«Прощение»

Посвящается Джейн Гелфман

Звезды на небосклоне судьбы моей

Подарят свет, подарят тень.

Прежде всего, я бесконечно благодарна моей помощнице Памеле Инглиш. Пэм, ты поражаешь не только исключительным умом, но и добрым сердцем. Я благодарна и своему новому редактору, Джеми Рааб, а также всей великолепной команде «Уорнер Букс» (искренне надеюсь, что у вас будет основание гордиться мной). Конечно, я всегда буду благодарна своему агенту Джейн Гелфман, которая должна пообещать мне вечную дружбу. Даже если ей исполнится сто лет, а мне девяносто пять, я буду знать, что найду в ней и верную подругу, и советчицу. За то, что я получила возможность узнать жизнь медицинских работников, хочу сказать отдельное спасибо моей подруге Кристалл Фиш. За двадцатилетнюю дружбу, за горячие молитвы, за деликатную помощь в изучении сути религии мормонов я благодарю Калил Келли и ее чудесную семью. Моя искренняя благодарность относится и к доктору М. И. – за неоценимые консультации по такому сложному вопросу, как причины и природа шизофрении. Шейну Бейкеру, отвечавшему на все мои «баскетбольные» вопросы, сердечное спасибо. И, как всегда, спасибо всем моим знакомым и друзьям, близким и далеким: Дженин, К. Джей А. М., Анне, Джоди, Кларисс, Арти, Крису, Стиву, Карен, Пэм, Джошу, Джуди, Джойсу, Элизе Джей, Стейси, Михаилу и Мелани. Я счастлива, что моя семья не оставила меня одну на льдине. Рискну повторить общеизвестное: драмы, подобные описанным в «Прощении», случаются в мире, но эта работа – целиком плод художественного творчества, и все замеченные ошибки могут быть отнесены лишь на мой счет.

Когда я отправилась искать убийцу – Скотта Эрли, я еще не понимала, что была глупым ребенком, который примеряет на себя доспехи Бога.

После того как все оказалось позади, меня спрашивали, как я сумела сделать такое. Я не знала, как объяснить. Все смешалось в моем сознании. Но тогда для меня все было столь ясно и очевидно, что мне не оставалось ничего другого, как только двинуться вперед по намеченному пути.

Все было предельно понятно. Потом менее понятно. А затем уже слишком поздно.