«Корпорации [СИ]»

— Я это не надену.

Его тон недвусмысленно категоричен. Не может быть тут никаких уступок — даже обсуждать нечего.

Из гостиной не доносится ни звука, но Хакс уверен: Роуз его услышала.

Он еще раз заглядывает в коробку. Где она только достает весь этот… инвентарь?

— Тебе лучше поторопиться, — голос Роуз ровный и сдержанный. — Или ее надену я.

Ну уж нет.

Хакс торопится снять с себя одежду, чтобы облачиться. Милли с тревогой наблюдает за ним, сидя в изножье кровати.

В спальне горит ночник, но в гостиной свет неуютно яркий. Роуз включила лампы дневного освещения, предназначенные для чтения и работы.

Он выходит прямо на середину комнаты. Роуз стоит на ковре на коленях со спутанными перед собой руками и, конечно же, в одежде.

— Это просто нелепо… — бормочет Хакс, порываясь вернуться в спальню.

— Вы так считаете, генерал Хакс? — фраза настигает его как пуля.

Ах, так вот к чему эта форма…

Он разворачивается к ней лицом.

Хм, ну а что, если?..

Его отец был комендантом, и Хакс любил в детстве играть в военных, но, правда, в совсем ином ключе.

Он вспоминает отцовскую выправку и вытягивается, пытаясь ей подражать. Затем закладывает руки за спину.

— Значит, вы отказываетесь сообщать нам координаты пристанища мятежников? — Хакс почти гордится своей импровизацией. Насколько это вообще сейчас возможно.

Ему легко дается презрительный, почти брезгливый тон и холодный взгляд — так он обычно общается с теми, кто ему неприятен. То есть с подавляющим большинством представителей рода человеческого.

— Ты — подстилка империалистическая! Мои товарищи отомстят за меня, — злое, дерзкое упрямство Роуз тоже выглядит очень натуральным.

Хакс затаивает дыхание. А игра-то хороша…

Рей открывает глаза.

Вокруг темно, черно и очень пусто.

Она никогда не привыкнет просыпаться посреди этого холодного и безжизненного, как могильная плита, помещения. Именно помещения. Ведь домом, жилищем, убежищем, да даже холостяцким логовом апартаменты Кайло назвать нельзя.