«Авиация и время 1998 03»

Авиация и время 1998 03

СОДЕРЖАНИЕ

ILA'98: на грани между партнерством и конкуренцией

"Лебедь-ХII" и другие "Альбатросы" В.А.Лебедева

Развитие советских средств дозаправки в воздухе

Лидер исчезнувшей армады

Размышления и предположения Генерального конструктора доктора техническихнаукФ.М.Муравченко

"Голубь мира" над Афганистаном

"Летая лучше, чем русские"

В небе Синая. Год 1956

"Ураган" над полем боя

ILA'98: на грани между партнерством и конкуренцией

Андрей Ю.Совенко/ "АиВ"

С 18 по 24 мая 1998 г. в Берлине на территории аэропорта Шенефелъд состоялась Международная выставка авиационной и космической техники ILA'98. В ее работе приняли участие сотрудники "АиВ" Александр Ларионов и Андрей Совенка.

17 мая 1998 г. Завтра открывается ILA'98

Для начала немного статистики. 825 фирм из 32 стран мира представили на ILA'98 широкий спектр продукции и услуг в сфере авиационной и космической техники, включая 278 летательных аппаратов всех категорий. За семь дней состоялось более 50 пресс-конференций и семинаров, около 100 презентаций новых проектов. Наряду с ведущими предприятиями Европы, Америки, Юго-Восточной и Восточной Азии в выставке впервые приняли участие экспоненты из Аргентины, Австралии, Малайзии, Тайваня и Узбекистана. Сумма контрактов, заключенных в ходе ILA'98, превысила 10 млрд. USD. Выставку посетили более 90 официальных делегаций высокого ранга, в т.ч. группа послов из 90 стран мира во главе с министром иностранных дел Германии г-ном Кинкелем. На салоне побывали около 228 тысяч зрителей, а происходившее в Шенефельде освещали более 3800 работников прессы, радио и телевидения из 52 стран.

Теперь по порядку. Для чего мы привели эти цифры? Чтобы подчеркнуть: в среднем они на 40% превышаютте, что характеризовали ILA'96. А это очень серьезное подтверждение намерений организаторов берлинского салона превратить его в третий по значению мировой авиационный форум после Ле Бурже и Фарнборо. Германия, которая сегодня претендует на лидерство среди европейских государств, даже вышла с предложением изменить периодичность этих салонов, проводя каждый из них раз не в два, а в три года: один год - Париж, другой - Лондон и третий -Берлин. Реакцией англичан на инициативу соседей по объединенной Европе стало

перенесение сроков проведения Фарнбо-ро-2000 с традиционного сентября на конец мая, как раз на дни ILA'2000, с явной целью лишить Берлин наиболее представительных участников. В общем, в мировом раскладе авиасалонов назревает настоящая борьба гигантов, в которой такие мероприятия местного значения, как, например, выставки в Дубай или Москве, во внимание вообще не принимаются. Причем в этой борьбе шансы Берлина далеко не безнадежны, ведь ILA претендует на роль своеобразного моста между Западом и Востоком, между высокими технологиями и обширными рынками. Собственно, в этом и есть главное значение прошедшей выставки.

Немного о впечатлениях. Зрелище, конечно, незабываемое. Множество самых разнообразных самолетов и вертолетов можно было наблюдать в воздухе и с довольно близкого расстояния на земле. Особые чувства вызывали встречи с таки-ми легендарными аппаратами, как Messerschmitt Bf 109G-6, North American P-51D "Mustang", Boeing B-17 "Flying Fortress". Бросалось в глаза огромное внимание, уделенное организаторами выставки 50-летию воздушного моста по снабжению Западного Берлина, блокированного СССР. Выставленные по этому случаю самолеты-участники тех событий С-47 и С-54 пользовались популярностью у посетителей. Современная авиатехника также никого не оставляла равнодушным, а для жителей СНГ следить за происходившим в воздухе было еще и полезно. Например, после демполетов "Еврофай-тера" трудно согласиться с утверждения-

ми российской прессы,что в части летных характеристик он значительно уступает МиГ-29. Чрезвычайно эффектным выглядел и полет европейского боевого вертолета "Тайгер", который оставил значительно более сильное впечатление, чем демонстрация Ка-50 в ходе МАКС-97. Вообще, если сравнивать с Москвой, берлинский салон организован значительно лучше. Все там как-то по-человечески. При входе не обыскивают, а к выходу вас не провожает цепь солдат. Летательные аппараты расставлены по группам: исторические машины отдельно, боевые отдельно, транспортные, тренировочные и т.д. Можно сказать, что для работы участников и удобства посетителей был создан максимум условий.

Теперь собственно о содержании ILA'98. Даже из приведенных в начале статьи данных ясно, что оно было очень разнообразным, и рассказать обо всем просто невозможно. Поэтому из множества сюжетных линий салона отметим лишь две, с нашей точки зрения,наиболее интересные. Первая из них, имеющая, безусловно, всемирное значение, это дальнейшее развитие отношений между программами Ан-70 и FLA. Вторая, актуальная для восточноевропейских государств - продолжающееся соперничество между истребителями поколения "4+" за право быть закупленными для вооружения национальных ВВС.

Взлетает Ан-70. Эту машину газеты называли "головной болью европейских самолетостроителей"

Что касательно истребителей, то, судя по всему, появился новый претендент на победу - впервые показанный на салоне МиГ-29СМТ*, боевая эффективность которого значительно повышена за счет большей дальности полета, нового оборудования для решения задач класса "воздух-воздух" и возможности нанесения ударов по наземным целям управляемым оружием. Высшие менеджеры МИГ-МАПО заявили, что новый вариант самолета можно получить путем относительно недорогой переделки ранних вариантов "двадцать девятых", стоящих на вооружении стран бывшего Варшавского договора, ФРГ и ряда других государств. Причем россияне согласны рассматривать любые варианты кооперации. Похоже на то, что этот ход способен в значительной мере нейтрализовать усилия американцев и шведов по продвижению в страны Восточной Европы F-16, F-18 и "Гриппена". Последний, кстати, много и эффектно летал на салоне, а представители концерна SAAB предпринимали все усилия, чтобы обеспечить ему наилучший имидж.

Вообще атмосфера негласного соревнования между истребителями ощущалась отчетливо. Взять хотя бы такой пример. На четвертый день, когда все козыри уже были сданы, а газеты устали восторгаться по поводу суперхарактеристик EF-2000, на салоне появился Су-37 и, образно говоря, показал, как надо летать. В моменты его самых захватывающих маневров восторженные вздохи тысяч зрителей буквально заглушали рев двигателей "Сухого". Все, что эти люди видели до него, сразу поблекло… В этой истории самым интересным является то, что тяжелые истребители марки "Су", в общем, не претендуют на европейский рынок. Просто иногда бывает нелишне напомнить, кто чего стоит на самом деле… Кстати, хоть западные аналитики и ставят под сомнение боевую ценность такого свойства истребителя, как сверхманевренность, но следующий прототип "Еврофайтера" строится с поворотными соплами. Так что борьба истребителей на салоне 2000 года, вне зависимости от того, где он состоится, продолжится с новой силой.

Теперь о самом важном. О том, что, собственно, и придало салону большую долю актуальности. Имеется в виду проблема транспортного самолета будущего для западноевропейских государств. Проблема эта возникла достаточно давно, но время течет, и европейские страны неумолимо приближаются к тому моменту, когда надо будет перейти от слов к делу. Переход этот сам по себе непрост, а для западных демократий, да еще при наличии альтернативы, часто бывает непреодолим. Хотя вариантов решения проблемы не так уж и много. Первый -закупить необходимое количество самолетов у США. Такой шаг позволил бы в кратчайшие сроки перевооружить европейскую ВТА, однако он связан с большими финансовыми затратами (американские самолеты очень дороги), ведет к потере рабочих мест в Старом Свете и может стать причиной отставания вобласти новых технологий. Кроме того, заокеанские машины не совсем подходят европейцам: C-130J маловат, а С-17 великоват для них. Второй вариант - создать нужный ВТС совместными усилиями стран объединенной Европы - обеспечивает желанную независимость от США, но при этом связан со значительным техническим риском, большими потерями времени и по стоимости вряд ли будет дешевле первого. Именно в рамках этого варианта ведутся предварительные исследования по программе FLA. И, наконец, третий путь - создать такой самолет совместно с Украиной и Россией, используя опыт, полученный при разработке и испытаниях Ан-70. Потенциально этот путь ведет к снижению риска и затрат, однако многие на Западе находят его чересчур нетрадиционным. Как сказал в интервью "АиВ" вице-президент военного отделения Daimler-Benz Aerospace (DASA) г-н Гюнтер Куп, "Ан-70 - подходящий самолет для того, чтобы после легкой модернизации удовлетворить всем требованиям ВВС Европы. Но у западных фирм нет опыта сотрудничества с Востоком, и все они очень боятся потерять деньги".

Соперничество между перечисленными вариантами и составило главное содержание IUV98. Каждый из них имел влиятельных сторонников, за каждым стояли серьезные политические, финансовые и промышленные группировки.

* Подробно о МиГ-29СМТчитайте в следующем номере.

Европейский боевой вертолет Tiger вступил в стадию серийного производства

Пожалуй, самой старшей картой в этой игре оказался Ан-70, особая роль которого на салоне чувствовалась во всем: стоял он на почетном месте в центре экспозиции №1, перед его полетами диктор делал специальные объявления, и тысячи людей выходили из павильонов, чтобы увидеть его в воздухе, его фото многие газеты помещали на первых полосах.

Надо сказать, жителям Запада было чему удивляться. Прежде всего тому, что никакие ньюансы российско-украинских отношений не помешали успешному развитию программы Ан-70. Более того, испытывая необходимость в самой тесной интеграции, предприятия наших стран образовали Международный консорциум "Средний транспортный самолет", который и представлял Ан-70 на салоне. Отныне все вопросы, включая разработку, сертификацию, производство и продажу самолетов, их сопровождение в эксплуатации и сервисное обслуживание, ремонт и модернизацию, а также военно-техническое сотрудничество с зарубежными странами, будут решаться Консорциумом. Президентом этого объединения избран Петр Балабуев (Украина), а генеральным директором - Леонид Терентьев (Россия).

Еще большее удивление вызывало то, что в крайне неблагоприятной экономической ситуации испытания самолета проходят нормально. К моменту прилета в Берлин число полетов Ан-70 превысило 80. На ILA'98 самолет пилотировали летчики-испытатели А.В.Галуненко и А.В.Андронов совместного украинско-российского экипажа. Согласно официальной информации, на 1999 г. запланировано получение заключения ВВС Украины и России о соответствии самолета заданным требованиям и принятие решения о развертывании его полномасштабного серийного производства. Для ускорения проведения испытаний в полном объеме, а также сертификации Ан-70 по гражданским нормам АП-25(РАР-25, JAR-25), на заводах "Авиант" (Киев) и "Авиакор" (Самара) предусмотрена постройка еще двух экземпляров самолета, которые должны быть поставлены на АНТК им. О.К.Антонова в 2000 году.

Неожиданной для многих оказалась и уверенность руководителей Консорциума в успехе гражданского применения Ан-70. В одном из пресс-релизов АНТК им. О.К.Антонова указывается, что Консорциум уже располагает протоколами о намерениях ряда авиакомпаний приобрести не менее 30 самолетов Ан-70, при этом потенциальная емкость рынка оценивается гораздо выше. Сегодня разработан специализированный гражданский вариант машины, получивший обозначение Ан-70Т, развернута постройка его первого экземпляра. Степень готовности комплектующих для сборки планера достигает 95%. Выполнено более 60% работ по крылу и фюзеляжу, изготовление центроплана завершено. Сборку самолета планируется закончить к концу 1999 г., а в 2000 г. - взлететь. Завершение сертификационных испытаний и продажа первых машин ожидается в 2003 г.

Ан-70 в последние два года периодически оказывался в центре внимания военно-политических кругов Европы, особенно после неудачных попыток перевести программу FLA в стадию разработки. Некоторые западные аналитики даже утверждали, что использование технического задела по Ан-70 является, возможно, единственным жизнеспособным решением задачи. Однако фирмы-участники FLA выступили против, выдвинув и проведя через правительства так называемый "единый коммерческий подход", который предусматривает развертывание полномасштабной разработки и производства самолета только после того, как государства примут на себя узаконенные обязательства приобрести определенное количество этих машин. Поддерживая своих производителей, европейские страны пошли на это, и прошлой осенью представили Airbus Industry свои индивидуальные требования к будущему ВТС. Стало очевидно, что окно для сотрудничества с фирмой "Антонов" быстро захлопывается, и, какпишетжурнал Military Technoligy, "чтобы открыть его снова, в действие были приведены орудия главного калибра". 23 октября 1997 г. президент Украины Л.Д.Кучма и президент России Б.Н.Ельцин подписали совместное письмо президенту Франции Ж.Шираку и канцлеру ФРГ Г.Колю, в котором сделали официальное предложение о совместной разработке самолета на основе Ан-70 и указали на ожидаемые политические,технические и финансовые выгоды.

Как государственные лидеры, Ширак и Коль обязаны защищать интересы всей нации, а не только промышленных кругов, поэтому проигнорировать распространенное через СМИ обращение двух президентов оказалось непросто. Политическая ситуация вокруг проекта FLA вновь изменилась. Подняли голову и противники "единого коммерческого подхода", несмирившиеся с тем, что их вынуждают взять на себя твердые обязательства по закупке значительного числа самолетов, которые к тому моменту будут существовать только на бумаге.

Евгений Шапошников и Петр Балабуев: "Мы хотели бы работать в сотрудничестве с Европой"

Шведский истребитель SAAB J-39 Gripen является одним из главных претендентов для закупки рядом восточноевропейских государств

"Еврофайтер" EF-2000 - гордость объединенной Европы

Так демонстрировался на салоне новейший МиГ-29СМТ

Особое удовольствие посетителям выставки доставляло наблюдение за полетами старых самолетов. В воздухе - Bf 109G-6, принадлежащий концерну Daimler-Benz Aerospace

Новейший Fairchild Dornier 328Jet, похоже, станет успешнее своего турбовинтового предшественника. Уже сейчас на него имеется 35 твердых заказов

С-17 Globemaster III нес на борту надпись "Дух Берлина", символизируя преемственность с самолетами, доставлявшими в город продовольствие в дни блокады

Заметным событием ILA'98 стало участие немецкого "Общества любителей Ан-2"

На промышленность, особенно на Airbus, начинает оказываться политическое давление с целью принудить ее к "браку по расчету" с российско-украинскими коллегами. Чтобы полнее представить сложившуюся ситуацию, учтите большую долю личных и государственных амбиций, вечное соперничество между европейскими партнерами и тяжелое наследие "железного занавеса" в умах многих руководителей. В общем, накануне ILA'98 в Европе по проблеме FLA/AH-70 разгорелись нешуточные страсти.

От салона ждали если не полного разрешения проблемы, то хотя бы внесения ясности в концептуальные моменты. Поэтому одним из центральных событий выставки стало заседание политической группы стран и фирм, занятых в программе FLA, в котором участвовали Украина и Россия, выступившие единым блоком. Украинскую делегацию возглавлял министр промышленной политики В.Н.Гуре-ев, российскую - советник президента по вопросам авиации и космонавтики Е.И.Шапошников. В ходе заседания, подробности которого не разглашаются, концерн Airbus Military Company отклонил идею постройки FLA на базе Ан-70. Однако это, по сути, негативное решение не стало единственным итогом встречи. Немецкая фирма Daimler-Benz Aerospace получила задание провести всестороннюю экспертную оценку "варианта с Ан-70" и к 31 января 1999 г. представить правительству ФРГ выводы о возможности и целесообразности разработки нового ВТС совместно с Украиной и Россией. Комментируя по просьбе "АиВ" это решение, руководитель отдела пресс-службы DASA г-н Курсель заявил, что правительства европейских государств неохотно идут на финансирование разработки FLA. С другой стороны, DASA, как и ряд других фирм, не желают проводить эту работу за счет собственных средств. В такой ситуации реальной может стать закупка самолетов в США, что, по его мнению, не отвечает интересам европейских государств. Поэтому шансы Ан-70 он оценивает достаточно высоко. "Для нас главное - участвовать в реальном проекте и не покупать американские самолеты", -заключил г-н Курсель.

Реакция на такой исход переговоров была бурной. Вот некоторые заголовки в европейских СМИ: "Антонов" ссорит западноевропейцев" (журнал Welt, 22.05.98), "Антонов" перечеркивает планы европейской авиации" (журнал Handelsblatt, 19.05.98), "Даймлер-Бенц"играет двойную роль" (агентство Reuter, 22.05.98), "Бонн принуждает авиационную промышленность" (raseTaSuddeutscheZeitung, 25.05.98). Со столь резкой трактовкой происшедшего трудно согласиться, ведь вопрос совместной разработки нового ВТС остается открытым. И хотя последнее обстоятельство может вызвать разочарование, всякому, кто хоть немного представляет ситуацию, пусть даже из нашего поверхностного изложения, понятно, что другого решения быть не могло и, возможно, оно является наилучшим для российско-украинской стороны.

В информации, распространенной АНТК им. О.К.Антонова по итогам выставки, такой исход переговоров оценивается как придание "варианту с Ан-70" статуса официальной альтернативы FLA. Модифицированная по западным требованиям "семидесятка" должна принять участие в конкурсе на лучший ВТС для Европы наряду с FLA, вариантом "J" древнего Lockheed С-130 Hercules и, возможно, боинговским С-17 Globemaster III. Сейчас АНТК им. О.К.Антонова от имени консорциума "Средний транспортный самолет" совместно с DASA приступили к подготовке конкурсных документов. Переговоры с немецкой стороной по этому вопросу были начаты еще во время выставки. Необходимо решить множество вопросов, в частности, обеспечить соответствие европейским требованиям организации производства, системы контроля качества, стандартов и т.д. Но все это уже частные вопросы. Стратегических проблем с Ан-70 до будущего февраля возникнуть не должно.

В ходе ILA'98 события вокруг "семидесятки" развивались на своеобразном фоне, созданном присутствием самолетов-конкурентов. Конечно, появление каждого из них имело свою причину, но тот факт, что все они образовывали своего рода противовес Ан-70, отрицать невозможно. Сильное впечатление оставил С-17 - изумительный самолет, мощно и грациозно летавший, демонстрировавший выдающиеся для своей массы способности КВП. Хорошо показал себя также Ил-76МФ. На их фоне "Геркулес" смотрелся очень бледно, может быть, потому летал нечасто.

Как мы уже говорили, тема европейского ВТС была не единственной на салоне. Например, консорциум Eurocopter подписал там контракт на серийное производство вертолета "Тайгер" на сумму 9 млрд. DM, обеспечив тем самым 1500 новых рабочих мест. Boeing объявил о получении 55 заказов на В-717 (новое название хорошо известного MacDonell Douglass MD-85). Стало известно, что Airbus Industrie сделал уверенный шаг к заветной цели, о которой заявил на МАКС-97 - контролировать половину мирового рынка самолетов от 100 мест и выше. В первом квартале 1998 г. из всех таких самолетов, проданных на земном шаре, 60% были произведены этим консорциумом. Европейцы продолжают поиск партнеров для работы над сверхгигантом АЗХХ, решение о начале этой программы ожидается в конце года. В общем, авиация не стоит на месте, и берлинский салон 98 года это ярко продемонстрировал.

Стенд "АиВ" на ILA'98. Слева направо: А.Ларионов, Н.Курач, А.Совенко Редакция "АиВ " выражает признательность немецким коллегам, без помощи которых участке журнала в ILA '98 было бы невозможно. Особую благодарность адресуем Хольгеру Ландсманну, Рейнхарду Виллвоку, а также Нине Курач.

"Лебедь-ХII" и другие "Альбатросы" В.А.Лебедева

Михаил А.Маслов, Виктор П.Куликов/ Москва Фото из архивов авторов

Хозяин "питерского птичника" и его "Лебеди"

Несмотря на бодрые заявления советских руководителей о создании собственной авиапромышленности, положение в отрасли в конце 20-х гг. было совсем не блестящим. Не хватало специалистов, традиций, знаний, оборудования, материалов, да много чего не хватало. В этих условиях все более расширялись контакты с зарубежными фирмами. Понадобилось упорядочить и сведения о дореволюционных предприятиях, в том числе об их владельцах. По этому вопросу к 30 июля 1928 г. в иностранном отделе ВСНХ СССР составили совершенно секретную справку из двенадцати пунктов. В конце списка значилось: "ОПО №3 (г. Ленинград) находится на территории бывшего завода "Лебедь" Акционерного общества воздухоплавания "В.А.Лебедев". Авиазавод №31 (г. Таганрог) принят в 1919 г. от Военпрома, бывший "Лебедь". Основатель - Владимир Александрович Лебедев находится за границей (кажется, в Югославии)." Очевидно, это все сведения, которыми располагали советские власти об одном из организаторов отечественной авиапромышленности. Послереволюционная судьба В.А.Лебедева оказалась схожей с судьбами многих эмигрантов. По окончании гражданской войны он попал в Сербию, где представлял интересы французских моторостроительных фирм "Гном" и "Рон". В 1926 г. Лебедев перебрался во Францию и продолжил там работу в авиапромышленности. Его деятельность на этом поприще была успешной: правительство Франции удостоило Лебедева ордена Почетного легиона. Жизненный путь Владимира Александровича окончился 22 февраля 1947 г. Он похоронен на православном кладбище под Парижем.

А родился наш герой в 1879 г. Окончил юридический факультет Петербургского университета, и в свое время был известен как страстный поклонник велосипеда - в этом виде спорта он стал чемпионом России.

"Лебедь-VII" - один из первых образцов продукции Акционерного общества "В.А.Лебедев"

Этот Albatros B.I из 18-го КАО имел бронированный пол. У самолета стоит К.К.Арцеулов. Юго-Западный фронт, 1915 г.

В 1908 г. Лебедев посетил Францию, где увидел полеты Вилбура Райта, и с этого момента увлекся авиацией. Он работал механиком на одном из французских авиапредприятий, а в 1909 г. осуществил удачную попытку постройки планера. На следующий год Лебедев окончил летную школу Фармана. Диплом авиатора №98, полученный 10 июня, дал ему право называться третьим дипломированным русским летчиком (после М.Н.Ефимова и Н.Е.Попова). Воз-вратясь в Россию, Владимир Александрович активно участвует в деятельности Императорского всероссийского аэроклуба, занимается и усовершенствованием аэропланов, правда, не всегда успешно. Отмечая участие Лебедева во 2-й международной авиационной неделе, журнал "Воздухоплаватель" (№6, 1911 г.) писал: "Г.г. Лебедев и Сегно явились весьма опытными летчиками, и если бы не ряд изобретений, которые испытывал г. Лебедев и которые, по-видимому, ему сильно мешали, то он мог бы дать гораздо больше. Предположенное им дальнее путешествие не состоялось именно из-за подвешенных к его аппарату поплавков "кабинетного" измышления". Со второй половины 1912 г. авиатор становится предпринимателем и открывает в Петербурге мастерскую по изготовлению воздушных винтов типа "Интеграл". Мастерская существовала недолго, в ночь на 1913 г. она сгорела, хозяин получил выгодную страховку. Восстановленная мастерская также сгорела, будучи застрахованной. "Так шло у него первоначальное накопление", - съязвил по этому поводу В.Б.Шавров.

Вапреле 1914г. Лебедев арендовал у Императорского аэроклуба участок земли на Комендантском аэродроме, где основал предприятие, названное Акционерным обществом воздухоплавания "В.А.Лебедев". Позднее таких участков стало два, площадью 1 десятина 862 квадратных сажени и 1812 квадратные саженей, с ежегодной выплатой аэроклубу 1100 рублей. Адрес звучал так: "Новая Деревня, Комендантский аэродром (против скачек)". Контора Общества находилась на 5-й линии Васильевского острова в доме №54. Первой продукцией фирмы стали самолеты "Депердюссен", "Нью-пор-4" и "Фарман-4". С июля 1914 г. начался выпуск бипланов "Вуазен", а в конце года завод освоил производство летающих лодок ФБА. Средняя производительность предприятия в 1914 г. составляла около 6 самолетов в месяц. Хотя все строившиеся аппараты не являлись оригинальными конструкциями, им присваивалось обозначение "Лебедь" с добавлением порядкового номера в виде римской цифры. Кроме вышеназванных аэропланов, строилась копия английского Сопвич "Таблоид" под обозначением "Лебедь-VII" и "Лебедь-VIII", дальнейшим развитием которых стал "Лебедь-Х".

От "Альбатроса" к "Лебедю-ХII"

С началом войны Акционерное общество, кроме прочего, стало специализироваться на ремонте и восстановлении трофейных самолетов. За отремонтированный и за вновь построенный аппарат военное ведомство платило одинаково. Подобной деятельностью занимались и другие компании, а также авиапарки. Захваченные вражеские аэропланы достаточно активно использовались русской авиацией. Определяя их количество, можно говорить о 150-170 экземплярах. Наиболее удачными среди них признавались самолеты типа "Альбатрос". Спроектированный в начале 1914г. Эрнстом Хейнкелем, двухместный невооруженный биплан Albatros В с началом бое-выхдействий показал себя оченьхорошо, широко применялся, а впоследствии использовался как учебный (эти машины встречались до середины 30-х гг.). Самолет имел много модификаций и разновидностей, его схему копировали другие фирмы. На заводе Лебедева восстановили более десятка "Альбатросов", оснащенных рядными двигателями жидкостного охлаждения "Мерседес" в 100, 150 л.с. и "Бенц" в 120, 140 л.с. Самолеты обозначались в официальных документах, как "Биплан типа А1-Лебедь-Х1". Буква А указывала на принадлежность данного аппарата к "Альбатросам", арабские цифры (от 1 до 8) - на вариант.

Один из первых серийных самолетов "Лебедь-ХII" (№442)

Практически все "Лебедь-XI" отличались друг от друга, и не только двигателями, но и количеством стоек, размахом, площадью крыльев.

"Лебедь-XI" сдавались заводом в1915-1916гг. по мере поступления на предприятие различных частей и узлов, прежде всего двигателей. Очевидно, при наличии большего количества моторов жидкостного охлаждения этот тип получил бы более широкое распространение.

Известно, как высока была потребность русской авиации в мощных двигателях. В какой-то мере эту проблему решали моторы фирмы "Сальмсон". В Россию 9-цилиндровые звездообразные двигатели водяного охлаждения мощностью 130 л.с. начали поступать в связи с освоением самолетов "Вуазен".

Немецкий "Альбатрос" над русскими позициями

"Лебедь-XI", выпущенный в 1916 г.

Однако уже в начале 1915 г. поставки прекратились. Утешением стало открытие филиала компании в Москве, где двигатели собирали из импортных деталей. В целом, несмотря на большую массу, многодетальность, сложность ремонта, "Сальмсоны" оценивались положительно. В число достоинств входили надежность, значительный ресурс, малый расход топлива и масла. В любом случае, плох или хорош был "Сальмсон", он стал единственным двигателем такой мощности, производимым в России. Не мудрено, что именно его Лебедев установил на следующую переделку "Альбатроса". Изменения, надо сказать, были невелики и касались прежде всего винтомоторной группы. Несущая поверхность крыльев при размахе 13,15 м составила 42 м2, взлетная масса аппарата превысила 800 кг.

Испытания первого опытного образца самолета, получившего обозначение "Лебедь-ХII", начались 28 декабря 1915 г. Их проводил летчик Гренадерского корпусного авиаотряда поручик Слепцов, командированный по этому случаю с фронта. На следующий день он телеграфировал

"Лебедь-ХII" (№457). Комендантский аэродром, июль 1916 г.

На "Лебедь-ХII" устанавливались радиаторы системы охлаждения типа "Хазет"

"Лебедь-ХII" из 25-го КАО перед разведвылетом. Аэродром Марцен (под Ригой), лето 1917 г.

Аварийная посадка "Лебедь-ХII" из 15-го КАО. Аэродром Замошье, март 1917 г.

Летчик Шишковский и летнаб Шнейдер перед очередным разведвылетом на своем "Лебедь-ХII". Зима 1916-1917 гг.

Августейшему Заведующему авиацией и воздухоплаванием в действующей армии Великому Князю Александру Михайловичу: "Лебедь-ХII с мотором "Сальмсон" лучше всех существующих аэропланов… необходим немедленный заказ для боевых испытаний". В дальнейшем в ходе заводских испытаний была достигнута скорость 120 км/ч, с полезной нагрузкой 350 кг самолет набирал высоту 2000 м за 22 мин. Как положительное явление отмечалась жесткая установка двигателя и отсутствие вибраций. Выяснилось, что "Лебедь-ХII" имеет в сравнении с германским "Альбатросом" больший "запас летучести при 700 оборотах мотора" (малый газ), улучшились пилотажные характеристики самолета, однако усилия на ручке возросли, и следовало предпринять меры для их уменьшения. С целью устранения других обнаруженных недостатков Слепцов рекомендовал переделать патрубки для отвода выхлопных газов так, чтобы последние не попадали в кабину; увеличить козырек кабины летчика; поставить броню для пилота и наблюдателя. Лебедев обещал Великому Князю, что полезная нагрузка нового самолета будет больше на 50 кг, чем у французского "Вуазена", и что следующий опытный экземпляр оснастят двумя пулеметными установками.

Испытания пришлось прервать из-за плохой погоды, и для их продолжения опытный самолет отправили по железной дороге сначала в Киев, а затем в Одессу на завод "Анатра", куда "Лебедь-ХII" прибыл 11 февраля 1916г. Через 4 дня был совершен пробный полет, после которого при рулении по аэродрому самолет перевернулся. На ремонт требовалось недели две, причем его можно было произвести на месте, но Лебедев, опасаясь конкуренции, потребовал вернуть машину в Петроград. Спустя два месяца, в мае 1916 г., не дождавшись результатов испытаний, Великий Князь Александр Михайлович послал запрос на завод Лебедева о судьбе опытного аэроплана. Выяснилось, что самолет ремонтировать не стали, а построили новый, несколько отличающийся от прежнего, а испытания собираются начать в июне.

Полеты на втором опытном "Лебеде-ХII" (заводской №457) удалось начать с опозданием на месяц, но уже 31 июля летчик 13-го КАО поручик Барбас отправился на нем из Петрограда на фронт. Перелет до Пскова занял три с половиной часа. Мотор работал хорошо, да и аэроплан в целом нареканий не вызывал. Пополнив запас горючего, Барбас взял новую карту и вскоре вылетел в Двинск, куда прибыл через 2 ч 20 мин. Общее впечатление летчика о новой машине было хорошим. Как недостаток он отметил лишь то, что "аппарате полете тянет книзу, приходится удерживать его ручкой управления".

Еще в марте 1916г., учитывая в целом положительное заключение Слепцова, Акционерное общество "В.А.Лебедев" предоставило Главному военно-техническому ведомству для окончательного решения подробные чертежи и описание самолета. Гарантировался подъем полезной нагрузки в 300 кг, набор высоты 2000 м за 25 минут, потолок - 3500 м. Решение было принято положительное, и 19 апреля 1916 г. ГВТУ подписало контракт на поставку 225 самолетов типа "Лебедь-ХII". По его условиям, завод поставлял аэропланы без двигателей и воздушных винтов по цене 13500 руб. за аппарат, плюс комплект запчастей на 6800 руб. Общая сумма заказа составляла 5153500 руб. Строить самолеты предстояло в основном из русских материалов, но кое-что, в т.ч. приборы и оборудование, разрешалось закупить за рубежом, исходя из расчета 3000 руб. золотом на один аппарат. Двигатели "Саль-мсон" с системой охлаждения и воздушными винтами поставлялись военным ведомством. После подписания контракта Обществу был выплачен аванс в размере 15% от общей суммы, следующие 15% заказчик собирался перечислить после удостоверения об израсходовании первоначальной суммы по прямому назначению. Самолеты предстояло сдавать партиями по 20-25 экземпляров по мере готовности. Окончательный срок выполнения контракта определялся 31 марта 1917г.

Первая партия самолетов "Лебедь-ХII" была предъявлена к сдаче во второй половине лета 1916 г. Машины оснащались двигателями "Сальмсон" в 140 и 150 л.с. Применение более мощных и более тяжелых моторов вызвало проблемы с центровкой аэропланов и потребовало увеличить площадь радиаторов. Испы-

тания начались на Комендантском аэродроме 4 августа, когда заводской летчик Михайлов поднял в воздух первый серийный "Лебедь-ХII" (№444) с двигателем мощностью 150 л.с. Вооружение машины состояло из пулемета "Кольт" натурельной установке конструкции Шкульника и 50 кг бомб. 4 октября экипаж в составе заводского пилота Гончарова и военного летчика-наблюдателя поручика Корвина-Круковского выполнил полет на определение ЛТХ этого самолета. При общей нагрузке в 350 кг скорость отрыва составила 80 км/ч, а максимальная -139,7 км/ч. Было получено следующее время набора высоты: 1000 м - 8,5 мин, 1500 м - 14 мин, 2000 м - 22 мин, 2500 м - 34,5 мин, 3400 м (потолок) - 41 мин. После приземления аэроплан пробежал около 100м. В тот же день начались испытания учебного варианта "Лебедь-ХII" (№399), оснащенного мотором мощностью 140 л.с. В первом полете органы управления самолетом имелись только в задней кабине, позднее их установили и в передней.

В октябре, благодаря хорошей погоде, был проведен почти весь комплекс испытаний и сдана первая партия из 10 аппаратов. Кроме названных выше авиаторов, в работе принимали участие военные пилоты штабс-капитаны Жохов, Мордах, Яблонский, поручик Калашников и подпоручик Лерхе. Они пришли к заключению, что аппарат "имеет лишний вес", недостаточные потолок и полезную нагрузку, "имеетстремление пикировать, висит на ручке, но безопасен". В целом же испытательная комиссия в рапорте от 10 октября признала, что "Лебедь-ХII" годится для использования в качестве разведчика ближнего тыла при максимально допустимой нагрузке не выше 300 кг. В середине октября в конструкцию самолета внесли ряд изменений. Прежде всего, верхнее крыло выдвинули вперед на 35 мм, увеличили его угол установки на 1°10", подняв передний лонжерон на 14 мм, а стабилизатор установили параллельно оси мотора. Доработке подвергся аппарат №444, и после его облета испытатели пришли к выводу, что тенденцию к опусканию носа удалось устранить. На этой же машине предприняли попытку избавиться от попадания выхлопных газов в кабину экипажа. Для этого несколько изменили конструкцию выхлопных труб и "устроили добавочные отдушины в капоте и корпусе аппарата".

Учебный вариант "Лебедь-ХII". На этом самолете расходный бензобак размещен под верхним крылом, а вместо выхлопного коллектора применены отдельные патрубки

Не оправдавший надежд

До конца 1916 г. были изготовлены "Лебедь-ХII" с заводскими номерами: 325, 399,442-445,447-458,465, 467-469,471, 472,479,481 -495. Отправка на фронт шла медленно, несмотря на острый недостаток самолетов в авиаотрядах. Так, на 1 января 1917 г. в действующей армии было всего шесть "Лебедь-ХII" (все на Северном фронте в 12-м авиадивизионе) и еще один хранился в 4-м авиапарке. Большая часть самолетов была построена в 1917г.

"Лебедь-ХII" Гатчинской авиашколы. Зима 1917 г.

Аварийная посадка "Лебедь-ХII"

Это машины с номерами: 439-441,465-466,469-471,473-478,480-483,485-513,515-535,537-540, 542-582, 585-590, 592, 595-663, 666, 667, 670-675, 678-682, 686, 687, 689-691, 694, 699-701, 704, 714, 722. Как видим, часть номеров повторяется, кроме того, их общее количество превышает число построенных по контракту с ГВТУ "Лебедь-ХII" (всего за этот период выпустили 216 аэропланов этого типа, из них 192 сдали). Объясняется такое расхождение просто: иногда под обозначением "Лебедь-ХII" в казну сдавались аппараты из числа отремонтированных и восстановленных. Еще 20 "Лебедь-ХII" были заказаны заводу Слюсаренко, куда в качестве образца передали самолет с заводским №444. Однако на этом предприятии построили только 4 машины.

"Лебедь-ХII" поступили на вооружение 1-го, 5-го, 10-го и 12-го авиадивизионов в следующие авиаотряды: 10, 13, 15, 23, 25, 29, 33 и 38 корпусные и 5 армейский. На этих самолетах выполнялась разведка ближнего тыла противника, фотографирование и бомбардировка его позиций, корректировка артогня русской артиллерии. Командование рассчитывало, что "Лебедь-ХII" заменит устаревший "Вуазен", который летчики прозвали "летающими проволочными заграждениями". Однако при всех своих недостатках этот аэроплан с корытообразной гондолой был на редкость прочным, живучим, надежным и заслужил весьма добрую репутацию. Чего, увы, не произошло с "Лебедем-ХII". На фронте выяснилось, что, несмотря на предпринятые меры, характерные недостатки самолета (стремление к пикированию и попадание в кабину экипажа выхлопных газов) сохранились. Более того, надо полагать, что в процессе серийного выпуска эти дефекты даже усугубились, что стало причиной летных происшествий, в том числе пожаров из-за подсасывания горячих выхлопных газов в щели между нижним крылом и фюзеляжем.

Горели эти самолеты и из-за двигателей. Так, 1 февраля 1917 г. на "Лебеде-ХII" (№483) из 13-го КАО мотор загорелся в воздухе. Летчик совершил вынужденную посадку и уцелел, но самолет спасти не удалось. 17 июня того же года в 5-м армейском авиаотряде при пробном полете взорвался карбюратор на "Лебе-де-ХII" (№540), после чего начался пожар. Пилотировавший самолет прапорщикТи-хомиров смог посадить машину и отделался легкими ожогами. Наблюдатель вообще не пострадал, а вот аэроплан сгорел. Случались инциденты и по другим причинам. Вот один лишь пример из хроники тех лет: "…возвращаясь с разведки, погибли 23-го корпусного авиаотряда военный летчик поручик Г.И.Добровольский и летчик-наблюдатель поручик О. П.Кундзин. Самолет "Лебедь №492"… На высоте 300 м сложилось правое крыло. Самолет разбит совершенно".

"Лебедь-ХII" (№467) из 10-го КАО. Рига, февраль 1917 г.

Столкновение "Лебедь-ХII" и "Вуазена" на аэродроме Московской авиашколы. Зима 1917 г.

"Лебедь-ХII" Саратовского гидроавиаотряда Красной Армии. Аэродром у станции Волосово в районе Нарвы, зима 1918-19 гг.

Заправка бензином верхнего бака. Под самолетом подвешены две пудовые бомбы

"Лебедь-ХII" из 2-й Петроградской авиагруппы. Петроград, лето 1919 г.

Фронтовая эксплуатация быстро выявила недостатки вооружения "Лебедя-ХII". Первоначально самолет оснащался четырьмя цилиндрическими "бомбометами" системы инженера Шкульника. Однако эти выполненные из березовой фанеры устройства длиной 640 мм и диаметром 193 мм в полевых условиях быстро выходили из строя -коробились и расклеивались, из-за чего бомбы в них застревали. В феврале 1917 г. успешно прошли испытания бомбосбрасыватели инженера Л. Д.Колпакова-Мирошниченко. С их помощью бомбы системы капитана Орановского подвешивались под фюзеляжем в районе центра тяжести самолета в следующем порядке: две пудовые - по краям (общая масса-32,76 кг), две двадцатифунтовые - в середине (общая масса - 16,4 кг).

Если систему бомбового вооружения удалось улучшить, то с пулеметным проблемы полностью так и не были решены. Чаще всего "Лебедь-ХII" оснащали пулеметом "Кольт", смонтированным в кабине наблюдателя на установках тех же Шкульника или Колпакова-Мирошниченко. И здесь разработка первого автора страдала существенными недостатками: пулемет с трудом передвигался по кольцу, сама конструкция обладала недостаточной прочностью. Военный приемщик на заводе Лебедева подпоручик Лавров сообщал в Управление ВВФ, что "установки Колпакова гораздо надежнее, удобнее и лучше во всех отношениях". Однако выпуск и тех, и других продолжался. Фронтовые летчики неоднократно обращались к Лебедеву с предложениями вооружить "Лебедь-ХII" синхронным пулеметом. Работы такие на заводе велись, Колпаков разработал синхронизатор, он был построен, но дальше дело не пошло.

Недостатки вооружения, низкие для 1917 г. скорость и маневренность "Лебедя-ХII" ставили экипажи этих самолетов в трудное положение при встрече с немецкими истребителями. Так, 1 октября 1917 г. летчик старший унтер-офицер Тарасов с наблюдателем поручиком Клобуковым из 33-го КАО подверглись атаке германского аэроплана. Вскоре русский аппарат был подбит, но летчику удалось посадить его в расположении своих войск. "Самолет "Лебедь" выведен из строя. Летчики живы", - докладывал в штаб армии начальник 1-го авиадивизиона полковник Кузнецов.

Аварии и пожары самолетов "Лебедь-ХII", происходившие из-за конструктивных недостатков, вынудили временно прекратить снабжение авиаотрядов машинами этого типа. В июне 1917 г. была создана особая комиссия под председательством профессора Георгия Ботезата, в которую вошли фронтовые летчики прапорщик Бази-левич-Княжковский из 29-го КАО и поручик Левченко из 13-го КАО. Выводы комиссии после испытательных полетов были неутешительными: "Самолеты "Лебедь-ХII" улучшить невозможно, отправка их на фронт нежелательна, можно использовать эти самолеты только в качестве тренировочных в авиашколах. Учебный вариант самолета обладает еще худшими данными, опасен и непригоден для полетов в авиашколах".

Заводские летчики А.Гончаров и В.Михайлов, инженеры Л.Шкульник и Л.Колпаков в специальном акте от 6 июля 1917 г. выразили несогласие с выводами особой комиссии. Они считали, что в ней работали малоопытные летчики, а выводы комиссии субъективны. Каждый из заводских пилотов налетал на "Лебеде-ХII" по 250 часов, оба они провели испытания 160 самолетов этого типа, и, по их мнению, машина была хорошим разведчиком с небольшими, легко устранимыми недостатками. Естественно, разделял мнение своих сотрудников и сам Лебедев.

Для разрешения спорных вопросов была создана еще одна комиссия из представителей фронтовых летчиков, инструкторов Гатчинской авиашколы, Управления Военно-Воздушногофлота и завода Лебедева, которая актом от 2 октября 1917г. подтвердила непригодность самолета "Лебедь-ХII" как устаревшего типа с малой грузоподъемностью, недостаточной скоростью, обладающего рядом конструктивных недостатков в топливной и охладительной системах двигателя. Вывод этой комиссии о самолете был однозначен - "дальнейшая постройка нежелательна".

После этого выпуск "Лебедь-ХII" значительно сократился. Высказывались предложения о снятии этих самолетов с фронта и переводе их в разряд учебных. Однако в условиях острейшего дефицита авиационной техники машины остались в действующей армии. Кроме того, учебный вариант использовался в школе авиации Императорского всероссийского аэроклуба (№№442, 449, 450); Гатчинской военной авиашколе (№№ 399, 439, 456, 466); в школе Московского общества воздухоплавания (№№ 446, 452, 454); Одесской авиашколе (№№ 448 и 455); Киевской школе летчиков-наблюдателей (№№447 и 458) и Кавказской авиашколе (№№451, 453 и 480). Более 50 самолетов "Лебедь-ХII" было поставлено во второй половине 1917 г. в Школу воздушного боя в Красном Селе по заказу Морского ведомства, часть из них была снабжена двойным управлением.

Интересные выводы сделала уже советская комиссия, созданная предписанием начальника Управления ВВФ для сравнительных испытаний самолетов "Лебедь-ХII", "Анасаль" и "Фарман-ХХХ", которые прошли с 31 октября по 20 ноября 1917г. на Главном аэродроме. Комиссия отметила прочность и тщательность конструкции разведчика "Лебедь-ХII" и его моторной установки, удобное обслуживание аппарата, хороший обзор и обстрел в стороны-назад (сектор обстрела до 200°).

Устойчивость и управляемость самолета признали удовлетворительными. Правда, былоуказано, что "Лебедь-ХII" имеет склонность к пикированию при спуске. Как недостатки отмечались малая полезная нагрузка, недостаточные потолок и скорость, излишне длинные разбег и пробег. Пулеметную установку признали малоудобной. Было отмечено также, что стрельба вперед возможна только вверх под углом. Выпуск самолетов продолжился, и в 1918 г. были сданы последние 24 "Лебедь-ХII".

После развала фронта отдельные экземпляры "Лебедь-ХII" попали кому угодно. Так, в 1918 г. один такой самолет достался в Одессе полякам, у которых его экспроприировали австрийские войска. В Красной Армии в начале того же года несколько "Лебедь-ХII" находилось в группе С.Э.Столярского, действовавшей севернее Петрограда в районе Нарвы и Ревеля. В 1919 г. это подразделение, называемое Саратовским гидроотрядом, использовало "Лебеди" на Северо-Западном фронте. Зимой 1918-19 гг. машины этого типа эксплуатировались в Северном гидроотряде, действовавшем над

"Лебедь-ХII" с измененными капотировкой двигателя и выхлопным

коллектором

Лебедь-ХII" с двигателем "Испано-Сюиза"

В серии подобные аппараты, очевидно, не строились. Делались попытки установить на самолет другие двигатели. Так, одну машину оснастили мотором "Испано-Сюиза" мощностью 140 л.с., а еще одну -мотором "Грин" мощностью 120 л.с. Ряд источников эти аппараты называют "Ле-бедь-ХIIбис". Однако с таким же успехом эти самолеты могли называться "Ле-бедь-XI", ведь, как уже отмечалось, иногда под обозначением "Лебедь-ХII" в казну сдавались аппараты из числа отремонтированных и восстановленных.

Продолжая повествование, есть смысл уделить внимание еще трем типам самолетов, имеющим отношение к "Альбатросам" (к этому семейству также можно отнести "Лебедь-XVIH" и "Лебедь-ХХГ, но ввиду скудности материала и отсутствия фотографий рассказ о них не представляется возможным). Входе постройки "Лебедь-ХII" инженер Шкульник предложил установить на аэроплан два ротативных двигателя "Рон" мощностью по 80 л.с., увеличив при этом размеры аппарата и сделав его трехместным. Это была еще одна попытка решения российской проблемы "моторного голодания" - ротативные двигатели были на тот момент более распространенными, к тому же выпускались заводом "Мотор" в Москве. Самолет получил обозначение "Лебедь-XVI" и был построен в 1916 г. Двигатели разместили в межкрыльевом пространстве бипланной коробки, в жесткости, образованной Л-образными подкосами. В передней части деревянного, обшитого фанерой фюзеляжа размещался стрелок с пулеметом, за пилотской кабиной - второй стрелок, для обороны задней полусферы. В начале 1917г. Гончаров провел испытания самолета, однако интереса Военного ведомства "Лебедь-XVI" не вызвал. Аппарат предлагался Управлению морской авиации, в связи с чем планировалась установка машины на поплавки. Однако и эта инициатива осталась без ответа.

Дальнейшим развитием "Лебедя-ХII" стал двухстоечный разведчик "Лебедь-XVII", разработанный С.Б.Гуревичем. Конструктивно и аэродинамически более совершенный, с тщательно закапотированным мотором этот самолет предлагался для продолжения серийной постройки двухместных армейских разведчиков. Этот самолет был испытан в августе 1917г., осенью началось его освоение на заводе в Петрограде. До конца года построили несколько экземпляров. По крайней мере, один из них использовался в Красной Армии.

Морское ведомство считало, что для ведения разведки на Черном море следует иметь гидросамолеты с большой дальностью полета. Попытки заполучить на южный театр военных действий корабли типа "Илья Муромец" для решения вышеозначенной задачи оказались безуспешными. В этой ситуации с вниманием было встречено предложение В.А.Лебедева, сделанное им 19 января 1915г. Управлению морской авиации: построить два аппарата типа 4а"Альбатрос" со сменным шасси (колеса, лыжи или поплавки), способные находиться в воздухе до 6 часов.

Во время визита французских офицеров на завод Лебедева. Крайний слева - Л.П.Гончаров, в центре -В.А.Лебедев, крайний справа - С.Б.Гуревич. На заднем плане - экспериментальный самолет "Лебедь-XVI"

Сборка самолета ЛМ-1

Во время испытаний ЛМ-1

"Лебедь-XVir

Окончательная договоренность сторон была достигнута в феврале-марте. По требованию заказчика, оснащенные поплавками самолеты предстояло сдать уже в мае, провести испытания в Севастополе, после чего доставить к месту базирования морского отряда в Батум. Машины получили обозначение "Лебедь Морской- 1" (ЛМ-1) и представляли собой развитие "Альбатросов", являясь трехстоечными двухместными бипланами. Морское шасси состояло из двух основных и хвостового поплавков с плоскими гранями. Площадь вертикального оперения была увеличена. Сначала предполагалось использовать двигатели "Аргус" или "Австро-Даймлер", затем - английские "Сан-бим" мощностью 150 л.с. На деле моторы прибыли только осенью 1915 г., что и определило задержку по срокам и, как следствие, дальнейшую судьбу аппаратов. В морской авиации к тому моменту все более склонялись к комплектованию частей летающими лодками, а не поплавковыми гидросамолетами. Из двух построенных ЛМ-1 одна машина (№217) была сдана на хранение в Школу морской авиации, вторая (№218) - поставлена на колеса и с января 1917 г. эксплуатировалась в авиаотряде Морской крепости Императора Петра Великого.

Вместо эпилога

Оценивая явление копирования российскими авиазаводами иностранных самолетов, сегодня можно сказать, что такое решение было практичным, а потому правильным. Не лишне вспомнить, что по уровню экономического развития Российская империя отставала от передовых европейских стран. Так, автомобильная промышленность, которая дала толчок развитию авиапромышленности во всем мире, находилась в зачаточном состоянии. В этой ситуации приобретение техники за рубежом и ее копирование стали государственной политикой. Были в стране, конечно, и талантливые инженеры, и энергичные предприниматели, благодаря деятельности которых отечественная авиапромышленность развивалась впечатляющими темпами. Деятельность Владимира Лебедева - тому яркий пример.

Пулеметная установка системы инженера Шкульника

Колпаков-Мирошниченко демонстрирует свою пулеметную установку

Пудовая бомба на бомбосбрасывателе системы Колпакова-Мирошниченко

Его завод, основанный в 1914г. в чистом поле, уже через год с небольшим выдавал в месяц до 30 самолетов. Средства, вырученные от сдачи аэропланов военному ведомству, шли прежде всего на развитие производства. В 1916 г. Акционерное общество Лебедева располагало всем, что необходимо для создания и серийного производства летательных аппаратов, в т.ч. своим КБ.

Конструкторской деятельностью у Лебедева занимались инженеры Л. М.Шкуль-ник, Н.В.Ребиков, Л.Д.Колпаков-Мирошниченко, С.Б.Гуревич. Должность заведующего заводом занимал В.И.Ярковский, известный не только своими теоретическими изысканиями в области авиации, но и знакомый с европейскими методами производства аэропланов. У Лебедева строили свои самолеты А.Ю.Виллиш и Г.А.Фриде. Огромный по тем временам "Святогор" В.А.Слесарева также создавался на заводе Общества.

В 1916г., когда дальнейшее расширение производства в Петрограде стало невозможным, Лебедев задумал постройку двух новых заводов - в Пензе и Таганроге. Первый из них достроен не был, а вот завод в Таганроге ожидала долгая жизнь. Место, выбранное на берегу Азовского моря, оказалосьудачным: мягкий климат, близость топливной и металлургической промышленности, возможность морских и железнодорожных перевозок. Это предприятие предназначалось в первую очередь для постройки гидросамолетов. Строительство началось в 1917г., но реализацию замыслов прервали революционные события. В годы советской власти таганрогский завод №31

специализировался, как и было задумано, на изготовлении самолетов для морской авиации. Работает он и поныне. Одним из наиболее известных собранных в последнее время там самолетов стала амфибия А-40 "Альбатрос". Бывают же совпадения!

Подвеска бомб на "Лебедь-ХII" (№441) во время заводских испытаний

Краткое техническое описание самолета "Лебедь-ХII"

"Лебедь-ХII" - двухместный двухстоечный биплан, использовавшийся в качестве разведчика и легкого бомбардировщика.

Фюзеляж - деревянный, прямоугольного сечения, собран из четырех лонжеронов сечением 30x30 мм и рам. Обшивка фанерная: в носовой части толщиной до 3 мм, в хвостовой -2 мм и 1,5 мм. Обшивка крепилась шурупами, гвоздями и столярным клеем. Экипаж размещался сразу за двигателем. Сиденье пилота изготавливалось из фанеры или плетеное (камыш или ивовые прутья). Сиденье летчика-наблюдателя -поперечная доска. Кабина летнаба окантована деревянным кольцом, служащим основанием для пулеметной турели.

Крылья - двухлонжеронные, без центроплана, с тонким, сильно вогнутым профилем. Силовой набор - деревянный (сосна). Через каждые 3-4 нервюры между лонжеронами ставились деревянные распорки, а весь каркас крыла усиливался проволочными растяжками диаметром 2,5-3 мм. Крылья обтягивались светлым полотном с последующим покрытием аэролаком. Элероны ("крылышки") имелись только на верхнем крыле. Для обеспечения необходимой жесткости они были выполнены с переломом. Изготавливались элероны из металлических труб, однако, как и оперение, могли выполняться из дерева. Коробка крыльев расчаливалась одиночными тросами диаметром 5-6 мм.

Хвостовое оперение - плоское, сварено из стальных труб 30x28 и 25x23, обтянуто полотном. Согласно техническому описанию (Москва, 1919 г.), могло изготавливаться из дерева. При транспортировке самолета оперение могло складываться.

Силовая установка включала двигатель водяного охлаждения "Сальмсон" (на серийных машинах применялись мощ-ностью 140-150 л.с.). Частично закапотированный двигатель

устанавливался на жесткой подмоторнои раме, сделанной из стальных труб. Цилиндры мотора закрывались сверху водяными рубашками, выполненными из красной меди. Из того же материала изготавливался основной бензобак (емкость -210л), который располагался в кабине экипажа под сиденьем летчика. Из красной меди или латуни выполнялись маслобак емкостью 24л, расходный бензобаки расширительный бачок системы охлаждения, который устанавливался над капотом двигателя. На большинстве "Лебедь-ХII" расходный бак емкостью 60 л устанавливался в фюзеляже, за спиной пилота, но были машины, на которых такой бак меньшей емкости (20 л) размещался между стойками кабана под верхним крылом. Баки не окрашивались, имели цвет окисления, появлявшийся по мере их эксплуатации. Повышенное давление в бензобаке создавалось с помощью ручного насоса или ветряка, устанавливаемого на заднем левом подкосе шасси. Радиаторы системы охлаждения - трубчатые типа "Хазет", устанавливались блочно вдоль бортов фюзеляжа. В зимнее время часть секций радиаторов снималась. Воздушный винт - типа "Интеграл" диаметром 2700 мм и шагом 1900 мм.

Шасси - стандартное для того времени. V-образные стойки изготавливались из каплевидных стальных труб, которые для увеличения прочности набивалисьдеревом. Колеса760x100 мм (применялись спицевые и с жестким ободом) ставились на стальную ось. Амортизация - резиновая, шнуровая.

Вооружение. На турелях систем ШкульникаилиКолпакова-Мирошниченко устанавливался 7,62-мм пулемет "Кольт", предназначенный для защиты задней полусферы. На бомбодержателях тех же авторов самолет мог нести до 50 кг бомб. "

Развитие советских средств дозаправки в воздухе

Петр Б.Бутовски/ Гданьск, Польша*

Фото из архива автора

* Перевод с польского Андрея В.Хаустова.

Ту-16К-10 дозаправляется методом "с крыла на крыло" от Ту-163

В 1931 г., через несколько лет после первых зарубежных экспериментов по дозаправке самолетов в воздухе, пилот и изобретатель Павел Гроховский предложил проведение подобных опытов в СССР. В НИИ ВВС под его руководством был подготовлен первый в Советском Союзе экспериментальный самолет-танкер. Им стал доработанный соответствующим образом разведчик Р-5. Для передачи топлива в полете использовался выпускаемый шланг длиной в несколько десятков метров. Самолетом, принимающим на борт топливо, в ходе этих опытов служил бомбардировщик ТБ-1. Его экипаж должен был вручную поймать и направить шланг в заправочную горловину. Операция напоминала цирковой трюк, оказалась очень тяжелой и занимала много времени. И хотя в целом эксперименты прошли ус-лешно (в одном из полетов, благодаря серии дозаправок, ТБ-1 продержался в воздухе 25 часов), было признано, что подобная процедура недоступна для строевых летчиков, и в тот период идея воздушной дозаправки развития не получила.

С крыла на крыло

Вновь потребность в эффективных способах восполнения запаса топлива в воздухе возникла вскоре после войны с принятием на вооружение первых реактивных самолетов. Новые машины ввиду огромного расхода топлива имели радиус действия почти вдвое меньший, чем их поршневые предшественники. К примеру, Як-15 при полной заправке в 590 кг имел дальность полета 510 км, тогда как его ближайший поршневой родственник Як-3 - 1060 км при наличии на борту всего 350 кг бензина. Наглядно вся острота этой проблемы проявилась при… подготовке к военному параду 1 мая 1947 г. Группе из 50 Як-15 хватало топлива лишь на 28-30 минут полета в строю. По этой причине пришлось тщательно выбирать маршрут их следования и организовать взлет самолетов большими группами с минимальными временными интервалами.

В 1948 г. задание разработать систему дозаправки в воздухе получил работавший в ЛИИ Владимир Вахмистров, известный еще с 30-х гг. своими экспериментами по созданию "самолетов-звеньев". Он взял за основу систему британской фирмы Flight Refuelling из Фарнборо, включавшую гибкий шланг и тросы. По этой методике оба самолета выпускали в воздухе тросы, которые сцеплялись вследствие маневров самолета-танкера. Далее из его фюзеляжа или крыла выпускался шланг и тросами подтягивался к горловине в крыле дозаправляемого самолета. После фиксации начиналась передача топлива.

Идея воздушной дозаправки заинтриговала работающих там же, в Жуковском, летчиков-испытателей Игоря Шелеста и Виктора Васятина, которые по собственной инициативе разработали и предложили построить комплекс, отличный от проектируемого Вахмистровым. Летчики считали, что процесс дозаправки следует автоматизировать и максимально упростить. По их схеме самолеты должны были лететь параллельно друг другу, что исключало неблагоприятное воздействие спутной струи от одного самолета на другой. Кроме того, топливо предлагалось подавать под давлением, а не самотеком, что ускоряло процесс. Поскольку система оказалась весьма многообещающей, идее "дали ход" и выделили для экспериментов два бомбардировщика Ту-2. На одном из них смонтировали полноразмерный макет оборудования танкера, а на втором -макет топливоприемника. 16 июня 1949г. Игорь Шелест и Амет-Хан Султан выполнили первую "стыковку" в воздухе. Позже макет топливоприемника установили на крыле истребителя Як-15 и также опробовали в небе. Вскоре все работы над системой Вахмистрова были свернуты.

Однако в 1949 г. дозаправка в воздухе стала уже не актуальной для советской истребительной авиации - новые МиГ-15 обладали вполне приемлемым радиусом действия. Но для системы Шелеста-Васятина нашелся иной заказчик, которым стала стратегическая авиация.

Испытания на Ту-2 и Як-15 макетной системы Шелеста-Васятина

Ее основной бомбардировщик Ту-4 имел дальность полета 5100 км, чего явно не хватало для удара по "главной цели" - США. Поэтому в том же 1949 г. Шелест и Васятин получили задание на разработку уже не макетной, а полностью функционирующей системы передачи топлива для Ту-4 методом "с крыла на крыло", причем танкером должен был служить самолет того же типа. При разработке этого комплекса было признано, что с заправщика следует перекачивать 35-40% общего запаса топлива не более чем за 20 минут; управление всеми операциями следует возложить на экипаж танкера; заправщик должен легко переоборудоваться в бомбардировщик, для чего два дополнительных бензобака целесообразно разместить в бомбо-отсеке; оборудование для приема топлива надо сделать легким, чтобы не ограничивать боевые возможности Ту-4.

Сам процесс дозаправки выглядел следующим образом. Из законцовки правой консоли крыла бомбардировщика выпускался трос, на конце которого имелся стабилизирующий парашютик и груз, представляющий собой замок сцепки. Танкер подходил сзади-справа. Концевая часть его левой консоли ложилась на трос и перемещалась до касания замка кольцеобразным зацепом, установленным на ее нижней поверхности. Происходила сцепка. После этого трос втягивался в крыло бомбардировщика, а за ним вытягивался топливоподающий шланг, который размещался на танкере вдоль передней кромки по всему размаху консоли. После стыковки шланга с захватом бомбардировщика начиналась перекачка топлива.

Испытание системы проводили летчики Якимов и Амет-Хан Султан. После их окончания комплекс дозаправки типа "с крыла на крыло" был установлен на ряде серийных Ту-4, а позднее на Ту-16. В монтируемой на Ту-16 системе отсутствовал трос, что упростило процесс. "Активной" машиной стал бомбардировщик, соответственно изменилось место самолетов в строю. Теперь танкер летел слева-впереди и операция начиналась выпуском из законцовки его крыла топливного шланга со стабилизирующим парашютиком и замком. Сцепка происходила аналогичным образом. Самолеты-танкеры на базе Ту-16 получили наименование Ту-163 (в ряде документов Ту-16Ю). Дополнительный топливный бак, устанавливаемый в бомбоотсеке, легко демонтировался. Единственное внешнее отличие Ту-163 от его собратьев-бомбардировщиков - измененная законцовка правой консоли крыла. Эти самолеты эксплуатировались очень долго, последние машины сняли с вооружения уже после 1995 г.

Удачный опыт эксплуатации Ту-163 возродил интерес к идее дозаправки в воздухе истребителей. В мае 1954г. ОКБ А.И.Микояна получило задание доработать МиГ-19 под дозаправку от Ту-163. Предполагалось, что танкеры будут передавать топливо как бомбардировщикам, так и эскортирующим их истребителям (минусом было то, что Ту-163 мог одновременно дозаправлять лишь один самолет). Ведущими инженерами по комплексу назначили: от ОКБ - А.Комиссарова, от ЛИИ - И.Шелеста. В 1955 г. начались испытания доработанного МиГ-19, получившего обозначение СМ-10. На машине летали: от ЛИИ - Владимир Пронякин и от ОКБ - Владимир Нефедов. В одном из полетов после двукратной дозаправки МиГ продержался в воздухе 6 часов.

Дозаправка Ту-4 методом "с крыла на крыло"

Экспериментальный истребитель СМ-10 дозаправляется от Ту-163

Передача топлива производилась с темпом до 1000 л/мин на высоте 9-10 км при скорости 450-500 км/ч. В 1956 г. испытания завершились успешно, а оснащенные такой системой МиГ-19 был и рекомендованы в серийное производство. Однако на практике это не осуществилось - началась хрущевская "ракетизация".

Так завершилась история разработки комплексов дозаправки по методу "скрыла на крыло". Системы этого типа имели определенные достоинства, прежде всего малую массу, однако обладали и существенными недостатками. Основными из них были низкий темп перекачки топлива и значительная сложность маневра перед стыковкой самолетов. Кроме того, эта операция оказалась просто опасной. Из-за вихря, сходящего с законцовки крыла, шланг находился в турбулентном потоке, и его безбожно трепало во все стороны. За годы эксплуатации на Ту-4 и Ту-16 имели место случаи, когда элерон "закусывал" топливный шланг, что приводило к тяжелым летным происшествиям. Все создаваемые в СССР в дальнейшем комплексы базировались на идее использования конуса на конце топливоподающего шланга и телескопической штанги топливоприемника.

"Бурлаки"

Идея системы "конус-штанга" в СССР пришла не от дозаправки, а от попыток транспортировки истребителей сопровождения бомбардировщиками, корни чего уходили к "звену" уже упоминавшегося Вахмистрова. Запад тоже переболел таким увлечением, примером чего может служить проект подцепки трех истребителей McDonnell XP-85 внутри бомбоотсека стратегического В-36 либо подвески под ним истребителя Republc F-84E. В СССР, вероятно, посчитали, что американский подход чересчур сложен, а более целесообразной представлялась идея буксировки за Ту-4 истребителей. 22 февраля 1949 г. было подписано соответствующее постановление правительства, и тема получила шифр "Бурлаки". Первоначально это задание выдали ОКБ А.С.Яковлева.

Военные требовали, чтобы система позволяла производить многократную сцепку-расцепку самолетов. Конструкторы, проанализировав шесть вариантов захватов и законцовок буксировочного троса, в том числе мягкие (парашюты) и металлические (конусы), в конце концов остановились на системе "конус-гарпун".

Экспериментальный истребитель Як-25, оборудованный элементами системы "Бурлаки"

Конструкция, установленная в носовой части истребителя, напоминала гарпун и так же называлась в официальной документации. Она состояла из внешней неподвижной трубы и внутренней, телескопически из нее выдвигающейся, на конце которой имелся зацеп, по форме напоминающий наконечник стрелы. Для применения системы в ночное время на истребителе установили прожектор, а по окружности конуса -три сигнальные лампочки.

Первоначально предполагалось использовать для экспериментов Ту-2 и Як-23, однако доработали B-25J и опытный истребитель Як-25 (первый в ОКБ с таким наименованием). Переделкой бомбардировщика занималось ОКБ-30, базирующееся на территории авиазавода №30, нынешнего МАПО. На месте кормовой стрелковой установки разместили барабан с тросом длиной 150 м (при этом рекомендуемое расстояние между самолетами при буксировке составляло около 80 м). На конце троса располагался конус. В полете истребитель подходил к конусу и "выстреливал" в него гарпуном. Выстрел производился с помощью сжатого воздуха, запаса которого хватало на 3-4 попытки. После попадания гарпуна в конус там срабатывал замок, далее летчик истребителя выключал двигатель, и его самолет продолжал полет на буксире как планер. При необходимости на истребителе запускался двигатель, он отцеплялся от буксировщика, а затем вновь мог занять это место.

Як-25 идет на конус, буксируемый B-25J

Экспериментальные буксировки Як-25 за B-25J начались 1 июня 1949 г. и продолжались до 30 сентября 1950г. В их ходе было произведено девять сцепок, все на высоте около 2000 м при скорости 350 км/ч. Общее время буксировки составило 1 ч 30 мин. Як-25 пилотировал Сергей Анохин, B-25J - Валентин Чапов.

Поскольку испытания прошли успешно, был начат второй этап темы "Бурла-

ки". На этот раз пары Ту-4 и МиГ-15бис. Силами ОКБ-30 был доработан Ту-4, выпущенный Казанским авиазаводом №22 (заводской номер 221001). Слева от кабины кормового стрелка закрепили конус, его трос шел вдоль фюзеляжа и уходил внутрь хвостовой части, где наматывался на барабан. Доработку МиГ-15бис поручили ОКБ Яковлева, где на истребитель выпуска Горьковского авиазавода №21 с серийным номером 408 установили гарпун по аналогии с Як-25.

В марте 1951 г. начались летные испытания этого варианта. Вскоре после их завершения, 30 октября того же года, было подписано правительственное постановление о подготовке пяти таких"Бурлаков" для войсковых испытаний, которые прошли с 9 июля по 8 сентября 1952 г. Самолеты базировались на аэродроме Зябровка в Белоруссии. Было выполнено 142 стыковки, в том числе 17 ночью. Наибольшая продолжительность разовой буксировки составила 2 ч 30 мин, из них 2 ч 27 мин - с выключенным двигателем. В ходе испытаний не было ни одного летного происшествия. Был получен обширный материал для оценки эффективности комплекса и выявлены его существенные недостатки. Скорость полета буксировщика Ту-4 существенно снижалась, что не позволяло ему держать место в строю бомбардировщиков, а снижение скорости всей группы считалось недопустимым. После выключения двигателя на истребителе прекращала работать система наддува и обогрева кабины. На крейсерской высоте полета в 7000-10000 м летчик МиГа просто замерзал. В выводах о проведении войсковых испытаний значилось, что прежде всего следует обеспечить климатизацию кабины истребителя и провести телефонную связь между ним и буксировщиком, а также приспособить комплекс под новые бомбардировщики Ту-16 и Ту-95. В конце документа высказывалось предложение об изменении самой идеологии комплекса - переделки его для дозаправки в воздухе.

Хвостовая часть Ту-4, входившего в систему "Бурлаки", до и после переделки для дозаправки

МиГ-15бис во время буксировки за Ту-4 и наземных испытаний системы "Бурлаки"

Для дальнейшей модернизации взяли по одному Ту-4 и МиГ-15. ОКБ-30 установило систему передачи топлива на Ту-4 (№1840848), а ОКБ Яковлева - систему его приема на МиГ-15бис (№2215304). Система оказалась очень сложной, так как с элементами уже имеющегося комплекса совместили новый. Самолеты сцеплялись по методике "Бурлаков", а затем вдоль буксировочного троса подавался шланг с дополнительным конусом под штангутопливоприемника, совмещенную с гарпуном. Испытания этой системы дозаправки продолжались с 24 сентября 1954 г. по 2 марта 1955 г. МиГ пилотировал Анохин, танкер - Ефимов. Было выполнено пять контактов на высотах 2000 и 4000 м, и в трех из них перекачивалось топливо. Эксперимент на высоте 8500 м окончился неудачей - резиновые детали наружных узлов системы замерзли, потеряли эластичность и стыковка не состоялась.

За дело берутся специалисты

Как видим, первые советские работы по дозаправке в воздухе проводили либо группы энтузиастов (Шелест и Васятин), либо ОКБ, имевшие и без того очень высокую загрузку (Туполева, Яковлева и Микояна). В декабре 1952 г. за дело взялся еще один коллектив - ОКБ-918. Сегодня эта фирма называется "Звезда" и является единственной в России, работающей по данной тематике. Новому ОКБ, созданному на базе ЛИИ, поручалась разработка катапультируемых кресел, шлемов, скафандров и прочего снаряжения для жизнеобеспечения экипажей, а также комплексов дозаправки в воздухе. Первым его главным конструктором стал Семен Алексеев (во время второй мировой войны - заместитель С.А.Лавочкина, а после нее - координатор работ немецких авиаконструкторов на территории СССР). С 1964 г. и поныне "Звездой" руководит Гай Северин.

Первым заданием отдела, занимавшегося в ОКБ-918 средствами дозаправки в воздухе, стала работа по передаче топлива двум Ми Г-15 от танкера Ту-4. Она досталась по наследству от группы Вахмистрова, специалисты которой почти в полном составе влились в новый коллектив. Эта система стала первой в СССР, изначально созданной по схеме "конус-штанга". Возможности танкера расширились: вместо одной заправочной точки в хвостовой части фюзеляжа на нем оборудовали две на законцовках крыла. В отличие от комплекса Яковлева, полученного доработкой "Бурлаков", в системе Вахмистрова заправочная точка была значительно проще: только один конус и только один "трос" - топливный шланг.

МиГ-15бис во время наземных испытаний комплекса дозаправки, созданного на основе системы "Бурлаки"

Перед дозаправкой оператор, сидящий в кабине кормового стрелка Ту-4, выпускал два шланга с конусами на концах. Истребители подходили к конусам и проводили сцепку, после чего топливные насосы подавали керосин. Между летчиками истребителей и оператором имелась радиосвязь. По окончании процедуры МиГи тормозились и штанги "выскакивали" из конусов. Летные испытания этой системы начались в 1953 г. Истребители пилотировали Анохин и Пронякин. Эксперименты дали очень обнадеживающие результаты и позволили более широко взглянуть на весь комплекс проблем дозаправки в воздухе. Стало ясно, что для разработки более совершенной системы прежде всего необходимо создать радиоаппаратуру, обеспечивающую эффективный поиск и наведение танкера и дозаправляемых самолетов друг на друга в любых погодных условиях и в любое время суток. Кроме того, следует изыскать способы быстрейшей перекачки топлива.

Система дозаправки МиГ-15 от Ту-4 прошла госиспытания, но в серию принята не была. Советские истребители и фронтовые бомбардировщики не выполняли межконтинентальных перелетов над океаном, как, например, американские машины при их переброске из США в Европу. Именно поэтому подобные работы не вышли из экспериментальной стадии.

Достичь Америки

В отличие от тактической авиации, проблема восполнения топлива в воздухе для советской стратегической авиации была одной из наиболее актуальных. Практически сразу после образования ОКБ-918 на его продукцию нашелся заказчик - Владимир Мясищев, желавший установить систему дозаправки на новейший бомбардировщик М-4. Испытания этого самолета начались 20 января 1953 г. и выявили большие расхождения реальных летных характеристик с заявленными. Военных прежде всего не удовлетворяла значительно меньшая в сравнении с расчетной дальность полета - 9800 км против 11000-12000 км. И это без бомбовой нагрузки! Положение Мясищева осложнялось тем, что конкурирующий с М-4 бомбардировщик Ту-95 имел дальность полета свыше 13000 км. Отношения между "родственными" ОКБ были плохими, что мешало Мясищеву воспользоваться системой передачи топлива, принятой для Ту-16 и Ту-4. Единственным приемлемым вариантом становилась переделка в танкер самого М-4.

ОКБ-918 разработало для М-4 свою систему. В бомбоотсеке танкера, получившего обозначение М-4-2, установили комплексный агрегат заправки (КАЗ), состоящий из барабана с накрученным на него топливным шлангом, на конце которого имелся конус. Приводы барабана и помп перекачки топлива были гидравлическими. Производительность КАЗ -2000 л/мин. Для обеспечения аварийной остановки барабан снабжался тормозом. Конус имел специально подобранные массу и форму для обеспечения его наилучшей стабилизации в воздухе. На бомбардировщике в носовой части установили телескопическую штангутопливоприемника с пневматически выстреливаемым наконечником. При отработке КАЗ использовались летающая лаборатория Ил-28, имитирующая танкер, и истребитель МиГ-19 с тремя макетами топливо-приемников: расположенными над воздухозаборником, надлевой консолью крыла и на правой. В 1955 г. начались летные испытания по дозаправке от М-4-2 бомбардировщика М-4А, а летом 1956 г. процесс был впервые продемонстрирован публично. В ходе испытаний имело место немало технических проблем и аварий: отрывался конус, топливный шланг забрасывало на оперение самолета, при расстыковке остаток топлива заливал стекла фонаря бомбардировщика и т.д.

Дозаправка МиГ-15 от Ту-4. Комплекс дозаправки создан в ОКБ-918

Значительно лучше процесс дозаправки проходил на следующей модификации бомбардировщика - ЗМ. Его более длинный и обтекаемый нос не вызывал таких возмущений воздуха, и приближающийся к нему шланг находился в более спокойных условиях.

В конце 50-х гг. началось переоборудование всех М-4 в танкеры, а стратегические бомбардировщики ЗМ и Ту-95 стали оснащать топливоприемниками. Эту же систему установили на большинстве Ту-22 и Ту-22М, однако, после подписания 19 июля 1979 г. договора о сокращении стратегических вооружений ОСВ-2, на Ту-22М штанги демонтировали. Спустя некоторое время флот М-4-2 был дополнен соответственно переоборудованными самолетами ЗМ, получившими обозначение ЗМС-2. Последняя партия таких машин прошла доработку в 1987 г. При взлетной массе в 190 т эти самолеты способны передать 40т топлива на расстоянии 4000 км от места взлета. Небольшое количество ЗМС-2 и сейчас находится на вооружении 230-го полка топливозаправщиков, базирующегося в Энгельсе. Однако эти самолеты не летают и рассматриваются как резерв.

С 1963 г. КАЗ устанавливались на ряде Ту-16. Агрегат с огромным трудом удалось разместить в значительно меньшем по габаритам бомбоотсеке. Скорость передачи топлива снизилась до 1600 л/мин. Доработанные таким образом самолеты получили обозначение Ту-16Н. Полки этих заправщиков придавались дивизиямТу-22 и Ту-22М, а также служили для обучения летчиков стратегической авиации. Ту-16Н брали на борт меньше топлива, чем мясищевские танкеры, однако могли работать с меньших ВПП.

С конца 50-х гг. велись работы по облегчению и упрощению процесса стыковки. Принятый в США способ дозаправки посредством жесткой штанги, расположенной на танкере, в СССР никогда не рассматривался. Однако налетающей лаборатории Ил-28 были проведены эксперименты, правда, без последующего практического применения, с управляемым конусом. Конус автоматически либо по командам оператора направлялся строго по курсу бомбардировщика.

В начале 60-х гг. профессор Владлен Шило работал в НИИ ВВС наддозаправкой в воздухе вертолетов. Танкером служил Ми-6, который выпускал топливный шланг из двери с левой стороны в хвостовой части фюзеляжа, а принимали топливо Ми-4 и Ми-6. К сожалению, подробности этих экспериментов до сих пор неизвестны.

Унификация

После десятилетия активных работ по системам дозаправки наступило затишье. Новый импульс в этой области дало принятие на вооружение фронтового бомбардировщика Су-24. Для того, чтобы он мог действовать над всей Европой,требовалось оборудовать его системой дозаправки в воздухе. Наиболее оптимальным танкером мог быть… другой Су-24, обладающий такими же летными характеристиками и способный базироваться на тех же аэродромах. Поскольку Су-24 не имел бомбоотсека, для него начали разрабатывать подвесной агрегат заправки (ПАЗ), в котором находился барабан со шлангом и топливоперекачивающий насос. В 1975 г. начались летные эксперименты с такой системой на доработанных Су-15. Танкером служил первый серийный экземпляр этого перехватчика (заводской №0115301). На другом Су-15 (заводской №0115306) перед фонарем пилота установили неподвижную штангу топливоприемника. Еще одной экспериментальной машиной, задействованной в этой программе, был Ил-38. Первыми в воздухе ПАЗ испытали летчики В.Васин и Ю.Юмашев.

Дозаправка от танкера ЗМС-2

В ходе этих работ родилась мысль о создании однотипной системы дозаправки для тактической и стратегической авиации. В результате появилось задание разработать унифицированный агрегат (УПАЗ), который предполагалось подвешивать под различные типы самолетов. Тогда же вышло постановление о создании на базе Ил-76 танкера Ил-78. Эта тема "Звезды" получила шифр "Сахалин". Главная особенность УПАЗа состоит в использовании в качестве энергетической установки генератора, вращаемого набегающим потоком воздуха. УПАЗ довольно компактен, диаметр его цилиндрической части 600 мм. Коническая носовая часть оснащена электрической противо-обледенительной системой и гидроприводом, с помощью которого выдвигается обтекатель, открывая воздухозаборник, за которым расположена ветрянка генератора топливного насоса. В уширенной части агрегата находится барабан с топливным шлангом. Сразу за барабаном, с левой стороны имеется открываемый воздухозаборник турбины, служащей для выпуска-уборки топливного шланга с конусом. Конус имеет легкую ажурную конструкцию и в маршевом положении втянут в окно хвостовой части агрегата, на котором располагаются три лампочки сигнализации пилоту дозаправляемого самолета. Сверху на корпусе агрегата имеются замки крепления к самолету и выход топливопровода.

Перед контактом должно быть размотано около 26 м топливного шланга. Подача керосина начинается автоматически с момента сцепки и прекращается после перекачки запланированного количества горючего. Дозаправка может быть прервана в любой момент оператором или автоматически в случае выпуска "до упора" шланга, либо если относительная скорость между самолетами превысит 3 м/с. Производительность УПАЗа - 2500 л/мин.

При создании УПАЗа исключительно подбором аэродинамических и весовых характеристик конуса впервые в СССР удалось добиться высоких параметров стабилизации в воздухе выпущенного шланга. Создатели УПАЗа уделили повышенное внимание обеспечению постоянного растяжения шланга. Для этого, кроме специально подобранных параметров конуса, лопатки турбины привода шланга выполнили управляемыми. Их шаг автоматически увеличивается на режиме выпуска-уборки и уменьшается на режиме стабилизации в выпущенном положении шланга, обеспечивая его подтяг, что исключает провисание. Провисание шланга чревато самыми тяжелыми последствиями. Например, оно может произойти, когда принимающий топливо самолет из-за ошибки пилота подходит со слишком большой поступательной скоростью и "выталкивает" конус далеко вперед. При этом на шланге образуется волна, которая, возвращаясь, вызывает перемещение конуса с большой амплитудой и скоростью. Возникает эффект, подобный происходящему при щелчке кнутом.

Работы на "Звезде" по программе "Сахалин" шли очень долго. Только в 1983 г., одновременно с принятием на вооружение Су-24М, агрегат УПАЗ-1А поступил в эксплуатацию. Его можно подвешивать под любой самолет этого типа. Су-24М оснащен выдвижным достаточно компактным топливоприемником (его головка также разработана на "Звезде"), установленным перед фонарем в плоскости симметрии самолета. Рядом расположены небольшие фары, благодаря которым при дозаправке ночью от Ил-78 оператор видит положение бомбардировщика и конус на шланге.

Начиная со второй половины 80-х гг., на всех вновь разрабатываемых советских тактических самолетах, кроме легких истребителей МиГ-29 и Як-141, изначально предусматривалась возможность установки системы дозаправки в воздухе. В ОКБ Микояна провели работы по оснащению топливоприемным оборудованием МиГ-25ПДЗ, позже оно появилось на МиГ-29К, МиГ-31Б/М. Среди самолетов Сухого подобную адаптацию прошли Су-27 и все его варианты: Су-30, Су-33, Су-34 (Су-32ФН) и Су-35/37. Среди самолетов других ОКБ топливо в полете могут принимать бомбардировщик Ту-160, амфибия А-40, самолет ДРЛОА-50 и стратегический летающий командный пункт Ил-80. Особую актуальность дозаправка в воздухе приобрела для палубных истребителей МиГ-29К и Су-27К. Из-за отсутствия катапульт на авианосце "Адмирал Кузнецов" взлетная масса этих машин ограничена, поэтому взлет с неполной заправкой и последующее восполнение топлива в воздухе существенно расширяют их боевые возможности. Танкером служит Су-27К с УПАЗ под фюзеляжем.

В 1987 г. летчики-испытатели Николай Садовников, Игорь Вотинцев и Виктор Пугачев выполнили несколько дальних перелетов на двухместных истребителях Су-30. Наиболее протяженный прошел 23 июня 1987 г. по маршруту Москва -Комсомольск-на-Амуре - Москва и длился 15 ч 31 мин. В ходе его самолет четырежды дозаправлялся в воздухе и пролетел 13404км. По завершению полета пилоты находились на пределе физической выносливости. Это дало толчок работам по теме "Комфорт", призванным изыскать способы, позволяющие летчикам в длительных полетах не терять работоспособность. Первым практическим результатом стала кабина нового тактического бомбардировщика Су-34 (Су-27ИБ, Су-32ФН). Она имеет необычно большую высоту для того, чтобы летчик мог встать с кресла и размяться. В кабине расположено небольшое туалетное помещение. Система жизнеобеспечения поддерживает до высоты 10000 м давление, адекватное высоте 2400 м, что позволяет экипажу работать без кислородных масок.

Ил-78

Бомбардировщик М-4 дозаправляется от танкера М-4-2

Экспериментальный МиГ-19 с макетами трех штанг дозаправки. Слева - стыковка выполнена с помощью штанги, установленной в носовой части истребителя, справа - с помощью штанги на левой консоли

Экспериментальный Су-15ТМ перед дозаправкой

Экспериментальный МиГ-23УБ со штангой дозаправки. Возможно, на машине проводились работы в интересах Ирака

Дозаправка Су-27К от Су-27УБ

Хотя работы по созданию самолета-танкера на базе Ил-76 развернулись в начале 70-х гг., однако по-настоящему пригодным для этой роли самолет стал лишь с появлением в 1981 г. варианта Ил-76МД со взлетной массой, повышенной до 190 т. Прототип заправщика Ил-78 (регистрационный номер СССР-76556) поднял 26 июня 1983 г. в воздух экипаж Вячеслава Белоусова. Изменения по сравнению с Ил-76МД состояли в установке внутри грузовой кабины двух баков, вмещающих по 14000 кг керосина; доработке топливной системы таким образом, что горючее можно передавать как из фюзеляжных, так и собственных баков в кессоне крыла; подвеске трех УПАЗов под консолями крыла и в хвостовой части фюзеляжа. В кабине кормового стрелка разместили оператора дозаправки и необходимое оборудование. Работы по Ил-78 в ОКБ Ильюшина возглавлял ведущий конструктор по Ил-76 Радий Папковский.

Ил-78 (код НАТО Midas) при взлетной массе в 190 т и удалении от аэродрома в 1000 км в состоянии передать 60-65 т топлива. Если же точка встречи находится в 2500 км от места старта, танкер может отдать 32-36 т керосина. При работе с грунтовых ВПП эти цифры уменьшаются примерно вдвое. От Ил-78 могут дозаправляться в воздухе один тяжелый самолет или одновременно две тактические машины. Ильюшинский танкер обеспечивает заправку топливом и на земле. При этом УПАЗы не используются, а до четырех топливопроводов можно подсоединить к внутрифюзеляжным бакам и вывести наружу через грузолюк. В случае необходимости фюзеляжные баки и УПАЗы демонтируются, после чего Ил-78 не отличается по транспортным возможностям от Ил-76МД. Доводка самолета шла долго, и в частях эти машины появились лишь в 1987 г.

Следующая модификация танкера Ил-78М, благодаря усиленному крылу, имеет увеличенную до 210 т взлетную массу и большие внутрифюзеляжные баки (по 18000 кг топлива в каждом). На самолете отсутствует хвостовой грузолюк, что позволило облегчить конструкцию на 5000 кг, но при этом машина лишилась универсальности. Ил-78М может передать 60-65 т топлива на расстоянии 1800 км от базы и 32-35 т - на удалении 4000 км. Прототип Ил-78М (регистрационный номер СССР-76701) впервые поднял в воздух 7 марта 1988 г. экипаж В.Белоусова. В отличие от Ил-78 фюзеляжный УПАЗ на Ил-78М крепится к горизонтальному пилону посредством небольшого вертикального сегмента. Новый танкер под обозначением Ил-78МК предлагается на экспорт. Первая заявка пришла от Индии, которая в 1998 г. должна получить 4 таких самолета. В стадии разработки находится вариант Ил-78В с модифицированными агрегатами дозаправки МК-32В.

Экспериментальная дозаправка Су-24М и МиГ-25РБ от прототипа Ил-78

"Восход-93"

18 мая 1993 г. в России состоялись учения "Восход-93", в ходе которых строевые летчики Су-24 впервые дозаправлялись от Ил-78 (ранее танкерами служили бомбардировщики того же типа). Кульминацией учений стала переброска 10 Су-24М и Су-24МР из европейской части страны на Дальний Восток на расстояние около 8000 км и выполнение там учебного бомбометания на полигоне. Су-24 продержались в воздухе 12,5 часов, трижды принимая топливо от Ил-78. Операция началась еще до рассвета, в ходе ее самолеты произвели только одну промежуточную посадку для смены экипажей и подвески бомб. Одновременно, с одной дозаправкой в воздухе, была переброшена группа из восьми МиГ-31. К учениям также привлекались шесть Ту-95МС, два Ту-160 и четыре Су-27 прикрытия, которые топливо в воздухе не принимали. Управление велось с борта самолета ДРЛО А-50 и двух летающих командных пунктов на базе Ил-62.

Были задействованы 13 Ил-78, стартовавшие с четырех аэродромов. Маневр на дозаправку производился группой: к четырем танкерам одновременно подходили восемь "сухих". Выйдя в точку встречи, бомбардировщики перестраивались в "пеленг" и начинали сближение. По достижении визуального контакта со своим танкером каждая пара Су-24 начинала маневр для стыковки.

Внутрифюзеляжный бак Ил-78

Конус УПАЗа

Вначале пилоты производили предварительное прицеливание на конус, а затем со скоростью сближения 1,5-2 м/с выходили на стыковку, в ходе которой использовали выпуск-уборку тормозных щитков Су-24. Количество получаемого топлива контролировали штурманы бомбардировщиков. Танкеры передавали за один раз по 8000-9000 кг керосина каждому самолету, и за время этого процесса группа пролетала расстояние около 100-120км. После окончания дозаправки "сухие" по одному отваливали от танкера и занимали свои места в походном строю.

Учения не обошлись без отказов техники. Так, при первой дозаправке шланг одного УПАЗа не застабилизировался, и конус стал описывать круги диаметром до восьми метров. Затем был замечен выброс топлива из шланга другого УПАЗа, и вышел из строя третий. В итоге в распоряжении десяти Су-24 оказалось пять УПАЗов на четырех танкерах. Ввиду этого операция дозаправки растянулась по времени, но все равно завершилась успешно.

Заключение

Сегодня в России придается существенное значение силам быстрого реагирования для действий на просторах СНГ, а в связи с этим и быстрым переброскам тактической авиации на значительные расстояния. Поэтому при модернизации уже существующих машин рассматривается возможность оснащения их системами дозаправки.

Подкрыльевой и кормовой УПАЗы на Ил-78М

Прототип Ил-78М участвует в показательной дозаправке двух Су-30 и Су-27ИБ. Штатное использование танкера не предполагает одновременную передачу топлива трем самолетам

Первым таким опытом можно считать МиГ-29, поставленные в Малайзию, которые по требованию ВВС этой страны обретут до конца этого года возможность пополнять запасы топлива в воздухе. Испытания этой системы начались 16 ноября 1995 г. на МиГ-29СД и закончились в начале января 1996 г. Первые дозаправки выполнил шеф-пилот "МиГ-МАПО" Роман Таскаев. Испытания проводились на высоте 8000 м и скорости 400-600 км/ч. В качестве танкера использовался Ил-78. Часть дозаправок производилась на скоростях 350-500 км/ч, имитируя условия работы с КС-130 ВВС Малайзии. Такой комплекс рассматривается как типовой при модернизации любого МиГ-29 и несколько отличается от установленных на других российских самолетах. Вся система имеет массу около 100 кг, из которых 65 кг приходится на топливоприемник и его механизм, а остальные - на трубопроводы и доработки топливной системы. Модернизированный МиГ-29 может принимать до 900 л горючего в минуту. Топливоприемник на МиГе очень компактен и может быть демонтирован в течение часа. Для облегчения поиска танкера на истребителе доработана радиотехническая система ближней навигации.

Основной причиной, сдерживающей использование и развитие в России средств дозаправки в воздухе, является большие проблемы с наличием танкеров. Без учета резервных ЗМС-2, в строю осталось только двадцать Ил-78 из 230-го полка в Энгельсе. Еще 20 машин такого типа после распада СССР унаследовала Украина (409-й полк в Узине), однако они эксплуатируются как транспортные. И все же можно предвидеть, что все вновь разрабатываемые боевые самолеты будут оснащаться системами дозаправки в воздухе. В России смогли убедиться в необходимости этого.

Штанги дозаправки на МиГ-29К и устанавливаемые на малайзийские МиГ-29

Во время экспериментальной дозаправки МиГ-29 от Ил-78. Зима, 1995-1996 гг.

Имитация дозаправки Су-27 от Су-24. Жуковский, МАКС-97

Петр Б.Бутовски/ Гданьск, Польша*

Фото из архива автора

* Перевод с польского Андрея В.Хаустова.

Ту-16К-10 дозаправляется методом "с крыла на крыло" от Ту-163

В 1931 г., через несколько лет после первых зарубежных экспериментов по дозаправке самолетов в воздухе, пилот и изобретатель Павел Гроховский предложил проведение подобных опытов в СССР. В НИИ ВВС под его руководством был подготовлен первый в Советском Союзе экспериментальный самолет-танкер. Им стал доработанный соответствующим образом разведчик Р-5. Для передачи топлива в полете использовался выпускаемый шланг длиной в несколько десятков метров. Самолетом, принимающим на борт топливо, в ходе этих опытов служил бомбардировщик ТБ-1. Его экипаж должен был вручную поймать и направить шланг в заправочную горловину. Операция напоминала цирковой трюк, оказалась очень тяжелой и занимала много времени. И хотя в целом эксперименты прошли ус-лешно (в одном из полетов, благодаря серии дозаправок, ТБ-1 продержался в воздухе 25 часов), было признано, что подобная процедура недоступна для строевых летчиков, и в тот период идея воздушной дозаправки развития не получила.

С крыла на крыло

Вновь потребность в эффективных способах восполнения запаса топлива в воздухе возникла вскоре после войны с принятием на вооружение первых реактивных самолетов. Новые машины ввиду огромного расхода топлива имели радиус действия почти вдвое меньший, чем их поршневые предшественники. К примеру, Як-15 при полной заправке в 590 кг имел дальность полета 510 км, тогда как его ближайший поршневой родственник Як-3 - 1060 км при наличии на борту всего 350 кг бензина. Наглядно вся острота этой проблемы проявилась при… подготовке к военному параду 1 мая 1947 г. Группе из 50 Як-15 хватало топлива лишь на 28-30 минут полета в строю. По этой причине пришлось тщательно выбирать маршрут их следования и организовать взлет самолетов большими группами с минимальными временными интервалами.

В 1948 г. задание разработать систему дозаправки в воздухе получил работавший в ЛИИ Владимир Вахмистров, известный еще с 30-х гг. своими экспериментами по созданию "самолетов-звеньев". Он взял за основу систему британской фирмы Flight Refuelling из Фарнборо, включавшую гибкий шланг и тросы. По этой методике оба самолета выпускали в воздухе тросы, которые сцеплялись вследствие маневров самолета-танкера. Далее из его фюзеляжа или крыла выпускался шланг и тросами подтягивался к горловине в крыле дозаправляемого самолета. После фиксации начиналась передача топлива.

Идея воздушной дозаправки заинтриговала работающих там же, в Жуковском, летчиков-испытателей Игоря Шелеста и Виктора Васятина, которые по собственной инициативе разработали и предложили построить комплекс, отличный от проектируемого Вахмистровым. Летчики считали, что процесс дозаправки следует автоматизировать и максимально упростить. По их схеме самолеты должны были лететь параллельно друг другу, что исключало неблагоприятное воздействие спутной струи от одного самолета на другой. Кроме того, топливо предлагалось подавать под давлением, а не самотеком, что ускоряло процесс. Поскольку система оказалась весьма многообещающей, идее "дали ход" и выделили для экспериментов два бомбардировщика Ту-2. На одном из них смонтировали полноразмерный макет оборудования танкера, а на втором -макет топливоприемника. 16 июня 1949г. Игорь Шелест и Амет-Хан Султан выполнили первую "стыковку" в воздухе. Позже макет топливоприемника установили на крыле истребителя Як-15 и также опробовали в небе. Вскоре все работы над системой Вахмистрова были свернуты.

Однако в 1949 г. дозаправка в воздухе стала уже не актуальной для советской истребительной авиации - новые МиГ-15 обладали вполне приемлемым радиусом действия. Но для системы Шелеста-Васятина нашелся иной заказчик, которым стала стратегическая авиация.

Испытания на Ту-2 и Як-15 макетной системы Шелеста-Васятина

Ее основной бомбардировщик Ту-4 имел дальность полета 5100 км, чего явно не хватало для удара по "главной цели" - США. Поэтому в том же 1949 г. Шелест и Васятин получили задание на разработку уже не макетной, а полностью функционирующей системы передачи топлива для Ту-4 методом "с крыла на крыло", причем танкером должен был служить самолет того же типа. При разработке этого комплекса было признано, что с заправщика следует перекачивать 35-40% общего запаса топлива не более чем за 20 минут; управление всеми операциями следует возложить на экипаж танкера; заправщик должен легко переоборудоваться в бомбардировщик, для чего два дополнительных бензобака целесообразно разместить в бомбо-отсеке; оборудование для приема топлива надо сделать легким, чтобы не ограничивать боевые возможности Ту-4.

Сам процесс дозаправки выглядел следующим образом. Из законцовки правой консоли крыла бомбардировщика выпускался трос, на конце которого имелся стабилизирующий парашютик и груз, представляющий собой замок сцепки. Танкер подходил сзади-справа. Концевая часть его левой консоли ложилась на трос и перемещалась до касания замка кольцеобразным зацепом, установленным на ее нижней поверхности. Происходила сцепка. После этого трос втягивался в крыло бомбардировщика, а за ним вытягивался топливоподающий шланг, который размещался на танкере вдоль передней кромки по всему размаху консоли. После стыковки шланга с захватом бомбардировщика начиналась перекачка топлива.

Испытание системы проводили летчики Якимов и Амет-Хан Султан. После их окончания комплекс дозаправки типа "с крыла на крыло" был установлен на ряде серийных Ту-4, а позднее на Ту-16. В монтируемой на Ту-16 системе отсутствовал трос, что упростило процесс. "Активной" машиной стал бомбардировщик, соответственно изменилось место самолетов в строю. Теперь танкер летел слева-впереди и операция начиналась выпуском из законцовки его крыла топливного шланга со стабилизирующим парашютиком и замком. Сцепка происходила аналогичным образом. Самолеты-танкеры на базе Ту-16 получили наименование Ту-163 (в ряде документов Ту-16Ю). Дополнительный топливный бак, устанавливаемый в бомбоотсеке, легко демонтировался. Единственное внешнее отличие Ту-163 от его собратьев-бомбардировщиков - измененная законцовка правой консоли крыла. Эти самолеты эксплуатировались очень долго, последние машины сняли с вооружения уже после 1995 г.

Удачный опыт эксплуатации Ту-163 возродил интерес к идее дозаправки в воздухе истребителей. В мае 1954г. ОКБ А.И.Микояна получило задание доработать МиГ-19 под дозаправку от Ту-163. Предполагалось, что танкеры будут передавать топливо как бомбардировщикам, так и эскортирующим их истребителям (минусом было то, что Ту-163 мог одновременно дозаправлять лишь один самолет). Ведущими инженерами по комплексу назначили: от ОКБ - А.Комиссарова, от ЛИИ - И.Шелеста. В 1955 г. начались испытания доработанного МиГ-19, получившего обозначение СМ-10. На машине летали: от ЛИИ - Владимир Пронякин и от ОКБ - Владимир Нефедов. В одном из полетов после двукратной дозаправки МиГ продержался в воздухе 6 часов.

Дозаправка Ту-4 методом "с крыла на крыло"

Экспериментальный истребитель СМ-10 дозаправляется от Ту-163

Передача топлива производилась с темпом до 1000 л/мин на высоте 9-10 км при скорости 450-500 км/ч. В 1956 г. испытания завершились успешно, а оснащенные такой системой МиГ-19 был и рекомендованы в серийное производство. Однако на практике это не осуществилось - началась хрущевская "ракетизация".

Так завершилась история разработки комплексов дозаправки по методу "скрыла на крыло". Системы этого типа имели определенные достоинства, прежде всего малую массу, однако обладали и существенными недостатками. Основными из них были низкий темп перекачки топлива и значительная сложность маневра перед стыковкой самолетов. Кроме того, эта операция оказалась просто опасной. Из-за вихря, сходящего с законцовки крыла, шланг находился в турбулентном потоке, и его безбожно трепало во все стороны. За годы эксплуатации на Ту-4 и Ту-16 имели место случаи, когда элерон "закусывал" топливный шланг, что приводило к тяжелым летным происшествиям. Все создаваемые в СССР в дальнейшем комплексы базировались на идее использования конуса на конце топливоподающего шланга и телескопической штанги топливоприемника.

"Бурлаки"

Идея системы "конус-штанга" в СССР пришла не от дозаправки, а от попыток транспортировки истребителей сопровождения бомбардировщиками, корни чего уходили к "звену" уже упоминавшегося Вахмистрова. Запад тоже переболел таким увлечением, примером чего может служить проект подцепки трех истребителей McDonnell XP-85 внутри бомбоотсека стратегического В-36 либо подвески под ним истребителя Republc F-84E. В СССР, вероятно, посчитали, что американский подход чересчур сложен, а более целесообразной представлялась идея буксировки за Ту-4 истребителей. 22 февраля 1949 г. было подписано соответствующее постановление правительства, и тема получила шифр "Бурлаки". Первоначально это задание выдали ОКБ А.С.Яковлева.

Военные требовали, чтобы система позволяла производить многократную сцепку-расцепку самолетов. Конструкторы, проанализировав шесть вариантов захватов и законцовок буксировочного троса, в том числе мягкие (парашюты) и металлические (конусы), в конце концов остановились на системе "конус-гарпун".

Экспериментальный истребитель Як-25, оборудованный элементами системы "Бурлаки"

Конструкция, установленная в носовой части истребителя, напоминала гарпун и так же называлась в официальной документации. Она состояла из внешней неподвижной трубы и внутренней, телескопически из нее выдвигающейся, на конце которой имелся зацеп, по форме напоминающий наконечник стрелы. Для применения системы в ночное время на истребителе установили прожектор, а по окружности конуса -три сигнальные лампочки.

Первоначально предполагалось использовать для экспериментов Ту-2 и Як-23, однако доработали B-25J и опытный истребитель Як-25 (первый в ОКБ с таким наименованием). Переделкой бомбардировщика занималось ОКБ-30, базирующееся на территории авиазавода №30, нынешнего МАПО. На месте кормовой стрелковой установки разместили барабан с тросом длиной 150 м (при этом рекомендуемое расстояние между самолетами при буксировке составляло около 80 м). На конце троса располагался конус. В полете истребитель подходил к конусу и "выстреливал" в него гарпуном. Выстрел производился с помощью сжатого воздуха, запаса которого хватало на 3-4 попытки. После попадания гарпуна в конус там срабатывал замок, далее летчик истребителя выключал двигатель, и его самолет продолжал полет на буксире как планер. При необходимости на истребителе запускался двигатель, он отцеплялся от буксировщика, а затем вновь мог занять это место.

Як-25 идет на конус, буксируемый B-25J

Экспериментальные буксировки Як-25 за B-25J начались 1 июня 1949 г. и продолжались до 30 сентября 1950г. В их ходе было произведено девять сцепок, все на высоте около 2000 м при скорости 350 км/ч. Общее время буксировки составило 1 ч 30 мин. Як-25 пилотировал Сергей Анохин, B-25J - Валентин Чапов.

Поскольку испытания прошли успешно, был начат второй этап темы "Бурла-

ки". На этот раз пары Ту-4 и МиГ-15бис. Силами ОКБ-30 был доработан Ту-4, выпущенный Казанским авиазаводом №22 (заводской номер 221001). Слева от кабины кормового стрелка закрепили конус, его трос шел вдоль фюзеляжа и уходил внутрь хвостовой части, где наматывался на барабан. Доработку МиГ-15бис поручили ОКБ Яковлева, где на истребитель выпуска Горьковского авиазавода №21 с серийным номером 408 установили гарпун по аналогии с Як-25.

В марте 1951 г. начались летные испытания этого варианта. Вскоре после их завершения, 30 октября того же года, было подписано правительственное постановление о подготовке пяти таких"Бурлаков" для войсковых испытаний, которые прошли с 9 июля по 8 сентября 1952 г. Самолеты базировались на аэродроме Зябровка в Белоруссии. Было выполнено 142 стыковки, в том числе 17 ночью. Наибольшая продолжительность разовой буксировки составила 2 ч 30 мин, из них 2 ч 27 мин - с выключенным двигателем. В ходе испытаний не было ни одного летного происшествия. Был получен обширный материал для оценки эффективности комплекса и выявлены его существенные недостатки. Скорость полета буксировщика Ту-4 существенно снижалась, что не позволяло ему держать место в строю бомбардировщиков, а снижение скорости всей группы считалось недопустимым. После выключения двигателя на истребителе прекращала работать система наддува и обогрева кабины. На крейсерской высоте полета в 7000-10000 м летчик МиГа просто замерзал. В выводах о проведении войсковых испытаний значилось, что прежде всего следует обеспечить климатизацию кабины истребителя и провести телефонную связь между ним и буксировщиком, а также приспособить комплекс под новые бомбардировщики Ту-16 и Ту-95. В конце документа высказывалось предложение об изменении самой идеологии комплекса - переделки его для дозаправки в воздухе.

Хвостовая часть Ту-4, входившего в систему "Бурлаки", до и после переделки для дозаправки

МиГ-15бис во время буксировки за Ту-4 и наземных испытаний системы "Бурлаки"

Для дальнейшей модернизации взяли по одному Ту-4 и МиГ-15. ОКБ-30 установило систему передачи топлива на Ту-4 (№1840848), а ОКБ Яковлева - систему его приема на МиГ-15бис (№2215304). Система оказалась очень сложной, так как с элементами уже имеющегося комплекса совместили новый. Самолеты сцеплялись по методике "Бурлаков", а затем вдоль буксировочного троса подавался шланг с дополнительным конусом под штангутопливоприемника, совмещенную с гарпуном. Испытания этой системы дозаправки продолжались с 24 сентября 1954 г. по 2 марта 1955 г. МиГ пилотировал Анохин, танкер - Ефимов. Было выполнено пять контактов на высотах 2000 и 4000 м, и в трех из них перекачивалось топливо. Эксперимент на высоте 8500 м окончился неудачей - резиновые детали наружных узлов системы замерзли, потеряли эластичность и стыковка не состоялась.

За дело берутся специалисты

Как видим, первые советские работы по дозаправке в воздухе проводили либо группы энтузиастов (Шелест и Васятин), либо ОКБ, имевшие и без того очень высокую загрузку (Туполева, Яковлева и Микояна). В декабре 1952 г. за дело взялся еще один коллектив - ОКБ-918. Сегодня эта фирма называется "Звезда" и является единственной в России, работающей по данной тематике. Новому ОКБ, созданному на базе ЛИИ, поручалась разработка катапультируемых кресел, шлемов, скафандров и прочего снаряжения для жизнеобеспечения экипажей, а также комплексов дозаправки в воздухе. Первым его главным конструктором стал Семен Алексеев (во время второй мировой войны - заместитель С.А.Лавочкина, а после нее - координатор работ немецких авиаконструкторов на территории СССР). С 1964 г. и поныне "Звездой" руководит Гай Северин.

Первым заданием отдела, занимавшегося в ОКБ-918 средствами дозаправки в воздухе, стала работа по передаче топлива двум Ми Г-15 от танкера Ту-4. Она досталась по наследству от группы Вахмистрова, специалисты которой почти в полном составе влились в новый коллектив. Эта система стала первой в СССР, изначально созданной по схеме "конус-штанга". Возможности танкера расширились: вместо одной заправочной точки в хвостовой части фюзеляжа на нем оборудовали две на законцовках крыла. В отличие от комплекса Яковлева, полученного доработкой "Бурлаков", в системе Вахмистрова заправочная точка была значительно проще: только один конус и только один "трос" - топливный шланг.

МиГ-15бис во время наземных испытаний комплекса дозаправки, созданного на основе системы "Бурлаки"

Перед дозаправкой оператор, сидящий в кабине кормового стрелка Ту-4, выпускал два шланга с конусами на концах. Истребители подходили к конусам и проводили сцепку, после чего топливные насосы подавали керосин. Между летчиками истребителей и оператором имелась радиосвязь. По окончании процедуры МиГи тормозились и штанги "выскакивали" из конусов. Летные испытания этой системы начались в 1953 г. Истребители пилотировали Анохин и Пронякин. Эксперименты дали очень обнадеживающие результаты и позволили более широко взглянуть на весь комплекс проблем дозаправки в воздухе. Стало ясно, что для разработки более совершенной системы прежде всего необходимо создать радиоаппаратуру, обеспечивающую эффективный поиск и наведение танкера и дозаправляемых самолетов друг на друга в любых погодных условиях и в любое время суток. Кроме того, следует изыскать способы быстрейшей перекачки топлива.

Система дозаправки МиГ-15 от Ту-4 прошла госиспытания, но в серию принята не была. Советские истребители и фронтовые бомбардировщики не выполняли межконтинентальных перелетов над океаном, как, например, американские машины при их переброске из США в Европу. Именно поэтому подобные работы не вышли из экспериментальной стадии.

Достичь Америки

В отличие от тактической авиации, проблема восполнения топлива в воздухе для советской стратегической авиации была одной из наиболее актуальных. Практически сразу после образования ОКБ-918 на его продукцию нашелся заказчик - Владимир Мясищев, желавший установить систему дозаправки на новейший бомбардировщик М-4. Испытания этого самолета начались 20 января 1953 г. и выявили большие расхождения реальных летных характеристик с заявленными. Военных прежде всего не удовлетворяла значительно меньшая в сравнении с расчетной дальность полета - 9800 км против 11000-12000 км. И это без бомбовой нагрузки! Положение Мясищева осложнялось тем, что конкурирующий с М-4 бомбардировщик Ту-95 имел дальность полета свыше 13000 км. Отношения между "родственными" ОКБ были плохими, что мешало Мясищеву воспользоваться системой передачи топлива, принятой для Ту-16 и Ту-4. Единственным приемлемым вариантом становилась переделка в танкер самого М-4.

ОКБ-918 разработало для М-4 свою систему. В бомбоотсеке танкера, получившего обозначение М-4-2, установили комплексный агрегат заправки (КАЗ), состоящий из барабана с накрученным на него топливным шлангом, на конце которого имелся конус. Приводы барабана и помп перекачки топлива были гидравлическими. Производительность КАЗ -2000 л/мин. Для обеспечения аварийной остановки барабан снабжался тормозом. Конус имел специально подобранные массу и форму для обеспечения его наилучшей стабилизации в воздухе. На бомбардировщике в носовой части установили телескопическую штангутопливоприемника с пневматически выстреливаемым наконечником. При отработке КАЗ использовались летающая лаборатория Ил-28, имитирующая танкер, и истребитель МиГ-19 с тремя макетами топливо-приемников: расположенными над воздухозаборником, надлевой консолью крыла и на правой. В 1955 г. начались летные испытания по дозаправке от М-4-2 бомбардировщика М-4А, а летом 1956 г. процесс был впервые продемонстрирован публично. В ходе испытаний имело место немало технических проблем и аварий: отрывался конус, топливный шланг забрасывало на оперение самолета, при расстыковке остаток топлива заливал стекла фонаря бомбардировщика и т.д.

Дозаправка МиГ-15 от Ту-4. Комплекс дозаправки создан в ОКБ-918

Значительно лучше процесс дозаправки проходил на следующей модификации бомбардировщика - ЗМ. Его более длинный и обтекаемый нос не вызывал таких возмущений воздуха, и приближающийся к нему шланг находился в более спокойных условиях.

В конце 50-х гг. началось переоборудование всех М-4 в танкеры, а стратегические бомбардировщики ЗМ и Ту-95 стали оснащать топливоприемниками. Эту же систему установили на большинстве Ту-22 и Ту-22М, однако, после подписания 19 июля 1979 г. договора о сокращении стратегических вооружений ОСВ-2, на Ту-22М штанги демонтировали. Спустя некоторое время флот М-4-2 был дополнен соответственно переоборудованными самолетами ЗМ, получившими обозначение ЗМС-2. Последняя партия таких машин прошла доработку в 1987 г. При взлетной массе в 190 т эти самолеты способны передать 40т топлива на расстоянии 4000 км от места взлета. Небольшое количество ЗМС-2 и сейчас находится на вооружении 230-го полка топливозаправщиков, базирующегося в Энгельсе. Однако эти самолеты не летают и рассматриваются как резерв.

С 1963 г. КАЗ устанавливались на ряде Ту-16. Агрегат с огромным трудом удалось разместить в значительно меньшем по габаритам бомбоотсеке. Скорость передачи топлива снизилась до 1600 л/мин. Доработанные таким образом самолеты получили обозначение Ту-16Н. Полки этих заправщиков придавались дивизиямТу-22 и Ту-22М, а также служили для обучения летчиков стратегической авиации. Ту-16Н брали на борт меньше топлива, чем мясищевские танкеры, однако могли работать с меньших ВПП.

С конца 50-х гг. велись работы по облегчению и упрощению процесса стыковки. Принятый в США способ дозаправки посредством жесткой штанги, расположенной на танкере, в СССР никогда не рассматривался. Однако налетающей лаборатории Ил-28 были проведены эксперименты, правда, без последующего практического применения, с управляемым конусом. Конус автоматически либо по командам оператора направлялся строго по курсу бомбардировщика.

В начале 60-х гг. профессор Владлен Шило работал в НИИ ВВС наддозаправкой в воздухе вертолетов. Танкером служил Ми-6, который выпускал топливный шланг из двери с левой стороны в хвостовой части фюзеляжа, а принимали топливо Ми-4 и Ми-6. К сожалению, подробности этих экспериментов до сих пор неизвестны.

Унификация

После десятилетия активных работ по системам дозаправки наступило затишье. Новый импульс в этой области дало принятие на вооружение фронтового бомбардировщика Су-24. Для того, чтобы он мог действовать над всей Европой,требовалось оборудовать его системой дозаправки в воздухе. Наиболее оптимальным танкером мог быть… другой Су-24, обладающий такими же летными характеристиками и способный базироваться на тех же аэродромах. Поскольку Су-24 не имел бомбоотсека, для него начали разрабатывать подвесной агрегат заправки (ПАЗ), в котором находился барабан со шлангом и топливоперекачивающий насос. В 1975 г. начались летные эксперименты с такой системой на доработанных Су-15. Танкером служил первый серийный экземпляр этого перехватчика (заводской №0115301). На другом Су-15 (заводской №0115306) перед фонарем пилота установили неподвижную штангу топливоприемника. Еще одной экспериментальной машиной, задействованной в этой программе, был Ил-38. Первыми в воздухе ПАЗ испытали летчики В.Васин и Ю.Юмашев.

Дозаправка от танкера ЗМС-2

В ходе этих работ родилась мысль о создании однотипной системы дозаправки для тактической и стратегической авиации. В результате появилось задание разработать унифицированный агрегат (УПАЗ), который предполагалось подвешивать под различные типы самолетов. Тогда же вышло постановление о создании на базе Ил-76 танкера Ил-78. Эта тема "Звезды" получила шифр "Сахалин". Главная особенность УПАЗа состоит в использовании в качестве энергетической установки генератора, вращаемого набегающим потоком воздуха. УПАЗ довольно компактен, диаметр его цилиндрической части 600 мм. Коническая носовая часть оснащена электрической противо-обледенительной системой и гидроприводом, с помощью которого выдвигается обтекатель, открывая воздухозаборник, за которым расположена ветрянка генератора топливного насоса. В уширенной части агрегата находится барабан с топливным шлангом. Сразу за барабаном, с левой стороны имеется открываемый воздухозаборник турбины, служащей для выпуска-уборки топливного шланга с конусом. Конус имеет легкую ажурную конструкцию и в маршевом положении втянут в окно хвостовой части агрегата, на котором располагаются три лампочки сигнализации пилоту дозаправляемого самолета. Сверху на корпусе агрегата имеются замки крепления к самолету и выход топливопровода.

Перед контактом должно быть размотано около 26 м топливного шланга. Подача керосина начинается автоматически с момента сцепки и прекращается после перекачки запланированного количества горючего. Дозаправка может быть прервана в любой момент оператором или автоматически в случае выпуска "до упора" шланга, либо если относительная скорость между самолетами превысит 3 м/с. Производительность УПАЗа - 2500 л/мин.

При создании УПАЗа исключительно подбором аэродинамических и весовых характеристик конуса впервые в СССР удалось добиться высоких параметров стабилизации в воздухе выпущенного шланга. Создатели УПАЗа уделили повышенное внимание обеспечению постоянного растяжения шланга. Для этого, кроме специально подобранных параметров конуса, лопатки турбины привода шланга выполнили управляемыми. Их шаг автоматически увеличивается на режиме выпуска-уборки и уменьшается на режиме стабилизации в выпущенном положении шланга, обеспечивая его подтяг, что исключает провисание. Провисание шланга чревато самыми тяжелыми последствиями. Например, оно может произойти, когда принимающий топливо самолет из-за ошибки пилота подходит со слишком большой поступательной скоростью и "выталкивает" конус далеко вперед. При этом на шланге образуется волна, которая, возвращаясь, вызывает перемещение конуса с большой амплитудой и скоростью. Возникает эффект, подобный происходящему при щелчке кнутом.

Работы на "Звезде" по программе "Сахалин" шли очень долго. Только в 1983 г., одновременно с принятием на вооружение Су-24М, агрегат УПАЗ-1А поступил в эксплуатацию. Его можно подвешивать под любой самолет этого типа. Су-24М оснащен выдвижным достаточно компактным топливоприемником (его головка также разработана на "Звезде"), установленным перед фонарем в плоскости симметрии самолета. Рядом расположены небольшие фары, благодаря которым при дозаправке ночью от Ил-78 оператор видит положение бомбардировщика и конус на шланге.

Начиная со второй половины 80-х гг., на всех вновь разрабатываемых советских тактических самолетах, кроме легких истребителей МиГ-29 и Як-141, изначально предусматривалась возможность установки системы дозаправки в воздухе. В ОКБ Микояна провели работы по оснащению топливоприемным оборудованием МиГ-25ПДЗ, позже оно появилось на МиГ-29К, МиГ-31Б/М. Среди самолетов Сухого подобную адаптацию прошли Су-27 и все его варианты: Су-30, Су-33, Су-34 (Су-32ФН) и Су-35/37. Среди самолетов других ОКБ топливо в полете могут принимать бомбардировщик Ту-160, амфибия А-40, самолет ДРЛОА-50 и стратегический летающий командный пункт Ил-80. Особую актуальность дозаправка в воздухе приобрела для палубных истребителей МиГ-29К и Су-27К. Из-за отсутствия катапульт на авианосце "Адмирал Кузнецов" взлетная масса этих машин ограничена, поэтому взлет с неполной заправкой и последующее восполнение топлива в воздухе существенно расширяют их боевые возможности. Танкером служит Су-27К с УПАЗ под фюзеляжем.

В 1987 г. летчики-испытатели Николай Садовников, Игорь Вотинцев и Виктор Пугачев выполнили несколько дальних перелетов на двухместных истребителях Су-30. Наиболее протяженный прошел 23 июня 1987 г. по маршруту Москва -Комсомольск-на-Амуре - Москва и длился 15 ч 31 мин. В ходе его самолет четырежды дозаправлялся в воздухе и пролетел 13404км. По завершению полета пилоты находились на пределе физической выносливости. Это дало толчок работам по теме "Комфорт", призванным изыскать способы, позволяющие летчикам в длительных полетах не терять работоспособность. Первым практическим результатом стала кабина нового тактического бомбардировщика Су-34 (Су-27ИБ, Су-32ФН). Она имеет необычно большую высоту для того, чтобы летчик мог встать с кресла и размяться. В кабине расположено небольшое туалетное помещение. Система жизнеобеспечения поддерживает до высоты 10000 м давление, адекватное высоте 2400 м, что позволяет экипажу работать без кислородных масок.

Ил-78

Бомбардировщик М-4 дозаправляется от танкера М-4-2

Экспериментальный МиГ-19 с макетами трех штанг дозаправки. Слева - стыковка выполнена с помощью штанги, установленной в носовой части истребителя, справа - с помощью штанги на левой консоли

Экспериментальный Су-15ТМ перед дозаправкой

Экспериментальный МиГ-23УБ со штангой дозаправки. Возможно, на машине проводились работы в интересах Ирака

Дозаправка Су-27К от Су-27УБ

Хотя работы по созданию самолета-танкера на базе Ил-76 развернулись в начале 70-х гг., однако по-настоящему пригодным для этой роли самолет стал лишь с появлением в 1981 г. варианта Ил-76МД со взлетной массой, повышенной до 190 т. Прототип заправщика Ил-78 (регистрационный номер СССР-76556) поднял 26 июня 1983 г. в воздух экипаж Вячеслава Белоусова. Изменения по сравнению с Ил-76МД состояли в установке внутри грузовой кабины двух баков, вмещающих по 14000 кг керосина; доработке топливной системы таким образом, что горючее можно передавать как из фюзеляжных, так и собственных баков в кессоне крыла; подвеске трех УПАЗов под консолями крыла и в хвостовой части фюзеляжа. В кабине кормового стрелка разместили оператора дозаправки и необходимое оборудование. Работы по Ил-78 в ОКБ Ильюшина возглавлял ведущий конструктор по Ил-76 Радий Папковский.

Ил-78 (код НАТО Midas) при взлетной массе в 190 т и удалении от аэродрома в 1000 км в состоянии передать 60-65 т топлива. Если же точка встречи находится в 2500 км от места старта, танкер может отдать 32-36 т керосина. При работе с грунтовых ВПП эти цифры уменьшаются примерно вдвое. От Ил-78 могут дозаправляться в воздухе один тяжелый самолет или одновременно две тактические машины. Ильюшинский танкер обеспечивает заправку топливом и на земле. При этом УПАЗы не используются, а до четырех топливопроводов можно подсоединить к внутрифюзеляжным бакам и вывести наружу через грузолюк. В случае необходимости фюзеляжные баки и УПАЗы демонтируются, после чего Ил-78 не отличается по транспортным возможностям от Ил-76МД. Доводка самолета шла долго, и в частях эти машины появились лишь в 1987 г.

Следующая модификация танкера Ил-78М, благодаря усиленному крылу, имеет увеличенную до 210 т взлетную массу и большие внутрифюзеляжные баки (по 18000 кг топлива в каждом). На самолете отсутствует хвостовой грузолюк, что позволило облегчить конструкцию на 5000 кг, но при этом машина лишилась универсальности. Ил-78М может передать 60-65 т топлива на расстоянии 1800 км от базы и 32-35 т - на удалении 4000 км. Прототип Ил-78М (регистрационный номер СССР-76701) впервые поднял в воздух 7 марта 1988 г. экипаж В.Белоусова. В отличие от Ил-78 фюзеляжный УПАЗ на Ил-78М крепится к горизонтальному пилону посредством небольшого вертикального сегмента. Новый танкер под обозначением Ил-78МК предлагается на экспорт. Первая заявка пришла от Индии, которая в 1998 г. должна получить 4 таких самолета. В стадии разработки находится вариант Ил-78В с модифицированными агрегатами дозаправки МК-32В.

Экспериментальная дозаправка Су-24М и МиГ-25РБ от прототипа Ил-78

"Восход-93"

18 мая 1993 г. в России состоялись учения "Восход-93", в ходе которых строевые летчики Су-24 впервые дозаправлялись от Ил-78 (ранее танкерами служили бомбардировщики того же типа). Кульминацией учений стала переброска 10 Су-24М и Су-24МР из европейской части страны на Дальний Восток на расстояние около 8000 км и выполнение там учебного бомбометания на полигоне. Су-24 продержались в воздухе 12,5 часов, трижды принимая топливо от Ил-78. Операция началась еще до рассвета, в ходе ее самолеты произвели только одну промежуточную посадку для смены экипажей и подвески бомб. Одновременно, с одной дозаправкой в воздухе, была переброшена группа из восьми МиГ-31. К учениям также привлекались шесть Ту-95МС, два Ту-160 и четыре Су-27 прикрытия, которые топливо в воздухе не принимали. Управление велось с борта самолета ДРЛО А-50 и двух летающих командных пунктов на базе Ил-62.

Были задействованы 13 Ил-78, стартовавшие с четырех аэродромов. Маневр на дозаправку производился группой: к четырем танкерам одновременно подходили восемь "сухих". Выйдя в точку встречи, бомбардировщики перестраивались в "пеленг" и начинали сближение. По достижении визуального контакта со своим танкером каждая пара Су-24 начинала маневр для стыковки.

Внутрифюзеляжный бак Ил-78

Конус УПАЗа

Вначале пилоты производили предварительное прицеливание на конус, а затем со скоростью сближения 1,5-2 м/с выходили на стыковку, в ходе которой использовали выпуск-уборку тормозных щитков Су-24. Количество получаемого топлива контролировали штурманы бомбардировщиков. Танкеры передавали за один раз по 8000-9000 кг керосина каждому самолету, и за время этого процесса группа пролетала расстояние около 100-120км. После окончания дозаправки "сухие" по одному отваливали от танкера и занимали свои места в походном строю.

Учения не обошлись без отказов техники. Так, при первой дозаправке шланг одного УПАЗа не застабилизировался, и конус стал описывать круги диаметром до восьми метров. Затем был замечен выброс топлива из шланга другого УПАЗа, и вышел из строя третий. В итоге в распоряжении десяти Су-24 оказалось пять УПАЗов на четырех танкерах. Ввиду этого операция дозаправки растянулась по времени, но все равно завершилась успешно.

Заключение

Сегодня в России придается существенное значение силам быстрого реагирования для действий на просторах СНГ, а в связи с этим и быстрым переброскам тактической авиации на значительные расстояния. Поэтому при модернизации уже существующих машин рассматривается возможность оснащения их системами дозаправки.

Подкрыльевой и кормовой УПАЗы на Ил-78М

Прототип Ил-78М участвует в показательной дозаправке двух Су-30 и Су-27ИБ. Штатное использование танкера не предполагает одновременную передачу топлива трем самолетам

Первым таким опытом можно считать МиГ-29, поставленные в Малайзию, которые по требованию ВВС этой страны обретут до конца этого года возможность пополнять запасы топлива в воздухе. Испытания этой системы начались 16 ноября 1995 г. на МиГ-29СД и закончились в начале января 1996 г. Первые дозаправки выполнил шеф-пилот "МиГ-МАПО" Роман Таскаев. Испытания проводились на высоте 8000 м и скорости 400-600 км/ч. В качестве танкера использовался Ил-78. Часть дозаправок производилась на скоростях 350-500 км/ч, имитируя условия работы с КС-130 ВВС Малайзии. Такой комплекс рассматривается как типовой при модернизации любого МиГ-29 и несколько отличается от установленных на других российских самолетах. Вся система имеет массу около 100 кг, из которых 65 кг приходится на топливоприемник и его механизм, а остальные - на трубопроводы и доработки топливной системы. Модернизированный МиГ-29 может принимать до 900 л горючего в минуту. Топливоприемник на МиГе очень компактен и может быть демонтирован в течение часа. Для облегчения поиска танкера на истребителе доработана радиотехническая система ближней навигации.

Основной причиной, сдерживающей использование и развитие в России средств дозаправки в воздухе, является большие проблемы с наличием танкеров. Без учета резервных ЗМС-2, в строю осталось только двадцать Ил-78 из 230-го полка в Энгельсе. Еще 20 машин такого типа после распада СССР унаследовала Украина (409-й полк в Узине), однако они эксплуатируются как транспортные. И все же можно предвидеть, что все вновь разрабатываемые боевые самолеты будут оснащаться системами дозаправки в воздухе. В России смогли убедиться в необходимости этого.

Штанги дозаправки на МиГ-29К и устанавливаемые на малайзийские МиГ-29

Во время экспериментальной дозаправки МиГ-29 от Ил-78. Зима, 1995-1996 гг.

Имитация дозаправки Су-27 от Су-24. Жуковский, МАКС-97

Лидер исчезнувшей армады

Владимир И.Кочур. Игорь Ф.Автухов/ г.Прилуки Фото из архивов авторов

Авторы выражают признательность за любезно предоставленные материалы А.Д.Гехтману, Г.М.Чалобяну, В.К.Лобанову, В.В.Веренкиотови и В.И.Биленко.

8 мая 1992 г. на гарнизонной площади прилукского авиагородка прошло типичное для того времени событие - личный состав 184-го ТБАП принимал присягу на верность народу Украины. Фактически в этотдень закрылась последняя страница в истории стратегической авиации СССР…

Началась история этой заслуженной части поздним ноябрьским вечером

1937 г. Вызванный в штаб ВВС РККА м-р Кузнецов получил приказ: с 1.12.1937 г. по 15.07.1938 г. сформировать в Курске 51-й скоростной бомбардировочный авиаполк в составе шести эскадрилий, вооруженных самолетами СБ. Основой полка стала 50-я АЭ из 62-й авиабригады, дислоцированная в Курске, и одно из старейших и наиболее боеготовых авиаподразделений страны 23-я АЭ из 107-й авиабригады, расположенная в Москве на аэродроме им. М.В.Фрунзе. 51-й СБАП вошел в состав 30-й авиабригады ВВС РККА 2-й Армии особого назначения Орловского военного округа, и уже 7 ноября 1938 г. его лучшие экипажи приняли участие в воздушном параде над Москвой.

11 марта 1939 г. в пять утра инспекция ВВС РККА подняла личный состав по тревоге. Вскоре 60 самолетов отбомбились по целям на полигонах с высоты 7000 м. Вывод инспекторов: "Полк боеспособен, четыре авиаэскадрильи могут выполнять боевые задачи днем на высотах до 9000 м, две эскадрильи - днем и ночью…". Тогда же наметился кардинальный поворот в дальнейшей судьбе части. Весной 1939г. полк получил наименование 51-й дальнебомбардировочный (ДБАП) и в ближайшей перспективе должен был освоить новую технику -ильюшинскиеДБ-3. В октябре того же года 30-ю авиабригаду реорганизовали в 48-ю авиадивизию, а в 51-й ДБАП назначили нового командира - п-ка Д.П.Юханова, удостоенного двух орденов Красного Знамени за бои в небе Испании.

Незадолго до этого, 2 сентября, 5-я авиаэскадрилья в составе 12 экипажей под командованием к-на Тарасевича на самолетах СБ была откомандирована в Архангельск и вскоре приняла участие в советско-финской войне. В январе 1940 г. уже на новых ДБ-3 полк покинуло еще 12 экипажей - на Северный фронт улетела эскадрилья к-на Тимофеева, которая на месте назначения влилась в 7-й ДБАП. В феврале на "зимнюю войну" отбыла 1-я АЭ к-на Клефана, приданная 42-му ДБАП. Несмотря на убыль опытных летчиков, в части успешно осваивали новый ДБ-ЗФ и вели интенсивную подготовку молодых пилотов.

К августу 1940 г. полк находился в районе постоянного базирования на аэродромах близ Курска. С января 1941 г. 51-й ДБАП перешел на новые штаты, рассчитанные на самолеты Ер-2, однако перевооружение на них не состоялось. Последние предвоенные месяцы полк усиленно готовился для действий ночью. К 1 июня в части имелось 62 экипажа и 58 самолетов, которые базировались на аэродромах у сел Фатеж и Обоянь. Ранним утром 22 июня от командира 2-го БАК п-ка Смирнова пришла телеграмма о немедленном рассредоточении самолетов, а в 11.00 прозвучала боевая тревога. Накануне всю ночь шел ливень, что значительно осложнило работу техперсонала, и все же машины к боевому вылету подготовили достаточно быстро, однако приказ разбомбить авиазавод в Люблине пришел лишь поздним вечером.

Командир 51-го ТБАП п-к Д.П.Юханов (крайний справа) с офицерами 2-й ДЭ. Второй справа и крайний слева - будущие командиры полка к-н Н.А.Косихин и м-р А.И.Аверьянов

Почти одновременно поступил еще один приказ: полк переходит в подчинение 52-й ДБАД, и все бомбардировщики следует немедленно перебазировать в Сещу. С размокших аэродромов в воздух смогло подняться лишь пять экипажей. Только 25 июня 41 исправный самолет начал перелет. Буквально через 15 минут после взлета ведущий группы принял радиограмму: "В районе аэродрома самолеты противника, идите в зону ожидания." И лишь когда опасность миновала, экипажи стали заходить на посадку.

Утром 26 июня полк получил боевую задачу: уничтожить в районе Оршаны-Вильно-Ошмяны танковые колонны противника. В 5 утра 36 самолетов звеньями ушли на задание. Над целью их встретил плотный зенитный огонь и "мессершмитты". Неприспособленные для такого рода действий, без эффективного истребительного прикрытия дальние бомбардировщики понесли огромные потери - на базу вернулись лишь восемь экипажей. За 10 дней войны 51-й ДБАП выполнил 138 боевых вылетов, в которых лишился 40 самолетов и 128 авиаторов - более трети суммарных потерь в личном составе за всю войну! В этих тяжелых условиях экипажам удавалось оказывать сопротивление в воздушных боях. Так, только в течение 26 июня бортстрелки сбили пять истребителей, из них два - с-нт Заречнев из экипажа к-на Колесникова 3-й АЭ. Но потери дальники несли не только в воздухе - после налета немецкой авиации на Сещу от недавно грозного соединения осталось лишь 8 боеспособных бомбардировщиков.

В начале июля в полк прибыло пополнение: 6 самолетов с экипажами из Рязанской высшей школы штурманов и 5 новеньких ДБ-ЗФ из Воронежа. На рассвете 5 июля п-к Юханов повел звено на колонны противника под Бобруйском. Сделав два захода на цель и оставив после себя горящую технику, бомбардировщики без потерь вернулись на базу. Однако уже на следующий день полк недосчитался в боях семи экипажей. 14июляИлы покинули Сещу буквально из-под носа наступающего противника и перелетели в Судомир, откуда уже 21 июля перебазировались в Елец.

Служба полка началась на бомбардировщиках СБ

Эскадрилья гвардии майора Героя Советского Союза В.Т.Митрошина. Аэродром Лабуне, 1945 г.

Здесь полк принял группу пополнения с Дальнего Востока, возглавлял которую будущий командир полка к-н Н.А.Косихин.

Осенью 1941 г. 51-й ДБАП часто менял аэродромы: Щигры, Кирсанов, Пла-тоновка, Грязи. Принимая участие в боях на московском направлении, экипажи вылетали на бомбежки эшелонов с войсками противника на участках Вязьма-Смоленск и Смоленск-Витебск, наносили удары по аэродромам Сеща, Болбасово и Витебск. Однажды в октябре пятерка ДБ-ЗФ, воспользовавшись низкой облачностью, атаковала аэродром под Орлом, где базировалось до 80 вражеских самолетов и, оставив за собой множество пожаров, без потерь вернулась домой.

На 1 января 1942 г. в полку числилось 19 бомбардировщиков, из которых только 7 исправных, ввиду чего действия свелись к ударам одиночных самолетов и звеньев. В ночь на 2 января 6 ДБ-ЗФ ушли бомбить аэродром противника под Курском. Пока пять машин работали по стоянкам, экипаж П.А.Юрченко сбросил бомбы на ту часть авиагородка, где до войны располагался штаб родной дивизии, а в тот момент, по разведданным, находилось управление немецкого соединения. Зимой 1942 г. налеты на выявленные агентурой объекты противника выполнялись не раз. Так, экипаж Б.П.Чистова уничтожил гостиницу в Армавире, где ночевали более сотни немецких летчиков.

6 марта в связи с организацией АДД полк укомплектовали по штату военного времени новыми Ил-4. Согласно Приказу НКО №0056 от 12.03.1942 г. часть получила наименование 749-й АПДД и вошла в состав 24-й АДДД (бывшей 52-й ДБАД).

22 июня к-ну А.К.Кувшинову первому в полку присвоили звание Героя Советского Союза. Одновременно ему предоставлялся и семидневный отпуск, однако воспользоваться им Герой не успел. В ту же ночь, сменив заболевшего летчика, он вылетел на боевое задание и был сбит над целью.

Летом 1942 г. командование приняло решение о нанесении силами АДД ударов по глубоким тылам противника. Для выполнения этой задачи 9 наиболее подготовленных экипажей откомандировали на подмосковный аэродром Монино. Отсюда они приняли участие в рейде на столицу Германии, а в ночь на 30 августа - на военно-промышленные объекты Берлина, Кенигсберга, Данцига и Штеттина. Всего с 15 июля по 20 сентября летчики 749-го АПДД выполнили 90 боевых вылетов на дальние цели, сбросив 90 т бомб.

Остальные экипажи полка с аэродрома Платоновка (Тамбовская обл.) наносили удары по скоплениям войск врага на Сталинградском направлении. В октябре в часть назначили нового командира Героя Советского Союза м-ра Зайкина. В дни разгрома 6-й армии Паулюса приоритетной задачей 749-го АПДД стало уничтожение аэродромов, с которых велось снабжение окруженной группировки. Новый 1943 г. полк встретил, располагая 25 самолетами и 39 подготовленными экипажами. По завершении Сталинградской битвы часть продолжала "специализироваться" по вражеским аэродромам, а кроме того, ее целями стали железнодорожные узлы. Бомбовым ударам 749-го АПДД подверглись аэродромы: Сталине, Полтава, Мокрое, Харьков, Красноград; станции: Ростов, Брянск, Полтава, Курск, Харьков, Запорожье, Днепропетровск.

26 марта 1943 г. полку присвоили звание "гвардейский", и он стал именоваться 9-й ГвАПДД, а 24-я АДДД была преобразована в 3-ю ГвАДДД. В апреле полк перелетел в Монино, откуда начал работать по глубоким тылам врага, в частности по Кенигсбергу. В те дни ст. л-ту Б.П.Чистову как лучшему летчику полка вручили именной Ил-4 "Советское Приморье"*.

* Схема окраски этой машины приведена в "АиВ". № 98.

14 мая в полк назначили нового командира - гв. майора А.И.Аверьянова, а через 6 дней часть включили во вновь формируемую 7-ю ГвАДДД. 30 июня гвардейцы перебазировались в Мигалово под Калининым, откуда наносили удары по дальнобойным батареям противника в Пулково, снабжали белорусских партизан, вели разведку в интересах командования Ленинградского фронта. За успешные бомбардировки и фотографирование позиций немецкой осадной артиллерии гв. к-н Ф.Ф.Кошель был представлен к званию Героя Советского Союза.

15 августа полк вновь перебазировался, на этот раз на Украину в Чугуев. В сентябре в части произошло два знаменательных события: 19-го летчик к-н П.А.Юрченко и штурман А.К.Алгазин в числе шести авиаторов АДД были удостоены званий Героев Советского Союза, а 24-го в связи с освобождением Полтавы полк получил почетное наименование "Полтавский". Любые звания и почет на фронте достигались потом и кровью. 9-й ГвАПДД не был исключением. В боях за освобождение Украины он понес большие потери, особенно тяжелые - в случае гибели наиболее опытных экипажей. Так, 1 ноября при бомбежке кировоградского аэродрома три "мессершмитта" расстреляли Ил-4 лидера группы Героя Советского Союза к-на Н.Ф.Тесакова. В живых остался лишь к-н А.К.Алгазин, который покинул бомбардировщик, убедившись, что остальные члены экипажа убиты.

Вскоре после освобождения Киева полк перебазировался на аэродром Жу-ляны, находившийся на окраине столицы Украины. Отрываясь с короткой полосы, тяжело груженные бомбардировщики проходили буквально впритирку над крышами ближайших домов, вызывая панику у местных жителей. Дошло до того, что в жалобе члену Военного Совета 1-го Украинского фронта Н.С.Хрущеву возмущенные киевляне писали: "Что же это такое, то что не разрушили немцы, разрушат наши?!" После этого полк немедленно перевели на аэродром Веприк под Фастовом, а затем, в период боев за Житомир - на полевой аэродром Торопа, где скопилось до 300 самолетов и 100 десантных планеров. Там его застала теплая и дождливая зима. Грунт раскис настолько, что вся эта воздушная армада просидела "на приколе" почти до весны. За это время "небесная канцелярия" смилостивилась только два раза, позволив 7 и 16 февраля выполнить рейды на Хельсинки.

С 15 апреля по 10 мая силы АДД перенацелили на поддержку 4-го Украинского фронта, ведущего бои за Крым. 9-й гвардейский бомбил плавсредства и военные объекты противника в Севастополе, Галаце и Констанце. 24 мая после освобождения Крыма полк наградили орденом Боевого Красного Знамени, а дивизии присвоили наименование "Севастопольская".

С конца июня полк участвовал в белорусской операции. Там летный состав впервые столкнулся с оснащенными радиолокаторами ночными истребителями противника. Потери возросли, и следовало ожидать, что они могли стать угрожающими, ведь вскоре предстояли регулярные действия над территориями Германии и ее стран-союзниц, где имелась развитая структура ПВО. К счастью, вскоре в полк стало поступать достаточно эффективное средство противодействия РЛС - пачки бумажных пластинок со станиолевыми наклейками. Сброшенные над целью, они создавали сплошную засветку на экранах радаров. Результаты не замедлили сказаться, в ходе боев за Будапешт, где имелась очень мощная ПВО, был потерян единственный самолет. Летчик этой машины Синчук спасся на парашюте, затем переплыл Дунай из Пешта в Буду и пешком вернулся в часть.

С ликвидацией авиации дальнего действия 9-й ГвАПДД включили в состав 2-го гвардейского Брянского корпуса ВВС. На 1 января часть располагала 30 самолетами (28 - исправными) и 41 экипажем.

С 15 января полк работал в интересах командования 1-го, 2-го, 3-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. В апреле он перебазировался на польский аэродром Лабуне под городом Замостье, откуда принял участие в Берлинской операции. 28 апреля состоялся последний боевой вылет - бомбили порт Свинемюн-де. За всю войну экипажи 9-го ГвАПДД выполнили 8540 боевых вылетов, сбросили 8883950 кг бомб и налетали 32484 часа. С заданий не вернулись 360 человек - фактически троекратный состав части. Звания Героев Советского Союза непосредственно в период службы в полку получили 13 летчиков и штурманов: А.К.Кувшинов, Б.П.Чистов, П.А.Юрченко, Н.Ф.Тесаков, В.А.Маслов, А.И.Репин, А.Ф.Южилин, В.Т.Митрошин, Н.И.Фомин, В.А.Каширкин, Ф.Ф.Кошель, А.К.Алгазин и И.Т.Литвин. 11 июня 1945 г. приказом ВГК №0111 полк удостоен почетного наименования "Берлинский".

15 декабря 1945 г. полк вновь сменил номер и стал 184-м Полтавско-Берлинским, ордена Красного Знамени ГвБАП ВВС КА. В апреле 1946 г. Н.А.Косихину, как командиру лучшего в корпусе полка, предложили первому выбрать место постоянной дислокации своей части. Облетев предложенные аэродромы, Николай Антонович остановил свой выбор на При-луках. В мае состоялся перелет на новое место. В то время аэродром представлял собой практически чистое поле с горбатой кирпичной 600-метровой полосой. Летный состав поселился в пяти километрах на территории бывшей воинской части, там же расположился и штаб полка, а техники, как всегда, вырыли себе землянки за хвостами самолетов. Пятнадцати женатым летчикам повезло куда больше -решением Прилукского горисполкома им выделили квартиры. Жизнь на новом месте постепенно налаживалась.

"Рабочие лошадки войны" Ил-4 состояли на вооружении до конца 1948 г., а в начале 1949 г. в Прилуки передали откомандированные из Белой Церкви В-25 "Митчелл". Машины уже не имели вооружения и стали "летающей партой" для летчиков и штурманов, которым вскоре предстояло переучивание наТу-4. Первые "сверхкрепости" Туполева прибыли в 184-й БАП в начале 1950 г. С новой техникой полк обрел новое качество, став тяжелобомбардировочным (ТБАП). Многие прошедшие войну ветераны не смогли преодолеть ужесточившиеся требования медкомиссии и были вынуждены демобилизоваться. На их место пришли молодые авиаторы, штат полка увеличился, возросло и количество вспомогательной техники на аэродроме. Ту-4 ознаменовал смену эпох в советском самолетостроении. Однако ветераны полка вспоминают эти машины без особых восторгов, как весьма ненадежные в эксплуатации. Так, 16 марта 1954 г. самолет к-на И.Н.Долгова (борт № 20), взлетев в сложных метеоусловиях и пролетев всего 40 км, упал у села Белая Рудка Полтавской области. Погибли все 12 человек экипажа, так и не успев ничего передать в эфир. "Четверки" состояли на вооружении части всего 4 года, и личный состав передавал их на Дальний Восток без сожаления.

Взлетает Ту-16К-26 из 1-й АЭ (боровой номер 08 "голубой"). Под левой консолью подвешена ракета КСР-5, под правой - ее весовой макет. Прилуки, середина 80-х гг.

Регламентные работы на Ту-16К-26 в ТЭЧ 184-го ГвТБДП

С 1955 г. полк перевооружился на реактивные Ту-16. Новую "Тушку" встретил с энтузиазмом как летный, так и технический состав. Первым - увеличили оклады и повысили звания, а вторые из вечно грязных мотористов превратились в почти интеллигенцию. На эпоху Ту-16 (эксплуатировались модификации А, К-26, П) пришлась большая часть послевоенной службы полка. И хотя в боевых действиях он уже не участвовал, авиаторы всегда были готовы выполнить любой приказ Родины. Так было в дни Карибского кризиса, когда с самолетов смывали опознавательные знаки, а экипажи сдавали документы и переодевались в "тропическую" форму. Накануне ввода советских войск в Афганистан, 25 декабря 1979 г., полк был поднят по тревоге, и самолеты с полной боевой загрузкой перелетели в Семипалатинск. Там втечение трех недель гвардейцы демонстрировали готовность отразить любую "агрессию мирового империализма".

На вооружении 184-го ГвТБАП Ту-16 продержались до 1988 г., получив под конец своей службы прозвище "Шаттл" (самолет многоразового использования). Но уже с 1984 г. началось постепенное перевооружение полка на сверхзвуковые Ту-22МЗ. Казалось, что стремительные "Бэкфайры" на долгие годы обоснуются на прилукских стоянках, но в вышестоящих штабах имелось иное мнение - заслуженной авиачасти предстояло стать лидерной в освоении стратегического Ту-160. 25 апреля 1987 г. из Казани в Прилуки прибыли две такие машины, а 1 июня комполка В.Д.Гребенников первым из строевых летчиков поднял в небо "гордость нации". К концу 1987г. в Прилуках находились уже десять Ту-160. Дальше были первые пуски ракет, полеты к Северному полюсу, показы иностранным делегациям и, естественно, рутинное боевое дежурство. Ту-22МЗ постепенно передавались в другие части, а постановщики помех Ту-16П утилизировались прямо на месте. К концу 1991 г. "стошестидесятками" укомплектовали две эскадрильи полка. Третья с начала того же года была оснащена учебно-тренировочными Ту-134УБЛ, обладающими сходными с Ту-160 характеристика-ми устойчивости и управляемости.

Для многих летчиков и штурманов служба в 184-м ГвТБАП стала школой мастерства и трамплином в военной карьере. Так, с должности заместителя командира полка ушел на повышение П.С.Дейнекин - в будущем Главком ВВС России. До 1994 г. полком командовал В.И.Жук - нынешний командир 13-й гвардейской Севастопольско-Берлинской авиадивизии (г. Полтава). Много энергии и личного опыта отдали части в послевоенные годы командиры полка: В.А.Смирнов, Н.С.Купцов, Н.И.Штурм, Д.А.Лысаков, Л.И.Сафонов, Е.Ф.Циркин, А.Н.Осипенко, В.К.Алкснис,П.И.Шариков,А.Н.Махоткин, В.Д.Гребенников, В.И.Горголь, В.И.Жук, В.И.Коваленко и С.А.Осипов.

Сегодня в Украине принято решение об утилизации Ту-160, Стратегические бомбардировщики не вписались в военную доктрину неядерной страны, а договориться об условиях их передачи России так и не удалось. Личный состав 184-го ГвТБАП, сохранивший свой высокий профессиональный уровень, снова стал переучиваться на Ту-22МЗ, которые возвращаются в Прилуки. И хочется верить, что боевые традиции старейшего в дальней авиации полка не будут похоронены в горячке необдуманных и сиюминутных решений.

Размышления и предположения Генерального конструктора доктора техническихнаукФ.М.Муравченко

Далекое прошлое

1. Наблюдение за явлениями природы.

Катастрофа самолета АН-124, случившаяся 6.12.97 г. в г. Иркутске, буквально потрясла разработчиков и изготовителей двигателей Д-18Т, предприятия которых расположены в г. Запорожье (Украина). С момента катастрофы прошло более ста двадцати дней, но и сейчас еще разработчиками ведутся испытания двигателей и лабораторные исследования.

На предприятии разработчика был создан штаб, члены которого работали в условиях осадного положения. Предприятию "Прогресс" оказывали прямую безотлагательную помощь и поддержку руководители АО "Мотор С!ч". Общая беда и общая цель объединили два коллектива - они стали единой дружной семьей или, как некоторые называют, дружиной. Нам удалось сделать многое, и мы полагаем, что истинная причина нам известна, но я начну свои размышления из далекого прошлого.

В 1977-1982 гг. мне пришлось заниматься в чисто любительском плане одной заинтересовавшей меня сложной проблемой. Это был мой любительский Роман с Проблемой. Чтобы решить задачу, настольными книгами моими были физика и химия. Из физики меня интересовала молекулярная теория, а из химии -"Периодическая таблица элементов" Д. И. Менделеева и образование растворов, особенно молекулярных растворов. Изучая эту проблему, мне пришлось внести некоторые Допущения и Предположения в части, касающейся молекулярных растворов, газов и др. С учетом внесенных допущений и предположений удалось решить отдельные задачи. В физике существует правило, что любой закон физики может быть сформулирован только при выполнении трех условий:

2. Воспроизводство этого явления в лабораторных условиях.

3. Подтверждение этого явления практикой.

Так как не были выполнены последние дваусловия, Допущения и Предположения не имело смысла обнародовать.

При проведении исследований в связи с поиском факторов, приведших к останову трех двигателей Д-18Т на самолете Ан-124 в г. Иркутске 6.12.97 г., прежняя чисто любительская тема прямым образом сочеталась с направлением проведения намеченных нами испытаний двигателей и лабораторных исследований.

Каждый инженер, участвующий в испытаниях и исследованиях, внес те или иные предложения, но именно прежний мой большой Роман с интересной Проблемой позволил вести эти исследования именно так, как мы вели, а не иначе.

В результате проведения лабораторных исследований были получены: водокеросиновыельдообразования итрехкомпонен-тные своеобразные льдообразования, а также раскрыто свойство авиационного топлива растворять не только воду, но в еще большей мере "растворять" пар воды.

Итак. Что представляют собой полученные нами результаты? Ответ даем в виде Предположений и в более широком плане.

О некоторых свойствах воды

Несмотря на то, что мы каждодневно соприкасаемся с водой, тайны воды до сих пор еще не раскрыты, поведение ее порой непредсказуемо из-за ее необыкновенной формулы молекулы Н2О. Приведем некоторые известные факты.

Ф.Муравченко (слева) и председатель госкомиссии по расследованию иркутской катастрофы Ан-124 генерал-полковник А.Тарасенко на ILA'98

"Этой формуле с учетом известных изотопов водорода и кислорода могут отвечать 36 разновидностей воды". "В настоящее время известно семь разновидностей льда. Известен лед, который тонет в воде с плотностью 2,32 г/см3, и горячий лед с температурой плавления +76°С, о который можно обжечься" (См. "Справочник по элементарной химии", стр. 142,144, авторы: А.Т.Пилипенко, В.Я.Починок, И.П.Середа, Ф.Д.Шевченко).

Все сказанное выше относится чисто к воде, а в жизни вода или ее пар присутствуют везде. Вода растворяется в жидкостях. В свою очередь вода сама является растворителем. Именно в таких своеобразных растворах вода должна преподнести (и преподносит) много неожиданностей.

Итак, нами получен: водокеросиновый (двухкомпонентный) лед и водокеросиновые плюс антикристаллизационная присадка к топливу (трехкомпонентные) льдообразования, а также получен обычный донный лед.

Таким образом вода, образуя раствор с топливом, преподнесла сюрприз: при определенных условиях получено три типа льдообразований.

Предположение № 1.

При соответствующих условиях вода, находящаяся в растворах, может образовывать множество видов льдообразований.

Следует ожидать: водонефтяных, водобензиновых, водогазовых, во-доамиачных и других всевозможных льдообразований практически со всеми жидкостями, в которых есть растворенная вода (и, конечно, обычный водяной лед).

Все это разнообразие льдообразований следует ожидать при температуре жидкости ниже 0°С.

Естественно, при положительных температурах жидкости из-за возможного разделения потоков вода будет собираться в местах, где наименьшая турбулентность потока, в самых низких местах, а при отрицательных температурах - замерзать.

О паре воды и воде

Вступление

"В соответствии с общепринятой точкой зрения, высказанной Д.И.Менделеевым в 1887г., растворы представляют собой нестойкие химические соединения части растворенного вещества и растворителя".

"Если распределенное вещество содержится в дисперсной системе в виде отдельных молекул или ионов, то такая система является устойчивой, она сохраняется сколь угодно долго и называется истинным (молекулярным или ионным) раствором. Размер частиц молекулярных растворов менее 1 мкм" (Тот же "Справочник по элементарной химии", стр. 146, 147).

Итак, здесь имеется сходство и противоречие и есть очень важное понятие, что одно вещество может являться растворителем, а другое - растворимым. То есть важно знать, что собой представляет вещество в растворе.

Предположение № 2

1. Пар воды в своем естественном состоянии в реальных условиях может существовать только в такой окружающей среде, температура которой (при

соответствующем давлении среды) выше температуры кипения воды.

В этом случае пар прозрачен, как воздух, и является газом.

2. В реальных условиях, при которых пар существует в виде газа, по сравнению с газами реальной атмосферы пар воды является самым легким газом.

Молекулярные веса: пара воды -18

азота - 28

кислорода - 32

углекислого газа - 48

3. При температуре ниже точки кипения воды существование пара воды противоестественно. Пар воды должен либо конденсироваться в воду, либо вступить в химическое соединение и потерять присущие пару свойства, либо существовать в виде молекулярного раствора, образуя достаточно устойчивые либо мало устойчивые соединения. При образовании таких соединений пар воды практически всегда должен быть растворителем, сохраняя таким образом свое свойство газа.

4. Пар воды образует довольно устойчивый молекулярный раствор, состоящий из одной молекулы пара и одной молекулы воды.

Молекулярный вес такого молекулярного раствора равен 36. И он свободно может войти в смесь газов атмосферы. Пар, находящийся в воздухе в реальной атмосфере, может существовать в основном в виде пара только в том случае, если он образовал раствор пара воды и воды, и в этом случае он обладает всеми своими свойствами. В действительности в зависимости от состояния окружающей атмосферы молекулярный раствор пара воды и воды всегда более насыщен молекулами воды.

Предположение № 3

Пар воды в естественных земных условиях образует молекулярные растворы с водой, льдом, снегом, инеем.

В этом случае при изменении парциального давления пара в атмосфере при турбулентных течениях в атмосфере, при изменении барометрического давления из воды, льда, снега, инея уходит в атмосферу молекулярный раствор пара воды и воды. Это принципиальный вопрос, т.к. до сегодняшнего дня физика объясняла, что испарение воды, снега, льда, инея происходит из-за того, что уходят в атмосферу молекулы воды, имеющие наибольшую кинетическую энергию. При этом совершенно не понятно, каким образом уходящая молекула воды становится паром, увеличивается более чем в 1000 раз. Таким образом, пар над водой, испарение снега, льда, инея (и высушивание белья) есть не что иное, как уход молекулярного раствора пара воды и воды. Молекулярные растворы пара воды и воды могут быть насыщенными, даже перенасыщенными, молекулами воды, и тогда этот раствор пара становится видимым туманом, облаками и т. д.

Если исходить из такой точки зрения, физики объяснят, почему при замерзании воды растет ее объем, другие необъясненные явления, происходящие с водой.

Предположение № 4

Авиационное топливо представляет собой различного рода фракции. Пар топлива (как и пар воды) образует со своей жидкостью (топливом) молекулярные растворы пара топлива и топлива. Испарение топлива объясняется также уходом в атмосферу молекулярного раствора пара топлива и топлива.

Предположение № 5

При определенных условиях молекулярный раствор пара воды и воды и молекулярный раствор пара топлива и топлива образуют более сложные растворы пара воды и воды с топливом.

При понижении температуры топлива ниже 0°С (особенно при турбулентности) из топлива выделяются сложные молекулярные растворы, в результате понижения температуры образуются водокеросиновые и другого вида льдообразования.

Предположение № 6

Практически все жидкости, существующие на земле в реальных условиях, должны быть молекулярными растворами пара этой жидкости и жидкости.

Растворителем является пар жидкости, и поэтому жидкости реагируют на внешние атмосферные условия.

При застывании, затвердевании этих жидкостей они также представляют собой молекулярные растворы пара их жидкости и тоже реагируют на изменение атмосферных условий, т.е. могут испаряться.

Предположение № 7

Сложные молекулярные растворы пара воды и воды, находящиеся в клетках живых организмов, являются рабочим телом регулирования и поддержания температуры тела у теплокровных и настройки температуры тела на окружающую температуру у нетеплокровных. За счет конденсирования пара воды темпе-

ратура клеток тела повышается, а за счет испарения воды -понижается.

Народная медицина, да и современная медицина широко применяют внешнее местное воздействие на определенные участки тела теплом или холодом. Если медикам удастся найти такой способ, чтобы воздействием извне заставить клетки организма местно повышать температуру тела либо ее понижать, то в этом случае во многом отпадет необходимость хирургического вмешательства, а будет достаточно только терапии. Так как и раковые клетки состоят из своеобразных растворов пара воды и воды, то за счет внешней терапии они будут умерщвлены. Внешнее состояние тела организмов приспособлено таким образом, чтобы поддерживать связь с внешней средой.

Предположение № 8

Сложные молекулярные растворы пара и воды, находящиеся в клетках растительности, определяют теплостойкость и морозостойкость растений. Строение их коры и листьев также своеобразно приспособлено к окружающей среде с целью поддержания жизненно важных связей для обмена.

Предположение № 9

Это предположение кажется невероятным, ибо затрагивает одно из самых интересных явлений природы: защиту земной жизни озоновым слоем.

Здесь необходимо задуматься над тем, какая сила подняла атомы кислорода на такую высоту?

Рассмотрев многое, мне кажется, что такой силой должен быть пар воды со своей необычной формулой Н2О. Нет в природе более легкой "транспортной" системы, чем пар воды для подъема атомов кислорода. Поднимаясь в атмосфере, раствор пара воды и воды, теряя растворенные в нем молекулы воды, достигает такой высоты, где существование пара воды становится естественным. Не исключено, что на этих высотах образуются растворы пара и других легких газов, которые в своих растворах удерживают озон.

В этом случае легко объясняются озоновые "дыры". Эти дыры должны появляться над северной и южной частью полушарий и земными пространствами, где испарение воды недостаточно, а за счет дрейфа над другими поясами Земли эти дыры должны "залатываться". Этот процесс вечен и ничего нельзя сделать. То есть, смысл сказанного состоит в том, что "дыра" озоновая образуется потому, что образуется "дыра" пара-воды.

Послесловие

Сказанное в Размышлениях и Предположениях будет встречено неоднозначно.

Возможно, одни назовут это бредом, другие - задумаются, третьи - назовут новым, а четвертые - проверят.

Сказанное в Предположениях №№1-5 уже фактически доказано, в том числе нашими исследованиями, необходимо лишь время для восприятия. В остальном - также положимся на время. Сказал я об этом еще и потому, что некоторые высказывают недоверие с удивлением: как это так? Инженер-механик по образованию, к тому же только авиадвигателист, вдруг начал заниматься не свойственным его профилю занятием?

Занялись исследованием топлива, топливоподач и т.д.

Конечно, наши исследования не всегда соответствовали лабораторной стерильности, так как многого не хватало.

До сих пор считалось, что помпажи двигателей возникают из-за недостаточных запасов газодинамической устойчивости, из-за поломок деталей тракта, попадания птиц, срывных явлений на входе в двигатель и др. При проведении испытаний двигателей на стенде было получено множество помпажей, заглоханий, сбросов режимов двигателя до оборотов авторотации с последующими срывными процессами, горениями, выбросами пламени, дыма, хлопками.

Все эти явления происходят из-за различных нарушений топливоподачи в двигатель, приводящих к резким броскам топлива, давления воздуха за компрессором.

В процессе проведения испытаний двигателей нами выявлены особенности их поведения при вбросах воды, льдообразований, при перекрытии самолетных и двигательных фильтров, определены параметры, которые могут быть диагностическими.

Нужно время, чтобы принять наши исследования, может, надо кое-что допроверить, все это естественно.

Наша версия ввиду ее необычности и новизны трудно воспринимаема. Однако наши простые и очевидные предложения приняты в качестве первоочередных мероприятий и их, на наш взгляд, на сегодня достаточно.

"Русланы" ВВС России в ближайшее время взлетят.

© Ф. М. Муравченко, 1998 г.

"Голубь мира" над Афганистаном

Як-28Р из 87-го ОРАП (экипаж к-н А.А.Литвиненко, ст.л-т А.Е.Мишин) до и после аварии. Кокайды, март 1981 г.

Авиаторы оперативной группы 39-го ОРАП встречают Як-28Р после разведвылета над территорией ДРА. Аэродром Мары-2, февраль 1980 г.

Вечером 24 декабря 1979 г. наш 39-й ОРАП, базировавшийся на аэродроме Балхаш, был поднят по тревоге. Восьми экипажам из эскадрильи Як-28Р подготовили карты на перелет по маршруту Балхаш-Мары и "порекомендовали" взять карты Афганистана разного масштаба. Официальной причиной переполоха были названы учения, для участия в которых и предстояло всего на несколько дней слетать в Туркмению. На носу был Новый год, который собирались встречать дома, и жены даже начали заказывать, что привезти с юга. Очевидно, настоящую задачу знали только командир полка п-к Ю.А.Тимченко и его заместитель п/п-к А.Н.Барсуков.

Утром 25 декабря восемь экипажей перелетели на аэродром Мары-2, став оперативной группой 39-го ОРАП. Состав летных экипажей:

- командир группы п/п-к А.Н.Барсуков, начальник разведки полка к-н П.Цветинский;

- командир 2-й АЭ п/п-к В.И.Горбашевский, штурман АЭ м-рН.В.Зяблов;

- зам. командира АЭ м-р П.П.Шемонаев, зам. штурмана АЭ к-н В.Горбатов;

- зам. командира АЭ по политчасти м-р В.Н.Шишкин, нач. связи полка к-н П.К.Тупаев;

- командир звена к-н В.П.Росляков, штурман звена ст.л-т В.Габидулин;

- командир звена к-н А.Хоменко, штурман звена ст.л-т С.Бобров;

- командир звена к-н А.П.Са-гановский, нач. ПДС** полка к-н Г.Ягофаров;

- ст. летчик ст.л-т В.Суханов, ст. штурман ст. л-т А.Кислов.

Уровень подготовки экипажей был очень высокий. Все имели 1 -и класс и общий налет от 800 до 2100 часов. Две трети проходили службу в Германии, а это - настоящая школа по всем параметрам. Среди летчиков техникой пилотирования особенно выделялись п/п-ки Барсуков и Горбашевский, м-ры Шемонаев и Шишкин, к-н Росляков, которые могли на Як-28 позволить себе все, на что был способен самолет. В особом почете были полеты на предельно малой высоте (ПМВ) в 5-15 метрах от земли.

В группу входили 25-30 человек технического состава, которых возглавлял зам. Александр Владимирович Жибров в 1977 г. окончил Барнаульское ВВАУЛ. За годы службы освоил Л-29, Ил-28, Як-28, Су-24, Су-24М. Имеет общий налет 1800 часов. Выполнил 28 боевых вылетов над территорией Афганистана. Ныне подполковник А.В.Жибров - заместитель командира одного из бомбардировочных полков ВВС Украины командира эскадрильи по НАС к-н Стель-мах. В Мары их перебросили на Ан-12, и позже среди наземного персонала один-два раза в месяц проводились замены. Самолеты тоже менялись: те, у которых обнаруживались серьезные неисправности или вырабатывался межрегламентный ресурс, перегонялись в Балхаш. В Мэрах постоянно находились7-9 наших Яков, из них два - в ночном варианте и один учебный, причем "спарка" почти не использовалась, т.к. разведка погоды не выполнялась, а вывозить нового летчика пришлось лишь однажды. Этим пилотом стал я, попавший в группу, в общем, случайно. Официально для боевых действий привлекались летчики только, 1-го и 2-го классов, у меня был 3-й, но для получения 2-го не хватало нескольких посадок при УМП***. И когда в группе заболел замполит, мне пообещали, что вдали от родной базы запишут недостающее количество посадок. Я сначала перегнал в Мары пару бортов, а затем остался там. П/п-к Барсуков провез меня на Як-28У по маршруту Мары-Кушка-Герат-Мары для ознакомления с районом боевых действий, и со следующего дня с к-ном Тупаевым мы стали участвовать в разведполетах. В марте моего штурмана заменил ст.л-т Ершов, прибывший из 149-го БАП.

*Як-28Р не нес никакого вооружения, почему и заслужил это ироничное прозвище.

**ПДС - парашютно-десантная служба. (Ред.)

***УМП - условный минимум погоды. (Ред.)

Группа начала работу почти сразу по прибытии. До Нового года было выполнено 4-5 полетов, главной задачей которых являлось фотографирование аэродромов ДРА и уже попутно ведение воздушной разведки. Полеты выполнялись без всякого маневрирования, на средней высоте (2000-4000 м), и после проявки летчики с удивлением замечали на фотопланшетах батареи ПВО и истребители. Новый год "с горя" отметили очень бурно. По всему району стоял туман, и боевая работа не предполагалась. Но 2 января в 23.30 раздаласьтревога. В ущелье юго-восточнее Мазари-Шарифа душманы блокировали мотострелковый батальон, который нес очень большие потери. Из-за тумана на всех аэродромах авиация не могла оказать ему поддержки. Тогда было принято решение направить из Мары и Карши самолеты-разведчики с комплектом оборудования для ночного фотографирования СОУ-2. Перед экипажами Яков поставили задачу: пройти на малой высоте над расположением войск с работающей СОУ для деморализации противника. На задание отправились Шемонаев - Горбатов и Шишкин - Тупаев. На подготовку дали 30 минут, и маршрут штурманам пришлось чертить уже в воздухе. В районе цели нижняя кромка облаков оказалась на высоте 5000 м, что несколько облегчило выполнение задания. В целом наши экипажи слетали вполне успешно, хотя на одном самолете СОУ не включилась. Информация об эффективности этого налета в группу не поступила.

Постепенно группа втягивалась в боевую работу. Все уже понимали, что командировка затянется надолго. Жилищные условия оказались, что называется, лучше не придумаешь: двухместные номера в гостинице. (Личный состав другой оперативной группы 39-го ОРАП на четырех МиГ-25РБ находился в Каршах и обитал в казарме на 150 человек.) Кстати, в той же гостинице над нами жил командир авиабазы п/п-к Морозов - будущий первый Министр обороны Украины. Обстановка внутри нашей группы была очень хорошей, спокойной. Мне, как самому молодому летчику, товарищи постарше оказывали всяческую помощь. Рассказывали особенности пилотирования в горах, особенно на ПМВ, советовали ни в коем случае "не зарываться" и не увлекаться малой высотой. Такие беседы были чрезвычайно полезными, позволяли быстро набрать опыт, тем более, что в Союзе в таких условиях летать практически не приходилось. Если при выполнении задания экипаж попадал в какие-либо тяжелые условия по своей вине, то погодя "за рюмкой чая" он обязательно делился подробностями. Инженерно-технический состав очень внимательно относился даже к малейшим замечаниям летных экипажей, предпринимая все усилия для устранения выявленных неисправностей. Для них закон был всегда один - самолет должен быть исправен и готов к вылету в любой момент.

Обычно к 17 часам из штаба ТуркВО приходили разведсводка и боевое распоряжение. После этого командир группы собирал в гостиничном номере семь экипажей (восьмой отдыхал), которым ставил задачу на следующий день. К-н Цветинский доводил разведсводку: скопления банд мятежников, маршруты движения караванов, районы с сильной ПВО и т.п. После этого экипажи готовились к полетам. Вставали в 6.00, а в 8.00 первый самолет поднимался в воздух. За ним с интервалом в 20 мин уходили другие, а к 12 часам все уже возвращались. Если позволяла погода, в день выполняли по два вылета - после уточнения задания и обеда экипажи снова были в воздухе и возвращались к 16 часам. Полеты выполнялись в обычной экипировке. Перед вылетом сдавали документы, получали пистолет Макарова и 2 обоймы. Каких-либо четких рекомендаций, как вести себя в случае катапультирования, не было, а главным постулатом при аварийных ситуациях считался - тяни изо всех сил в Союз, если не можешь - садись на любой аэродром в ДРА! Летали всегда с ПТБ, т.к. даже если район разведки находился в 150-200 км от границы, продолжительность полетов составляла 1,5-2 ч. При визуальном поиске полеты в районе цели выполнялись на малой высоте. Если после решения конкретной задачи остаток топлива позволял, экипажи "повышали свое мастерство" на ПМВ, снижаясь над равнинной местностью (в основном, дорогами и кишлаками) до 5-10 м.

В задачи нашей группы входили: выполнение воздушного фотографирования (ВФ) и составление фотосхем, фотоальбомов населенных пунктов, дорог, аэродромов, перевалов, участков местности, укрепрайонов, крепостей; поиск караванов и банд мятежников, их фотографирование и передача координат при подлете к аэродрому базирования; уточнение разведсводок, выявление районов с сильной ПВО; фотоконтроль районов ведения боевых действий; обнаружение мест падений ЛА и др. Значительное внимание уделялось общему контролю территории, для чего существовало негласное закрепление за каждым экипажем определенных районов Афганистана, что позволяло замечать происходившие изменения в наземной обстановке. Очень часто поступали просто бестолковые задачи, например, работа на юго-востоке ДРА. Топлива хватало на полет туда и обратно при следовании на высоте 10000 м, а ведь надо было еще вести разведку у земли! При выполнении таких задач приходилось экономить керосин, и все равно на свой аэродром самолеты возвращались с его опасно малым остатком. Неоднократно приходилось садиться на афганских аэродромах подскока. Дважды нашу группу хотели перебросить в Кандагар, но для взлета с этого аэродрома, расположенного на высоте 1200 м, на Як-28Р требовалось использовать форсаж, что было запрещено телеграммой главкома ВВС П.С.Кутахова еще в 1976 г.

Схема перехвата Як-28Р парой F-14

Особенно трудными и опасными считались задания на ВФ участков местности в окрестностях Файзабада, Кабула, Дже-лалабада и др. Эти высокогорные места с вершинами более 3500 м изобиловали узкими и темными ущельями, а летать там приходилось на малой высоте и малой скорости, что требовало ювелирной техники пилотирования. Очень часто работать приходилось в сложных метеоусловиях, т.к. январь-февраль в том регионе характеризуется неустойчивой погодой. Решение на выполнение полетов принимал п/п-к Барсуков после анализа метеосводки в районе аэродрома. Погода в ДРА учитывалась редко - в основном решение о возможности выполнения задания в

Экипаж Як-28Р: летчик ст. л-т А.В.Жибров и штурман к-н П.К.Тупаев, покидает свой самолет после разведвылета в район Кандагара. Март 1980 г.

Экипажи Як-28Р перед вылетом в район Герата. Слева направо: ст. л-т В.Суханов, ст. л-т А.Кислое, ст. л-т А.Жибров, к-н П.Тупаев. 20 марта 1980 г.

Командир 2-й эскадрильи 39-го ОРАП п/п-к В.И.Горбашевский. Аэродром Мары-2, март 1980 г.

конкретных условиях принимал экипаж. Надо сказать, что наши летчики всегда старались выполнить задание, часто нарушая все правила и наставления. Летали в грозу, заходили в ущелья под нижнюю кромку облаков, снижаясь на 2000-2500 м ниже горных вершин. Если облачность пробивать было опасно, искали "окно" в радиусе 40-50 км, а затем, прижавшись к земле, выходили в район разведки. Особенно доставала сильнейшая болтанка. Когда идешь на скорости 900 км/ч, впечатление такое, словно кто-то лупит кувалдой по фюзеляжу. Так, как трясло в Афгане, я за 25 лет службы нигде не встречал.

Определенные коррективы в наши полеты приходилось вносить из-за базирования на аэродроме Мары-2. Дело в том, что оттуда летали истребители для отработки пусков ракет по беспилотным мишеням. Программа у них была рассчитана на 10-12 дней, и в течение месяца обычно работали два полка. На стрельбы они уходили всегда с одним курсом - на север, и поэтому взлетали только с этим курсом, вне зависимости от направления ветра. В дни их полетов мы первый разлет в 8.00 проводили на юг, а второй при попутном ветре уже не выполняли, т.к. с ПТБ не хватало полосы. Большинство летчиков-истребителей никогда не видели Як-28Р и весьма интересно реагировали на наши самолеты. Услышав, что мы летаем на них в ДРА, удивленно спрашивали: "Зачем?" - и принимались искать пушки или подвески ракет.

Разведполеты требовали нешаблонного подхода. Экипажи выполняли задания творчески, принимали самостоятельные решения, не дожидались указаний сверху, старались тщательно рассчитать каждый заход на фотографирование. Легких заданий практически не было, а наиболее сложные выполняли экипажи п/п-ков Барсукова и Горбашевского, к-нов Рослякова и Хоменко. Самые трудные полеты выбрали себе и прибывшие в середине марта командир полка п-кТим-ченко и штурман полка п/п-к Гришин. Срок их пребывания в Мэрах ограничивался неделей, и, выполнив 10-12 полетов, они убыли в Балхаш.

В январе-феврале шла так называемая "война перевалов" - командование рассчитывало бомбо-штурмовыми ударами разрушить тропы на перевалах и таким образом прекратить передвижение караванов с оружием из Пакистана и Ирана. В интересах этих операций выполняли воздушное фотографирование и наши экипажи. Один из таких полетов едва не закончился трагически. 20 или 22 февраля поступила задача на фотографирование участка местности в районе афгано-иранской границы на запад от Герата. Экипаж Росляков - Габидулин рассчитал маршрут и доложил, что без нарушения границы выполнить задание нельзя. Дали телеграмму в Ташкент. Оттуда пришла команда - выполнить, не нарушая. Маршрут пересчитали еще раз и вновь убедились, что 3-4 км иранской территории придется "прихватить". Дали еще одну телеграмму. На сей раз ответ пришел из Москвы: "Выполняйте без нарушения". С тем экипаж и ушел на задание.

После того, как Як-28 снизился в районе разведки, с КП ПВО передали, что с иранской авиабазы Мешхед взлетела пара и направилась туда же. Вскоре она тоже снизилась и, как наш разведчик, пропала с экранов РЛС. На КП притихли, но докладывать никуда не стали. Росляков и Габидулин отработали там минут 20, конечно же, нарушили границу, как и предполагалось, на 3-4 км, после чего стали возвращаться вдоль дороги Гуриан-Герат. Шли они на высоте 600 м, попутно ведя разведку. Через 5-7 минут летчик посмотрел влево и заметил тень от самолета. Еще через минуту он глянул вправо - там была еще одна тень! Резко обернувшись, Росляков увидел в 70-100 м пару F-14 с подвешенными ракетами. Ни слова не говоря штурману, он бросил самолет к земле и, прижавшись к ней, на высоте 10-20 м на максимальной скорости стал уходить в сторону Герата. Для Габидулина столь резкие эволюции стали полной неожиданностью - он спокойно готовился к разведке в следующем районе и складывал в свой портфель карты, которые теперь разлетелись по кабине. "Что делаешь?!" -закричал штурман по СПУ*, но в ответ услышал только одно: "Молчи, молчи!!". (Летчик решил не оставлять следов встречи с "неприятельскими" истребителями на самолетном магнитофоне.)

Командир оперативной группы 39-го ОРАП п/п-к А.Н.Барсуков и штатный руководитель полетов п/п-к А.Г.Кутарев обсуждают схему перелета группы по маршруту Мары-Чимкент-Балхаш. Аэродром Мары-2, 10 апреля 1980 г.

Начальник связи 39-го ОРАП к-н П.К.Тупаев. Аэродром Мары-2, март 1980 г.

Под крики штурмана Росляков маневрировал у самой земли, понимая, что ракеты "Томкэтов" на такой высоте ему не страшны. Иранская пара все время висела на хвосте и продолжала преследование, даже когда Як пересек советскую границу в районе Кушки и пошел дальше на север. Лишь углубившись на 40-50 км, пилоты F-14 опомнились и, прощально помахав крыльями, ушли к себе на все такой же предельно малой высоте. Через пару минут вслед за ними развернулся на 180° и Як - экипаж направился в новый район разведки, отработал там и благополучно завершил полет на своем аэродроме. В нашей группе о происшедшем наверх решили не докладывать, только теперь мы стали летать с включенной системой предупреждения об облучении РЛС.

* СПУ - самолетное переговорное устройство. (Ред.)

В начале марта наша группа стала ежедневно получать задания на полеты для оценки общей обстановки в районе Чагчарана. Находившийся там в крепости гарнизон правительственных войск постоянно обстреливался душманами, а в ответ их позиции обрабатывали Су-17 и "вертушки" из Шинданда. Погода в те дни стояла хорошая, но однажды с 11.00 неожиданно появилась "кучевка" до 6-8 баллов. В этих условиях пришлось завершать работу паре Су-17. Удар летчики наносили с пикирования, маневр завершали в сторону хребта, и за облака вышел только один самолет. Ведомому не хватило буквально нескольких метров - он зацепился за вершину горы, вспорол фюзеляж и взорвался на другой стороне хребта. Обломки самолета упали на ледник. Пилот погиб. Наши экипажи Горбашевского и Рослякова выполнили фотографирование места падения этого Су-17. Потом к-н Росляков отвозил схему в полк "сухих" на аэродром Шинданд. В последующие несколько дней вся авиация 40-й армии работала по этому ущелью, и недели две заявок на разведку в том районе к нам не поступало.

Противовоздушная оборона "духов" в тот период была слабой. По данным разведки, отмечались отдельные случаи применения ПЗРК "Ред Аи", способного поражать цели, следующие со скоростью 700-720 км/ч. Поэтому на любой высоте мы летали на скорости около 900 км/ч. Районы, где противник использовал в качестве средств ПВО стрелковое оружие, в том числе ДШК, старались обходить, выполняя противозенитные маневры. Однако с разрастанием боевых действий потери авиации стали увеличиваться. Боевые вылеты нашей группы теперь требовали выполнять только парами, а для поддержки постоянной связи стали выделять самолет-ретранслятор. Однако для действий в строю над горной местностью необходима была определенная подготовка, а мы никогда ранее не летали парами. Возможно, это обстоятельство стало одной из причин сворачивания нашей миссии. Командировка закончилась так же неожиданно, как и началась. 10 апреля поступил приказ вернуться на свою базу в Балхаше. За прошедшие 4 месяца каждый экипаж выполнил от 25 до 48 вылетов. Летное мастерство значительно выросло. Авиаторы теперь чувствовали себя уверенно в горах: к югу от Шинданда находилась крепость, стоявшая на уступе высокой скалы (как Ласточкино гнездо), которую фотографировали только снизу на фоне неба, проходя под ней в перевернутом положении. Правда, как позднее рассказывали сами пилоты, такие "соревнования" два раза чуть не закончились катастрофами.

Через год почти весь летный состав был награжден орденами Красной Звезды, а п/п-ки Барсуков и Горбашевский -орденами Боевого Красного Знамени. В Балхаше у 80% побывавших на войне Як-28Р обнаружился чрезмерный люфт в местах крепления консолей крыла. Причина была проста: повышенные нагрузки, характерные для полетов с большой массой на малых высотах и с высокими скоростями. О выявленном дефекте до

* На Як-28Р полеты выполнялись до конца 1987г., пока полк не завершил переучивание на Су-24МР. **ЗШ - защитный шлем (Ред.)

ложили в округ и в Москву. Однако решение проблемы вернулось на уровень эскадрильи. Воздержавшись от полетов в течение двух недель, их возобновили под ответственность командира.

Кроме нашей группы, на Як-28Р в Афганистан летали экипажи 87-го ОРАП, базировавшегося на аэродроме Карши. В отличие от нас, они работали в течение всей войны*, выполняя по мере поступления заявки штабов ТуркВО и 40-й армии. В апреле 1980 г. звено из этого полка перебросили в Кандагар, что, возможно, стало еще одной причиной завершения командировки нашей группы. Як-28Р в Кандагаре базировались довольно долго, при этом экипажи менялись каждые 5-6 месяцев.

Участие в афганской эпопее для 87-го полка не обошлось без потерь. 18 марта 1981 г. одна эскадрилья по тревоге перелетела на аэродром Кокай-ды и уже на следующий день приступила оттуда к выполнению боевых вылетов. Рано утром на старт вырулила пара: ведущий - командир звена к-н А.А.Литви-ненко со штурманом звена ст.л-том А.Е.Мишиным, ведомый - нач. штаба АЭ м-р В.П.Бочков со штурманом нач. ПДС к-ном В.К.Кулешовым. Литвиненко вывел тягу двигателей на 85% номинала и после доклада Бочкова о готовности дал команду на взлет. На разбеге ведомый обогнал ведущего и взлетел, а первый самолет все продолжал движение по ВПП, причем его скорость не превышала 260 км/ч. Был уже виден край полосы, но летчик не предпринимал никаких мер, пока штурман не начал кричать по СПУ: "Прекращай взлет!!" Литвиненко убрал тягу и опять же по команде штурмана выпустил парашют. Но было поздно. Самолет на большой скорости сошел на грунт и понесся на проходивший в 350 м от полосы арык. В нем подломилась задняя опора шасси, был пробиттопливный бак, после чего начался пожар. Як-28Р проехал еще 200-250 м, сломал в следующем арыке переднюю опору, подскочил на небольшом бугорке, плюхнулся и замер. Пожар разрастался на глазах. Летчик выскочил из кабины и бросился к штурману, т.к. тот, хоть и заранее открыл люк, но сразу выбраться не смог - его кресло сдвинулось вперед. Секунд через 30 Мишину удалось самостоятельно выбраться, стресс он пережил сильнейший, даже умудрился стащить ЗШ**, не расстегивая ремешка (позже в полку пробовали повторить такой фокус - не получилось ни у кого!), а уходя, закрыл за собой люк. Последнее обстоятельство заставило изрядно поволноваться подоспевших к машине техников, которые решили, что Мишин остался в кабине. Тем временем на самолете начали рваться баллоны с углекислым газом и кислородом. Жертв не было: "спасатели" и экипаж успели отбежать, а повреждения получил только штурман, заработавший синяки. Истинные причины аварии так и остались не выясненными. Скорее всего, летчик ошибся -не вывел двигатели на максимал.

Весной 1987 г. 87-й ОРАП потерял экипаж, который выполнял ВФукрепра-йонов в окрестностях Мазари-Шарифа. Очевидно, из-за облачности старший летчик М.Чистеев и штурман С.В.Поварен-ков решили выполнить задание на малой высоте. В районе боевых действий они вышли под облака, провели фотографирование, и, по всей вероятности, их Як-28Р был поражен ракетой ПЗРК "Стингер". Самолет какое-то время управлялся, но быстро терял керосин -видимо, кроме двигателя, взрыв повредил топливный бак. Экипаж успел доложить: "Двигатели остановились. Теряю топливо. Катапультируемся". Найти их не удалось. Разведчики покинули самолет над районом, занятым душманами, и можно только предполагать, что их ждало.

В заключение хочу отметить, что, по моему мнению, Як-28Р для решения задач разведки в ДРА был наиболее подходящим самолетом, особенно в сравнении МИГ-21Р.

Як-28Р из 87-го ОРАП (экипаж к-н А.А.Литвиненко, ст.л-т А.Е.Мишин) до и после аварии. Кокайды, март 1981 г.

"Летая лучше, чем русские"

Эпизод I.

14 октября 1997 г. на авиабазе Эдварде в Калифорнии 74-летний бригадный генерал ВВС США Чак Егер (Chack Yeager) разогнал свой F-15 до М=1,06, повторив то, что совершил здесь ровно 50 лет назад на ракетоплане Белл Х-1, когда впервые в истории преодолел звуковой барьер. Один из самых известных летчиков Америки, Егер накануне своего 75-летия любезно предоставил "АиВ" право впервые на русском языке напечатать отрывки из его "Автобиографии"* и прислал помещенное здесь фото. Работающий сейчас в Лондоне Игорь Д.Бабенко (которому, кстати, принадлежит идея этой публикации) сделал перевод двух глав из книги, в которых генерал выражает свое отношение к советской авиации. Журнальный вариант этого перевода мы и публикуем. Как нетрудно заметить, манера, в которой Егер ведет свой рассказ, не отличается строгостью изложения фактов, поэтому "АиВ" обратился к одному из участников описываемых событий генерал-лейтенанту авиации в отставке С.А.Микояну с просьбой сделать необходимые комментарии. Воспоминания Степана Анастасовича приведены сразу за текстом Егера. Редакция "АиВ" сердечно благодарит обоих генералов и надеется, что в совокупности их воспоминания дают достаточно полное представление о происшедшем.

* "Автобиография генерала Чака Егера, написанная им совместно с Лео Я неоном". Издательство "Бантам Бук Инк", 1985г.

База ВВС США Кадена, Окинава, февраль 1954 г.

Я стою на крыле русского МиГ-15 и, перегнувшись через борт, устанавливаю чеку на пиропатрон катапульты. Льет дождь, а я одет только в летный комбинезон. Вода заливает мне глаза, мешая найти отверстие для контровки. Я весь дрожу, чувствую себя разбитым и пребываю в мрачном настроении, понимая, что в последние несколько дней мог запросто сломать шею. Я летаю на первом МиГ-15, который мы смогли заполучить, летаю по полной программе в любой момент, когда это возможно, но все же теряю дни из-за тропического циклона, который стоит над этим чертовым островом уже неделю. Штормовой ветер, дождь и низкая облачность вместе с незнакомыми приборами в необычной метрической системе на незнакомом самолете - все это раздражает меня. Но я должен узнать МиГ-15 лучше всех, летая на нем выше и быстрее, чем любой русский пилот. Полеты на МиГе были наиболее ответственным заданием, которое я когда-либо получал. Этот противоречивый самолет убил много своих пилотов. Мы изучаем его, не имея достаточно времени. Генерал Альберт Бойд, начальник Летно-испытательного центра ВВС США, которого мы называем Старик, постоянно толкает меня на край - споры потом. Он может потерять меня и знает это.

Старик привез меня и Тома Коллинза, другого летчика-испытателя, на этот остров в Тихом океане, потому что северокорейский пилот Ким Сок Хо перегнал к нам свой МиГ-15, за что получил 100 тысяч долларов в награду. Нашим заданием было провести полную программу испытаний: определить его скорость, скороподъемность, дальность, маневренность. МиГи воевали в Корее против наших "Сейбров", и аналитики ожидали эти данные, чтобы выработать наилучшую тактику воздушного боя.

Вертикальная белая линия накрашена по центру приборной доски. Лейтенант Хо, который находится здесь, объясняет, что при сваливании в штопор, мы должны поставить ручку напротив ее. Если самолет не выйдет через три витка (он показывает три пальца), тогда "вы уходите" - он говорит и делает легкий удар рукой, изображая катапультирование. МиГ не может выйти из штопора и, вероятно, из-за этого корейцы потеряли больше пилотов, чем от американских пушек. Значит, испытания на штопор будут под большим запретом. Но я все-таки попробовал одну вещь -намеренно свалил эту сучку с выпущенным шасси на высоте 30 см над полосой. Никакого предупреждающего сигнала, ничего. Самолет просто перестал лететь и плюхнулся на бетон.

МиГ-довольно хорошая боевая машина, но ей не хватает современной американской технологии. Он склонен к неожиданным колебаниям по курсу и тангажу, имеет вшивую герметизацию. Особое замечание лейтенанта Хо - не включать аварийный топливный насос. Это может вызвать взрыв и оторвать хвост самолета. Северокорейцы потеряли четыре или пять истребителей из-за этого. Знаете, это был примитивный летающий капкан, и никто бы не удивился, если бы я погиб.

Я почти закончил контрить катапультируемое сиденье, когда кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел генерала Бойда. "Чак, - сказал он, - спустись на минутку. Здесь находится кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить". Я подошел с ним к штабному автомобилю, в котором увидел генерала с четырьмя звездами. Это был Джек Кэннон, командующий ВВС на Тихом океане. Генерал Бойд представил меня.

- Что вы, черт побери, делаете здесь, майор? - спросил Кэннон.

- Устанавливаю пиропатрон в катапультируемое сиденье.

- Всемогущий Бог, что, разве у вас нет людей для этого?

- Генерал, техники говорят, что они недостаточно подготовлены для пиротехнических операций. Я знаю ровно столько, сколько и они в этом деле, но моя задница находится на этом сиденьи, и я не хочу ею рисковать.

- Мы привезли сюда из Штатов много высокооплачиваемых техников, и я не могу понять, почему летчик-испытатель под дождем делает эту работу, - Кэннон нахмурился.

- Потому, что я хочу остаться живым, генерал.

О дальнейших событиях рассказывает генерал-майор Бойд:

"Летные испытания русского МиГа показали, на что способен Чак. Это была очень опасная работа - летать в такую ужасную погоду. В первый день Коллинз и Егер бросили монету, чтобы решить, кто полетит первым. К досаде Чака, Том выиграл. Мы знали, что МиГ имеет хорошую скороподъемность, но не знали точно его потолок. Том набрал 48 тысяч футов (14630 м - ред.) и начал задыхаться из-за плохой подачи кислорода. Когда он возвратился, мы начали обсуждать, что делать. Чак сказал, что он думает набрать большую высоту. Я разрешил ему попробовать при условии, что буду сопровождать его на "Сейбре", и, если замечу какие-либо признаки кислородного голодания, мы немедленно начнем снижаться.

Мы набрали 51 тысячу футов (15545 м - ред.), что является потолком для "Сейбра", а Чак продолжал набор. Возможно, он потреблял значительно меньше кислорода, чем Коллинз. Чак достиг 55600 футов (16950 м - ред.), и МиГ мог лететь на этой высоте без проблем. Боже, это было изумительное достижение.

Мы очень быстро поняли, что наш "Сейбр" был значительно лучшим самолетом - он превосходил МиГ оборудованием и системой вооружения. Однако и МиГ имел некоторые преимущества - лучшая скороподъемность, выше потолок, быстрее разгон. В результате наших испытаний мы выработали рекомендации для строевых летчиков: проводить встречи с МиГами на скоростях не ниже М=0,8, что сводит на нет преимущество русского истребителя в ускорении.

Было много боевых летчиков, которые считали, что МиГ может достичь сверхзвуковой скорости. Мы решили доказать, что это невозможно. Егер выполнил эту опасную, как ни одна другая до сих пор, задачу. Я сказал: "Хорошо, Чак, мы наберем 50 тысяч футов и вместе начнем снижение. Я буду по радио диктовать Мах потому, что наши приборы, возможно, более точные". Черт побери, мы знали, что МиГ может потерять продольную управляемость на больших числах Маха. Русские установили систему автоматического открытия воздушных тормозов при М=0,94. Управляемость могла восстановиться только на высоте 18 тысяч футов, где воздух достаточно плотный. Я рассчитывал на инстинктивные способности Егера чувствовать опасность. "Чак, это опять большой риск, и я не буду обвинять тебя, если не хочешь делать это." Он ответил: "Не для этого, сэр, я, черт побери, мучился с этими пиропатронами в катапульте".

Итак, мы взлетели, набрали 50 тысяч футов и начали пикировать вертикально. МиГ начал трястись, как сумасшедший, элероны потеряли эффективность на скорости М=0,98. Я чертовски уверен, что ни один из русских летчиков -испытателей не достигал когда-либо таких скоростей на этой штуке. Управляемость начала возвращаться на высоте 16 тысяч, и самолет вышел из пикирования на 12 тысячах в середине штормовой облачности. Мы закончили этот наиболее опасный эксперимент совместной посадкой в слепящем сплошном дожде. Генерал Кэннон только удивлялся, как мы смогли провести тщательные испытания МиГа в таких ужасных условиях.

В наш последний день на Окинаве произошел забавный инцидент между Чаком и двумя военными летчиками, перегнавшими из Кореи "Сейбр", который мы использовали для сопровождения. Один из них, подполковник, спросил Чана, почему мы не провели воздушный бой между МиГом и F-86. Егер ответил, что результат боя в большей степени зависит от пилота, чем от характеристик самолета. Подполковник не поверил. Тогда Чак спросил, не хочет ли он поучаствовать в поединке на МиГе, а он, Чак, полетит на "Сейбре". Тот согласился. Чак проинструктировал его в кабине, и они взлетели. Чак легко сел на хвост МиГу и как будто приклеился. Они приземлились и поменялись самолетами. Все повторилось, Чак немилосердно "полировал хвост" своему "противнику". После посадки подполковник выглядел очень сконфуженным. "Я никогда не думал, что так много зависит от летчика," - сказал он. Чак с улыбкой ответил: "Более опытный пилот всегда начистит вам хвост независимо от того, на чем вы летаете - это же так просто". Этот подполковник стал известным среди летчиков, так как история его боя с Егером широко распространилась. Но он проиграл лучшему пилоту из всех, кого я когда-либо знал."

МиГ-15 на Окинаве в 1954 г.

Мы возвращались домой на большом четырехмоторном С-124, который Старик, как обычно, пилотировал, позволив мне сесть на правое сиденье. Мы прилетели сначала в Японию, где Он сделал доклад о МиГ-15 на собрании командиров полков, размещенных в Южной Корее и на Тайване. Затем мы направились домой ознакомить генерала Ле Мея. Мы сидели в кабине семнадцать часов, пересекая Тихий океан и болтая о летных делах. Он спросил, удовлетворит ли меня командование эскадрильей, когда я закончу мою испытательскую карьеру. "Генерал, - ответил я, - мои чемоданы готовы." "Хорошо, Чак. Я думаю, Вы можете получить то, что хотите." Через несколько недель после возвращения на Эдварде мне позвонил полковник из Пентагона и сказал, что я могу занять должность командира истребительной эскадрильи в Германии. Он почти извинялся, объясняя, что пентагоновские медные бляхи решили отстранить меня от экспериментальной работы прежде, чем теория вероятности прихлопнет меня. Я только усмехнулся: "Полковник, вы предоставляете мне принять самое легкое решение в жизни". Никогда я не видел свою жену Глэннис более счастливой, чем когда сказал ей о переезде в Германию. Мы прожили семь лет в пустыне, и теперь трудно было поверить, что неделя на Окинаве стала для меня лебединой песней летчика-испытателя.

Эпизод II. В Москву с Джеки

В 1959 г. Джеки Кокран* была избрана Президентом Международной Авиационной Федерации (FAI), очередное ежегодное заседание которой было запланировано в Москве. Джеки решила лететь туда на своем двухмоторном самолете Локхид "Лодстар", который купил ей несколько лет назад муж Флойд.

Я поднимался в воздух с Джеки несколько раз. Поскольку она никогда до этого не летала так далеко, то попросила меня быть вторым летчиком и штурманом. Итак, Джеки атаковала начальника штаба, и я получил разрешение лететь с ней в Россию на особых условиях. В ВВС подумали, что это редчайший случай, когда опытный военный летчик может что-либо разнюхать там. Они прочитали мне краткую лекцию по разведке, снабдили аэронавигационными картами и схемами, дали фотоаппараты с длиннофокусными объективами и кучу фотопленки. Изображая Джеймса Бонда, я оделся в гражданскую одежду и получил гражданский паспорт, надеясь сойти за гражданского летчика, нанятого Джеки на работу. Я встретился с ней в аэропорту Ла Гардия. Она никогда не путешествовала налегке, но сейчас превзошла саму себя. Нашими пассажирами стали ее личный секретарь, горничная и парикмахер, а также женщина из Государственного Департамента в качестве переводчика. Багажное отделение было переполнено. Я с трудом протиснулся на место правого летчика и только покачал головой. Самолет должен был весить столько же, сколько В-52, однако она сумела оторвать его с последней плиты полосы, и мы устремились в полуночное небо.

Генерал Томми Уайт, начальник штаба ВВС, разослал всем командирам баз на нашем пути указание помогать Джеки во всем. Мы планировали дозаправиться на острове Преск, штат Мейн, и около двух часов утра я связался с постом управления полетами базы и сообщил им наш позывной. Но вышка запретила нам посадку, и когда я пытался объяснить, что Джеки имеет специальное разрешение, нам ответил и: "Конечно, ЛанаТорнер его тоже имеет". Я предложил Джеки продолжать снижение и сообщил на вышку: "Аварийная ситуация, вы не можете отказать в посадке терпящим бедствие". Черт возьми, мы были почти без топлива! В ответ вышка заявила, что, если мы попытаемся садиться, они выключат огни на полосе. Джеки схватила микрофон: "Это говорит Жаклин Кокран, я сажусь".

Когда мы остановились, самолет окружила военная полиция и под конвоем отвела нас в штаб. Наконец прибыл полковник, командир базы, который, по-видимому, не читал своей почты, так как имя Джеки ему ничего не говорило. "Вы, граждане, должны покинуть базу немедленно, -сказал он. - Эта база закрыта для любых гражданских полетов". Я ожидал от Джеки взрыва, но она удивила меня. Вежливо улыбнувшись, спросила: "Сэр, могу ли я просить вашего разрешения позвонить, я заплачу'". Полковник кивнул, и Джеки начала набирать номер. Было два тридцать ночи. Она сказала: "Томми, извини, что разбудила, я только что приземлилась на вашей базе на острове Преск и встретила идиотский прием. Да, сэр, он стоит рядом со мной". Она передала трубку полковнику. Я никогда до тех пор не видел человека, который бы разговаривал по телефону, стоя по стойке смирно. Его лицо стало белым, как мел, и он только повторял "Да, сэр" снова и снова, а молотилка на том конце провода продолжала работать. Когда он повесил трубку, то выдавил жалкую улыбку и сказал: "Мисс Кокран, вы можете получить на этой базе все, что вам нужно, или все, что вы пожелаете, включая и эту базу". Джеки расписалась за топливо и положила на стол пять баксов за кофе, который мы выпили. Так началось наше путешествие.

После трех полных суеты дней в Испании, где Джеки поили и кормили как Президента ФАЙ, на четвертый день мы прибыли в Югославию. Далее наш путь лежал в Венгрию-за железный занавес. Коммунисты оказались очень недоверчивы и, чтобы мы не залетели куда не надо, в Белграде дали нам русского штурмана, но мы были готовы к этому. Он уселся на место второго пилота и, когда наши колеса оторвались от бетона, я вышел из кабины и запер за собой дверь. Мы установили гирокомпас у Джеки на заданный курс и летели по дуге большого круга. На моей карте были нанесены все их аэродромы, а курс я мог контролировать по главному гирокомпасу в хвосте самолета. Мне удалось сделать прекрасные снимки авиабаз с МиГами на них.

Когда мы пересекли границу Советского Союза, мысли о фотографировании вылетели из моей головы. Погода стала столь дрянной, что самолет с трудом удавалось удерживать в воздухе. Над Карпатами началось обледенение, и наш штур-ман приобрел зеленоватый цвет. Мы летели по его чертовому флайт-плану на Киев.

*Жаклин Кокран (Jacgue/ine Cochran) - известнейшая американская летчица, участник ряда знаменитых перелетов и авиагонок, в т. ч. "Бендикс- тропи" (1938 г.), обладатель многих авиационных рекордов, среди которых рекорд скорости, установленный на F-104B Т 964 г.

Жаклин Кокран и А.Н.Туполев во время 52-й конференции FAI

Из-за ужасной погоды я не мог связаться по радио с этим городом и начал думать, что начальники русского штурмана специально послали нас в эту ловушку и ожидают найти обломки. Джеки была занята пилотированием, а я изучал схему захода в Киеве. Английский нашего штурмана соответствовал чертовой погоде, но он схватил карту и пальцем начал показывать мне куда лететь, хотя там на карте не было никаких трасс. Ситуация не располагала к спорам, и мы взяли предложенный курс. Джеки снижалась в сплошных черных тучах, дождь заливал стекло, нас немилосердно болтало. Боковой ветер достигал 40 миль в час, но старушка Джеки мастерски приложила самолет на одно колесо в самом начале травяного поля. Русские, должно быть, оченьудивились, что нам удалось сесть. Было похоже, что эта полоса не использовалась со времен второй мировой войны. Их парень на борту выглядел более радостным, чем наши девочки в пассажирской кабине, когда Джеки подрулила к маленькому ангару и выключила двигатели. После этого она достала губную помаду, попудрила нос и поправила прическу. Она всегда выходила из самолета с таким видом, как будто только что была у парикмахера.

Джеки панически боялась, что русские украдут меня, как только узнают, кто я такой. Флойд посеял в ней эту мысль, как-то упомянув, что очень удивлен решением военных отпустить меня. Ведь как летчик-испытатель и командир эскадрильи я знал очень много. "Черт бы их побрал, -сказала она, когда несколько русских в военной форме подошли к нашему самолету. - Я не дам вам исчезнуть из моего поля зрения". Но на следующий день, когда мы прибыли в Москву, Джеки после приземления как ветром сдуло. Окруженная цветами и официальными лицами, она испарилась. У нас забрали паспорта. Наш "Лодстар" куда-то укатили, и мы не видели его все три недели, пока не собрались улетать обратно. Между тем, русские создали вокруг Джеки много шумихи, а она держала их в постоянном напряжении, меняя расписание приемов, заказывая непредусмотренные обеды и ужины. Мне было легко оставаться незамеченным в этой суете.

Русские обнаружили, кто я такой, во время официального банкета в Кремле. Весь цвет их авиации присутствовал там. Я сидел напротив полковника Микояна, чей брат Артем был конструктором МиГов и чей отец Николай был министром иностранных дел.*

* Все не так. См. у С. А. Микояна. (Ред.)

Старина Сергей Микоян услышав, как кто-то сказал "Мистер Егер, передайте, пожалуйста, водку", спохватился: "Егер, летчик-испытатель?" Я подтвердил это с радостью - к тому моменту я так устал бесцельно таскаться за Джеки, что начал желать, чтобы меня украли, если это будет интересно. Микоян стал очень оживленным и познакомил меня со своими спутниками, в том числе с Андреем Туполевым, знаменитым конструктором бомбардировщиков. "Мы должны встретиться и поговорить о многом", - сказал на прощание Микоян.

На следующий день русские прислали за мной машину и повезли к месту встречи рядом с большим ледяным катком недалеко от Кремля. Мы оказались в большой комнате с длинным столом. Напротив каждого стула стояли бутылки с квасом. Микояна сопровождали двое парней - коллеги, как он их представил. Через каждые пятнадцать минут один из них уходил якобы втуалет, хотя я уверен, что они ходили менять пленку в магнитофоне. К моему удивлению, Микоян очень много знал обо мне, даже об испытаниях МиГ-15 на Окинаве. Я сказал ему: "Эй, когда я пикировал на этой штуке, то очень жалел, что вы, ребята, не догадались поставить управляемый стабилизатор". Онулыбнулся: "О Боже, неужели вы действительно пикировали на нем? Каждый раз, когда его нос опускается, мое сердце готово остановиться".

Мне было очень интересно понять, почему русские летчики-испытатели имеют такой маленький налет в сравнении с кем-либо, подобным мне, кто летает когда угодно и на чем угодно. Их налет не составлял и десятой части моего. Старина Микоян был на удивление хорошо осведомлен о наших новых самолетах и их оборудовании. Он знал, например, что я командую эскадрильей F-100, и начал выкачивать из меня их характеристики, но в ответ услышал только то, что уже публиковалось в "Авиэйшн Уик". Он очень настойчиво пытался узнать что-нибудь об F-104, нашем новейшем истребителе, способном достичь 2 Маха. Этотпронырадажезнал, чтояуже проводил его войсковые испытания. Я сказал ему: "Полковник, поскольку я уже попал в вашу страну, как насчет возможности полетать на вашем новом МиГ-21?" Он засмеялся: "Полковник, я готов предоставить вам эту возможность в обмен на полет на вашем F-104". Его очень интересовало, как нам удалось справиться с помпажом двигателя. По тону, которым он это спрашивал, я понял, что их инженеры еще не решили этой проблемы, и я не собирался сообщать ему, какой выход нашли наши. Мне стало жаль его за эти попытки. Когда мы расстались, я еще раз проанализировал, не вывернул ли свои карманы наизнанку и не выболтал ли случайно чего-то ценного. Я был уверен, что нет, и это подтверждал невеселый вид двух строгих парней, сопровождавших Микояна.

Мне так и не удалось полетать ни на одном из их военных самолетов. Туполев и Микоян организовали обед в мою честь, и много их ведущих летчиков и верхушка ВВС были на нем. Разговоры между летчиками во всем мире одинаковы, многие из этих парней воевали против Германии на самолетах, полученных по ленд-лизу, в том числе на Р-39. Мы рассказывали друг другу различные истории о полетах на этой машине, и они были в восторге от моих сотен часов налета на ней.

Джеки получила заверения, что вопрос о нашем полете через Сибирь на Алеутские острова и далее на Аляску почти решен. Она хотела попасть в Калифорнию на свое ранчо именно этим путем, который короче на три тысячи миль. Однако время близилось к отлету, а русские меняли свои решения. Джеки напоминала старую разъяренную тигрицу, когда она разговаривала с несколькими советскими генералами высокого ранга. Я начал нервничать. Гражданские не могут кричать на генералов и называть их идиотами. Я схватил ее за руку, отвел в сторону и прошептал: "Заткнись, черт побери, пока они не послали тебя не через Сибирь, а в Сибирь!" В итоге они разрешили нам возвращаться через Румынию, наверное, чтобы побыстрее избавиться от нас. Когда мы прибыли в аэропорт, самолет был окружен толпой людей из КГБ. Они даже открывали некоторые панели снаружи, я думаю, в поисках спрятанных беглецов, но мои фотоаппараты и пленки не нашли.

Через несколько дней при полете в Софию мне удалось сделать прекрасные снимки МиГов на одной авиабазе, и в тот же вечер я встретил большинство летчиков с этой базы в доме нашего дипломата. В тот вечер я понял, что пьяный дипломат хуже геморроя. Этот парень, пытаясь подпоить русских, напился сам и понес чепуху. Он сказал им: "Я видел, как вы летаете, ребята, и скажу вам, что вы слабаки. Полковник Егер может одним махом шестерых таких прихлопнуть как мух". В ответ эти летчики поставили свои стаканы и вышли, не сказав ни слова. И я не обвиняю их. Этот парень был абсолютный дурак и испортил нам вечер, который мог бы стать интересным.

На следующий день Джеки оказалась на волосок от тюрьмы. Она решила лететь в Турцию, но болгары и турки не очень-то похожи на любящих братьев. Болгарский маршал авиации сказал ей: "Вы не можете лететь отсюда в Турцию, они не дадут вам разрешение". Тогда Джеки взяла телефонную трубку и набрала номер начальника штаба турецких ВВС, своего приятеля, и сказала: "Пожалуйста, скажите этим идиотам, что я могу лететь в вашу страну откуда угодно". К сожалению, маршал понимал английский и не собирался стерпеть от богатой американки то, что не стерпел бы от собственной жены. Думаю, будь у него пистолет, он бы застрелил Джеки. Маршал прохрипел: "Мадам, в вашем распоряжении ровно один час, чтобы покинуть эту страну. И вы полетите на Югославию". Нас как будто ветром сдуло.

К тому моменту с нас уже было предостаточно, но у Джеки открылось второе дыхание. Мы направились обратно в Испанию и подлетели к Мадриду поздно ночью, в ужасную погоду. Джеки передала мне управление и вышла в пассажирскую кабину, чтобы успокоить своих спутников: "Не волнуйтесь, лучший пилот мира доставит нас в целости". Я обязан был быть лучшим в ту ночь! Когда мы приземлились, на полосе лежал слой града толщиной шесть дюймов. Возвращаясь домой, мы забрались далеко на север и летели на высоте 10000 футов вдоль кромки льдов. Был ослепительно ясный день, один из наиболее прекрасных дней за всю мою летную жизнь.

Это путешествие с Джеки было очень трудное, со множеством проблем в пилотировании и навигации, но интересное. Когда я возвратился домой почти через два месяца, я сказал Гленнис: "Чертвозьми, никогда больше я не полечу с Джеки". Но я всегда так говорил после полетов с ней.

Степан Микоян: "Я очень хотел бы верить, что не Егер,а его соавтор ответственен за отклонения от правды"

Прочитав рассказ Егера об испытаниях МиГ-15 и его полете в Москву, атакже то, что написал генерал Бойд, я хотел бы сделать несколько замечаний. Во-первых, авиаконструктор Артем Микоян был моим дядей, а не братом. Мой отец, Анастас Микоян, а не Николай, был тогда первым заместителем премьер-министра, а не министром иностранных дел. Меня зовут Степан, а не Сергей. Эти ошибки вполне простительны, но другие более существенны.

Я не знал до нашей встречи о том, что он командует эскадрильей, и был удивлен, что он оставил испытательную работу и перешел в строевую авиацию. Я также не знал, что Егер испытывал МиГ-15 на Окинаве, хотя о самих испытаниях читал в одном авиационном журнале, кажется, "Авиэйшн Уик". Я налетал на МиГ-15 различных модификаций несколько сот часов и провел много различных испытаний, поэтому могу авторитетно заключить, что большинство утверждений Егера об этом самолете не соответствует действительности. Он пишет, что я его с удивлением спросил: "О Боже, неужели вы действительно пикировали на нем? Каждый раз, когда его нос опускается, мое сердце готово остановиться". Это звучит смешно, потому что я пикировал на нем десятки раз, втом числе в специальных испытаниях, когда мы выполняли отвесные пикирования с высоты 15000 м до 3000 м, достигая числа М=0,98 (Бойд был "чертовски уверен, что ни один из русских летчиков-испытателей не достигал когда-либо таких скоростей на этой штуке"). Продольная управляемость на нем никогда не терялась. Не было у МиГ-15 "неожиданных колебаний по курсу и тангажу". При предельном числе М действительно терялась эффективность элеронов, но это не представляло опасности, так как встречалось только при крутом пикировании на полном газу. МиГ-15 был довольно простым в пилотировании самолетом, и на нем разбилось летчиков никак не больше, чем на любом другом истребителе.

У наших летчиков никогда не возникало вопроса о недостаточной подаче кислорода на большой высоте. Кстати, потолок МиГ-15 генерал Бойд завысил -на самом деле он составляет около 51000 футов (15500 м), хотя в южных широтах можно набрать высоту по альтиметру, которую указал Бойд, но обычно полагается ее величину приводить к стандартной атмосфере.

МиГ-15 неохотно срывался в штопор, при этом срыв был нерезкий, с предварительными покачиваниями (кроме срыва, на большой высоте и перегрузке). Действительно, в случае ошибочных действий при выводе из штопора, а именно отклонении ручки в сторону против вращения, самолет из штопора не выходил. Поэтому и была нанесена белая полоса по центру приборной доски. При правильных действиях самолет нормально выходил из штопора. Я это делал много раз. Я читал американскую статью о штопоре на F-4 Phantom и понял, что он был гораздо опаснее в этом отношении, чем МиГ-15.

Что касается предупреждения не включать аварийный топливный насос из-за опасности взрыва, то это полная чушь. Я таких случаев не знаю ни одного. Егер пишет про МиГ-15: "…это примитивный летающий капкан, и никто бы не удивился, если бы я погиб". А как же летали на МиГ-15 тысячи самых обычных летчиков во многих странах в течение трех десятилетий? Хочу привести слова американского летчика, участника боев в Корее, летавшего и на МиГ-15, которые я прочитал в том же журнале. Его спросили, на чем бы он хотел воевать - на "Сейбре" или на МиГ-15. Он ответил, что на МиГ-15, но с прицелом от "Сейбра".

Далее. Я не был ни на каком банкете в Кремле вместе с Егером (может быть, там был мой дядя, Артем Микоян?). На самом деле однажды одного из моих друзей летчика-испытателя Сергея Петрова и меня вызвали к начальнику НИИ ВВС, где мы оба служили, и он сказал нам, что американский летчик-испытатель выразил желание встретиться с советскими военными летчиками-испытателями. Нас выбрали для этой встречи. Затем нас пригласили в 10-е управление Генерального штаба, где провели беседу, но не давали никаких особых инструкций. Мне лишь посоветовали не называть настоящую фамилию из-за высокого положения отца. Я решил использовать девичью фамилию матери - Туманян.

Мы впервые увидели Егера в ресторане московского ипподрома, а не катка. Егер появился в 11 часов утра в сопровождении "представителя Аэрофлота", так он представился (мы оба предполагали, на самом деле он был из КГБ). Петров и я приехали в ресторан раньше и ждали их за столиком на четверых в общем зале. Вначале Егер был несколько насторожен, но когда он понял, что Петров и я действительно летчики, он стал говорить более открыто. Мы беседовали на темы, которые любые летчики затронули бы при встрече с коллегами. Мы не выспрашивали его ни о чем, и, насколько я знаю, не было никаких подслушивающих устройств. Во всяком случае, никто не выходил из комнаты, "чтобы заменить магнитофонную пленку". Егер задавал нам столько же вопросов, сколько мы ему. Я помню, он интересовался, какие топливо и окислитель мы используем для ракетных двигателей, применяем ли мы жидкий кислород. Поскольку я знаю английский, то говорил с ним напрямую, а "представитель Аэрофлота" переводил Петрову.

Мы провели весь день до позднего вечера вместе, катались по Москве на моей автомашине. Из ресторана мы поехали в отель "Советская", где гости из Америки жили. Кто-то сделал "мгновенные" фотографии всех присутствовавших, среди которых был генерал-медик Рандольф Лавлейс (W.Randolph Lovelace). Потом мы поехали в Сокольнический парк. По дороге человек из КГБ, к нашему удивлению, попросил его высадить, когда мы проезжали недалеко от его дома. Мы остались одни - три истинных летчика-испытателя, и разговор стал совсем свободным. У меня сложилось впечатление, что мы понравились друг другу, чувствовали обоюдное уважение, между нами установилось взаимопонимание. Вечер закончился в открытом баре у Каретного ряда, затем мы отвезли Егера в отель. Потом, конечно, нам пришлось написать рапорт о встрече. Никакое командование не могло обойтись без этого, не говоря уже о разведке.

Еще об одном я хотел бы сказать: замечание Егера о том, что наш налет был в десять раз меньше, чем у него. Признаю, на нас произвел впечатление его налет - около 5000 часов. Как он сам сказал, это большой налет для летчика-испытателя даже в США. Наш налет был тогда действительно намного меньше, но не в десять раз. Он составлял около 2000 часов, частично потому, что мы оба почти не летали во время шестилетнего обучения в Инженерной Авиационной Академии. Кроме того, в отличие от других стран, летное время у нас отсчитывается с момента отпускания тормозов на взлете до окончания пробега, а не с момента запуска двигателя до его выключения. Хотя, конечно, наши летчики летают меньше, чем американские.

Несколько неприятный осадок вызывает заметное в тексте бахвальство, что не свойственно истинным летчикам-испытателям, поэтому хочется думать, что это скорее плод творчества соавтора Егера.

Слева направо: Ч.Егер, С.Микоян, С.Петров, "представитель Аэрофлота", доктор Р.Лавлейс. Фото сделано в гостинице "Советская"

В небе Синая. Год 1956

Михаил Жирохов/ г. Комсомольское Донецкой области,

Александр В.Котлобовский/ Киев Фото из архивов авторов

Египетские "Метеоры" над зоной Суэцкого канала

1956 год вошел в историю как год Суэцкого кризиса и второй арабо-израильской войны. Участниками конфликта стал и Египет и Израиль, который поддержали Англия и Франция. По предварительно разработанному плану Израилю предстояло спровоцировать начало боевых действий, а Англия и Франция собирались вмешаться под предлогом защиты судоходства в Суэцком канале. Все страны-участницы конфликта преследовали свои политические и военные цели, однако не будем на этих обстоятельствах задерживать внимание, тем более, что они давно и хорошо описаны в специальной литературе. Предметом нашего интереса станет авиация, сыгравшая в этой войне особую роль.

Расстановка сил

Накануне конфликта ВВС Израиля включали 173 самолета, из которых 114 (если учитывать учебные АТ-6) можно рассматривать как боевые.

Авиационная группировка Египта превышала израильскую почти в полтора раза: 258 самолетов, из них 178 - боевых. Однако никакими цифрами нельзя описать низкий уровень подготовки летного, технического и командного составов. В ряде источников авиапарк ВВС Египта выглядит еще большим - 320 самолетов. Такие расхождения связаны с некоторой сложностью подсчета этих сил. Например, на египетских авиабазах собиралась из советских комплектующих часть самолетов, предназначенных для Сирии. Понятно, что в ходе военных действий союзники не могли точно определить, чей МиГ или Ил они сожгли на аэродромах. Египет располагал и значительным количеством вспомогательных машин, а также множеством устаревших, находившихся на хранении.

Стоянка "Ураганов" 113-й АЭ ВВС Израиля. Авиабаза Хатцор, начало октября 1956 г.

Британские Королевские ВВС (RAF) располагали в регионе более 300 боевыми самолетами, из которых 180 - бомбардировщики, 75 - истребители и истребители-бомбардировщики. Самолеты дислоцировались:

- на Мальте: 10 бомбардировочных эскадрилий (шесть на "Канберрах" В.2/В.6, четыре на "Велиэнтах" В.2) и одна морских разведчиков на "Шеклтонах" M.R.1;

- на Кипре: 2 истребительные эскадрильи на "Хантерах" F.5, одна - ночных перехватчиков на "Метеорах" NF.13, четыре -истребителей-бомбардировщиков на "Веномах" FB.4, восемь -бомбардировочных на "Канберрах" В.2, две - разведывательные на "Канберрах" PR.7 и "Велиэнтах" B(PR).1, а также шесть транспортных- потри на"Гастингсах"С.1/С.2и "Валеттах"С.1. Все это дополняло 1963-е звено корректировщиков артогня на "Остер"АОР.6.

Палубная авиация Королевского флота (FAA) располагала 150 самолетами и примерно 30 вертолетами, находившимися на вооружении 15 эскадрилий, дислоцированных на пяти авианосцах:

- "Игл": две эскадрильи истребителей ПВО "Си Веном" F(AW).21, одна - истребителей-бомбардировщиков "Си Хок" FGA.4, две -штурмовиков "Вайверн" S.4 и одна - самолетов ДРЛО "Скайрейдер" AEW. 1;

- "Альбион": две - на "Си Веномах" F(AW).21, две - на "Си Хоках" FGA.3/4 и одна на "Скай-рейдерах" AEW. 1;

- "Балуорк": две АЭ на "Си Хоках" FGA.4; -"Тизиас": АЭ вертолетов"Уирлуинд";

- "Оушн": одна вертолетная эскадрилья на "Уирлуиндах" и "Сикаморах".

ВВС Франции (Arme de I'Air) располагали в зоне конфликта группировкой из 155 самолетов. На Кипре дислоцировались истребители-бомбардировщики Р-84Е"Тандерстрик" и разведчики RF-84F "Тандерфлэш" (по одной эскад-ре), две эскадры транспортных самолетов Норд

2501 "Норатлас" и авиагруппа на С-47 "Дакота". С целью усиления ПВО Израиля на его территорию перебросили 36 истребителей "Мистер" IVA (авиабаза Рамат-Давид) и 18 F-84F (авиабаза Лод), а для взаимодействия с израильскими десантниками - в Хайфу транспортную эскадру на "Норатласах".

Авиация флота Франции имела в регионе 43 палубных самолета (31 F4U-7 "Корсар" и 12TBM-3W2/3S2 "Эвенджер"), базирующихся на авианосцах "Арроманш" и "Лафайет", а также четыре вертолета HUP-2 (по два на корабль). Кроме того, на разных этапах конфликта к участию в операциях привлекалось некоторое количество морских самолетов берегового базирования "Прайветир" и "Гарпун".

Союзники планировали осуществить вторжение в Египет в два этапа: с 29 октября по 1 ноября 1956 г. Израиль проводил операцию "Кадеш" ("Очищение"), а с 1 по 7 ноября Англия и Франция - "Мушкетер".

Один на один

Боевые действия в воздухе начались еще до первых залпов войны. В ночь на 28 октября пара израильских ночных "Метеоров" перехватила над морем два египетских Ил-14, летевших из Дамаска. Целью атаки было физическое устранение министра обороны Египта маршала Амера, который находился на борту одного из "ильюшиных". Маршалу повезло: истребители сбили другой самолет, в котором летели сопровождавшие его журналисты.

29 октября звено "Мустангов", оснащенных 25-метровыми тросами с "кошками", вылетело для вывода из строя стратегической телефонной линии между Порт-Саидом и штабом египетских вооруженных сил. Тросы сразу же оборвались, но важность задачи была столь высока, что "Мустанги" на бреющем винтами перерубили провода. В тот же день израильская армия перешла границу и устремилась в глубь Синая. Вечером над полуостровом появились 16 израильских "Дакот", эскортируемых истребителями. В 27 км восточнее перевала Митла, в тылу арабов, с транспортных самолетов был выброшен батальон парашютистов. Прикрывая высадку, над Суэцем барражировали 12 "Мистеров". Всю ночь "Норатласы", в том числе и французские, доставляли к месту высадки боеприпасы, питьевую воду и необходимое снаряжение. Уже на рассвете 30 октября десантники подверглись атаке шести египетских МиГов, а в 9.00 - четверки "Вампиров" и пары МиГов. Если при первом ударе батальон отделался лишь ранеными, то второй стоил ему 40 убитых и 6 автомашин. Кроме того, МиГи сбили Пайпер "Каб". После полудня по той же цели отработали два египетских "Метеора" и шестерка МиГов. Подоспевшая пара "Мистеров" в завязавшемся бою сумела подбить двух египтян, однако и сама недосчиталась одного истребителя. Этот "Мистер" оказался единственным самолетом такого типа, потерянным в конфликте. Его пилот, Бен Пеллед, благополучно покинул горящую машину и стал первым летчиком ВВС Израиля, воспользовавшимся катапультой.

В целом, за этот день ВВС Египта произвели 50 боевых вылетов. В воздушных боях и от огня наземной ПВО потеряли 4 МиГ-15бис и 3 "Вампира". ВВС Израиля выполнили 100 боевых вылетов и лишились одного "Мистера", двух "Мустангов" и "Каба".

30 октября премьер-министр Великобритании передал послам воюющих стран ультиматум от имени своего государства и Франции, по которому стороны должны были прекратить боевые действия, отвести свои войска на 10 миль по обе стороны Суэцкого канала, а Египет - согласиться на временную оккупацию зоны канала англо-французскими силами. Правительство Египта не могло согласиться с такими условиями, и бои разгорелись с новой силой. Уже в ночь на 31 октября одиночный Ил-28 сбросил бомбы на израильский кибуц Гезер. Посланный на его перехват всепогодный "Метеор" не смог обнаружить цель.

31 октября стал днем наибольшего напряжения для ВВС обоих противников. В 5.00 отличилась пара "Ураганов", очень удачно атаковавшая египетский сторожевой корабль "Ибрагим-аль-Аваль".

МиГ-15бис, извлеченный израильтянами из озера Сирбон

Бои велись преимущественно над дорогами, по которым двигались израильские колонны, и над пунктами обороны египтян. Самолеты со звездами Давида на бортах непрерывно патрулировали над своими войсками и работали по наводке с земли. В таких условиях для прикрытия штурмовиков арабам приходилось посылать группы из шести-восьми МиГ-15бис. Однако действовать согласованно им не удавалось. Так, в 6.00 четверка "Вампиров" наносила удар по частям 202-й воздушно-десантной бригады Израиля, и внезапно появившаяся пара "Мистеров" в течение двух минут "завалила" три из них. Подоспевшие МиГи смогли спасти от гибели только один штурмовик.

К полудню война в воздухе достигла апогея. В 12.10 между Бир-Гифгафой и Бир-Хамой состоялся самый крупный воздушный бой этого конфликта, в котором 10 МиГ-15бис и два МиГ-17Ф сошлись с парой "Ураганов", атаковавшей танковую колонну, и тремя "Мистерами" прикрытия. Потери понесли только арабы, которые лишились одного МиГа. В 14.00 под Бир-Гифгафой египетских танкистов атаковали "Мустанги". Зенитчикам удалось сбить ведущего звена. Втечение дня летчики F-51D еще дважды пытались уничтожить цель, натыкаясь при этом на серьезное сопротивление. После одного из налетов лишь один "Мустанг" из шести вернулся на базу без повреждений. В 16.00 египетские "Метеоры" под прикрытием шести МиГ-15бис штурмовали позиции израильских десантников в ущелье Хиттан. Вызванная на помощь пара "Мистеров" вступила в бой, который окончился безрезультатно. При возвращении на базу МиГи обрушились на пару "Ураганов", штурмовавших бронеколонну египтян, и серьезно повредили обе машины. Примерно в то же время другая группа МиГов легко расправилась со случайно обнаруженным "Кабом", а пара "Мистеров" из 101-й АЭ ВВС Израиля провела бой над Эль-Аришем с таким же количеством МиГ-17Ф, и летчик Як Нево сбил одного египтянина. Вскоре семерка МиГ-15бис перехватила те же "Мистеры", к которым на помощь быстро подошла еще пара таких же истребителей. В разгоревшемся с новой силой бою фортуна вновь улыбнулась Нево: он подбил МиГ, пилот которого совершил посадку на воду озера Сирбон.

По итогам 31 октября египетская авиация выполнила около 100 боевых вылетов. Арабы официально признали потерю трех "Вампиров" и трех МиГ-15бис. Израильтяне считали, что сбили на один МиГ-15бис, один МиГ-17Ф и два "Метеора" больше. Согласно их официальным данным, свои потери составили 4 самолета в 250 боевых вылетах. "

В обеспечении израильского десанта принимали участие "Норатласы" ВВС Франции

"Ураган" над полем боя

Александр В.Котлобовский/ Киев

Главный герой этой статьи выбран не случайно - его звездный час настал во время Суэцкого кризиса. А первый раз MD-450 Ouragan поднялся в небо 28 февраля 1949г. Созданный компанией Avions Marsel Dassault, он стал первым серийным французским реактивным истребителем. На родине "Ураган" особых лавров не снискал и уже в 1954 г. уступил место более совершенным машинам. Зато самолет имел значительный экспортный успех. Из 362 выпущенных истребителей 107 было построено по индийскому заказу, а еще 70, как новых, так и ранее эксплуатировавшихся, в 1955-64 гг. закупил Израиль.

"Ураганы" появились в распоряжении "Хель хаавир" (ВВС Израиля) в октябре 1955 г. Из них на аэродроме Хатцор была сформирована 113-я АЭ, задачей которой стала ПВО страны. Именно на этом поприще и состоялся боевой дебют машины. В тот период самолеты сопредельных арабских государств постоянно нарушали воздушное пространство Израиля. Так, 12 апреля 1956 г. пара египетских "Вампиров" пересекла границу над пустыней Негев. На их перехват поднялась пара "Ураганов" (л-ты Давид Кишон и Менах Цехави). В коротком бою Кишон сбил неприятельский самолет, летчик которого катапультировался и был взят в плен.

К 29 октября 1956 г. в составе 113-й АЭ, которую возглавлял будущий командующий ВВС Израиля м-р Мордехай Ход, находилось 29 "Ураганов", из них - 22 боеготовых. На эти самолеты приходилось всего 17 пилотов, трое из которых имели лишь по шесть часов налета на данном типе истребителя. Ситуация усугублялась острой нехваткой всех видов авиационных боеприпасов. К тому времени задачи ПВО с эскадрильи сняли, нее основной ролью стала непосредственная поддержка войск. В первый день конфликта деятельность 113-й АЭ ограничилась прикрытием "Дакот", с которых десантировались парашютисты 202-й бригады. На следующий день пилоты "Ураганов" записали на свой счет 17 боевых вылетов, в ходе которых штурмовали бронеколонны египтян на Синае.

В насыщенный событиями последний день октября эскадрилья Хода выполнила 44 боевых вылета. В 5.00 отличились пилоты "Ураганов" Давид Кишон и Яаков Агаси, которые удачно обстреляли 70-мм НАРами на траверзе Хайфы египетский сторожевик "Ибрагим-аль-Аваль". Корабль получил четыре пробоины, из них одну ниже ватерлинии, на нем была повреждена топливная цистерна, выведены из строя электрогенератор и одна орудийная установка главного калибра, убиты 4 человека и 18 ранены. В результате деморализованные египтяне выбросили белый флаг. Подобные случаи в военной истории - редчайшие, автору известны еще всего два примера, когда действия авиации приводили к капитуляции боевых кораблей.

В 12.45 для прикрытия десантников в район Митлы ушла пара "Ураганов" (к-н Ран Шарон и л-т Айноам Розен). Вскоре после взлета на самолете Розена обнаружились неполадки в подаче топлива из ПТБ, и пару переориентировали на более близкую цель - участок дороги между Бир-Гифгафой и Бир-Хамой, где разведка обнаружила танки противника.

"Ураган" ВВС Франции. Под крылом самолета подвешены 32 НАР

На подходе к Бир-Хаме "Ураганы" подверглись атаке восьмерки МиГ-15бис. Израильтяне попали в серьезную переделку. Машина Шарона получила три попадания снарядов МиГа и три крупнокалиберные пули из зенитных пулеметов, а в центроплан самолета Розена угодил 37-мм авиационный снаряд. От гибели летчиков спасла подоспевшая пара "Мистеров". "Ураганы" вышли из боя и повернули в сторону Хатцора. Розен благополучно дотянул до своей базы, а самолет Шарона терял через пробоины много топлива, и летчик вынужден был совершить посадку на запасной ВПП в районе поселка Халуца.* Уже на следующий день техперсонал ввел обе поврежденные машины в строй.

В 13.10 пара "Ураганов" (к-н Яаков Агаси и л-т Эйтан Аялон) была направлена на штурмовку танков так называемой "русской бригады"** в район поселка Джебель-Либни. Над целью с преимуществом в высоте их атаковала пара МиГ-15бис. Умело маневрируя, Аялон ушел из-под удара, а продолжавший его преследовать МиГ попал под огонь пушек Агаси. Арабский самолет загорелся, но упал в расположении своих войск, и по этой причине в счет официальных побед зачислен не был. В целом 113-я АЭ весь этот день совершала налеты на различные наземные объекты египтян. В частности, в районе Эль-Ариш (на севере Синая) - на аэродром, где удалось сжечь на земле 8 самолетов.

Три последующих дня целями эскадрильи "Ураганов" были отступающие к Суэцкому каналу египетские войска и оборонявшийся укрепрайон Газа. 3 ноября он капитулировал, и основные усилия "Хельхаавир"сконцентрировались на юге Синая, где началась операция по захвату крепости Шарм-аш-Шейх. В тот же день 113-я АЭ совершила налет на позиции береговой артиллерии в Рас-Насрани, расположенные севернее крепости, и от огня ПВО потеряла один самолет, пилот которого попал в плен. Позднее группа "Ураганов" вела поиск египетских кораблей, снабжавших осажденный гарнизон Шарм-аш-Шейха и вышла на британский фрегат "Крейн".

* Через пять лет выживший в схватке с МиГами Шарон разбился на "Урагане" во время учебного полета.

** Это прозвище 1-я бронетанковая бригада получила из-за советской матчасти, которой была вооружена.

Приняв его за египетский сторожевик "Тарик" (он, как и "Крейн", относился к типу "БлэкСуон"), израильтяне пошли в атаку. Но на боевых постах, фрегата находились не матросы "а-ля "Ибрагим", а хорошо вышколенный британский экипаж, открывший меткий заградительный огонь. После того, как один "Ураган" рухнул в море, летчики сообразили, что египтянам несвойственен столь высокий профессионализм, и прекратили атаку.

4 ноября налеты на крепость продолжились. От огня зениток был потерян один "Ураган", пилот которого благополучно спасся. Следующий день вновь начался с рейда на Шарм-аш-Шейх, но уже к 9.00 ее гарнизон капитулировал. Война для 113-й эскадрильи окончилась. Подводя итоги кампании, можно констатировать, что считавшиеся устаревшими "Ураганы" проявил и себя весьма эффективными ударными самолетами, достаточно живучими и маневренными. Помимо уже упоминавшегося ущерба противнику, летчики 113-й АЭ уничтожили 20 танков, 24 бронетранспортера и бронеавтомобиля, 22 автомашины и 11 позиций артиллерии. Безвозвратные потери, включая работу моряков "Крейна", составили 3 самолета. Еще 6 машин получили повреждения различной степени тяжести, но все вернулись в строй.

В 60-е гг. "Ураганы" стали учебно-боевыми машинами и использовались главным образом для поддержания профессиональных навыков летчиков-резервистов. Тем не менее, эти самолеты стали участниками ряда вооруженных инцидентов, возникавших на границе с Иорданией и на Голанских высотах. Так, 13 ноября 1966 г. тройка "Ураганов", патрулировавшая в районе Иерусалима, была обстреляна с земли. Один излетчи-ков, л-т Йоханан Роцер, получил ранение и, несмотря на разрешение катапультироваться, привел свой самолет в Хатцор. Своеобразным прологом к шестидневной войне стал налет группы "Ураганов" на позиции сирийской артиллерии на Голанских высотах 7 апреля 1967 г.

Накануне третьей арабо-израильской войны в составе "Хель хаавир" насчитывался 51 "Ураган", находившийся на вооружении все той же 113-й АЭ (командир -м-р Иосиф Сальнет) в Хатцоре, и сформированной в 1965 г. 107-й АЭ (командир -м-р Яаков Тернер), базировавшейся на аэродромах Рамат-Давид и Лод. Оба подразделения были кадрированными и пополнились резервистами перед началом войны. "Ураганы" приняли участие уже в первом ударе по египетским авиабазам 5 июня 1967 г.: 107-я АЭ совершила налеты на аэродромы Эль-Ариш, Бир-Тамада, Джебель-Либни, а 113-я АЭ - на Бир-Гифгафа и Файид.

Пара "Ураганов" из истребительной эскадрильи "Аисты" ВВС Франции

Тройка "Ураганов" ВВС Израиля в парадном строю

В тот же день круг "обрабатываемых" объектов расширился и вобрал в себя египетские аэродромы Абу-Суэйр и Каир-Уэст, сирийские -Мардж-Реал и Сайкал, иорданские - Маф-рак и Амман. Арабы понесли серьезные потери. В Эль-Арише на стоянках было сожжено 7 МиГ-17, а в ангаре - Ил-14; в Бир-Тамаде - 12 МиГ-21, 3 вертолета и Ил-14; в Мафраке - несколько "Хантеров". Один из пилотов "Ураганов" сбил в воздухе МиГ-17, но при этом произошел невероятный казус: египтянин успешно катапультировался, а его кресло, падая, столкнулось с израильской машиной и настолько повредило ее, что теперь пришлось катапультироваться израильтяни-

ну. Он спустился на парашюте в море, где был пленен египетскими рыбаками. "Счастливчиком", по всей видимости, оказался к-н резерва Мордехай Лавон.

Эта невероятная потеря оказалась для 107-й и 113-й эскадрилий в тот день не единственной. Над Эль-Аришем огнем крупнокалиберных пулеметов был подбит самолет к-на Юваля Эфрата, над Бир-Гифгафой - повреждена машина к-на Рана Алона и сбит "Ураган" к-на Давида Ярива, который за минуту до гибели сам успел уничтожить взлетавший МиГ-21. НадФай-идом погиб л-т Мордехай Пинто. Еще один "Ураган" был потерян в бою с МиГ-21 над Каир-Уэстом, при этом пораженная машина рухнула прямо на единственный уцелевший на базе Ту-16. В ходе налета на Мафрак получил серьезные повреждения самолет м-ра Сальнета, но летчик сумел долететь до линии фронта и катапультировался над своими войсками.

"Ураганы" из 113-й АЭ ВВС Израиля - участники боев над Синаем

В Индии "Ураганы" получили обозначение Toofani

В одном из последующих налетов на Мафрак участвовал к-н резерва Йорам Харпац. Он уничтожил на земле два "Хантера", но, выходя на малой высоте из атаки, столкнулся с проводами, повредил самолет и сам получил ранения. Пришлось срочно возвращаться на полевой аэродром, расположенный в пустыне Негев. Вместе с командиром из боя вышел и ведомый л-т Израэль Бахарав. На беду пара случайно оказалась в запретной зоне, установленной вокруг ядерного центра Димона, и была обстреляна ЗРК "Хок". При взрыве ракеты "Ураган" Бахарава был сбит, сам он погиб, а машина ведущего получила серьезные повреждения.

После разгрома арабской авиации "Ураганы" перенацелили на поддержку наземных войск. Так, 6 июня они вместе с учебно-боевыми "Мажистерами" уничтожили отступавшую к Суэцкому каналу египетскую колонну, насчитывающую до сотни единицавто- и бронетехники. В районе г. Дженин при налете на иорданскую танковую часть пилоты "Ураганов" уничтожили 85 из 90 "Паттонов". С 8 по 10 июня обе эскадрильи действовали против сирийцев над Голанскими высотами. До конца боев они потеряли еще 5 самолетов и одного летчика. Когда подвели итоги кампании, выяснилось, что на каждый "Ураган" пришлось до 25 вылетов. Потери составили

11 машин, из них 8 из состава 107-й АЭ. Практически все воевавшие "Ураганы" получили те или иные боевые повреждения, но в целом самолет вновь подтвердил реноме живучей и неприхотливой боевой машины.

После окончания войны 107-ю АЭ расформировал и, а 113-ю вновь преобразовали в учебно-боевую часть. Время от времени ее пилотов привлекали к действиям на египетском и иорданском фронтах. На последнем в 1968-69 гг. было потеряно два самолета и погиб один летчик. К началу 1970 г. оставшиеся "Ураганы" изъяли из состава действующих ВВС и передали на хранение. В 1975 г. 18 из них продали Сальвадору.

Там из этих машин сформировали две эскадрильи: штурмовую и перехватчиков (последние имели дополнительное вооружение из двух УР "Шафрир"). Самолеты базировались на аэродроме Илопанго и с началом в 1979 г. гражданской войны стали применяться для ударов по контролируемым антиправительственными силами районам. Привлекались они и к борьбе с катерами и легкими самолетами, доставлявшими партизанам из Никарагуа военное снаряжение, но на этом поприще особо не преуспели. В январе 1982 г. при нападении повстанцев на Илопанго 5 "Ураганов" было уничтожено. В следующем году сальвадорцы прекратили эксплуатацию самолетов этого типа. Для столь маленькой страны они оказались слишком дорогой забавой, к тому же местные летчики не смогли полностью овладеть техникой пилотирования первой реактивной машины своих ВВС. В настоящее время эти самолеты стоят на базе Илопанго под открытым небом как памятник выброшенным на ветер деньгам.

Наибольшее количество экспортных "Ураганов" поступило в Индию, однако достоверных подробностей о их применении крайне мало. Известно, что в начале 60-х гг. самолеты привлекались к операции индийской армии против сепаратистов в штате Ассам, а также использовались в ходе освобождения португальских колоний Диу и Гоа. В сентябре 1965 г. "Ураганы" сражались против пакистанских войск в Кашмире. В этом конфликте несколько машин было потеряно в боях с "Сейбрами" и от огня наземной ПВО. В 1970 г. индусы сняли отслужившие "Ураганы" с вооружения.

Итак, подводя итоги рассказа о реактивном первенце фирмы "Дассо", можно сказать, что этот далеко не выдающийся самолет в силу ряда причин зарекомендовал себя надежной "рабочей лошадкой" региональных конфликтов. Его боевые успехи проложили дорогу следующим поколениям самолетов компании во все концы света.

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

08.09.2009

Оглавление

ILA'98: на грани между партнерством и конкуренцией

"Лебедь-ХII" и другие "Альбатросы" В.А.Лебедева

Развитие советских средств дозаправки в воздухе

Лидер исчезнувшей армады

Размышления и предположения Генерального конструктора доктора техническихнаукФ.М.Муравченко

"Голубь мира" над Афганистаном

"Летая лучше, чем русские"

. Степан Микоян: "Я очень хотел бы верить, что не Егер,а его соавтор ответственен за отклонения от правды"

В небе Синая. Год 1956

"Ураган" над полем боя

Реклама на сайте