Он быстро перекрестился и улыбнулся спутнику. От этой улыбки у Пучкина, несмотря на жару, спина отвердела от холода. Он не глядя нащупал бутылки с жидкостью, подтянул ближе к себе, поудобнее, под руку. И уже не чувствовал никаких запахов, оглушённый частыми и гулкими ударами собственного сердца.
Вернулась боль. Она проснулась там же где и прежде - где-то в животе, и стала пульсирующими ударами выкусывать нутро. Единственное средство борьбы с нею - таблетки в хрустящем "блистере", - лежали в нагрудном кармане. И чем ближе раздавалось неторопливое цоканье женских каблучков, тем сильнее становилась эта боль. Она пульсировала, вспыхивала в такт этому, как ему казалось, оглушительному цоканью. Василий, было, подумал об этом факте, как о мистическом совпадении, но отогнал эту простую мысль: совсем недавно он выяснил, что всё мистическое и ужасное, случившееся с ним и его сыном - не что иное, как реальность. Жуткая, невыносимая, безумная, но всё же реальность. Это подтверждали два основных факта: безнадёжно больной сын в реанимации и его собственная боль, которая сейчас невыносимым огнём разгрызала печень.
Прежде Пучкин уступал этой боли, глотал таблетки, замирал, ожидая, когда наркотический дурман изолирует сознание от страданий, иногда тешась мыслью, что скоро, как обещали врачи, всё закончится. Каких-то три-четыре месяца, может - шесть, а там... Он рассчитывал за это время помочь сыну побороть недуг. О себе был бы рад думать в будущем времени, но что он мог? Всех накопленных средств должно хватить только на сына, на его лечение.
Сейчас же боль делала его сильнее, злее и решительнее. От недавнего приступа паники не осталось и следа. Он был готов сделать всё, как велел Инквизитор. Вполне возможно, что этот безумный поступок отца будет способен помочь маленькому сыну - какая никакая, а надежда...
Цоканье каблучков раздавалось уже совсем рядом, но никого ещё не было видно. Были слышны лишь тихие женские голоса. О чём-то вполголоса переговариваясь, они шли медленно и спокойно, словно эта ночная прогулка была для них не более, чем привычное развлечением. В какой-то момент Пучкину показалось, что в женском говоре он расслышал голос той, которую знал давно и хорошо, но тут же прочь отогнал от себя это наваждение. Даже сейчас он изо всех сил отказывался верить в очевидное...
Комментарии к книге «Теменная кость», Роман Николаевич Лерони
Всего 0 комментариев