«Мутация»

Доктор Керри отодвинул папку в сторону и откинулся на спинку кресла. Его рабочий стол стоял прямо перед стеной из прозрачного стекла с фиолетовым отливом, сквозь которую он мог обозревать открывающиеся дали: слева-узор из прямоугольников каких-то строений, желтых, серых и серебристых, права пятна кустарника, песчаника, пожухлой травы, там и сям полоса протоптанной земли и не то дорожка, не то место собраний; между зданиями и этой территорией решетка, матово-мерцающая, с виду безобидная, но заграждение это уходило в небесную дымку. Шеф-генетик вздохнул. Эта картина постоянно напоминала ему о том, что он должен делать; заниматься анализом, оценкой, экспертизой и отбором. Задачу эту пока нельзя было перепоручать машинам, и никто лучше Керри не знал почему: методика еще не отработана, нет масштабов для оценки, потому что критерий для отбора или даже принятия санкций трудно формализовать. Что считать нормой, а что вырождением? Что назвать здоровьем, а что болезнью? Из видеофона послышался треск. Первый канал, внутренняя система. Нажатием кнопки Керри наклонил кресло вперед и, усаживаясь поудобнее, щелкнул клавишей. На экране появилось лицо доктора Манковски, его ассистента. — В чем дело?

— Мы тянем с решением о допусках. Эти, из лаборатории, проявляют беспокойство. Мы выбились из графика.

Доктор Керри выудил из стопки нужную папку, принялся листать. Допуск к мутации с усиленным кровообращением для работы в Антарктиде. Допуск к мутации системы звуковой ориентации для работы в недавно открытых огромных подземных пещерах… Ими уже созданы человек-амфибия, звездоплаватель без конечностей, супермозг-организатор, разве этого мало? Они внимательнейшим образом следили за наследственностью, отвергали любые отклонения и все же постоянно допускали рождение новых монстров…

— Я еще подумаю, — сказал он и, не обращая внимания на удивленное лицо Манковски, выключил видеофон, после чего с решительным видом вновь открыл папку.