«Believer [СИ]»

Пустой и опустошенный — разные вещи. Опустошенный в своей жизни что-то потерял. У пустого же никогда ничего и не было. И непонятно, что хуже: жить с дырой в душе и лелеять воспоминания о ярком водовороте чувств, или жить с ней же, но иметь представление о чувствах только из рассказов окружающих.

Пустой ангел-хранитель. С рождения пустой, без надежды обрести покой и найти себя. Ведь даже «хранитель» ни к чему, если «хранить» некого, а его человека не существует.

– Алек, ты снова здесь? – голос сестры раздается так неожиданно, что мог бы испугать, вот только он и плечом не ведет. Знает, что Иззи всегда его найдет.

– Расскажешь? – глухо спрашивает он. Ангелам нельзя спускаться на Землю без дела, а Алеку нельзя спускаться в принципе, ведь никаких дел у него здесь быть не может.

– Ты вроде бы старший, но иногда такой глупый, – Изабель касается ладонью плеча брата, прежде чем сесть рядом с ним на крышу многоэтажного здания. Внизу — темные улицы и яркие фонари, внизу — только запозднившиеся прохожие спешат по домам, внизу течет жизнь. – Алек, ты только помни, что если все избегают смотреть на тебя, не значит, что они ничего не видят. Ты слишком часто прилетаешь сюда, и если кто-то заметит и донесет, наказание будет суровым.

Алек зло усмехается.

– Можно наказать сильнее, чем я уже наказан? – он смотрит вдаль и сжимает руки в кулаки. Чувствует, как с каждой минутой ветер начинает дуть все сильнее, пробираясь под одежду и вызывая неприятное покалывание по всему телу.

Кто сказал, что гнаться можно только за хорошими чувствами? Иногда важно, почувствовать хоть что-то.

Поэтому Лайтвуд и проводит так много времени на Земле, хотя и знает о последствиях. Он не сомневается, что когда-нибудь ему придется за это заплатить, но находиться на небесах, где от него прячут глаза и лживо улыбаются, где он чувствует себя, как в клетке, где все настолько идеально, что просто тошнит, он не может. Там считают, что Ангелы должны ловить каждую эмоцию своего человека, а не испытывать собственные. Там невозможно испытать ничего. Но Земля — другое дело, здесь все кипит, бурлит, и иногда кажется, что стоит только ступить на эту крышу, как душа перестает быть мертвой.