификации. «Шорт Бразерс» переделала восемнадцать В.2 в беспилотные мишени U. 10. Один из них и еще шесть из В.2 стали беспилотными мишенями U. 14 для тренировок расчетов корабельных зенитных комплексов «Си Кэт» и «Си Слаг». В 1960-х гг. для исключения путаницы в обозначениях букву «и» заменили на «D», после чего самолеты стали называться D. 10 и D. 14 соответственно.

Девять В.2 фирма Boulton Paul переделала в учебно-тренировочные самолеты Т.11, оснащенные радарами AI.18, для подготовки штурманов-операторов перехватчиков Javelin. 8 из них эксплуатировались в 228-м центре переучивания до его расформирования в 1961 г. После этого с Т. 11 демонтировали РЛС, но носовую часть переделывать не стали. Самолеты получили обозначение Т.19 и использовались в качестве целей для тренировок летного состава истребительной авиации.

Летающая лаборатория «Канберра» SC-9 для испытаний системы наведения ракеты «Ред Топ». Июль 1983 г.

Радиоэлектронная летающая лаборатория на базе «Канберры» В.6 (Mod)

Учебно-тренировочные самолеты «Канберра» Т.22 и Т.4 на стоянке исследовательско-учебного подразделения авиации Королевских ВМС Великобритании. Еовилтон, июль 1-979 г.

9 сентября 1965 г. состоялся первый полет прототипа постановщика помех Т. 17, предназначенного для тренировок летчиков-истребителей и операторов наземных средств ПВО в условиях радиоэлектронных помех. Внешне самолет отличался видоизмененной носовой частью с большим количеством обтекателей антенн, а его бомбоотсек был занят оборудованием РЭБ. В общей сложности в Т. 17 переоборудовали 24 В.2. Самолеты неоднократно модернизировали и продолжали эксплуатировать в 360-й эскадрилье до октября 1994 г.

23 бомбардировщика В.2 были переоборудованы фирмами «Инглиш Электрик» и «Флайт Рефьюалинг» в буксировщики мишеней ТТ. 18: 14 для RAF и 9 для авиации флота. На самолеты установили дополнительное оборудование и подкрыльевые узлы, предназначенные для подвески мишеней Rushton Mk.2 или контейнеров, каждый из которых вмещал мишень (рукав длиною 9 м), лебедку и 275-м трос. Аналогичным образом доработали еще одну машину (WK143), которую ранее «Флайт Рефьюалинг» использовала для испытаний системы дозаправки в воздухе. Буксировщики таскали мишени до начала 1982 г., после чего их передали 100-й эскадрилье, эксплуатировавшей «Канберры» разных модификаций, и гражданским организациям для исследовательских работ.

Семь PR.7 в 1973 г. были переоборудованы в учебно-тренировочные самолеты Т.22 для подготовки операторов РЛС Blue Parrot флотских бомбардировщиков Buccaneer. После снятия с вооружения в 1985 г. их передали в лизинг «Флайт Рефьюалинг», где машины эксплуатировались с американскими регистрационными номерами в интересах фирмы.

Начиная с 1969 г., восемь В. 15 консорциум British Aircraft Corporation переоборудовал в самолеты Е.15 для калибровки радиоэлектронных средств и навигационных систем, а также других работ. Для их эксплуатации сформировали 98-ю эскадрилью. После ее ликвидации в феврале 1976 г. машины передали в 100-ю эскадрилью, где продолжали эксплуатировать до 1991 г. Пожалуй, это была самая аварийная модификация из всех «Канберр»: из восьми Е.15 три были потеряны в летных происшествиях.

Летающая лаборатория для испытаний ракеты «воздух-воздух» «Файрстрик»

Одна из летающих лабораторий, используемых компанией «Флайт Рефьюалинг» для отработки системы дозаправки в воздухе

Летающая лаборатория для испытаний радиоэлектронного оборудования. Самолет сначала использовался Королевским испытательным центром в Бредфорде, а затем был передан гражданскому эксплуатанту и получил регистрационное обозначение G-BVIC

Летающая лаборатория для испытаний двигателя Бристоль «Олимпус»

«Канберры» участвовали в большом количестве исследовательских программ в качестве летающих лабораторий. Так, два В.2 были переоборудованы в самолеты В.8 для отработки и доводки РЛС бомбардировщика NA.39 (будущего «Бакканира»). На «Канберрах» также испытывали катапультные кресла, двигатели «Олимпус», новейшее прицельное оборудование и др. В общем, знаменитый самолет внес весомый вклад в развитие британской авиации.

К концу 1971 г. в состав RAF входили 9 эскадрилий, вооруженных «Канберрами» различных модификаций. Пять вспомогательных и одна разведывательная на PR.9 базировались в Великобритании, 3-я и 16-я эскадрильи на B(l).8 несли службу в Западной Германии, а 13-я разведывательная, оснащенная PR.9, находилась на Кипре (Акротири).

В 1972 г. расформировали «германские» эскадрильи, а 13-ю та же участь постигла через десять лет. Оставшиеся «Канберры» продолжали нести службу в RAF и тренировочном центре авиации ВМС. Последние вспомогательные варианты сняли с вооружения в 1994 г., и в строю остались только разведчики PR.9. Эти самолеты за свою долгую жизнь неоднократно проходили модернизации, связанные с обновлением их пилотажно- навигационного и специального оборудования. Так, разведывательные возможности были улучшены за счет использования ИК-системы линейного сканирования ARI 5969/3, фотокамер F96 с фокусным расстоянием 36 дюймов (разрешающая способность 18 дюймов (около 46 см) с высоты 15200 м). Позднее арсенал разведчика пополнили электронно-оптические системы, аналогичные используемым на американском U-2S, в частности, RADEOS (Rapid Deployment Electro-Optical System). В состав фотооборудования были включены панорамные камеры КА-93 с фокусным расстоянием 24 дюйма, а в навигационную систему встроен приемник GPS.

Из метрополии PR.9 неоднократно перебрасывались в «горячие» точки и применялись практически во всех конфликтах, в которых участвовали RAF. Так, в 1982 г. 7 машин совершали разведполеты над Аргентиной и Южной Атлантикой в ходе Фолклендской кампании. Ирак, Балканы, Афганистан, Сомали – везде находилась работа для не сдававших позиции ветеранов. И все же время неумолимо. 28 июля 2006 г. Королевские Воздушные силы провели торжественное прощание со своими последними «Кан- беррами», служившими в 39-й развед- эскадрилье. Легенда уходила на покой. Не сомневаюсь, что у многих английских авиаторов в глазах стояли слезы…

«Канберра» В.2 взлетает с малайзийской авиабазы Баттерворт. Середина 1950-х гг.

Открытый бомбоотсек «Канберры»

Контейнер с одним из вариантов мишени «Раштон», и выпущенные воздушные тормоза на нижней поверхности левого полукрыла

Вдали от туманного Альбиона

1 марта 1955 г. группа из нескольких «Канберр» 101-й эскадрильи под командованием сквадрон лидера В.Д. Робертсона (W.D. Robertson) убыла на бывшую английскую авиабазу Баттерворт для участия в подавлении коммунистического восстания в Малайе (ныне Малайзия). Операция получила кодовое наименование «Майлэйдж». 23 февраля три «Канберры» впервые атаковали позиции повстанцев, сбросив по 6 бомб калибром 1000 фунтов. Через день атаку повторили по аналогичному сценарию, а 25 февраля в налете участвовали уже 4 бомбардировщика.

«Канберры» оставались в Малайе до августа 1956 г. За это время там побывали представители еще трех эскадрилий (9-й, 617-й и 12-й), которые приходили на смену друг другу. Количество бомбардировщиков В.2 и В.6 довели до восьми. В общей сложности за более чем полтора года было выполнено 402 боевых самолето-вылета и сброшено 703 т бомб. Чаще и наиболее успешно «Канберры» наносили удары при использовании самолета-лидировщика, прокладывавшего маршрут к цели, или авианаводчика, находившегося на борту легкого самолета Auster. Реже применялась свободная охота. Эскадрильи выполняли и учебные полеты, совершенствуя летную подготовку в условиях тропиков. Кроме того, экипажи проверяли работу радиокомпасов в жарком влажном климате, приобретали навыки астронавигации с использованием секстанта Мк.9, благо звезды в южном небе – как на ладони.

В ходе этой «загранкомандировки» произошла одна опасная предпосылка к летному происшествию. Самолет из 9-й эскадрильи, пилотируемый флайт-лей- тенантом Джи. Ф. Стонхэмом (J.E Ston- ham), попал в грозовые облака на высоте 14300 м над Андаманским морем в районе о. Кон Никобар. Оба двигателя остановились, попытки связаться с землей оказались безуспешными. На высоте 5300 м один из моторов удалось оживить, но второй упорно молчал. К тому же, на борту не было электропитания из-за отказа привода генератора. Пролетев на одном двигателе над морем с минимальным «набором» работающих приборов почти 800 км, Стонхэм благополучно приземлился в Баттерворте.

Следующим военным конфликтом, в котором участвовали английские «Канберры», стал Суэцкий кризис 1956-57 гг., разгоревшийся из-за решения руководства Египта национализировать Суэцкий канал. Операция получила наименование «Мушкетер». Из тридцати задействованных в ней британских эскадрилий половина была вооружена «Канберрами». Ударные эскадрильи перебросили с территории Великобритании. В их состав входили 92 В.2, 32 В.6 и 20 самолетов- целеуказателей обеих модификаций, которых пришлось задействовать из-за отсутствия на «Канберрах» современного навигационного и прицельного оборудования, что в то время было уже нонсенсом. Правда, ряд зарубежных авторов утверждают, что в ходе конфликта применялись 12 B.6(BS) с РЛС бокового обзора. Кроме бомбардировщиков, в операции «Мушкетер» активно использовались 4 разведчика PR.7 из 13-й эскадрильи с кипрской базы Акротири и прикомандированные к ней 4 машины той же модификации из 58-й эскадрильи.

Разведчики начали работать задолго до боевых действий. Так, еще 20 октября 1956 г. «Канберра» PR.7 из 58-й эскадрильи пролетела вдоль египетского побережья на высоте 10000 м. Реакции со стороны ПВО не было, и англичане посчитали, что арабы их просто не замечают. В действительности египтяне знали о разведполетах, но не реагировали на них, имея соответствующие указания Президента Насера.

28 и 29 октября 13-я эскадрилья проводила разведку зоны Суэцкого канала, при этом экипажи отметили ведение зенитного огня, но слабого и неточного. Непосредственно перед началом боевых действий англичане решили провести полномасштабную разведку, чтобы получить недостающие сведения о дислокации египетских сил. Особенно их интересовало рассредоточение истребителей МиГ-15 и МиГ-17, а также бомбардировщиков Ил-28, определение точного расположения линии фронта между египтянами и израильтянами.

На рассвете 30 октября на задание отправились четыре PR.7. Они шли на высотах 10-13 тыс. м, и все были перехвачены МиГ-15. Две «Канберры» (WH801 и WT540) подверглись обстрелу – первая получила повреждение хвостового оперения, а во вторую снаряды не попали. «Этот перехват был блестящей работой по любым меркам, и когда мне сообщили об этом на следующий день, это дало повод для мрачных мыслей», -писал в своих мемуарах Премьер-министр Великобритании Энтони Иден (Anthony Eden). Однако дальнейшие действия египетских ВВС оказались абсолютно неэффективными, и это позволило Идену предположить, что в то утро «МиГами» управляли не арабские пилоты. Как тут не вспомнить старый анекдот о красной секретной кнопке, которую устанавливали на каждый отечественный истребитель, предназначенный для экспорта («А ну-ка, браток, подвинься!»).

Подготовка к боевым вылетам «Канберр» PR.7 и В.2 на авиабазах Акротири (Кипр) и Лука (Мальта). Операция «Мушкетер», осень 1956 г.

Как вспоминал пилот 58-й эскадрильи флайт-лейтенант Хантер (Hunter), возглавлявший экипаж борта WT540, «одна из проблем разведывательного полета на «Канберре» состоит в том, что пилот сосредоточен на удержании самолета в устойчивом положении для производства фотосъемки, а штурман на все сто занят фотографированием… Таким образом, «Канберра» была не очень хороша, когда прибавилось заботы о собственном хвосте…».

Эти заботы пробудили изобретательность экипажей. Авиаторы вспомнили о перископе астросекстанта, стоявшем на ранних модификациях «Канберры», который, кроме основного назначения, позволял наблюдать заднюю полусферу, и быстренько доработали свои самолеты ими. А поскольку в боевой обстановке летчику и штурману было не до «охраны хвоста», в экипаж ввели наблюдателя, отвечавшего за заднюю полусферу, и усадили его на рабочее место штурмана. Полагаю, штурман занял рабочее место в носу, лишившись при этом катапультного кресла. Накануне полномасштабных боевых действий поступил приказ нанести на хвостовые части фюзеляжей всех самолетов черно-желтые полосы быстрой идентификации (система опознавания «свой-чужой» родом из Второй мировой). Однако желтой краски на всех не хватило, поэтому в ход шла и белая.

Активная фаза операции началась в ночь на 31 октября, когда 38 «Канберр» нанесли удары по египетским аэродромам. Однако ночная бомбардировка имела больше психологическое воздействие, а ее реальные успехи оказались очень скромными. По данным англичан, было повреждено всего 14 египетских самолетов, и ни один аэродром не удалось вывести из строя. Кроме того, атаке подвергся аэродром Каир-западный, где как раз шла погрузка для эвакуации американских граждан в транспортные самолеты ВВС США. Существенное влияние на такой результат оказало то, что для ночного бомбометания «Канберры» были оборудованы навигационной системой Gee-H времен Второй мировой, работающей вкупе с наземными радиомаяками, которых на территории Египта, естественно, не было. Поэтому командование решило для ночных рейдов использовать «Вэлианты», а «Канберры» перевести на дневную работу. Тем более что ПВО Египта практически не противодействовала бомбежкам.

1 ноября «Канберры» совершили 21 дневной самолето-вылет. Проведенная на следующий день фоторазведка зафиксировала 158 уничтоженных авиацией египетских самолетов (по данным англичан), в том числе – большое количество Ил-28. 2 ноября бомбардировщики переключились на объекты инфраструктуры: склады, железнодорожные станции, дороги и т.п. Так, в результате налета был причинен серьезный ущерб железнодорожной станции Нфиша около Порт-Саида.

Боевые действия закончились так же быстро, как и начались. Под давлением США и СССР, резкого осуждения агрессии со стороны ООН уже в ночь с 6 на 7 ноября огонь был прекращен. Но именно 7 ноября стало для «героя нашего романа» датой первой боевой потери. «Канберра» PR.7 (WH799) из 58-й эскадрильи выполняла фоторазведку аэродромов Ливана, Ирака и Сирии. Поднятая наперехват пара сирийских истребителей «Метеор» Е8 сбила британский самолет практически на границе с Ливаном, и его обломки упали уже на территорию этой страны. Летчик, уже знакомый нам Хантер, и отвечавший «за хвост» наблюдатель Сэм Смол (Sam Small) спаслись, а вот штурман погиб. Других боевых потерь «Канберры» не понесли. Но 6 ноября разбился B.6(BS), который направлялся из Никосии (Кипр) в Великобританию на ремонт. Самолет похоронил под своими обломками весь экипаж.

Читатель вправе спросить: зачем такие подробности войны, занявшей всего неделю? Ведь «Канберра» участвовала во многих других конфликтах, не менее достойных подробного повествования. Дело в том, что Суэцкий кризис, как лакмусовая бумажка, выявил недостатки творения Питтера. Во-первых, полное отсутствие обзора в заднюю полусферу, что отрицательно сказалось на возможностях по противодействию истребителям противника. Развеялась и стойкая уверенность в недосягаемости «Канберр» для истребителей, в чем ранее не сомневался даже Премьер-министр Великобритании.

«Канберры» В(1).8 из 88-й эскадрильи. Авиабаза Гайленкирхен (ФРГ), начало 1960-х гг.

«Канберра» B(l).8, совершившая аварийную посадку на авиабазе Мэнстон. 9 июня 1965 г.

Замена двигателя «Эвон» на рембазе RAF в Хонингтоне и подготовка к вылету «Канберры» PR.9 из 39-и эскадрильи

Во-вторых, отсутствие на большинстве бомбардировщиков современного прицельного оборудования, без чего эффективность их применения оказалась весьма низкой. В-третьих, стало очевидно, что штурману, находящемуся на боевом посту в носу, выбраться из самолета в аварийной ситуации практически невозможно. Кроме того, выявились изъяны в обеспечении боевого применения. Например, в Акротири у англичан не было собственной фотолаборатории,и приходилось ожидать 3-4 часа, пока фотопленку отвезут в Эпископи, обработают и доставят обратно снимки.

Нет сомнений, что выводы, сделанные по итогам операции «Мушкетер», привели к быстрому сокращению в составе европейских сил RAF количества эскадрилий, оснащенных «Канберра- ми». В то же время были сформированы пять новых авиачастей на В.2, дислоцированных за пределами метрополии. Предназначенную для противодействия не унимавшимся борцам за свободу Малайи 45-ю АЭ разместили в Сингапуре на базе Тингах. Еще четыре эскадрильи (32-я, 73-я, 249-я и 6-я) в течение 1957 г. перевооружили с самолетов «Де Хэвиленд» «Веном» и включили в состав развернутого на Кипре так называемого «Акротирийского ударного крыла» (Akrotiri Strike Wing – ASW). В это же соединение вошла и 13-я эскадрилья фоторазведчиков.

Со стратегической точки зрения, Кипр был очень удобным местом дислокации, позволявшим контролировать обширную зону, далекую от спокойствия в военно- политическом плане. Но напряженная обстановка на самом острове из-за греко-турецких противоречий сделала Акротири целью № 1 для местных террористов. После подрыва ангара, уничтожения двух В.2 и одного PR.7 командование было вынуждено рассредоточивать самолеты по ночам на другие аэродромы.

В ноябре 1959 г. 249-ю эскадрилью перевооружили на В.6, которые использовались в качестве целеуказателей. В июне 1961 г. «средиземноморские» эскадрильи, усиленные четырьмя B(l).8 и восемью B(l).6) из 88-й и 213-й АЭ (Германия), приняли участие в оказании помощи Кувейту, который испытывал территориальные притязания Ирака. США и Великобритания стянули в район Персидского залива довольно внушительную группировку, что позволило разрешить кризис одной только демонстрацией силы. В ходе операции «Вантаж» боевые вылеты выполняли лишь разведчики PR.7, совершившие несколько высотных полетов над территорией Ирака. Перехватить иракцы их не смогли, хотя и пытались.

До октября 1963 г. ударные эскадрильи ASW6bmn перевооружены на варианты В.15 и В.16, а бомбардировщики 45-й «сингапурской» эскадрильи – только на В. 15. В течение 1965-66 гг. «Канберры» В. 15 из 32-й и 73-й эскадрилий наделили новыми возможностями, оборудовав под вооружение французскими УР класса «воздух-земля» AS-30. Несколько самолетов прошли модернизацию и испытания на заводе-изготовителе в Сэйлмсбьюри, но большинство машин дорабатывали непосредственно в Акротири силами 103-й группы эксплуатации. Аналогичные доработки провели и на «Канберрах» 45-й эскадрильи. Под эту программу было закуплено около 1000 ракет, но уже в 1969 г. их использование в RAF завершилось вместе с расформированием ASW. Таким образом, оснащение «Канберр» управляемым оружием развития не получило.

В декабре 1962 г. обострилась внутренняя обстановка в Султанате Бруней, находившемся под британским протекторатом. И здесь нашлась работа «Канберрам». На аэродром в Лабуане перебросили PR.7 из 81-й эскадрильи и В. 15 из 45-й. Разведчики отслеживали передвижения и «вычисляли» позиции повстанцев, а бомбардировщики обеспечивали непосредственную поддержку наземных войск.

Через два года разгорелся вооруженный конфликт из-за территориальных претензий Индонезии к Малайзии. 23 декабря 1964 г. 45-я эскадрилья начала операцию «Бёрдсонг», атаковав партизан, которые проникли на территорию Малайзии. 26 числа по позициям противника был нанесен ракетный удар. Затягивание конфликта привело к необходимости ротации бомбардировщиков. Поочередно на Дальний Восток стали прибывать различные подразделения из состава ASW, находившиеся в районе боевых действий по три месяца. Конфликт завершился только 11 августа 1966 г., так что бомбардировщики 32-й, 73-й и 249-й эскадрилий успели получить боевой опыт. Дальневосточное присутствие «Канберр» завершилось в начале 1970 г. расформированием 45-й и 81-й эскадрилий.

Заправка топливом «Канберры» PR.9 из 39-й эскадрильи в ходе операции НАТО на

Балканах. Конец 1990-х гг.

«Канберра» PR.9 из 39-й эскадрильи рулит после завершения очередного разведполета над Афганистаном. Кабул, июнь 2006 г.

И в заключение

История этого самолета не ограничивается его созданием и эксплуатацией в Соединенном Королевстве. Британия экспортировала «Канберры» в 12 стран мира (Аргентина, Венесуэла, Новая Зеландия, Индия, Перу, Родезия, ФРГ, Франция, Швеция, Эквадор, Эфиопия, ЮАР), а их лицензионный выпуск был развернут в США и Австралии. Разлетевшиеся по планете «Канберры» приняли участие в многочисленных региональных конфликтах, включая вьетнамскую войну. Однако производство и применение легендарного самолета за пределами туманного Альбиона – тема не только очень интересная, но и объемная, никак не умещающаяся в одну статью. Она будет раскрыта в следующих публикациях журнала.

А пока хотелось бы сравнить творение Уильяма Питтера с аналогичными отечественными машинами – Ил-28 и Ту-14. При этом следует учитывать, что создававшие их конструкторские коллективы исходили из совершенно разных концепций. Питтер строил фактически реактивный «Москито», который справедливо считался одним из наиболее успешных проектов британского авиапрома времен Второй мировой войны. Как и на поршневом предшественнике, на «Канберре» в жертву высоким летно-тех- ническим характеристикам были принесены оборонительное вооружение, защита экипажа, его комфорт, целевое оборудование. Советские конструкторы опирались на собственный опыт, полученный в годы Великой Отечественной. Оборонительное вооружение, бронирование рабочих мест экипажа (например, на Ил-28 оно имело массу 454 кг), максимальное насыщение бомбардировщиков современным оборудованием для всепогодного и круглосуточного применения ставились выше дальности, потолка и маневренности. Столь разные подходы к проектированию не могли не сказаться на целом ряде характеристик самолетов, что хорошо видно из данных, приведенных в таблице на чертежной вкладке.

Сравнивать реальный ударный потенциал «Канберры» и советских машин довольно трудно. Особенно это касается Ту-14, основным назначением которого стало торпедометание, ведь такое «амплуа» британскому самолету не досталось вовсе. Арсенал поздних модификаций детища Питтера пополнили пушки и неуправляемые (а В. 15 – и управляемые) ракеты. Однако низковысотное использование «Канберры» над полем боя в условиях европейского ТВД выглядит весьма проблематичным в силу абсолютной незащищенности ни экипажа, ни самолета в целом. И здесь Ил-28 явно получал преимущество. Кроме того, благодаря лучшему составу оборудования он обладал большей эффективностью применения бомбового вооружения. По воспоминаниям советских ветеранов, при хорошей натренированности экипажей точность бомбометания с высоты 10 км могла быть и 30 м. Англичане пишут, что для «Канберры» этот показатель обычно составлял 200- 300 м – по советской системе оценивания это максимум «на четверку».

Невысокую боевую эффективность «Канберры» при использовании обычных бомб подтверждает и ее применение в региональных конфликтах. Практически повсеместно самолеты действовали или при очень слабой ПВО, или при ее полном отсутствии, но говорить об огромном ущербе, нанесенном ими противнику, не приходится. Причем на это указывают сами британцы. Но вот если оценивать «Канберру» как носитель ядерного оружия, то надо признать, что до насыщения советской ПВО сверхзвуковыми перехватчиками и ЗРК она представляла серьезную угрозу. Лишним подтверждением тому служит вояж оснащенного разведо- борудованием бомбардировщика к Капустину Яру – объекту сверхсекретному, хорошо охраняемому, да к тому же находившемуся в глубине советской территории.

В биографии «Канберры» есть много примеров, доказывающих ее высокую эффективность в качестве разведчика. В первой половине 1950-х гг. эти машины вообще были на голову выше всех своих «одноклассников», а потом уступили пальму первенства близкому американскому «родственнику» RB-57. Со временем в строй вступили и другие самолеты- разведчики, тем не менее, более полувека «Канберры» продолжали успешно охотиться за чужими секретами.

В целом, концепция «Канберры» оказалась очень удачной. Этот тезис подтверждают длительный срок службы, приличный экспортный успех, широкое применение в ходе многочисленных локальных конфликтов и незначительное количество потерянных при этом машин. Интересно, что в СССР на новом витке развития авиатехники нишу Ил-28 занял Як-28, который концептуально был куда ближе к «Канберре», чем к отечественному предшественнику.

Бесспорно, «Канберра» – это веха не только в британской, но и в мировой авиации. Во второй половине 1940-х гг. многие разработчики занимались реактивными тактическими бомбардировщиками, но только конструкторы «Инглиш Электрик» и ОКБ Ильюшина смогли создать удачные самолеты этого класса. И лишь «Канберре» удалось дослужить на родине до нового тысячелетия. Это ли не подтверждение исключительности машины!

«Канберра» Т.4 (WJ784) из состава RAF. Брайз Нортон, 3 июня 1985 г.

«Канберра» ТТ. 18 (WK128) из состава RAF. Фейфорд, июль 1996 г.

«Канберра» Е.15 (WH983) из 100-й эскадрильи RAF. Вайтон, 15 августа 1988 г.

«Канберра» Т.17А (WD955) из состава RAF. Ньюкуэй-Корнуэлл, 9 мая 1994 г.

«Канберра» PR.9 (ХН134) из 39-й эскадрильи RAF выполняет свой последний полет.

Аэродром Кембл, 31 июля 2006 г.

Летающая лаборатория «Канберра» В.2 (WK163) Королевского испытательного центра. Бедфорд, июль 1991 г.

Тот же самолет, перекрашенный под стандарт

Бомбардировочного командования RAF 1950-х гг., выполняет демполет на авиашоу в Ковентри- Бэгинтон. 31 мая 2003 г.

Летающая лаборатория на базе «Канберры» B(l)8 (WV787). Авиабаза Боскомб Даун, июль 1981

«Канберра» Т.22 (WT525) из исследовательско-учебного подразделения авиации Королевских ВМС Великобритании. Еовилтон, 3 августа 1984 г.

«Канберра» ТТ. 18 (WE122) из исследовательско- учебного подразделения авиации Королевских ВМС Великобритании. Еовилтон, 2 августа 1979 г.

Андрей Хаустов/ «АиВ»

Вертикаль Поднебесной

Фото А. Хаустова, М. Лысцевой

25 лет назад на месте нынешнего Чжухая в дельте реки Сицзян стоял небольшой рыбацкий поселок и погранично-таможенный пост на рубеже с португальской колонией Макао. Все изменилось с проведением реформ, начатых лидером Китая Дэн Сяопином. Местности предстояло стать ядром одной из первых в КНР специальных экономических зон, в которых зарубежные концессионеры разворачивали выпуск товаров знаменитых мировых брендов с бирками Made in China. Сегодня Чжухай – полуто- рамиллионный город с современными предприятиями, широкими проспектами, небоскребами, парками и прекрасно развитой курортной составляющей, а также современным международным аэропортом, который не уступает киевскому Борисполю.

Изменились и сами китайцы. Умело используя традиционный великоханьский национализм и экономические достижения страны, руководству КНР удалось вызвать у населения патриотический подъем, который особенно возрос после блестяще проведенной Пекинской олимпиады и празднования 60-летия образования КНР в 2009 г. Работать в высокотехнологических отраслях в Китае сегодня очень престижно. Инженеров здесь ценят куда выше, чем юристов и представителей других модных у нас специальностей, а разница в оплате высоко- и низкоквалифицированного труда отличается в 4-5 раз.

Опираясь на достигнутые успехи, руководство страны приняло план, по которому КНР предстоит войти в число не только крупнейших мировых промышленных производителей, но и разработчиков высокотехнологичной продукции. При этом в авиационной сфере Китай намерен постепенно превратиться из покупателя в продавца авиатехники. Для этого уже предприняты эффективные меры, в результате качество и конкурентоспособность изделий авиапрома Поднебесной из года в год растут.

Эти тенденции были со всей очевидностью продемонстрированы на 8-м международном авиационно-космическом салоне Air Show China 2010, который прошел с 16 по 21 ноября в Чжухае. Ставшее уже традиционным мероприятие на сей раз произвело эффект взорвавшейся бомбы – такого количества «премьер» авиапромышленность Китая не устраивала никогда. Впервые были показаны 7 типов самолетов, 3 типа вертолетов и полноразмерный макет пассажирской кабины разрабатываемого магистрального лайнера С919 вместимостью 150-200 пассажиров. Состоялось первое публичное упоминание о разработке китайского широкофюзеляжного пассажирского самолета С929. Кроме того, были представлены БПЛА, различные образцы управляемого и неуправляемого авиационного вооружения, комплексы ПВО и тактические ракеты, а также космическая техника.

В салоне приняло участие около 600 предприятий авиационно-космической отрасли из 35 стран. В экспозиции был представлен 71 летательный аппарат. Выставку посетили 100000 авиационных специалистов и 220000 зрителей. Были подписаны контракты и соглашения о намерениях, касающиеся приобретения 254 самолетов разных типов. Общая сумма сделок превысила 14 млрд. USD, из них 9,3 млрд. пришлось на долю китайских гражданских самолетов (по сотне ARJ21-700 и С919). Следует вспомнить, что два года назад этот показатель на Air Show China составил всего 4 млрд. USD. Все это выводит Air Show China на место крупнейшего в Азии авиасалона, а в перспективе – одного из ведущих в мире. Для сравнения: на прошедшем летом британском авиасалоне Farn- borough 2010 дебютировали всего два самолета и один вертолет, число посетителей составило 120000 специалистов и 260000 зрителей. Конечно, по спектру заказов и стоимости заключенных контрактов (47 млрд. USD) Фарнборо значительно превосходит Чжухай, но тенденция, как говорится, налицо.

Остановимся на наиболее важных моментах салона. Для начала необходимо перечислить те пилотируемые летательные аппараты, которые в Чжухае дебютировали на международных авиашоу:

ARJ21-700 – региональный пассажирский самолет;

НО 300 (Sea Gull 300) – легкий шестиместный самолет-амфибия;

KJ-200 – самолет РЛДН на базе планера транспортного самолета Y-8;

Н-6Н – морской ракетоносец;

J-10S – учебно-боевой вариант истребителя J-10;

L-15LIFT – предсерийный учебно- боевой самолет с форсажными ТРДД АИ-222К-25Ф;

L-7 – самолет первоначального обучения;

АС313 – многоцелевой гражданский средний транспортный вертолет с коммерческой нагрузкой 4 т;

АС311 – многоцелевой легкий шестиместный вертолет, впервые поднявшийся в небо 8 ноября;

WZ-9G – многоцелевой вооруженный вертолет.

На выставке в Чжухае дебютировали вертолеты (сверху вниз): АС 313 и АС 311

Учебно-боевой самолет L-15LIFT, оснащенный запорожскими двигателями АИ-222К-25Ф

Учебно-боевой истребитель J-10S (сверху) и учебно-тренировочный самолет L-7

ГП «Антонов» принимал участие в создании китайского регионального пассажирского самолета ARJ-21-700 (слева), а также представил свой самолет этого же класса Ан-148-100

Главный упор Air Show China 2010 был сделан на новейших продуктах гражданского авиастроения КНР. Например, состоялся первый показ в статике и в воздухе регионального самолета ARJ21-700, имеющего несколько компоновок салона от 75 до 105 кресел. Было заявлено о разработке и продемонстрирована модель нового турбовинтового самолета для региональных линий МА700 на 70 пассажиров, как две капли воды похожего на франко-итальянский ATR72. Состоялась презентация проекта четырехмоторного транспортного и поисково-спасательного самолета-амфибии Dragon 600 на 12 т коммерческой нагрузки, который должен подняться в воздух в 2014 г. Демонстрировался турбовинтовой самолет МА600 на 50 мест, который в мае этого года получил китайский сертификат типа, а в следующем году ожидаются его первые экспортные поставки – две машины заказало правительство Лаоса. Была также представлена авиация общего назначения.

Большое внимание на салоне уделялось проекту С919. Перед открытием выставки интернет-издание Aviation EXplorer высказал предположение, что в его основе лежит российский Ту-204-120Е, один экземпляр которого китайцы приобрели немногим более года назад. Основываясь на увиденном, можно сказать, что С919 хотя внешне и отдаленно похож на Ту-204, но китайцы уже «выросли» из простого копирования. Они вышли на уровень грамотной интеграции в собственном продукте лучших достижений мирового авиастроения. Сегодня С919 представляет «смесь» заимствований от А320, Boeing 737NG и Ту-204, подкрепленную новыми агрегатами как иностранных, так и китайских фирм-поставщиков. Проект предполагает создание конкурентоспособного товара, который будет продаваться не только на местном рынке, но и экспортироваться. Предполагаемый рынок С919 оценивается в 2000 экземпляров. Начальник департамента маркетинга корпорации коммерческих самолетов (СОМАС) Чэнь Цзинь отметил, что в будущем СОМАС, Boeing и Airbus станут тремя столпами гражданского авиационного рынка. Согласно китайскому видению, эти «три кита» сформируют в будущем аббревиатуру «АВС» (Airbus + Boeing+COMAC).

Разработчики С919 заявили о трех «направлениях снижения»: эмиссии, массы и аэродинамического сопротивления. Ставится задача уменьшить выброс вредных веществ на 50%, сократить массу конструкции за счет применения композиционных материалов на 3%, увеличить аэродинамическое качество на 5%. Кроме того, предстоит добиться снижения уровня шума в салоне за счет звукоизоляции нового поколения, уменьшить по сравнению с существующими аналогами прямые операционные расходы на 10%, а затраты топлива на крейсерском режиме – на 15%. Первый полет С919 намечен на 2014 г., сертификация и начало поставок-на 2016 г.

Значительной проблемой для успешного развития программы С919 стало отставание Китая в двигателе- строении. Поэтому решено оснастить лайнер новыми двигателями модели LEAP-X франко-американской компании CFM. Однако мириться с зависимостью от зарубежных фирм китайцы не намерены и уже развернули работы по созданию собственных авиадвигателей коммерческого назначения. Так, компания Commercial Aircraft Corporation of China заявила на салоне, что в 2011 г. планирует

определить график разработки такого двигателя, а в течение двенадцатой пятилетки выпустить его экспериментальный образец. В ходе салона было показано более десятка «бизнес- джетов». Так, в полете демонстрировался А319 компании DeerAir, оснащенный V I Р – салоном и используемый для перевозки высокопоставленных лиц. Как было заявлено в ежедневном выставочном бюллетене Show News, продажи корпоративных самолетов Airbus в Китай в 2010 г. возросли «до более, чем двадцати», из которых шесть уже поставлены и еще два прибудут до конца года.

Впервые собственный прогноз развития рынка гражданских самолетов высказала корпорация СОМАС.

Модели самолетов Dragon 600, С919 и беспилотник WJ-600

Прогноз основан на предположении, что на протяжении следующих двух десятков лет объемы перевозок воздушным транспортом внутри КНР будут расти со среднегодовым темпом 7,7%. В этот период Китаю понадобится более 3750 новых магистральных лайнеров (2950 узкофюзеляжных и 800 широкофюзеляжных), а также 680 реактивных региональных машин вместимостью до 100 мест. Близки к этим оценкам и прогнозы ведущих мировых производителей авиатехники. Так, по расчетам специалистов «Боинга», внутренние перевозки в КНР в период до 2029 г. будут расти со среднегодовым темпом 7,9%, и для их обеспечения предстоит закупить 4330 новых авиалайнеров различных классов.

Естественно, что огромный рынок Китая не может не привлекать зарубежных производителей гражданских самолетов. Так, авиакомпания Air China заявила о приобретении 10 самолетов Airbus АЗЗО и 10 перспективных А350 на сумму 4,49 млрд. USD. Кроме того, лайнеры семейства А320 для потребностей КНР выпускает по лицензии авиазавод в г. Тянцзинь. Элементы оперения для них производит авиазавод в Харбине, где в перспективе намерены освоить и агрегаты А350, причем не только для китайских лайнеров. На салоне демонстрировался сверхбольшой пассажирский самолет А380, что связано как с текущими заказами на эту машину от китайских авиакомпаний (первый из 5 А380 для China Southern Airlines уже находится на окончательной стадии постройки), так и с перспективными контрактами.

Bombardier решает проблему проникновения в Китай своих новых лайнеров CS100 и CS300 путем кооперации с авиапромом КНР. Так, на авиазаводе в Шеньяне уже построен опытный отсек фюзеляжа самолета CS100. Такой подход привел к специфическим последствиям. Пользуясь статусом партнера и недостаточно продуманным со стороны канадцев текстом договора, китайцы командировали на Bombardier большую группу своих специалистов, а впоследствии провели их ротацию. В результате, канадская компания помимо своего желания осуществляет подготовку кадров для КНР и готовит себе же конкурентов.

Стремится развивать сотрудничество с Китаем в авиационной отрасли и Украина. На земле и в воздухе Чжухая демонстрировался региональный пассажирский самолет Ан-148-100, который вызвал интерес со стороны ряда лизинговых компаний страны. На стенде ГП «Антонов» были показаны модели самолетов Ан-74Т-200, Ан-74Т-200МП и Ан-70. Украинская составляющая салона включала также стенды ЗМКБ «Ивченко- Прогресс», ОАО «Мотор Сич», ГП «Вектор» и ГК «Укрспец- экспорт». Наиболее впечатляющих успехов в продаже продукции отечественного авиапрома удалось добиться запорожским моторостроителям. На салоне была достигнута предварительная договоренность с ОАО «Мотор Сич» о поставках в 2011-12 гг. в КНР 60-100 двигателей для УБС L-15. По оценке инвесткомпании Dragon Capital, стоимость этого заказа может составить 60-100 млн. USD.

Во время выставки состоялся ряд встреч руководителей предприятий авиапрома Украины и КНР. Так, Генеральный конструктор ГП «Антонов» Д.С. Кива обсудил с руководством AVIC вопросы продолжающегося сотрудничества по программе создания транспортного самолета V8F600, а с руководством СОМАС – аспекты дальнейшего развития программы лайнера ARJ-21, в которой «Антонов» принимал непосредственное участие. Не осталась без внимания и тема модернизации легендарного Ан-2, который в Китае до сих пор выпускают под обозначением Y-5. Обсуждались возможности замены поршневого двигателя на турбовинтовой, по аналогии с создаваемым ГП «Антонов» самолетом Ан-3-300 (вариант Ан-3 с украинским двигателем МС-14).

Военная составляющая салона оказалась достойной серьезного международного уровня. Безусловно, звездой авиашоу стала пилотажная авиагруппа ВВС НОАК «1 августа» на истребителях J-10 (подробнее об этом самолете см. «АиВ», № 3'2007). Эта машина, находящаяся в размерности МиГ-29, Mirage 2000, F-16, благодаря своей цене может серьезно изменить расклад продаж на мировом рынке.

На земле и в воздухе были продемонстрированы три истребителя FC-1 (подробнее см. «АиВ», № 5'2008) ВВС Пакистана, которые получили уже 20 таких самолетов. Этот относительно дешевый истребитель, оснащенный российским двигателем РД-93, в настоящее время предлагается также ВВС Египта, Бангладеш, Шри Ланки и Нигерии.

Обращает на себя внимание то, что КНР провела самостоятельную модернизацию истребителя J-11 (Су-27). Китайцы запустили в производство уже без российской лицензии самолет J-11 В, который по составу авионики отличается в лучшую сторону от оригинала. По количеству Су-27 и Су-30 (закупленных в РФ и произведенных у себя) Китай уже обошел Россию: примерно 280 машин у НОАК и около 250 в ВВС РФ. При этом производство «пиратского» J-11В только разворачивается. Однако и тут существует серьезная проблема с двигателями, т.к. эти машины оснащаются выпускаемыми в Китае WS-10, которые до сих пор имеют низкий ресурс и невысокую надежность.

КНР продолжает выпуск и поставки на экспорт истребителей семейства J-7 (МиГ-21). Так, на салоне было объявлено, что в апреле Нигерия получила первую партию из 12 F-7NI и трех «спарок» FT-7NI.

В Чжухае на статической стоянке демонстрировались основной тактический ударный самолет Китая JH-7, морской ракетоносец Н-6Н на базе бомбардировщика Н-6 (Ту-16) и устаревший истребитель-перехватчик J-8F. Сообщения об экспортных поставках этих машин отсутствуют. Судя по всему, история J-8 вообще подходит к концу. Хотя разработчик и предлагает глубокую модернизацию самолета путем оснащения его новой РЛС и двигателями, появилась информация, что принято решение о полной замене этих перехватчиков истребителями J-10 и J-11.

Еще одной приоритетной темой салона стала учебно-боевая авиация. В преддверии выставки с 14 по 15 ноября была проведена международная конференция Military Flight Training Conference 2010. На ней подчеркивалось, что ВВС НОАК планируют иметь полную линейку учебных самолетов: поршневой первоначального обучения L-7 (разрабатываемый совместно с РФ на базе Як-152), реактивный К-8 для основного курса летной подготовки и сверхзвуковой многофункциональный L-15 (подробнее см. «АиВ», № 5'2010) для отработки навыков боевого применения, включая воздушный бой на больших углах атаки. Все эти самолеты Китай намерен предлагать и на экспорт.

Тактический ударный самолет JH-7, истребитель-перехватчик J-8F и самолет дальнего радиолокационного обнаружения KJ200

Успешно развивается и программа учебно-тренировочного самолета К-8, который оснащен двигателем АИ-25ТЛК также украинского производства. На салоне самолет демонстрировала пилотажная эскадрилья ВВС Пакистана. В настоящее время К-8 проданы в 12 стран мира. Среди новейших получателей – Венесуэла. Начиная с марта 2010 г., в эту страну поставлено 18 K-8W, а Президент Уго Чавес объявил о желании, как минимум, удвоить число таких самолетов.

В отдельной зоне выставки демонстрировался самолет дальнего радиолокационного обнаружения KJ200, оснащенный неподвижной антенной с фазированной решеткой. Доступ на его борт был закрыт. Известно, что по заказу ВВС Пакистана на базе Y-8 создан экспортный самолет РЛДН ZDK-03, имеющий «классическую» вращающуюся надфюзеляжную антенну. По сообщению журнала Flight International, Пакистан получит первую из четырех таких машин к концу января 2011 г. Остальные должны быть переданы заказчику до конца того же года.

В ходе салона прошло сообщение о первых поставках на экспорт многоцелевых вертолетов WZ-9 (копия французского AS365 Dauphin). КНР и сама закупает за рубежом некоторые образцы винтокрылой техники. Так, во время пресс-конференции для российских журналистов ФГУП «Рособоронэкспорт» признал факт поставки в Китай вертолетов РЛДН типа Ка-31. Ранее такие машины поставлялись только ВМС Индии.

Отдельной темой, требующей специального рассмотрения, является развитие БПЛА. Сегодня перед авиапромышленностью КНР стоит задача достичь уровня лидирующих в этой области разработчиков из США и Израиля. В Чжухае Китай представил более 25 БПЛА самого различного назначения: разведывательных, ударных и мишеней. Как отмечает Wall Street Journal: «…очевидный прогресс в области производства беспилотных летательных аппаратов красноречиво подтверждает амбиции Китая в области модернизации вооруженных сил по мере роста его политического и экономического влияния. Большое количество представленных Китаем на авиасалоне БПЛА наглядно свидетельствует о том, что страна инвестирует значительные средства и уделяет много времени на разработку беспилотных технологий и активно продвигает свою продукцию на международном рынке».

По своему потенциалу больше всего впечатляет реактивный БПЛА WJ-600. Он предназначен для ведения разведки, РЭБ и нанесения ударов по наземным целям, несет две управляемые ракеты класса «воздух-поверхность» или авиабомбы. На видеопрезентации было показано, как этот беспилотник уничтожает наземную цель, а также наводит противокорабельные ракеты берегового базирования на эскадру противника. Причем в качестве ретранслятора для него выступает дирижабль.

Другой беспилотник AVIC MALE llong внешне является копией американского ударного БПЛА Predator, который сегодня широко применяется в Ираке и Афганистане. Этот аппарат может нести до двух УР с лазерным наведением типа KJ-10. Еще одним достойным внимания аппаратом является БПЛА СН-3, который был представлен на стенде в виде полноразмерного макета. Он оснащен поршневым двигателем, выполнен по аэродинамической схеме «утка» и на двух подкрыльевых пилонах может нести полезную нагрузку массой до 640 кг.

В «космическом» павильоне салона находилось более 240 экспонатов. Среди них можно было увидеть модель уже запущенного в космос китайского аппарата зондирования Луны «Чанъэ-2» и перспективной станции «Тяньгун-1», вывод на орбиту первых модулей которой намечен на 2011 г.

Что можно сказать в заключение? Развитие экономики КНР ведет к последовательному росту благосостояния населения. Вместе с ним растет спрос на авиационные перевозки, а следовательно появляются все новые заказы на авиатехнику, причем все больше местного производства. Таким образом, китайский авиапром может успешно развиваться за счет огромного внутреннего рынка. Пока эксперты США и ЕС пытаются понять, проявляет ли их экономика признаки оживления или грядет новое падение, у Китая иные проблемы – сдерживание темпов роста. В результате серьезных усилий в этом году китайскому руководству удалось снизить увеличение национального ВВП с 11 до 9% для предотвращения кризиса перепроизводства. Западные экономисты в начале этого года часто задавались вопросом – не «перегреется» ли экономика Китая, не лопнет ли этот «пузырь»? Не перегрелась и не лопнула. Вероятно, и далее никакой катастрофы не случится.

Александр Чечин, Николай Околелов/Харьков

Фото предоставили авторы

«Шумовки» Циммермана(1*)

В 1940-х гг. американский инженер Чарльз Циммерман (Charles Horton Zimmerman) создал самолет уникальной аэродинамической схемы, который до сих пор продолжает удивлять не только своим необычным видом, но и летными характеристиками. За свою неповторимую внешность он удостоен множества прозвищ, среди которых такие, как «Летающий парашют», «Летающий блин», «Шумовка» и «Летающая тарелка Циммермана». Современные историки авиации классифицируют этот аппарат как первый истребитель укороченного взлета и посадки. Однако необычность самолета не только сделала его известным, но и стала основной причиной прекращения работ по этой машине.

Экспериментальный самолет V-173

В 1930 г. Чарльз Циммерман окончил университет в штате Канзас, получив степень бакалавра в области электротехники. В процессе обучения он прослушал курс аэронавтики, который помог ему устроиться на службу в Национальный консультативный комитет по аэронавтике (NACA) в Лэнгли. Работая в области разработки и производства парашютов, Циммерман зарекомендовал себя грамотным инженером. В дальнейшем он занимался совершенствованием аэродинамических труб и стал весьма известным в кругу авиационных специалистов.

Зная о всех открытых работах, ведущихся в Комитете, в 1933 г. Циммерман решил попробовать себя в качестве авиаконструктора и принял участие в конкурсе на гражданский легкий самолет. Предложенная им трехместная двухдвигательная конструкция имела эллиптическое крыло малого удлинения с двумя винтами большого диаметра, которые устанавливались по краям эллипса (на законцовках крыла). С целью снижения лобового сопротивления летчик и пассажиры самолета находились в положении лежа на животе. Для компенсации мощного реактивного момента винты вращались в противоположных направлениях, а образованные ими потоки воздуха должны были «распрямлять» вихри, сходившие с концов крыла. По расчетам Циммермана, это увеличивало аэродинамическое качество летательного аппарата в целых четыре раза. Изначально винты вращались независимо, каждый от своего двигателя. Затем с целью повышения надежности Циммерман связал их между собой длинным горизонтальным валом. Благодаря этому, при отказе одного двигателя самолет мог совершить безопасную посадку. Расчеты показывали, что самолет будет обладать высокой скоростью и большой дальностью полета. Однако NACA отклонил проект, считая его труднореализуемым и чересчур авангардным, а положение пассажиров и летчика – неудобным.

Получив отказ, Циммерман не успокоился и продолжал совершенствовать свой «дископлан». Ему удалось привлечь к своей работе двух сотрудников NACA – Ричарда Нойеса и Джона Маккеллера (Richard Noyes, John McKeller). В 1934 г. они построили несколько продувочных моделей для исследований летных характеристик необычного самолета и после их успешных испытаний в аэродинамической трубе приступили к сборке пилотируемого образца. Он представлял собой деревянный дископлан с размахом крыла 2,1 м, оснащенный двумя поршневыми двигателями Cleone мощностью по 25 л.с. французского производства, которые вращали двухлопастные винты большого диаметра. Первые Пробные запуски двигателей показали, что аппарат страдает от сильнейшей вибрации. Все дальнейшие попытки хоть как-то синхронизировать вращение винтов и устранить вибрацию не увенчались успехом. Испытания пришлось прекратить.

Очередная неудача не остановила конструктора. Стараясь доказать жизнеспособность предложенной им схемы, в 1936 г. Циммерман построил несколько резиномоторных моделей с полуметровым размахом крыла. Отснятые киноролики с их полетами были показаны в NACA с целью получения денег на продолжение работ. Но скептически настроенные руководители Комитета предложили Циммерману поискать инвесторов «на стороне».

Однажды с фильмом ознакомился президент United Aircraft Corporation Юджин Вилсон (Eugene Е. Wilson). Ему понравилась необычная идея, и в 1937 г. Циммерману, который был уже руководителем Секции устойчивости и управляемости NACA, предложили место в отделении этой корпорации – на фирме Chance Vought Aircraft division. Там удалось построить летающую модель V-162 с электрическим двигателем и управляемую по проводам. На ней успешно «летали» несколько пилотов фирмы и ВМС. Восторженные отзывы последних помогли заинтересовать военных моряков и за счет флотской казны пополнить фонд перспективных исследований фирмы.

Летающая модель V-162 с электрическим двигателем

Продувочная модель самолета V-173 в аэродинамической трубе NACA

V-173 перед первым полетом

Циммерман провожает Гайтона в первый полет V-173

14 февраля 1938 г. Циммерман запатентовал свою идею. В патенте был изображен самолет с эллиптическим крылом и двухкилевым хвостовым оперением. Отношение максимальной хорды крыла к его размаху составляло всего 1:1,26. Для управления аппаратом служили два элевона, закрепленные на стабилизирующих поверхностях в хвостовой части фюзеляжа. Пилот находился в лежачем положении под прозрачным обтекателем. Два больших винта, установленные на длинных валах, должны были поднимать самолет в воздух почти вертикально и разгонять его до скорости свыше 900 км/ч.

На основе этого патента в конце 1938 г. Циммерман разработал целых три проекта: армейский самолет наблюдения и связи V-170, гражданский самолет V-171 и легкий бомбардировщик V-172. К большому разочарованию конструктора, все эти проекты были вновь отклонены. Однако представители ВМС увидели в V-170 ярко выраженные задатки палубного истребителя. Особенно им понравились задекларированные взлетно-посадочные характеристики. Разбег не более 70 м при слабом ветре, а при сильном встречном машина могла фактически прыгнуть в воздух почти без разбега. 7 марта 1939 г. Циммерман представил морякам подробные чертежи пилотируемого прототипа истребителя под обозначением V-173. Через месяц раздумий они, руководствуясь известной формулой «доверяй, но проверяй», попросили NACA исследовать самолет в аэродинамической трубе и начали консультации с фирмой «Воут» по поводу постройки машины.

Эскизный проект V-173 в общих чертах напоминал электролет-162. Осенью 1939 г. начались продувки полномасштабной модели аппарата. Вердикт аэродинамиков оказался положительным – летать может, но специалисты посоветовали Циммерману применить перекладные стабилизаторы вместо неподвижных. Они могли облегчить балансировку на разных скоростях полета. Помня о проблемах с вибрацией винтов на своей первой пилотируемой машине, Циммерман отказался от двухлопастных винтов в пользу трехлопастных диаметром 5,1 м и начал работу над специальными редукторами для их синхронизации.

Гигантский диаметр винтов (на бомбардировщиках В-17 и В-24 винты имели диаметр всего 3,53 м) заставил оснастить самолет шасси с высокими основными стойками. Из-за этого стояночный угол V-173 достиг 22°. Правда, столь большая величина для самолета с крылом сверхмалого удлинения – скорее необходимость, ведь для создания необходимой для взлета подъемной силы ему требуются большие углы атаки. Крыло имело симметричный профиль NACA 0015. Обзор вперед из «запрокинутой» кабины улучшили за счет поднятия пилотского кресла, а чтобы летчик видел под собой землю на посадке, в носке крыла вырезали 18 прямоугольных окон. Пилот забирался в кабину по стремянке через люк в нижней части фюзеляжа. В аварийной ситуации он мог воспользоваться сдвижным фонарем. Деревянный силовой набор самолета обшили тканью. Для экономии веса шасси сделали не убираемым. На самолет решили установить два двигателя А-80 фирмы Continental мощностью по 80 л.с.

По расчетам Циммермана, тяга силовой установки позволяла самолету взлететь вертикально и даже подобно вертолету зависнуть в воздухе. Для реализации этой возможности нужно было разработать соответствующую систему управления. Требовались деньги и время. Но убедить руководство фирмы в необходимости проведения такой работы ему не удалось. Тогда Циммерман «через голову» своего начальства вышел на руководство Бюро аэронавтики флота (BuAir) с просьбой включить в техническое задание пункт «Проверка поведения самолета на сверхмалых скоростях», надеясь, что тогда ему позволят заниматься новой системой управления. Но военные отказали, поскольку он «нарушил субординацию». 4 мая 1940 г. после получения положительного заключения из NACA флот США заказал фирме «Воут» один образец V-173 для проведения летных испытаний.

30 июля 1941 г. самолету V-173 присвоили регистрационный номер ВМС – 02978. Рабочие, собиравшие машину, прозвали ее «Zimmer's Skimmer» – «Шумовка Циммермана». Постройка самолета завершилась к середине сентября, и его направили в Лэнгли для испытаний в натурной аэродинамической трубе NACA. Из-за большой загруженности испытательного комплекса первоочередными военными заданиями V-173 простоял в очереди на «продувку» до начала 1942 г.

Только поздней осенью 1942 г. V-173 был готов к первым полетам. Необычный летательный аппарат с большим интересом осмотрел самый известный американский пилот того времени Чарльз Линдберг (Charles A. Lindbergh), который числился на фирме «Воут» консультантом. Циммерман предложил Линдбергу первым поднять аппарат в воздух, но знаменитый покоритель Атлантики отказался. Во время беседы Линдберг высказал мнение, что если самолет с такими высокими стойками шасси придется сажать на рыхлый грунт или песок, то он обязательно завязнет, перевернется и убьет высоко сидящего пилота.

Летные испытания поручили бывшему пилоту ВМС летчику- испытателю фирмы «Воут» Буну Гайтону (Boon Т. Guyton). Несколько дней Гайтон в присутствии Циммермана совершал пробные пробежки по полосе аэродрома «Воут» в Стретфорде. Поведение машины тщательно анализировалось. После того, как во время одной из пробежек самолет случайно «подпрыгнул» в воздух на 2 метра, пилот сказал Циммерману: «… Я думаю, что мы готовы лететь…». По воспоминаниям Гайтона, первый полет на V-173 был самым интересным событием в его летной карьере.

1* Шумовка – большая овальная ложка с отверстиями для снятия накипи с супа или вынимания вареного мяса.

Самолет V-173 в полете

Авария V-173. 3 июня 1943 г.

23 ноября 1942 г. Гайтон надел на голову свой талисман – шлем для игры в американский футбол – и забрался по стремянке в кабину. Выруливая на полосу, Бун отметил про себя, что среди припаркованных вдоль дороги машин ходят парни из службы охраны и высматривают людей с кинокамерами. Шла война, V-173 засекретили и «бытовая» киносъемка полетов была строго запрещена. Оторвавшись от земли, Гайтон сразу ощутил, что ему не хватает сил отклонить ручку управления, настолько велика оказалась нагрузка на рули.

Набрав высоту в 100 м, Бун несколько раз пытался начать разворот, но ручка управления вела себя как вбитый в пол кабины гвоздь и не думала подчиняться. Удаляясь от аэродрома все дальше и дальше, Гайтон начал присматривать подходящую площадку для вынужденной посадки, но попытки овладеть непослушной машиной не прекращал. Он со всей силой, обеими руками и телом навалился на ручку управления. Самолет начал вяло реагировать. Дальше все происходило, как в замедленном кино. Машина начала потихоньку разворачиваться. Гайтону импульсивно захотелось крикнуть: «Чарли, она летает!». Уже после полета он вспоминал, что в критический момент думал не только о себе, а и о десяти годах мытарств Циммермана. О том, что этот полет – кульминация всей жизни конструктора, с которым у него сложились приятельские отношения. Волнительный для всех полет завершился поразительно. Самолет коснулся земли на скорости около 80 км/ч, пробежал всего 15 м и остановился. С момента взлета прошло не более 13 минут.

Инженеры получили ценнейший материал о поведении машины в воздухе и принялись за устранение недостатков. Установив триммеры на элевоны, удалось снизить усилия, которые требовалось прилагать летчику к ручке управления. Одновременно улучшили характеристики воздушных винтов, изменив угол установки лопастей.

Когда после доработок испытания продолжили, оказалось, что управлять машиной все же весьма тяжело. Гайтон даже предлагал Циммерману поставить на V-173 бустеры. Кроме того, в своих отчетах летчик жаловался на плохой обзор из кабины. На посадке ему приходилось напряженно вытягиваться вперед, что в совокупности с тяжелым управлением вызывало боли в пояснице. Окна в носке крыла оказались бесполезными. Пилот был слишком занят наблюдением за приборами, чтобы смотреть в них.

Еще одной серьезной, но так и нерешенной проблемой, стала вибрация кабины, собственные колебания которой входили в резонанс с двигателями. А еще V-173 странно вел себя на посадке. Самолет как бы подминал под себя воздух, между землей и крылом образовывалась область повышенного давления, своеобразная воздушная подушка, которая мешала летчику опустить заднее колесо и заставляла его опасно балансировать на основных стойках. Для устранения этого недостатка хвостовую часть крыла между килями выполнили в виде двух отклоняемых и подпружиненных сегментов. Когда давление на нижнюю поверхность самолета превышало силу пружин, закрылки начинали отклоняться вверх и «выпускали спрессованный воздух».

Совершив 13 полетов на V-173, Гайтон попал в аварию при испытаниях очередной модификации серийного истребителя F4U. Пока он находился в госпитале, несколько полетов на V-173 выполнил пилот фирмы «Воут» Ричард Бурроугс (Richard Burroughs).

Несмотря на все возникшие проблемы, общий итог первых полетов показал жизнеспособность выбранной аэродинамической схемы. Более того, Гайтон положительно отзывался о большинстве летных качеств и особенно о маневренности, ведь машина вела себя устойчиво на запредельных углах атаки, вплоть до 45°. Боевой самолет с такими показателями мог иметь огромное преимущество над ортодоксальными истребителями противника. Неподражаемыми были и взлетно-посадочные характеристики. При слабом встречном ветре разбег составлял всего 61 м, а пробег – и того меньше.

Во время летных испытаний произошло несколько летных происшествий, которые не повлекли серьезных последствий только благодаря очень малым посадочным скоростям аппарата. Самый сложный случай произошел 3 июня 1943 г., когда самолет пилотировал Бурроугс. В воздухе отказала силовая установка, и летчику пришлось спланировать на песчаный пляж. Когда снижающаяся машина скрылась из вида, наблюдавшие за полетом Циммерман и Линдберг бросились к месту аварии. Бурроугс запомнил, что V-173 коснулся земли на скорости 24 км/ч. Как и предсказывал Линдберг, небольшие колеса основных стоек увязли в песке, и самолет перевернулся, но фонарь выдержал, а летчик отделался несколькими синяками. Больше всего пострадали воздушные винты – две лопасти были сломаны. После этого случая Линдберг сказал Циммерману: «Теперь я готов на этом полетать». Самолет удалось быстро отремонтировать. Линдберг сдержал обещание, совершив на нем очередной, 34-й по счету, полет.

26 мая 1945 г. вынужденную посадку на поле для гольфа в Стретфорде совершил Гайтон. Самолет не пострадал, его укрыли брезентом и выставили охрану, а с наступлением темноты вывезли на завод.

Третье происшествие случилось 31 марта 1947 г. во время авиашоу, посвященного 30-й годовщине фирмы «Воут». Был очень жаркий день, и двигатели не развили достаточной мощности на взлете. Управлявший самолетом Гайтон не смог поднять V-173 выше линии электропередач, проходившей рядом с полосой, и зацепил провода. Крепкая конструкция выдержала и на этот раз. Самолет спарашютировал и удачно приземлился. На завод он вернулся своим ходом. Это был последний, 190-й полет этой машины.

Сборка самолета XF5U-1. На машине стоят винты от истребителя F4U

Макет серийного истребителя F5U, вооруженного шестью 12,7-мм пулеметами

За все время летных испытаний V-173 провел в воздухе 132 ч. В полетах, кроме названных летчиков, принимали участие три пилота ВМС: п-ки Ремси (Ramsey), Вуз (Booth) и л-т Хелеби (Najeeb Е. Halaby), а также несколько гражданских пилотов.

Некоторое время V-173 находился на фирме, затем его отвезли на хранение на базу ВМС в Норфолк (шт. Вирджиния). Цельнодеревянная конструкция спасла машину от утилизации, и сейчас ее можно увидеть в экспозиции авиационного музея Смитсониановского института.

Опытный истребитель XF5U

Пока шли испытания V-173, специалисты из BuAir разработали спецификацию VS-315 к палубному истребителю F5U, который Циммерман должен был создать на основе V-173. Ведущим инженером по проекту F5U назначили Е. Гринвуда (E.J. Greenwood). В сентябре поступил заказ на два опытных образца. Тогда же началась постройка деревянного макета F5U. Команда Гринвуда закончила его в конце мая 1943 г. и 7 июня представила флотской комиссии. Самолет сильно отличался от своего летающего предшественника. Первое, что бросалось в глаза, это два мощных поршневых двигателя Pratt amp;Whitney R-2000. Для их эффективного охлаждения в крыле были устроены большие воздухозаборники круглого сечения, в которых стояли вентиляторы, нагнетавшие воздух в двигательные отсеки. Летчик располагался более продуманно, чем на V-173. Он находился в выступающем вперед отсеке. Кабина закрывалась большим каплевидным фонарем. Для улучшения обзора вниз в ее полу было прямоугольное окно. Меньший диаметр винтов позволил уменьшить стояночный угол машины почти на 5°.

Самолет сразу проектировали для базирования на авианосце и оснастили тормозным крюком для зацепления за трос аэрофинишера. Обязательным требованием к палубному самолету было наличие на нем встроенных подножек или лестниц для посадки пилота в кабину. Ведь использование приставных стремянок на качающейся палубе корабля категорически запрещалось. Задача для создателей F5U оказалась непростой, но Циммерман в очередной раз нашел оригинальное решение. На «спине» самолета заподлицо с поверхностью он решил разместить ряд подпружиненных пластин, при нажатии они отклонялись внутрь, образуя уступы, по которым летчик и должен был пробраться к кабине.

Нормальная расчетная взлетная масса самолета достигала 7200 кг, что делало его одним из самых тяжелых палубных истребителей США (F4U – 5700 кг, F6F – 6900 кг, а двухмоторный F7F – 11000 кг). Основными органами управления были цельноповоротные стабилизаторы, оснащенные триммерами, и установленные на двух килях рули направления. Для борьбы с экранным эффектом при посадке хвостовую часть крыла сделали аналогично с V-173.

Особое внимание во время проектирования обращалось на воздушные винты. Модель, показанная военным, оснащалась временными пропеллерами, не имевшими ничего общего с реальными, которые еще только предстояло разработать. Поэтому утверждение проекта было отложено до окончания разработки всей силовой установки.

Перед разработчиками винтов стояли серьезные проблемы. Первая – повышенная вибрация, связанная с изменением нагрузки на лопасть в процессе вращения. Это объяснялось тем, что плоскость вращения винтов на больших углах атаки крыла была не перпендикулярна вектору скорости самолета. Циммерман чуть было не впал в отчаянье, пока в ноябре 1943 г. его не озарила идея применить устройство, аналогичное автомату перекоса вертолета, т.е. изменявшее циклический шаг лопастей. Новый винт назвали «разгруженный пропеллер». Кроме решения проблемы вибрации, автомат перекоса позволял пилоту наклонять диск вращающегося пропеллера в любую сторону на угол до 10° и отклонять вектор тяги винта. F5U и без того обещал быть маневренным истребителем, а применение подобной системы могло сделать его сверхманевренным и практически непобедимым в бою.

Вторая проблема заключалась в передаче крутящих моментов от двигателей на винты и синхронизации их вращения. Она решалась просто, но не очень эффективно, установкой редукторов и длинных валов квадратного сечения. При этом возникали значительные потери мощности, да и надежность оставляла желать лучшего. Каждый редуктор подсоединялся к валу через муфту сцепления, ведь выход из строя хотя бы одного из них мог привести к полной потере управляемости.

В марте 1944 г. началось строительство двух опытных экземпляров. Один (бортовой № 33958) предназначался для статических испытаний, а второй (№ 33959) – для летных. 20 августа 1945 г. состоялась выкатка из сборочного цеха первого экземпляра.

Истребитель XF5U-1 представлял собой двухкилевой моноплан интегральной компоновки с эллиптическим крылом симметричного профиля NACA 0016 по всему размаху. Конструктивно он состоял из трех основных частей: передней, средней и задней. В передней находилась кабина летчика, воздухозаборники двигателей и отсеки вооружения. Средняя часть была образована двумя силовыми шпангоутами-лонжеронами, между которыми располагались двигатели, основной и расходные баки, валы и редукторы привода винтов. В задней части находились основные органы управления самолетом, хвостовое колесо и тормозной крюк. Силовой набор изготовили из алюминиевых сплавов, а обшивку – из нового композиционного материала – металита, запатентованного фирмой «Воут». Он представлял собой «слоеный пирог» из двух алюминиевых листов, между которыми находился слой сверхлегкого дерева – бальзы. Слои склеивались и формовались в автоклаве. Прочность полученного материала дала возможность радикально уменьшить число шпангоутов и нервюр, сделав конструкцию ПОЧТИ МОНОКОКОВОЙ.

Герметичная кабина летчика закрывалась каплевидным фонарем, сдвижная часть которого имела электрический привод. В кабине установили катапультируемое кресло JD-1 английской фирмы Martin-Baker. На передней панели приборной доски находились основные пилотажно-навигационные приборы, приборы контроля систем самолета и силовой установки. На левой панели – ручки управления двигателем, циклическим шагом винта, триммерами, шасси и тормозным крюком. Правая панель была занята АЗС и панелью управления радиостанцией.

Силовая установка включала два 14-цилиндровых двухрядных двигателя Pratt amp; Whitney R-2000-2(D) Twin Wasp мощностью по 1600 л .с. На передней части картера каждого двигателя был закреплен редуктор с коническими шестернями, которые передавали вращающий момент на единый поперечный вал привода винтов. Кроме этого, к редуктору подключали вентилятор охлаждения двигателя. Отработанный горячий воздух выходил через регулируемые створки на нижней и верхней поверхностях. В случае отказа одного из двигателей летчик мог отключить его от редуктора, воспользовавшись соответствующей муфтой сцепления.

XF5U-1 на стоянке, подготовленный к газовкам двигателей

XF5U-1 со штатными винтами. Сверху фюзеляжа установлена стремянка для технического обслуживания. Часть лючков снята.

На фото справа: XF5U-1 перед отправкой на авиабазу Мюрок

Шасси самолета – трехстоечное с хвостовой опорой. Каждая опора была снабжена двумя колесами. Система уборки шасси гидравлическая. Ввиду большого стояночного угла самолета тормозной крюк с гидравлической системой выпуска- уборки закрепили на верхней поверхности.

На опытные образцы XF5U-1 вооружение не устанавливали. Серийные машины планировали оснастить шестью 12,7-мм пулеметами Browning с боезапасом по 400 патронов или четырьмя пушками М-39 калибром 20 мм. Под фюзеляжем предполагалось устанавливать два пилона для подвески 454-кг бомб или топливных баков емкостью 568 л.

Первые полеты необычного истребителя собирались произвести в конце 1945 г. на авиабазе Мюрок, где проходили испытания все новейшие американские самолеты. Для этого экспериментальную машину предстояло погрузить на корабль и через Панамский канал доставить на Западное побережье. Однако этим планам не суждено было сбыться. После разгрома Германии американцы начали пересматривать свои военные программы с целью их сокращения. Не обошли вниманием и работы фирмы «Воут», на которой прошла финансовая ревизия. Финансисты флота отметили, что на «блины» Циммермана уже ушло 250000$, а результаты достигнуты более чем скромные. После этого вывода финансирование программы резко уменьшили, а высвобожденные средства направили на разработку самолетов с реактивными двигателями.

Недостаток средств привел к задержке поставки штатных винтов с управлением циклическим шагом, которые изготавливала фирма Hamilton Standard Hydromatics. В феврале 1947 г. на летный экземпляр пришлось временно установить винты от истребителя F4U, для того чтобы провести хотя бы наземные испытания редукторов и пробные пробежки. Так как винты вращались в противоположные стороны, лопасти левого установили в реверсивное положение.

Наземные испытания, газовки и руление самолета № 33959 производил Бун Гайтон. Машина показала себя хорошо. После установки штатных винтов самолет подготовили к погрузке на корабль. Но 17 марта 1947 г. программу закрыли. Флот потерял интерес к поршневым истребителям, ведь в распоряжении моряков уже были более перспективные реактивные машины. Самолеты XF5U-1 решили утилизировать, при этом произошла почти детективная история.

С первым экземпляром было проще всего. Его уже почти разрушили на статических испытаниях, и рабочим оставалось «дорезать» конструкцию газовыми резаками. Уничтожение второй машины поручили начальнику экспериментального отдела фирмы «Воут» Ли Стетсону (Lee С. Stetson), который руководил сборкой самолетов и прекрасно знал, как нужно ломать «Шумовки» Циммермана». Сначала с XF5U-1 сняли двигатели и приборное оборудование, затем подкатили его под кран с подвешенным чугунным шаром и несколькими ударами превратили в груду обломков, которые продали местным скупщикам лома.

Через несколько дней представители ВМС обратились на фирму с требованием вернуть деньги от реализации металлолома, в том числе и 6000$ за несколько панелей из чистого серебра, которые использовались в редукторах винтов. Некоторое время рабочие безуспешно рылись в оставшихся обломках, но поиски ничего не дали, и фирма просто заплатила требуемую сумму. Расторопные скупщики лома к тому времени уже нашли серебро и снесли его к ювелиру. Тот, увидев подозрительно большое количество драгоценного металла, сообщил в полицию. Скупщиков арестовали и передали агентам местного отделения ФБР. Когда представители фирмы «Воут» подтвердили законность сделки, инцидент был исчерпан, и скупщиков отпустили.

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о публикациях, в которых рассказывается о засекреченных летных испытаниях XF5U-1, о тайном серийном производстве «блинов» и установке на них реактивных двигателей. Встречаются и еще более интригующие небылицы. Например, связывающие эти самолеты с НЛО и т.д. Документального подтверждения этим, с позволения сказать, «фактам» авторам найти не удалось. Версия о реактивных двигателях, скорее всего, возникла от незнания особенностей конструкции. Неосведомленные авторы вполне могли принять большие круглые воздухозаборники за входные устройства ТРД.

Виталий Матарыкин/ Киев

Кто защищает интересы авиапредприятий Украины?

В Украине авиапром ежегодно выпускает продукции примерно на 500млн. дол., а авиакомпании зарабатывают 700-800 млн. дол. Часть из этих доходов идет на услуги юридических фирм. Кто же контролирует этот рынок?

Право выбора

В Министерстве промышленной политики сообщили, что вопрос юридической поддержки каждый решает самостоятельно. «Наши юристы участвуют только в тех делах, где одной из сторон является министерство», – отметили в ведомстве.

Вице-президент, заместитель Генерального конструктора ГП «Антонов» Александр Кива сообщил, что компания пользуется услугами сторонних юридических организаций. «У нас хорошая юридическая служба, но работаем и со специализированными фирмами», – сказал он. Привлечение компаний с международным опытом и широкими связями в юридических кругах за рубежом необходимо при рассмотрении дел в иностранных судах. В частности, юристы «Ильяшев и Партнеры» совместно с местными советниками помогли «Антонову» несколько лет назад освободить из-под арестов в Бельгии и Канаде самолеты АН-124.

Кстати, эта юрфирма названа в 2010 г. лучшей юридической компанией в транспортной сфере с самой высокой оценкой в 93,33 балла в рейтинге журнала «Г\/ардия» («Контракты»), Опрос проводился среди ведущих предприятий, вошедших в рейтинг «ГЛ/ардия. 500 самых богатых компаний Украины-2009».

Ключевые игроки

Старший партнер ЮФ «Ильяшев и Партнеры» Роман Марченко отметил, что в украинском авиасекторе работают не так много специалистов. Кроме своей компании, он назвал также фирмы Baker amp; McKenzi, «Василь Кисиль и Партнеры» и др.

Партнер международной юридической группы Astapov Lawyers Олег Мальский пояснил, что в мире авиационная сфера является достаточно специфической. «Даже среди крупных сетевых юрфирм, имеющих большое количество юристов и офисов, не всегда легко найти хорошего специалиста в данной отрасли», – сказал он.

Партнер юридической фирмы Integrites Андрей Ляхов, считает, что объем юридических услуг, востребованных украинским авиасектором, не оправдывает узкую специализацию. «Производители и авиаперевозчики в упадке, пассажиропотоки сократились из-за кризиса, поэтому спрос на юридическое сопровождение также упал», – пояснил эксперт. «Рынок полугосударственный, что отражается и на финансовых возможностях предприятий. Т.е. особой привлекательности для юридических компаний он не представляет», – подчеркнул специалист. В то же время, юрист убежден, что для качественного обслуживания авиапредприятий специальные знания необходимы.

С ним согласны и в «Ильяшев и Партнеры». «В мире не так много специализированных юридических фирм в авиаотрасли. В Украине мы работаем для многих из них. Этот труд любителя не терпит, так как практически все дела нестандартные и сложные», – пояснил Роман Марченко.

Деньги с неба

На чем же зарабатывают авиаюристы? А. Ляхов отметил, что вопросы продажи новых самолетов украинские заводы решают самостоятельно, используя доработанные шаблоны договоров советских времен. К тому же объемы продаж авиатехники минимальны.

За последние годы украинские авиакомпании «Аэросвит», МАУ и др. взяли в лизинг несколько десятков самолетов. Стоимость юридического обслуживания таких сделок составляет от 15 тыс. до 45 тыс. евро за воздушное судно. Но украинские юристы получают из них только приблизительно третью часть, а остальную работу проводят иностранные компании.

Есть правовые вопросы при эксплуатации воздушных судов: от страхования и оплаты услуг по техническому обслуживанию до покупки слотов в аэропортах (времени для обслуживания рейсов). «Но и здесь много делается не в Украине», – сказал юрист. «Наибольший гонорар, на моей памяти, был выплачен адвокатам за освобождение из-под ареста в Канаде украинского самолета Ан-124», – добавил Ляхов.

Вопросы структурирования и создания альянсов украинские авиакомпании решают с помощью штатных юристов. Можно получить гонорар на лицензировании иностранных авиаперевозчиков, но только если они заходят в Украину не на основании межправительственных соглашений об авиасообщении. В противном случае все вопросы решают юридические отделы назначенных авиаперевозчиков.

«Если говорить об авиакатастрофах, то эти дела могут тянуться годами и требуют участия юристов от разных сторон, но это единичные случаи», – добавил Андрей Ляхов. В других странах юристов часто привлекают к делам о взыскании задолженности по аэронавигационным сборам. Но зона ответственности украинских органов обслуживания воздушного движения находится немного в стороне от основных авиатрасс между Западом и Востоком, поэтому возможностей для таких споров меньше, полагает А. Ляхов.

Объем рынка юридических услуг для авиационной отрасли рискнули оценить только в «Ильяшев и Партнеры». «Речь идет минимум о миллионе долларов в год», – сказал Роман Марченко. По его мнению, эта сумма будет значительно больше, если учитывать не только «авиавопросы», но и вообще все дела, которые ведут авиапроизводители и авиаперевозчики, включая земельные, трудовые и иные споры, а также «смежные» бизнесы, скажем, страховые компании авиаторов. В «Ильяшев и Партнеры» отметили, что при доходе этой юрфирмы в 30 млн. грн. за первую половину текущего года, на платежи из авиационной сферы приходится более 10%.

По словам Р. Марченко, авиаперевозчики чаще всего решают правовые вопросы силами штатных юристов. Больше работы с производителями. «Юркомпании привлекаются для ведения сложных дел по выплатам роялти, лицензионному сопровождению, по вопросам интеллектуальной собственности, производственной кооперации», – отметил юрист. По его словам, например, открытие завода по лицензионной сборке украинских самолетов по доходу фирмы может перекрыть работу по сотне исков пассажиров к авиакомпаниям, т.к. объем как работы, так и ее сложности несопоставим. В период кризиса в авиапромышленности и авиатранспорте, как и других отраслях, увеличилось количество дел, связанных с неплатежами.

Чаще всего иностранные авиафирмы привлекают украинских юристов для решения вопросов по получению различных разрешений, по спорам с государственными органами и пассажирами. «В этом сегменте серьезной конкуренции украинским юрфирмам со стороны иностранцев нет, так как мы можем лучше удовлетворить потребности клиентов», – пояснил Р. Марченко.

Без местных правоведов не обойтись и при рассмотрении сложных дел, требующих специфических знаний. Это правило действует во всех странах. Например, компания «Ильяшев и Партнеры» ведет дела в связи со столкновением украинских самолетов с птицами в Италии и Турции. «Это очень сложные процессы, поэтому без привлечения местных юристов невозможно обойтись, хотя именно наша компания осуществляет общую координацию проектов», – отметил Р. Марченко.

Там, за облаками

В то же время юристы уверены в оптимистическом будущем авиасектора Украины. «Очевидно, что нижнюю точку кризиса отрасль уже прошла, и дальше ее ожидает только рост», – полагает Р. Марченко. По его словам, увеличивается доля заказов на юридическое обеспечение текущих проектов в сфере производства, закупок авиатехники.

Олег Мальский добавил, что отрасль авиастроения остается стратегической для правительства и готовится к реализации крупномасштабных проектов. Роман Марченко уточнил, что украинско-российские переговоры об интеграции авиапромов предусматривают работу с активами на миллиарды долларов. Намечаются достаточно крупные проекты с РФ, в том числе по выпуску модернизированных «Русланов». Готовятся масштабные программы и с другими странами, например, по сборке самолетов Ан-38 в Бразилии или Ан-140 и Ан-3 – в Казахстане. Надежду на их успешную реализацию вселяет и политическая стабильность в Украине. Так что уже в ближайшие годы авиационная отрасль может выйти на новый уровень, требующий наличия специализированных юридических компаний для ее обслуживания.

Сергей Дроздов/ Борисполь, Киевская обл.

Ту-134 – последние полеты

Светлой памяти ушедших, в назидание живущим

Окончание. Начало в «АиВ», № 4,5'2010.

Отказы двигателя и шасси

5 декабря 1995 г. вскоре после взлета из Нахичевани на высоте 60 м произошел отказ левого двигателя Ту-134Б-3 (борт 4К-65703) авиакомпании «Азал». После этого бортинженер по ошибке выключил правый двигатель. Командир корабля попытался совершить вынужденную посадку, но ему пришлось отворачивать от жилых домов, находившихся по курсу. Из-за малой высоты вывод из разворота завершить не удалось, и самолет с креном 37° приземлился на вспаханное поле, столкнулся с бетонным основанием опоры ЛЭП, разрушился и сгорел. Погибли 52 человека из 82 находившихся на борту.

7 мая 1994 г. при заходе на посадку в Архангельске экипажу Ту-134А (борт RA-65976) не удалось выпустить правую основную опору шасси ни от основной, ни от аварийной систем. После нескольких попыток уборки-выпуска не вышла и передняя опора, т.к. была использована вся жидкость из гидробака. Как вспоминал штурман этого самолета И. Ильчишин, дальше все выглядело следующим образом: «К этому времени стюардессы уже подготовили пассажиров и салон к аварийной посадке. Люди знают, в чем дело. Командир отправляет меня посмотреть, как дела в салоне. Выхожу. Вижу, что кресла напротив аварийных люков освобождены. Лица у всех сосредоточены, а люди смотрят на меня с надеждой и мольбой…

Я прекрасно понимаю, что произойдет после касания самолетом полосы без основной и передней стоек… И тут Юра Биркин (бортмеханик. – С. Д.) вдруг предлагает залить в бачок, что за креслом второго пилота, имеющуюся на борту жидкость. Девочки принесли весь лимонад, но этого оказалось недостаточно. Обратились к пассажирам. Люди начали отдавать кока- и пепси-колу, какой-то мужчина принес две бутылки – водку, вино. Юра ос мотрел и вежливо, с юмором ответил, что такую жидкость жалко выливать, а надо бы оставить до лучших времен. Залили и начали вручную создавать давление, так как автоматика почему-то не работала.

А его надо довести до 240 атм. Работаем поочередно ручкой, чуть ли не до потери сознания, а давления нет и нет. Силы покидают, а еще нервное напряжение! Потом Юра говорит: «Ребята, я забыл закрыть горловину!» Ну, что тут скажешь?

Закрыл, а силы уже не те. И пошел Юра в салон за помощью. Обратился к одному здоровяку, а тот показывает, что по-русски не понимает. «Да на кой мне нужен твой язык?» – и пригласил его в кабину. Здоровяком оказался индус – быстро создал нужное давление.

А мы уже на прямой, входим в глиссаду. Керосина осталось, что называется, пару ведер. Еще одна попытка выпустить переднюю стойку – получилось!!! (Хоть длилось это, кажется, вечность).

Все. Снижаемся. Меня, как и положено в аварийных случаях, убирают из штурманской кабины. «Иди – говорит командир, – и если что, расскажешь, как было дело. Я, Игорек, тоже жить хочу…»

Борт СССР-65910, разбившийся 1 февраля 1985 г.

Списанный после аварии 15 апреля 1995 г. борт ОВ-1553

Потерпевший аварию Ту-134А (борт RA-65976). Архангельск, 7 мая 1994 г.

Выпускают закрылки. Проходим дальний привод, ближний, ювелирное касание бетонной полосы… Самолет за счет скорости и подъемной силы еще держится, потом опускается на израненное полукрыло, нас сбрасывает в грязь на запасной полосе и начинает вращать. Носовую стойку срезает моментально от удара об автодорогу… В кабине мгновенно наступает темнота – иллюминаторы забрызганы грязью, и в то же время видно, как самолет обволакивает пена. Это уже работают пожарные. Из салона слышны возгласы: «Ура! Живем!» Буквально за полторы минуты самолет опустел. Люди покидали его через основной и запасные выходы быстро и без паники».

Причиной происшествия стало то, что на старом самолете вырвало заправочный штуцер гидросмеси, расположенный в правой стойке шасси, и он перебил трубопроводы гидросистемы.

29 декабря 1989 г. во время занятия места на исполнительном старте в аэропорту Нового Уренгоя произошло разрушение основной стойки шасси наТу-134А (борт СССР-65849). Самолет пришлось списать.

18 ноября 1994 г. во время тренировочного полета при выполнении захода на посадку в аэропорту Будапешт не выпустилась носовая опора шасси на Ту-134А-3 (борт HA-LBK) авиакомпании Malev. Отчаянными усилиями с помощью аварийного топора экипажу удалось исправить неполадки. Посадка прошла без последствий, а вот самолет списали и разобрали в 1997 году.

15 апреля 1995 г. при взлете из аэропорта перуанской столицы Лимы у Ту-134А-3 (борт ОВ-1553) авиакомпании Imperial Air разрушился пневматик левой основной стойки шасси. Посадку пришлось выполнять на правую и носовую опоры. Пострадавших не было, но поврежденный самолет списали.

На слом пришлось отправить и Ту-134Б-3 (борт VN-A114) авиакомпании Vietnam Airlines после того, как 16 ноября 1996 г. при рулении в аэропорту Дананг у него сложилась носовая стойка шасси.

Другие отказы

16 сентября 1971 г. при подходе к киевскому аэропорту Борисполь у Ту-134А (борт HA-LBD) авиакомпании Malev отказал генератор. Экипаж перешел на питание от аккумуляторных батарей. Однако это не обеспечило работу всего необходимого оборудования. В условиях тумана было выполнено два неудачных захода на посадку, после чего самолет столкнулся с земной поверхностью. Погибли все 49 человек, находившихся на борту.

В тяжелую ситуацию попал экипаж испытателей Гос НИИ ГА, когда 17 июля 1972 г. на их Ту-134А (борт СССР- 65607) выключились топливные насосы обоих двигателей. Высокая квалификация летчиков позволила совершить успешную вынужденную посадку на Иш- кинское водохранилище. В последующем самолет вытащили на берег, перевезли на Клязьменское водохранилище, где он до начала 2000-х гг. использовался для отработки действий экипажей при аварийной посадке на воду. Интересно, что регистрационный номер СССР-65607 передали другому Ту-134 – «возвращенцу» из ГДР, который летает до сих пор.

Некачественный ремонт и техническое обслуживание

25 мая 1984 г. потерпел катастрофу Ту-134Ш Ворошиловградского ВВАУШ им. пролетариата Донбасса. По официальному заключению следственной комиссии, при ремонте на АРЗ были неправильно подсоединены электропровода, что вызвало работу демпфера руля направления в качестве «антидемпфера», т.е. он не гасил колебания самолета, а, наоборот, увеличивал их. Более подробно эта трагедия будет описана в статье, посвященной эксплуатации Ту-134Ш в Ворошиловградском ВВАУШ, которую редакция «АиВ» планирует поместить в дальнейшем.

24 июня 2003 г. экипаж Ту-134СХ (борт RA-65929) авиакомпании «Воро- нежавиа» должен был выполнить полет на аэрофотосъемку по маршруту Нягань- Салехад. Самолет недавно прошел техобслуживание, в процессе которого был заменен гидроусилитель руля направления. Однако его регулировку выполнили

не полностью, причем, несмотря на устные замечания КВС, данный дефект так и не устранили. В процессе разбега произошел отказ гидроусилителя, и самолет начал уклоняться влево. КВС попытался исправить положение, переключив управление носовой стойкой в рулежное положение, однако взлет не прекратил. В связи с большими отклонениями носового колеса самолет стал крениться вправо, и произошло разрушение пневматика правой основной опоры шасси. На скорости 250 км/ч КВС взял штурвал на себя, но через 3,5 с принял запоздалое решение о прекращении взлета. Самолет выкатился за торец ВПП, проехал по грунту 577 м, при этом подломил носовую стойку шасси. Пострадавших не было, но Ту-134 получил значительные повреждения.

Влияние внешних факторов

17 июня 1983 г. во время полета из Львова в Ереван попал в зону сильной турбулентности Ту-134А (борт СССР- 65657) Армянского УГА, получив при этом значительные повреждения конструкции из-за больших знакопеременных перегрузок. Посадка была выполнена успешно, однако самолет списали и долгое время использовали для тренировок пожарных.

1 февраля 1985 г. всего через 6 секунд после отрыва от земли у Ту-134А (борт СССР-65910) Белорусского УГА, следовавшего из Минска в Ленинград, отказал левый двигатель. Экипажу удалось продолжить набор высоты, однако через минуту отказал и правый двигатель. Пришлось совершать вынужденную посадку на лес. В результате самолет разрушился и частично сгорел, но все же 22 из 80 находившихся на борту человек остались живы. Причина катастрофы оказалась в следующем. В тот морозный день самолет перед вылетом был облит горячей водой и обработан жидкостью «Арктика». Однако под влиянием холодного топлива на верхней поверхности крыла образовалась незаметная ледяная корка, так называемый «топливный лед». При взлете лед сорвало, он попал в двигатели, вызвав помпаж. Расследование показало, что летный экипаж и наземные службы не в полном объеме выполнили требования руководящих документов, касающихся осмотра самолета перед вылетом. Одной из причин этого была плохая освещенность стоянки. Другие источники указывают, что причиной катастрофы стало замерзание воды в топливе.

На месте аварии Ту-134А (борт 05). Аэродром Гвардейское 10 июля 2006 г.

Самолет, потерпевший аварию 26 марта 2009 г. на аэродроме Долинск

Авария, произошедшая 10 июля 2006 г. на крымском аэродроме Гвардейское, едва не стоила жизни командующему Черноморским флотом РФ и группе офицеров, которые находились на борту военного Ту-134А (борт 05). В процессе разбега, в момент создания взлетного угла, в левый двигатель попала птица. Командир корабля, действуя согласно РЛЭ, решил продолжить взлет, однако получил от руководителя полетов, который наблюдал выбросы пламени и шлейф дыма за самолетом, команду взлет прекратить. Экипаж принял все меры к экстренному торможению, однако самолет сошел на грунт и продолжил движение в направлении курсового маяка (КРМ) аэродрома. Командиру удалось развернуть самолет влево, но он все же столкнулся правым полукрылом с тросами антенного поля КРМ, а в последующем – с бруствером автомобильной дороги и бетонными ограждениями аэродрома. Ту-134 остановился в 885 м от торца ВПП. Несмотря на начавшийся пожар, экипаж и пассажиры смогли покинуть самолет, при этом 13 из них получили травмы средней тяжести.

26 марта 2009 г. во время взлета с аэродрома Долинск (о. Сахалин) попал в низовую метель борт RA-65981 ВВС России, перевозивший командующего ДальВО. Командир корабля решил прервать взлет. Ту-134 выкатился за пределы ВПП, подломал переднюю стойку шасси и повредил левое полукрыло. Машину списали.

Причина неизвестна

16 марта 1978 г. Ту-134 (борт LZ-TUB) болгарской авиакомпании Balkan Bulgarian в процессе набора высоты, достигнув отметки 4900 м, неожиданно развернулся на 135° и начал снижение с огромной скоростью. Затем самолет перешел в беспорядочное падение и столкнулся со скалой. Погибли все 73 находившихся на борту человека. Причину катастрофы установить так и не удалось.

Итоги

За 47 лет, прошедших с момента первого взлета Ту-134, было потеряно 75 самолетов данного типа. Погибло более 1450 человек из 550 млн. перевезенных. Одна авиационная катастрофа Ту-134 приходилась в среднем почти на 1100000 летных часов.

Как видно из статистики, за 25 лет эксплуатации Ту-134 в СССР (1966-91 гг.) было потеряно не намного больше самолетов, чем за 19 лет существования независимых стран СНГ. При этом за постсоветские годы в авариях и катастрофах потеряно 13 самолетов против 27 в СССР, что объясняется уменьшением количества Ту-134 в эксплуатации, а также снижением интенсивности их полетов. Значительное количество самолетов было потеряно в результате незаконного вмешательства в деятельность авиации и в ходе боевых действий в Закавказье и в Чечне.

Бросаются в глаза и большие потери Ту-134 у зарубежных эксплуатантов: они практически равняются советским. И это при том, что за пределы СССР было поставлено примерно 14% всех построенных Ту-134. Основной причиной аварийности была недостаточная подготовка экипажей. Особенно «отличились» во Вьетнаме, где за весьма короткое время разбили 5 из 10 поставленных машин. Противоположностью является чехословацкая компания CSA, потерявшая всего 1 из 19 самолетов, да и тот в результате аварии.

Из анализа статистики видно, что Ту-134 зарекомендовал себя достаточно надежной машиной: по причине отказа авиационной техники произошло только около 20% происшествий.

Анатолий Демин/ Москва

Воздушные драконы Поднебесной Часть 4. Боевые действия истребительной авиацйи

Продолжение. Начало в «АиВ», №№ 4-6'2007, 3, 4'2008, 3-5'2009, 4, 5'2010.

После серьезного поражения в бою 29 апреля 1938 г. японцы, по утверждению китайских историков, в течение месяца не осмеливались организовать новый крупный налет. Только 31 мая они опять решили атаковать Ухань. Китайцы заранее получили агентурные данные о предстоящем налете и были готовы к его отражению. Из многочисленных источников следует, что около полудня Ухань попытались атаковать 36 (или 39) истребителей и 18 бомбардировщиков. Им навстречу поднялись 31 истребитель, который пилотировали советские добровольцы, и 18, управляемые китайскими летчиками. Они заняли позиции на высотах 1,5-2,4 км и встретили противника на подходе к городу.

По воспоминаниям участника того боя Н.Г. Козлова, встреча с большой группой А5М произошла в 15-20 км восточнее аэродрома. Японцы пошли в атаку, оставив одно звено на высоте. Повторяя маневры ведущего, Козлов выпустил очередь по круто уходящему вверх японцу, преследуемому К. Опасовым. В завертевшейся «карусели» этот японец оказался прямо в прицеле «чижа» Козлова, но очередь пришлась в уже загоревшийся самолет. Второй японец продолжал атаковать Козлова. В стороне И-16 вели бой на вертикалях. Инициатива постепенно перешла к советским и китайским летчикам. Бой распался на одиночные схватки и постепенно угас. На его исходе Козлов длинной очередью с дальней дистанции «загнал» японца под огонь двух «чижей», и А5М, вяло переваливаясь с крыла на крыло, стал падать.

Советские летчики в своих отчетах не раз отмечали, что японские бомбардировщики держат плотный строй, несмотря на атаки истребителей и пальбу зениток, при этом их стрелки ведут огонь очень организованно. Даже подбитые самолеты не покидают строй и, пылая, продолжают держать свое место до последней возможности. Вот и в этот раз «…китайские истребители зажгли ведущего, но он не вышел из строя – горевший пошел на цель, отбомбился и потом развалился. В группе нарушился строй. Тогда… истребители сбили еще восемь бомбардировщиков…». Согласно документам РГВА, всего в тот раз удалось сбить 13 японских самолетов. И китайцы, и советские добровольцы потеряли по одному самолету, погиб китайский летчик. По тайваньским данным, в бою был сбит И-16 из 21-й ИАЭ (борт. № 2107).

Как пишет в своих мемуарах А.Г. Ры- тов, летчик А.А. Губенко вернулся на поврежденном самолете с погнутым винтом и сообщил, что одного японца он сбил, а другого таранил: «Губенко открыл планшет, развернул карту и указал примерное место падения вражеского самолета… Назавтра поступило подтверждение. Разбитая машина валялась недалеко от озера, указанного Губенко, а труп летчика, выброшенного сильным ударом, нашли поодаль».

Этот таран, в отличие от всех остальных в той войне, получил широкую известность в СССР. А.А. Губенко стал Героем Советского Союза, в отечественной литературе утверждается, что он также был награжден Золотым орденом Китайской республики. Но самое интересное, что в хранящихся в РГВА отчетах и других документах, имеющих «китайское» происхождение, даже упоминания об этом таране пока не удалось обнаружить. Китайские источники хоть и подтверждают факт тарана Губенко, но ни о каком награждении его в Поднебесной не упоминают.

Японцы в свою очередь заявили, что таран совершил старшина третьей статьи Йосими Минами из 12-го флотского авиаполка. Его А5М был поврежден в бою с группой «чижей», и, когда боеприпасы закончились, Й. Минами ударил левой консолью по ближайшему истребителю. Несмотря на то, что примерно треть консоли оказалась отбитой, летчик решил возвращаться на свой аэродром. В конечном итоге он сел на вынужденную на берегу Янцзы и был подобран своим катером. Самолет якобы сгорел.

По японским данным, в том бою участвовали 35 А5М из 12-го и 13-го ИАП, сопровождавших 18 бомбардировщиков G3M2. Плохая видимость в районе цели привела к тому, что летчики 13-го ИАП не обнаружили противника. Их коллеги из 12-го полка вступили в «героический» бой с примерно полусотней истребителей. В схватке был сбит один японский самолет и якобы 18 китайских, в том числе старенький биплан «Белланка 28- 90» без вооружения, по-видимому, разведчик (откуда он там взялся, неясно).

Китайское командование было очень довольно действиями советских летчиков в бою 31 мая, отмечая, что «волонтеры, прибывшие в последнее время, более опытны, более дисциплинированны и дерутся лучше, чем первые партии добровольцев». По мнению китайцев, японские летчики, участвовавшие в налете на Ханькоу 31 мая, дрались очень не умело, по-видимому, не имея еще опыта воздушных боев, и отсюда сделали вывод: «Япония уже потеряла часть лучших летчиков, а оставшихся бережет и не посылает в бой, используя молодых, малоопытных летчиков». Данное предположение оказалось верным. К лету 1938 г. японская авиационная группировка в Китае начала массово пополняться молодежью, прошедшей ускоренный курс подготовки. Например, в Шанхай прибыло около 200 пилотов в возрасте 17-18 лет.

Советским летчикам в Китае неоднократно приходилось отражать налеты японских бомбардировщиков Mitsubishi G3M1

Весной 1938 г. китайская разведка получила сведения о том, что на южном побережье в районе Гуанчжоу японцы готовят крупную десантную операцию. Туда решили направить группу советских добровольцев. Как только они приземлились на местном аэродроме, он подвергся налету авиации противника. Потери оказались небольшими – всего один поврежденный И-16 и несколько пробоин в обшивке крыла И-15бис Н.Г. Козлова. Утром под крылья «чижей» были подвешены 25-кг бомбы, и они под прикрытием «ласточек» отправились бомбить город и порт Аомынь (Макао), где находилась неприятельская авиабаза. Японцы своевременно вывели самолеты из-под удара – аэродром оказался пуст, а зенитки встретили группу ожесточенным огнем. Сбросив на втором заходе все бомбы по стоявшему неподалеку японскому крейсеру («что слону дробина»), летчики без потерь вернулись в Гуанчжоу. Там они дожидались японского десанта неделю, но сведения оказались ложными. Часть группы осталась для усиления местной ПВО, а остальные вернулись в Наньчан. В целом той весной в воздушных боях над Гуанчжоу советские истребители сбили 8 японских самолетов. В июне того же года над северной частью провинции Гуандун – еще 6.

Летом 1938 г. произошла очередная ротация советских добровольцев. При этом командовавшего истребителями П.В. Рычагова сменил П.Ф. Жигарев, в дальнейшем главным советником по авиации стал Г.И. Тхор, затем – П.Н. Ани- симов, его заместителем по истребительной авиации стал С.П. Супрун, по бомбардировочной – В.А. Картаков.

Летом началось новое японское наступление на Ухань. После занятия Аньцина 12 июня японцы перебросили туда недавно созданный 15-й ИАП и продолжили движение вверх по Янцзы в направлении Учана. Несколько неожиданно для японцев активизировалась китайская авиация, совершившая 49 боевых вылетов против японских кораблей на реке и войск на суше.

В основном, советские истребители вели воздушные бои в районе Наньчана. Там находились только две запасные площадки: одна в 50 км и вторая в 85 км. Ими и пользовались истребители. Как отмечали авторы «Боевых действий истребительной авиации», «при налете противника несколькими волнами, с интервалом в 20 минут, работа с одного аэродрома была невозможна. С занятием Цзюцзяна на р. Янцзы сократилось количество постов ВНОС. Первые сведения о готовящемся налете поступали в Наньчан не раньше, чем за 15 минут до налета. Ясно, что за это время вылететь и набрать высоту 6000 м истребители не имели возможности». К тому же, связь между площадками осуществляли по одному телефонному проводу, который часто рвался, и руководить объединенной истребительной группой было затруднительно.

Несмотря на проблемы, советские истребители делали все от них зависевшее для выполнения поставленных задач. В разгар уханьской оборонительной операции не проходило дня без боевых вылетов. В июле почти каждый советский доброволец совершил не менее 20-25 вылетов. Дневной налет достигал 5-7 ч. Нередко они преподавали противнику уроки тактики. Так, в бою 22 июня они воспользовались большой дистанцией (2-3 км) между японскими истребителями и бомбардировщиками, зашли в середину строя и сбили два «бомбера».

После неудачных воздушных боев 29 апреля и 31 мая японское командование очень тщательно готовило новый налет на хорошо охраняемый истребителями аэродром и разработало оригинальную воздушную операцию. В ней решили задействовать 27 бомбардировщиков и 38 истребителей, которые разделили на три группы, атаковавшие с разных направлений (т.н. «звездный налет»). Цели для них в Уханском «трехградье» также выбирали различные, среди них – аэродром Ханькоу, военный завод в Ханьяне, Главный штаб в Учане и т.д.

Операция была проведена 26 июня. Первая группа заходила с северо-востока (девятка G3M в сопровождении 18 А5М), вторая (9 G3M и 15 А5М) – с северо-запада, третья (девятка «бомберов» и пятерка И-96 А5М) – с юго-востока. Китайские посты ВНОС сработали крайне плохо, обнаружив только одну группу, да и то не в полном составе, и сообщили, что в направлении Ханькоу идет всего 18 японских самолетов. Западные источники сообщают, что в тот день 48 G3M и А5М попытались скрытно атаковать Наньчан. Наперехват в 10.30 и 10.35 в воздух двумя звеньями поднялись 6 советских «ласточек». Пока они связывали боем первую волну «бомберов», взлетели еще десять И-16 и восемнадцать И-15 советских добровольцев, а также 5 китайских И-16. В сильный дождь пилот «Кобинка» (вероятно, Губенко) сбил два А5М, обломки которых позднее обнаружили в Янцзычжоу и Цинчжоу. В 12.00 к наньчанскому аэродрому удалось прорваться шести А5М и трем G3M. Они сбросили на два ангара 12 зажигательных бомб. Были легко повреждены три СБ (бортовые №№ В-1506, В-1534 и В-1568) и один «Хок-III» (борт Р-1368). Японская морская авиация потеряла еще три"А5М, а один бомбардировщик ушел, оставляя за собой черный дымный след. Китайские ВВС потеряли по одному И-16 и И-15 (бортовые №N° Р-5379 и Р-3904, соответственно). Летчик А.А. Губенко выбросился с парашютом, а А.Д. Штурмин погиб. Советские источники подтверждают его гибель и говорят, что в том бою добровольцы сбили 7 японских самолетов.

Крупный воздушный бой над Нань- чаном произошел 4 июля. Как указано в «Боевых действиях истребительной авиации», «истребительная группа не успела собраться и набрать боевую высоту и поэтому вынуждена была принять бой разрозненными подразделениями». По воспоминаниям советских ветеранов, во второй половине дня по тревоге почти все взлетали одновременно – и «ласточки», и «чижи», и СБ. В том бою японцы применили довольно странную тактику, пустив вперед бомбардировщики без прикрытия, а истребители компактной группой пришли позднее, атаковав уже выходящие из боя с «бомберами» истребители ВВС Китая. В результате добровольцы потеряли 7 самолетов, еще два И-15бис (летчики А. Губенко и Н. Козлов) были сильно повреждены. С парашютом выпрыгнул Гридин, получил ранение, но смог приземлиться на аэродроме Ровнин, а Е. Владимирову пришлось на поврежденном И-15бис садиться на рисовом поле, где его самолет скапотировал. Погибли ст. л-т К.Т. Опасов, л-ты В.А. Кош- каров, Е.И. Сухоруков и С.А. Хрычиков. Относительно гибели Опасова существуют две версии. По одной, он выпрыгнул с парашютом, но японцы расстреляли его в воздухе. По другой, которую приводит врач М.К. Куриленко, «К. Опасов сбил японский самолет и собирался было приземлиться, но у самой земли вдруг вошел в крутое пике и разбился. Следов огнестрельного ранения на теле летчика не нашли, а покрытие на стабилизаторе и руле высоты оказалось простреленным пулеметной очередью». Были сбиты и три китайских летчика. По советским данным, общий счет боя был ничейным, т.к. удалось уничтожить 10 японских самолетов: 4 бомбардировщика и 6 истребителей.

Бомбардировщик «Валти» V-11-G из состава ВВС Китая, совершивший вынужденную посадку. Предположительно лето 1938 г.

Развивая наступление, противник расширял аэродромную сеть, а число китайских постов ВНОС уменьшалось. При этом сокращалось и время от момента оповещения до появления японских самолетов. Это вынуждало командование китайских ВВС держать истребители в готовности № 1, когда летчики дежурили в кабинах своих машин, что было очень утомительно. По воспоминаниям Н.Г. Козлова, приходилось постоянно сидеть «в самолетах под палящими лучами солнца, прикрывая головы планшетами». 11 июля самолет Н.Г. Козлова в воздухе подожгли, но он благополучно выпрыгнул.

Японская авиация продолжала атаки. Так, 12 июля 68 самолетов совершили налет на Ухань, сбросили более сотни крупнокалиберных бомб, убив и ранив около 700 человек. По утверждению японцев, в течение июля сопротивление китайской авиации стало ослабевать, тем не менее, в воздухе над Наньчаном и Уханем продолжались ожесточенные воздушные схватки.

В целом июльские воздушные бои складывались очень тяжело для добровольцев. В том месяце погибли 11 советских авиаторов – более 10% всех боевых потерь 1937-39 гг. (Для сравнения, за предыдущие полгода в боях и авиакатастрофах погибли 24 советских летчика- истребителя, еще 9 человек получили ранения). В воздушных боях были сбиты 39 истребителей, еще 5 разбиты в происшествиях.

К сожалению, возвращение в СССР из спецкомандировки также не обходилось без потерь. Так, 16 марта 1938 г. в горном ущелье Инпань разбился ТБ-3, пилотируемый Гуо Цзяянем и Чжан Цзюньи, в котором летели 25 советских добровольцев. Сколько там погибло истребителей – неизвестно. 5 августа в районе Урумчи похоронили экипаж и пассажиров (10 человек) потерпевшего катастрофу советского военно-транспортного самолета. В октябре 1938 г. во время эвакуации из Уханя в воздухе по неизвестной причине загорелся С-47. Погибли 22 человека, в том числе 19 возвращавшихся в СССР добровольцев, среди них истребитель Соколов. 1 ноября в окрестностях уездного города Ханьчжун (провинция Шэнь- си) во время перелета из Ланьчжоу в Чунцин при невыясненных обстоятельствах потерпел катастрофу транспортный самолет – погиб 21 советский летчик. Очередная авиакатастрофа произошла 19 декабря в районе Чэнду и унесла жизни 17 авиаторов. Позже в горах разбился еще один С-47. В целом более половины советских летчиков, погибших в Китае, стали жертвами авиакатастроф. Подозревая массовые диверсии, а для этого были все основания, нарком обороны в начале 1939 г. категорически запретил добровольцам пользоваться воздушным транспортом без особого разрешения.

В одном из боев, проходивших над Наньчаном в июле-августе 1938 г., совершил таран советский доброволец Шарай. По воспоминаниям Д.А. Кудымова, он сумел после изнурительных маневров в «карусели» зайти в хвост опытному противнику, но очереди не последовало. Тогда разгоряченный боем летчик вплотную приблизился – «хоть попугать!» и… врезался в противника. За таран его наградили орденом Красного Знамени. Наблюдавший за боем с земли врач С.С. Белолипецкий обрисовал иную картину: «На небольшой высоте шел бой И-16 с И-96 (А5М). После короткой «карусели» японец вдруг круто взмыл вверх, повернул влево и сверху вниз дал пулеметную очередь по своему противнику. «Ласточка» пошла на снижение. Казалось, японец победил. Но вдруг он «провалился», задел по пути «ласточку» и врезался в землю». Легко раненный в ноги Шарай посадил поврежденный самолет.

Не исключено, что противником Шарая был очень известный японский летчик лейтенант-коммодор Морифуми Нанго, погибший 18 июля над Наньчаном. Его гибель вызвала настоящий шок в Стране восходящего солнца. Японцы утверждают, что в тот день шесть А5М из 15-го авиаполка встретились с 11 китайскими «Гладиаторами». Когда возглавлявший группу Нанго добил поврежденный китайский истребитель и разворачивался для поиска нового противника, в него врезался другой горящий китайский самолет. Обе машины рухнули в озеро. Китайцы подробностей этого боя не сообщают.

Английские историки утверждают, что утром 18 июля в районе Наньчана состоялся воздушный бой, в котором с японской стороны участвовали восемь А5М, сопровождавших палубные бомбардировщики, а с китайской – 25 И-15 и И-16. Ударные самолеты смогли проштурмо- вать аэродром, а три экипажа даже сели на летное поле и подожгли обломки разбитых самолетов (по два И-15 и СБ, четыре И-16, по одному Hs.123 и Дугласу 0-2МС). Такое в Китае происходило нередко, поскольку при воздушной тревоге на аэродроме не оставалось ни души. (Иногда японцы садились даже для того, чтобы поднять на мачте свой флаг). В воздушном бою китайцы потеряли одного из своих лучших летчиков Ван Иня из 3-й авиагруппы, был ранен и один советский пилот. У японцев погиб прославленный летчик морской авиации командир 15-го полка Морифуми Нанго, самолет которого таранил над озером Поянху В. Додонов. Через несколько дней японские солдаты извлекли тело знаменитого аса из воды и похоронили с воинскими почестями.

В книге «Иду на таран!» украинские авторы М. Жирохов и А. Котлобовский приводят еще одну версию того боя. По их утверждению, 18 июля 19 палубных бомбардировщиков и штурмовиков в сопровождении шести А5М из 15-го полка, ведомых Морифуми Нанго, атаковали Наньчан. Их встретили китайцы на «Гладиаторах» и «чижах», а также советские летчики из эскадрильи Благовещенского. В ходе боя японский ведущий зашел в хвост И-15бис л-та Валентина Додонова. Об опасности советский летчик узнал, лишь когда в его машину врезался японский истребитель. По всей видимости, японец таранить не собирался. Как оказалось, он страдал близорукостью и скорее всего неверно рассчитал дистанцию. Нанго при столкновении погиб. Додонов спасся с парашютом. М. Жирохов и А. Котлобовский не исключают, что таран мог выполнить и мл. л-т В.Е. Шарай. Завершают они описание этого эпизода компромиссным вариантом: «Вполне могло быть и так: пока Нанго занимался Додоновым, его таранил Шарай…».

Летчики Е. Николаенко, А. Ровнин и С. Супрун занимали во время командировки в Китай различные командные должности. Лейтенант-коммодор Морифуми Нанго (справа), погибший в бою 18 июля 1938 г.

12 августа над Уханем произошел крупный воздушный бой, в котором 40 истребителей м-ра Е.М. Николаенко сражались со 120 японскими самолетами. По советским данным, добровольцы сбили 16 машин противника, потеряв 5 своих. Погибли к-н А.П. Тихонов, ст. л-ты И.Н. Гуров, Х.Х. Чуряков, Н.М. Терехов, а также л-т А.Г. Магляк. Гибель И.Н. Гурова описал в своих воспоминаниях летчик Н.Г. Козлов: «Один самолет И-15бис в беспрерывных петлях одна за другой постепенно снижался. Выход из последней петли совпал с поверхностью земли; удар винтом и шасси о землю, самолет немного прополз на фюзеляже. Когда к самолету подбежали люди, они увидели: в кабине сидит крепко привязанный летчик с поникшей головой, левая рука застыла на секторе управления газом, правая рука сжимает ручку управления рулями, ноги на педалях, в груди шесть пулевых ран».

Попытки использовать истребители для штурмовых действий на поле боя оказались малоудачными. Японцы обычно встречали их на обратном пути, когда группы летели уже без патронов и с малым запасом горючего. Иногда противник атаковал сразу после посадки на аэродроме. Ввиду малочисленности китайской истребительной авиации от штурмовок пришлось отказаться.

К середине августа налеты японской авиации на Ухань настолько участились, что Авиационный комитет решил перебазировать свои основные силы на аэродром г. Хэнъяна (пр. Хунань, на полпути между Ханькоу и Гуанчжоу). Штаб ВВС 2-й армии 26 августа приказал срочно перебросить туда же китайские 7-ю и 8-ю ИАЭ на И-15, а 29 августа передислоцировать в Наньсюн (пр. Гуандун) для защиты от вражеских налетов 32-ю эскадрилью на «Гладиаторах» Мк.1.

С осени советские истребители все активнее стали участвовать в ночных перехватах японских бомбардировщиков. Еще весной Благовещенский организовал первое звено «ночников», а отработку тактики противодействия японцам провели А.З. Душин и А. Шиминас. Они задействовали имевшиеся зенитные прожектора, разбили район боевых действий на зоны с учетом маршрутов полетов бомбардировщиков противника, экипажи которых, как правило, ориентировались по руслу реки Янцзы и озеру Поянху. Впоследствии летчик-испытатель К.Коккинаки вспоминал, что «над Чунцином японские бомбардировщики появлялись, как правило, в лунные ночи, когда хорошо просматривались на земле крупные ориентиры. Летали они строем и, войдя в зону действия наших истребителей, время от времени по команде флагмана всеми самолетами открывали заградительный огонь в направлении наиболее вероятных атак истребителей. Зрелище было эффектное. Словно гигантская огненная метла подметала звездное небо». Осенью в ночных боевых вылетах особенно отличились комэск А.И. Лысункин и его ведомый Е. Орлов, а также молодой китайский летчик Ван. К сожалению, 9 сентября А.И. Лысункин погиб после ночного боя, разбившись при посадке вне аэродрома.

* По китайским данным, японцы только с июля по октябрь 1938 г. потеряли 758 самолетов и 1064 летчика.

Продолжение следует

Содержание «АиВ» за 2010 г.

Монография

«Дельты» на защите демократии. Перехватчик F-102. №1

Ту-134. Многообразие облика № 2

Самолет первых героев (Р-5) № 3

«Геофизика» – наследница «Стратосферы» № 4

Эсминец Геринга. Самолет Bf 110 № 5

Леди «Канберра» № 6

Авиасалон

Революция в гражданской авиации? Возможно… (Boeing 787) № 1

Отродясь такого дива не видали на Руси (Т50) № 2

Трудный путь А400М № 4

Фарнборо-2010 №4

Китаец с украинским «сердцем» (L-15) № 5

Вертикаль Поднебесной № 6

Аэроархив

И-14 – родоначальник «новой волны» № 1

Пасха по-цейлонски. 42 год № 1, 2, 3

«Ньюпор 28» – франко-американец № 2

Перехватчик F-106 Delta Dart № 3

Воздушные драконы Поднебесной. (Часть 4. Боевые действия истреби тельной авиации) № 4, 5, 6

Глазами очевидца

Наши в Африке (Мозамбик 1979-82 гг.) №1,2,3

«МиГи» в Кам Рани (Вьетнам 1984-87 гг.) № 4, 5

Авиаэкзотика

Мечта Каммхуберра. (Эксперимен тальный СВВП С.450 Coleoptere) № 4

«Шумовки» Циммермана (V-173, XF5U) №6

В небе Украины

В воздухе – Ан-158 № 3

7-й Международный авиационнокосмический салон «Авиасвит-XXI» № 5

Кто защищает интересы авиапредприятий Украины? № 6

Безопасность полетов

Ту-134 – последние полеты № 4,5,6

Портреты

Летчик-испытатель Сергей Анохин № 1

Жизнь длиной в три авиакатастрофы. (Гарольд Гиллом) № 2

Пионер отечественного самолетостроения князь Александр Кудашев № 3

Авиация в локальных конфликтах

На дальнем форпосту (Ляодунский п-ов, 1945-55 гг.) № 1

Домашний авиамузей

Комнатный «Торнадо» № 5

Авиабизнес

Аспекты заключения международ ного договора купли-продажи воздушного судна. Анализ украинского и российского законодательств № 3

D-510 из 41 -й АЭ ВВС Китая. Куньмин, начало 1938 г.

И-15бис летчика А.А. Губенко из 39-й АЭ ВВС Китая. Самолет был сбит над Наньчанем 26 июня 1938 г.

А5М4 будущего аса Сабуро Сакае из 12-го АП императорских ВМС Японии. Провинция Гуандун, конец 1938 г.

И-16 тип 5 летчика Лиу Чи Шенга из 21 -й АЭ ВВС Китая. Ханькоу, март 1938 г.

Gladiator Mk.l м-ра Арта Чина, командира 28-й АЭ ВВС Китая. Провинция Гуандун, весна 1938 г.

Краткое техническое описание самолета English Electric Canberra В.2

Самолет представляет собой свободнонесущий среднеплан с прямым крылом, классическим хвостовым оперением и убираемым в полете шасси. Силовая установка включает два ТРД с осевым компрессором, установленных в крыле. Планер самолета изготовлен в основном из алюминиевых сплавов. Экипаж состоит из 3 человек – летчика, штурмана и бомбардира.

Фюзеляж типа полумонокок круглого поперечного сечения. Диаметр миделя – 1,83 м. технологически делится на три части: носовую (до шпангоута 12}, центральную (между шп. 12 и 31) и хвостовую. В герметичной носовой части находятся кабина экипажа и отсек оборудования. Кабина трехместная, герметичная, оборудована катапультными креслами Мартин-Бейкер Мк. 1 С. Рабочее место летчика закрыто прозрачным фонарем. Фонарь и аварийный люк, расположенный над креслами штурмана и бомбардира, перед катапультированием отстреливаются пиропатронами. В центральной части фюзеляжа располагается бомбоотсек и над ним – 3 топливных бака. Шпангоуты 21 и 27 являются усиленными, к ним крепится крыло. Хвостовая часть практически пустая. Хвостовой кок радиопрозрачный.

Крыло самолета в центральной его части (до мотогондол) прямое, консоли – трапециевидные. Профиль крыла – симметричный, его относительная толщина меняется от 12% (у корня) до 9% (у законцовок). Угол установки крыла – 2". Угол поперечного V в центральной части равен 2°, на консолях – 4,3°. Продольный силовой набор крыла состоит из основного и вспомогательного лонжеронов, имеющих двутавровое поперечное сечение, и стрингеров. Основной лонжерон расположен на 40% хорды. Он выполнен цельным и проходит сквозь фюзеляж. К вспомогательному лонжерону крепятся щитки и элероны. Элероны выполнены с осевой аэродинамической компенсацией и весовой балансировкой. Правый оснащен пружинным сервокомпенсатором, левый – триммером с электроприводом. Механизация крыла включает 4 секции двухпозиционных («выпуще- но»-«убрано») посадочных щитков, отклоняемых на угол 30°. Кроме того, крыло оборудовано воздушными тормозами оригинальной конструкции, представляющей собой профили швеллерного сечения в виде пальцев, которые выдвигаются в поток на 305 мм относительно верхней и нижней поверхностей крыла. На консоли крыла имеется 21 такой палец, из которых 9 выдвигаются вверх и 12 – вниз. Каждая пара пальцев (верхний и нижний) крепится к одной качалке, насаженной на вал по типу ригельного замка. Воздушные тормоза двухпо- зиционные.

Хвостовое оперение состоит из стабилизатора с рулем высоты и киля с рулем направления. Стабилизатор – переставной, двухлонжеронной конструкции. Перестановка стабилизатора в пределах 1,9° осуществляется электроприводом, который управляется тумблером «нос вверх»-«нос вниз». Стабилизатор и киль – металлические, за исключением нижней секции носка киля, который имеет деревянную конструкцию. Рули выполнены с роговой аэродинамической компенсацией и имеют весовую балансировку. Руль направления и левая половина руля высоты снабжены триммером с электроприводом, а правая половина РВ – сервокомпенсатором. В путевом канале имеется автомат компенсирования несимметричной тяги.

Шасси трехопорное с одноколесными основными опорами и двухколесной передней. Все стойки шасси оснащены масляно-воздушными амортизаторами (давление зарядки ~ 28 кг/см2 ). Передняя опора – самоориентирующаяся, оснащена грязезащитным щитком, демпфером колебаний. Основные колеса имеют дисковые тормоза. На нижней поверхности хвостовой части фюзеляжа закреплена пята с резиновой оконечйостью, защищающая фюзеляж в случае касания ВПП на посадке.

Силовая установка включает два турбореактивных двигателя Rolls-Royce Avon 101 с максимальной тягой по 2950 кгс. Двигатель имеет 12-ступенчатый компрессор, камеру сгорания трубчатого типа (8 труб) и двухступенчатую турбину. Диаметр двигателя – 107 см, длина – 302 см, сухая масса – 1017 кг.

Запуск двигателя на земле осуществляется от установленного во входном направляющем аппарате компрессора турбостартера, который, в свою очередь, запускается при помощи пороховых патронов, находящихся в коке компрессора. Имеется система запуска двигателя на режиме авторотации в воздухе.

Топливо размещается в трех фюзеляжных топливных баках, емкость которых: бак № 1 – 2327 л, № 2 – 1436 л, № 3 – 2461 л. Кроме того, имеется возможность подвески двух баков под законцовки крыла. Емкость каждого подвесного бака – 1125 л. Топливо из подвесных баков поступает в бак № 3 под давлением воздуха, отбираемого от компрессоров двигателей. В каждом фюзеляжном баке установлены два (по правому и левому борту) топливных насоса низкого давления с электроприводом. Последовательность выработки топлива из баков определяется летчиком путем включения тех или иных насосов. Находящиеся с одного борта три насоса объединены топливопроводом, по которому керосин подается в насос высокого давления, а далее – в топливорегулирующую автоматику двигателя. В кабине летчика имеются три расходомера.

Управление самолетом – ручное. Проводки управления рулями и элеронами выполнены жесткими посредством тяг и качалок. В продольном канале управления имеется разрывная тяга, отклоняющая штурвал к приборной доске при катапультировании летчика.

Гидравлическая система служит для уборки и выпуска шасси, посадочных щитков и воздушных тормозов, открытия – закрытия створок бомболюка, работы тормозов основных колес. Диапазон рабочего давления в гидросистеме – 140-176 кг/см г . Работу системы обеспечивают два гидронасоса с приводом от двигателей. Имеются также два гидроаккумулятора. В качестве аварийного источника давления в гидросистеме используется ручная помпа, которая предназначена в полете исключительно для закрытия створок бомболюка и выпуска шасси. На земле она может использоваться как источник давления при проверках гидросистемы.

Электросистема питается от двух генераторов постоянного тока мощностью по 6 кВт. Рабочее напряжение в сети 28 В. В качестве аварийного источника постоянного тока используется аккумуляторная батарея. Для питания бортового оборудования переменным током напряжением 115 В служат четыре преобразователя: два из них выдают ток с частотой 400 Гц, два других – частотой 1600 Гц.

Системы жизнеобеспечения. Наддув кабины осуществляется воздухом, отбираемым от компрессоров двигателей. До высоты 3000 м в кабине поддерживается атмосферное давление, выше обеспечивается постоянное избыточное давление в 0,25 кг/см2 . Давление в кабине обеспечивается автоматически, а температура регулируется летчиком.

Кислородная система включает в себя кислородный баллон, запорную арматуру, трубопроводы и кислородные маски. Кроме того, предусмотрен аварийный запас кислорода в виде емкости, размещенной на парашютном ранце каждого члена экипажа. При катапультировании кислородная маска автоматически переключается на резервный источник.

Пилотажно-навигационное и радиосвязное оборудование. На самолете установлено следующее оборудование:

– гирокомпас Мк.4В, основной индикатор которого находится на рабочей панели штурмана, дублирующий – у летчика;

– магнитный компас Е2А;

– две радиостанции КВ-диапазона T.R. 1934 и T.R. 1935;

– переговорное устройство А. 1134А, имеющее также внешний разъем для подключения;

– навигационная система Gee-H A.R.I. 5829, которая использует наземные радиомаяки для определения местоположения самолета разностно-дальномерным методом;

– запросчик Rebecca Mk.4 – A.R.I.5610, предназначенный для работы с широким спектром наземного оборудования, в том числе с системами опознавания Мк.З, Mk.3GR и американскими AN/APX-I, AN/APX-2, корабельными маяками Туре 251М и наземными приводными радиомаяками;

– система государственного опознавания A.R.1.5131;

– станция предупреждения об облучении задней полусферы A.R.I.5800 Orange Putter.

При облучении самолета приемник этой станции выдавал звуковой сигнал в наушники экипажа, а на приборной панели летчика срабатывал световой индикатор.

Оглавление

Панорама

Леди «Канберра»

Вертикаль Поднебесной

«Шумовки» Циммермана(1*)

Кто защищает интересы авиапредприятий Украины?

Ту-134 – последние полеты

Воздушные драконы Поднебесной . Часть 4. Боевые действия истребительной авиацйи

Содержание «АиВ» за 2010 г.

Краткое техническое описание самолета English Electric Canberra В.2

Реклама на сайте