«Исповедь»

Ниже приводится дневник и письменное свидетельство мистера Шоу Дэниела Грина, эсквайра, ныне проживающего на Сент-Марилебон-Роуд.

Тем, кто обо мне наслышан, — если, допустим, вы сами вращаетесь в политических кругах, или состоите в клубе «Карлтон», или просто следите за последними событиями в Парламенте по газетам, — мне представляться не нужно, равно как и представлять мои взгляды. Вы, конечно же, помните мои страстные призывы в поддержку часто ущемляемого, многострадального принципа свободы торговли в современной Британии, способного одновременно обогатить народ и укрепить позиции страны в мире коммерции. Вы наверняка знакомы с моей речью в защиту Акта об улучшении Закона о бедных, что ввели в действие отцы наши, и с моими настоятельными уверениями, что с тех пор работные дома принесли немало пользы как в нашей прекрасной столице, так и за ее пределами. Можете считать — и допускаю, что не ошибетесь, — что составили обо мне верное представление.

Потому разительная перемена, во мне произошедшая, наверняка явится для вас полной неожиданностью. Теперь-то мне понятно, что работные дома — не что иное как стрекало для уязвления беднейших членов общества. Законы, их создавшие, лишь поддерживают на самом низком уровне местные налоги в пользу бедных и обеспечивают фабрики дешевой рабочей силой, вот и все. Они — публичное оскорбление христианскому милосердию.

Впечатляющее перерождение, что и говорить; думаю, оно несет мне погибель. После отдельных моих выступлений в Парламенте меня уже не приглашают в приватный кабинет в кулуарах «Карлтона», а кое-кто из друзей отказал мне от дома. Лишь несколько недель назад мне пророчили будущее премьер-министра, а теперь маловероятно, что я задержусь в Парламенте после следующих выборов. Но я должен вступиться за то, что почитаю истиной!

Перелом в моих чувствах произошел совсем недавно, как следствие неких событий, свидетелем коих мне довелось стать. Я не смогу пересказать здесь их все, а вы мало во что поверите. Ну да расскажу что могу. А ежели вы не поймете, почему мне пришлось пересмотреть свои убеждения в свете увиденного, — ну что ж, тогда добавить мне нечего.

Господь вас храни,