«Теория бессмертия»

…когда-нибудь в будущем люди научатся

оживлять умерших по оставленным

ими в космосе следам.

Вот сорвался снег с верхушки ели, на случайный выстрел.

Запрокинуто прозвучал голос, как плач лисицы.

Как магический гимн имени твоему.

Скоро наступит полночь.

Одна половина меня живёт в аду — другая осталась в раю.

Ты — доказательство, что это так.

Ты причиняешь мне боль, но держишь меня на плаву.

Благодаря тебе, я способен чувствовать жизнь, писать роман, ненавидеть смерть.

В твоём и моём воображении возникают одни и те же образы.

Ночью я мечтаю о тебе.

Мы одинаково безумны.

Мы играем одну и ту же пьесу.

Ты всегда разоблачаешь меня. И мне приходится начинать всё с начала.

В жизни много начал.

Моё начало болезненно и пошловато, как синяк под глазом.

Твоё начало ослепительно, как зимнее утро в Западной Сибири.

Вчера мне стало ясно, что не могу больше спускаться в твою жизнь, медленно, ночь за ночью, годами, спасаться, зажмуриваясь: нет ни сна, ни яви, ни пробуждения в огне диких воспоминаний, ни милосердия от леденящей бессмысленности — есть продолжающийся карнавал всех умерших, души всех вещей, живых и мёртвых: «планетное мясо».

Вчера, в сумерках, твоя душа, преследуемая ликантропией, треском разрываемой плоти, визгом и урчанием, искусанная заклятьями и молитвами колдунов и святых, рванула в моё будущее по встречной полосе, с гандикапом в пятьдесят лет. Она летела сквозь встречные дилижансы, автомобили и автобусы, наполненные моими непрожитыми переживаниями, и твой страх стал растворяться во мне, вместе с бесконечной вереницей твоих рекламных агентов и послушников твоей любви, как щёлок, как нестерпимая боль, обрекающая меня на рабство и унижение: наслаждение и алчность — адская комбинация — адская суть этой пытки…

У тебя есть что-то общее с железом, верёвкой, только что срубленным деревом, шумом в крови, обратным ходом событий.

Ты как Седна, богиня иннуитов и шаманов — зришь в меня закрытыми глазами.

Накануне, вечером, мне уже показалось, что я умираю, что растратил в жизни всё, потом, ночью стали загадочно исчезать все люди и города, и всё на свете завалил новогодний снег, а утром — ясно.