«Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру»

Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру (fb2) - Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру (пер. Марина Юрьевна Коренева) (Субастик - 6) 13914K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Пауль Маар

Пауль Маар Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру

Уте и Михаэлю, которые все-таки уговорили меня написать еще одну книгу о Субастике

Глава первая Возвращение

Субастик расплылся в широкой улыбке и оглядел собравшихся.

Собравшихся была целая толпа. И все как один — субастики.

Их было так много, что некоторым пришлось даже залезть на дерево, чтобы лучше видеть и не пропустить самого интересного.

На огромной тыкве с синими крапушками на пухлых боках восседал Дед Субастик. Звали его так потому, что ему уже перевалило за двести лет и он считался старейшим субастиком на свете. Почтенный возраст выдавали две глубокие морщины на пятачке. Такие у субастиков появляются только лет под сто — сто пятьдесят, не раньше.

Дед Субастик задумчиво пошевелил пятачком и строго посмотрел на Субастика.

— Тебе известно, почему мы тут собрались? — спросил Дед Субастик, выдержав многозначительную паузу.

— Полюбоваться на меня, ведь я же как-никак звезда! У Пепперминтов долго жил и тем одним уже вниманье заслужил! — невозмутимо ответил Субастик, продолжая улыбаться.

Гул возмущения прошел по рядам.

— Многие из нас побывали у людей, ничего в этом особенного нет, — попытался осадить задаваку Дед Субастик.

Все радостно закивали головами.

Субастик задумался.

— A-а, понял! — проговорил он через секунду. — Вы пришли поглядеть на мой костюмчик![1] Такого уж точно ни у кого из вас нет!

Субастика прямо распирало от гордости. Воодушевленный, он громко запел:

Добыл себе костюмчик хоть куда И ласты синие к нему в придачу! В нем не страшны ни холод, ни вода — Хоть в цирк иди в нем, хоть езжай на дачу! Нигде не жмет, не трет, не давит, С чудесной молнией…

Допеть Субастику не удалось.

— Довольно! — перебил его Дед Субастик. — Сейчас же замолчи!

— Субастик замолчит и кончится беседа, раз лопнуло терпение у Деда, — тут же выпалил Субастик.

Послышалось сдавленное хихиканье.

— Рифмовать ты еще не разучился, — сухо сказал Дед Субастик. — Это хорошо. Только достаточно ли этого?

Кто-то из субастиков опять согласно закивал — дескать, конечно, сочинять стихи дело важное, — кто-то, наоборот, явно был не согласен.

— Рифмовать умеет каждый, а субастик ты неважный! — раздался чей-то голос из третьего ряда.

Субастик озадачился.

— Чего вы от меня хотите? Чего вам от меня надо-то? — спросил он в растерянности.

— Тебе среди нас не место. Понимаешь? Ты совсем отбился от нас, — сказал Дед Субастик.

Большинство субастиков отнеслись к этому заявлению с одобрением.

— Как это отбился? Почему это не место? С чего это? — От волнения Субастик даже перестал говорить стихами.

— Ты пошел в человеческую породу, а не в субастиковую. Совсем стал какой-то несубастиковый, — объяснил Дед Субастик.

Субастик оглядел себя, но ничего особенного не обнаружил.

— И что же во мне такого не такого? — решил он уточнить на всякий случай.

— Во-первых, ты слишком большой. По росту ты такой же, как обычный человеческий ребенок. Во-вторых, у тебя куда-то подевался хоботок с пятачком. Совсем скукожился. Поглядеть — так просто нос и нос. И ко всему прочему у тебя не осталось ни одной веснушки.

— Так у меня этот противный Дауме все веснушки отобрал![2] — попытался оправдаться Субастик.

— Веснушки, в конце концов, дело десятое, — отмахнулся Дед Субастик.

— Как это десятое?! Совсем не десятое! — раздались возмущенные голоса. — Без веснушек — никуда! Ни одного желания не исполнить!

— Конечно, без веснушек никуда, — согласился Дед Субастик, стараясь успокоить собравшихся. — Я хотел сказать, что веснушки — они нужны нам, когда мы отправляемся к людям, а когда возвращаемся домой, они нам уже ни к чему.

Такое объяснение показалось всем достаточно убедительным, и волнение улеглось.

— Мы считаем, — продолжил свою речь Дед Субастик, — что ты слишком долго жил у людей. И это не прошло для тебя даром. Ты стал почти такой же, как они. Вот почему мы решили, что тебе лучше вернуться к ним.

— А к кому вернуться-то? — спросил Субастик. — К папе Пепперминту или к Мартину Пепперминту? Или ты хочешь, чтобы я отправился к мерзкому Дауме?

— Нет, вы слыхали?! — раздался чей-то возмущенный голос. — Вы только послушайте, что он говорит!

— У всех нормальных субастиков один человек, а у этого целых три! — подхватил кто-то, сидевший с краю.

— Это уж ты сам выбери, к кому тебе возвращаться, — ответил Дед Субастик, оставив выкрики без внимания.

— Раз такая ерунда, пойду к Мартину тогда, — заявил Субастик. — С вами каши тут не сваришь и сосисок не нажаришь. От души не пошалишь, сразу скажут, что дуришь. Не по мне такая песня… — Субастик сделал паузу.

Все напряженно смотрели на него. Интересно, какую рифму он найдет на «песню»?

— …Провались вы все на месте! — дерзко выпалил Субастик, после чего показал всем язык, развернулся к почтенному обществу спиной и… громко пукнул.

В ответ раздался дружный хохот, а кто-то даже захлопал в ладоши.

Дед Субастик тоже не смог удержаться от смеха.

— Вот это по-нашенски, это по-субастиковски! — проговорил он, довольный. — Может быть, все-таки разрешить тебе…

Но Субастик так и не услышал, что хотел сказать ему Дед Субастик.

Он неожиданно исчез.

Стояла глубокая ночь. Мартин Пепперминт крепко спал. Сквозь сон ему почудилось, будто кто-то поет:

Спи, мой Мартин, сладко-сладко, Я ж задам тебе загадку: Кто кричит так громко «Здрасте!», Если это не Субастик?

Мартин тут же проснулся и включил свет.

— Это ты, Субастик?! — воскликнул он, не веря своим глазам.

— Вот уж не знаю, — отозвался Субастик и посмотрел на себя в зеркало. — Точно, я, — подтвердил он, внимательно изучив свое отражение.

— Я думал, ты насовсем ушел! — воскликнул Мартин.

— С какой стати? — удивился Субастик. — Я просто вышел ненадолго…

— Ничего себе ненадолго! Тебя целых три месяца не было! — возразил Мартин.

— А я тебе говорю, что я просто вышел ненадолго, — гнул свою линию Субастик, — чтобы…

— Чтобы что? — ехидно спросил Мартин.

— Чтобы… — замялся Субастик.

— Ну, чтобы что? — не отступался Мартин. — Забыл?

— А, вспомнил! — оживился Субастик. — Чтобы купить парочку сосисок!

— Сосисок? — переспросил Мартин с некоторым сомнением.

— Ну да, сосисок. С горчицей.

— И на это тебе понадобилось три месяца?

— И с майонезом.

— Да, но…

— И с кетчупом! — добавил Субастик. — Без всякого хлеба.

— Хорошо, допустим, — сказал Мартин, сделав вид, что такое объяснение его устраивает. — Ну, ты купил сосиски и…

— Как раз и не купил, — перебил его Субастик.

— Погоди, ты только что сказал, что пошел покупать сосиски! — возмутился Мартин.

— Вот именно, — согласился Субастик. — Я сказал, что пошел за сосисками с горчицей, майонезом и кетчупом. Но не купил. Потому что у меня не было денег. Или ты думаешь, что мне кто-нибудь даст сосиски с горчицей, майонезом да еще и с кетчупом без денег?

— Нет, конечно, — ответил Мартин. — Но тебе хватило бы и пяти минут, чтобы…

Субастик не дал ему договорить.

— Устал я с дороги, — заявил он, громко зевая. — Не могу больше тут с тобой тары-бары разводить. Поздно уже. Хочу я спать как дрынбанбать.

— А что такое «дрынбанбать»? — удивился Мартин.

— Известно что. Слово такое, рифмуется со «спать». — Субастик еще раз зевнул и растянулся на коврике возле кровати. — Тебе тоже давно уж пора на боковую. И вообще, почему ты не спишь? Ишь, разгулялся! Знаешь, который теперь час? Всё, глаза закрывай и общий бай-бай!

Мартин повернулся на бок и укрылся как следует одеялом.

— Да, забыл спросить, — раздался вдруг снова голос Субастика. — Ничего, что я к тебе вернулся? Можно мне у тебя пожить?

— Ну конечно! — отозвался Мартин. — Я так рад тебя видеть! Знаешь, как я обиделся, когда ты исчез. Ушел и даже не попрощался!

— К сожалению, так уж у нас, субастиков, заведено, тут я ничего изменить не могу, — сказал Субастик.

— Значит, ты и сейчас можешь взять и исчезнуть? — встревожился Мартин.

— Нет, теперь всё по-другому, — ответил Субастик. — Могу оставаться у тебя сколько хочу. Если ты, конечно, не возражаешь.

— Конечно не возражаю! — воскликнул Мартин.

— Но у меня больше нет веснушек, — предупредил Субастик.

— Да какая разница! Ты же мой друг — хоть с веснушками, хоть без веснушек!

В этот момент дверь в комнату Мартина отворилась и на пороге появился очень заспанный господин Пепперминт в пижаме.

— Тебе что, не спится, Мартин? — шепотом спросил он. — Я смотрю, у тебя свет горит…

— Ты лучше посмотри, кто к нам пришел!

Господин Пепперминт, подслеповато щурясь, оглядел комнату.

— Да это же… Это же Субастик! — обрадовался он.

— Да, это я. Вернулся, — смущенно сказал Субастик и бросился обнимать господина Пепперминта. — Здравствуй, папа Пепперминт!

— Субастик! — господин Пепперминт крепко прижал его к себе.

— Вот так новости — папа Пепперминт! — сказал Мартин.

— Ты что, ревнуешь? — встревожился господин Пепперминт.

— Да нет, — успокоил его Мартин и рассмеялся.

— Понимаешь, мы же с Субастиком познакомились давным-давно, когда тебя еще и на свете не было[3], — начал оправдываться господин Пепперминт. — Он пришел и стал звать меня папой, а я…

— Ты рассказывал, — перебил его Мартин. — Просто если ты его папа, то, значит, он мне брат?

— Старший брат, — уточнил Субастик. — Потому что я появился раньше тебя.

— А может быть, все-таки младший? — с улыбкой спросил господин Пепперминт. — Смотри-ка, Мартин сантиметров на десять выше тебя будет.

— Ну, значит, я очень маленький старший брат! — отрезал Субастик. — И вообще пора спать! Особенно Мартину. Разве это дело, чтобы дети в таком возрасте полночи колобродили, вместо того чтобы отдыхать.

— Ладно, братцы, спокойной ночи! — сказал господин Пепперминт. — Вот мама удивится, когда узнает, что Субастик вернулся!

С этими словами господин Пепперминт вышел из комнаты и тихонько закрыл за собой дверь.

— Тина с Роландом тоже удивятся, когда узнают! — добавил Мартин.

— Ты имеешь в виду твою подружку Тину-Маргарину?

— Ага.

— И своего дружка Роланда-Хрёланда?

— Слушай, перестань обзываться, а то я тебя тоже буду звать как-нибудь эдак — Субастик-Ужастик или Субастик-Ушастик!

— Тихо, тихо, ишь разошелся! — попытался утихомирить Мартина Субастик. — Пора на боковую, скажу тебе я напрямую. Спокойной ночи.

Мартин зевнул и выключил свет.

— Спокойной ночи, мой очень маленький старший брат, — пробормотал он и уже через секунду мирно засопел.

Глава вторая Роланд и Саманта

— Роланд влюби-и-и-лся! Роланд влюби-и-и-ился! Роланд влюб-и-и-и-лся! — голосил Леандер Громмель на всю округу. Он устроился на поребрике, ограждавшем школьный двор, и поджидал Роланда.

Уроки уже закончились, и почти все разошлись по домам. Только несколько ребят еще стояли во дворе и всё никак не могли расстаться.

Мартин Пепперминт, как всегда, забыл свою куртку в гардеробе и помчался за ней назад. Хорошо еще, завхоз не запер школу, а то пришлось бы Мартину опять объясняться с родителями.

Роланд остался ждать его возле входа.

— Так бы и двинул этому Громмелю в ухо, чтобы заткнулся, — процедил Роланд сквозь зубы, когда запыхавшийся Мартин вернулся с курткой в руках.

— Роланд втюрился в Саманту, и теперь он ходит франтом! — распевал Леандер. — В школу шли жених с невестой и бросались мокрым тестом!

Послышались смешки. Все смотрели на Роланда.

— Ну, сейчас он у меня получит! — разозлился Роланд не на шутку и уже двинулся было в сторону обидчика, но Мартин удержал его.

— Да брось ты, — сказал Мартин, увлекая друга за собой. — Чего на него внимание обращать! Пусть кричит себе сколько влезет, пока не охрипнет.

— Чего он привязался! — продолжал возмущаться Роланд. — Чуть что — сразу «втюрился, втюрился»! А просто дружить мальчик с девочкой, значит, не могут?! Так, что ли?

— Могут, конечно, — ответил Мартин. — Но ты ведь не станешь отрицать, что с тех пор, как ты начал просто дружить с Самантой, мы с тобой почти не видимся. Ты чуть ли не каждый день с ней после уроков встречаешься.

— Верно, — согласился Роланд. — Хотя все равно никто не давал права Громиле трезвонить об этом на всю школу.

Некоторое время они шли молча. Роланд о чем-то напряженно думал.

— Но это все взаимно, — сказал он наконец.

— В каком смысле «взаимно»? Ты о чем? — решил уточнить Мартин.

— Я ей тоже нравлюсь, — ответил Роланд. — Здорово, что мы с ней подружились, правда?

— Правда, — поддакнул Мартин и покосился на друга.

— Иногда я сам не верю, что так вышло, — продолжал взволнованно Роланд. — У меня есть настоящая подруга! И не кто-нибудь, а Саманта!

«Вот уж действительно чудеса!» — подумал Мартин.

Саманта была на полголовы выше Роланда, волосы — ежиком, а еще — очки в яркой красно-синей оправе.

Она появилась в школе в середине учебного года и попала в класс Тины. Отец ее был американцем, а мама — немкой. Сначала она жила в Германии, потом два года в Нью-Йорке и теперь вернулась вместе с родителями назад. Говорила она с легким акцентом, а когда сердилась, то переходила на английский, сама того не замечая.

Тина быстро подружилась с Самантой. Ну а поскольку Тина была подругой Мартина, а Мартин, в свою очередь, был другом Роланда, то ничего удивительного, что и Роланд познакомился с Самантой.

В первый раз они встретились у Тины. Роланд был в тот день в хорошем расположении духа и сыпал шутками без остановки. На следующий день Саманта сказала Тине:

— Забавный парень этот Роланд! С ним весело. Тина согласилась и не придала этому разговору никакого значения.

Вот почему она удивилась не меньше Мартина, когда выяснилось, что Саманта встречается с Роландом, что они вместе гуляют, вместе делают домашние задания, ходят друг к другу в гости — то сидят у Саманты, пьют чай с ее родителями, то отправляются к Роланду, чтобы поиграть в новые компьютерные игры. При этом Роланд разрешал Саманте нажимать на кнопки! Даже Мартину он такого не позволял.

Друзья дошли до рынка. Тут Роланду нужно было сворачивать направо, он жил на Вайденуфер, а Мартину — налево, он жил на Гофманштрассе.

Они остановились.

— Придешь ко мне сегодня после обеда? — спросил Мартин. — Тина будет. Можем в настольный теннис поиграть, двое на двое. Я с Тиной против тебя и Субастика.

— С какой это стати я должен быть в паре с Субастиком?! — возмутился Роланд. — Это же твой Субастик, а не мой.

— Просто мне бы хотелось играть с Тиной, — ответил Мартин.

— Почему обязательно с Тиной? — ехидно спросил Роланд.

— Что за вопрос! Ты же знаешь, Тина — моя подруга! — начал уже сердиться Мартин.

— Вот именно! — воскликнул Роланд.

— Что значит «вот именно»? — с раздражением переспросил Мартин.

— А то и значит! Мне тоже хочется играть с моей подругой! — заявил Роланд. — Почему мы не можем позвать Саманту?

Мартин замялся.

— Потому что она незнакома с Субастиком, — сказал он наконец.

— Вот именно! — повторил свое любимое выражение Роланд. — Я знаю Субастика, Тина знает Субастика, а Саманта почему-то не знает!

— Ты хочешь сказать, что мы должны их познакомить? — Мартин нахмурился.

— Естественно, — твердо ответил Роланд.

— Но это же наша тайна! — возразил Мартин. — Мы ведь вместе решили, что совсем не обязательно всем знать о том, что у нас есть Субастик.

— Саманта — это тебе не все! Либо мы ее зовем играть, либо играй один со своей Тиной! — отрезал Роланд.

— Ну ладно, — согласился Мартин. — Но только она должна поклясться, что никому ничего не разболтает.

— Естественно, — отозвался довольный Роланд. — Мы ее подготовим как следует, всё объясним. Я договорился встретиться с ней тут, на площади, после обеда. Подойдешь?

— Зачем мне подходить? Мы же у меня собирались играть, — удивился Мартин.

— Затем, что ты лучше можешь ей всё растолковать, — сказал Роланд. — Мы встретимся, и ты по дороге введешь ее в курс дела.

— Хорошо, — не стал возражать Мартин. — Тогда и Тина пусть сюда приходит. Вместе пойдем ко мне.

Глава третья Саманта не верит ни единому слову

Когда Саманта, немного опоздав, пришла на площадь, она немало удивилась. Она рассчитывала увидеть одного Роланда, а вместо этого обнаружила еще и Мартина с Тиной.

— Какая торжественная встреча! Вы все меня ждете, что ли? — с легкой усмешкой спросила она. — У кого-нибудь сегодня день рождения?

— Да нет, — ответил Мартин. — Просто мы хотели тебя пригласить поиграть у меня в настольный теннис, пара на пару.

— Отлично! — обрадовалась Саманта. — Тогда пошли? — предложила она, и вся компания рядком тронулась в путь.

Идти вчетвером по тротуару было не очень удобно, приходилось все время уступать дорогу встречным пешеходам. Роланд шел слева от Саманты, Мартин — справа, а Тина старалась пристроиться поближе к Мартину, потому что ей не хотелось плестись у троицы в хвосте. Поначалу они болтали о том о сем, обсуждали учителей и разные школьные дела, пока, наконец, Тина не выдержала.

— Не тяни кота за хвост! — прошептала она Мартину на ухо. — Давай, переходи к Субастику!

Мартин откашлялся и как бы между прочим сказал:

— Знаешь, Саманта, когда мы придем ко мне, ты там кое-кого увидишь…

— Естественно, знаю! — рассмеялась Саманта.

— Откуда ты знаешь? — Мартин оторопел. Он посмотрел на Роланда: — Это ты ей всё выболтал?!

— Ты что! Нет, конечно, — яростным шепотом ответил Роланд.

— Но это же естественно, что у тебя дома кто-то есть, родители например, — продолжала Саманта. — Или ты живешь один?

— Нет, конечно, — поспешил заверить ее Мартин. — Мама сейчас дома, а папа на работе. Но есть еще кое-кто…

— Вот темнила! Что ты всё кругами ходишь! — сказала Саманта. — Кто там у тебя еще водится? Брат? Сестра?

— Нет, — ответил Мартин и замялся.

— У него там Субастик! — выпалила Тина, не выдержав.

— Кто? — переспросила Саманта.

— Субастик, — встрял в разговор Роланд. — Мартин, ну расскажи ты ей, наконец, всё как есть!

— Сначала я лучше расскажу, как он выглядит, — собрался с духом Мартин. — Выглядит он необычно. Нос у него, например, похож на хоботок, вытянутый такой, с пятачком, как у поросенка…

— Погоди, я не поняла, это у тебя там зверь или человек? — перебила его Саманта.

— В том-то и дело, что он не зверь и не человек, он просто Субастик, — попытался объяснить Мартин.

— Значит, просто Субастик, — ехидно повторила Саманта и остановилась. — Он не мальчик, и не девочка, и не зверушка, но у него есть пятачок… Очень интересно! — Она повернулась к Роланду. — Твой друг надо мной издевается, да? А ты хоть бы что! Так нечестно!

— Послушай, Саманта, — вмешалась Тина, — он правду говорит. Я тоже сначала не поверила, когда он мне в первый раз о Субастике рассказал. Даже страшно на него разозлилась, и мы поссорились.

— И что потом? — спросила Саманта.

— Потом я увидела Субастика, — продолжала Тина. — И оказалось, что все так и есть. У него действительно рыжие волосы и нос пятачком. А еще веснушки.

— Волшебные веснушки! — уточнил Роланд.

— Правда, теперь у него больше нет веснушек, — добавил Мартин. — Все достались Дауме.

— Дауме? А это кто такой? — Саманта совсем уже запуталась.

— Это наш бывший учитель физкультуры. Его отправили лечиться в нервную клинику, насколько мне известно, — объяснил Мартин.

— От ваших сказок любой в нервную клинику загремит! — сказала Саманта. — Что за волшебные веснушки?

— Волшебные веснушки — это такие веснушки, благодаря которым Мартин может загадать любое желание, и оно исполняется! — поспешил на помощь Роланд.

— Замечательно! Мартин может загадать любое желание! — язвительно повторила Саманта слова Роланда. — Тогда пусть Мартин пожелает, чтобы я поверила в ваши россказни.

— Я не могу сейчас ничего пожелать, потому что господин Дауме меня не услышит, — попытался объяснить Мартин. — Желания исполняются только тогда, когда тот, у кого волшебные веснушки, слышит, что я желаю.

— Не верю я ни единому вашему слову! — Видно было, что Саманта не на шутку рассердилась. — Что-то мне расхотелось с вами играть! Я пошла домой!

Саманта резко развернулась, но Роланд успел ухватить ее за рукав.

— Саманта! Подожди, не уходи! — умоляющим голосом попросил он. — Мы правду тебе говорим! — Потом он повернулся к Мартину: — Слушай, ты так рассказываешь, что ничего не понять! Ты не можешь всё изложить по порядку?!

— Тогда придется начать с моего папы, — ответил Мартин. — Однажды, дело было в понедельник, к моему папе пришел в гости господин Понеделькус…

— Понеделькус? А это кто еще такой? — хмуро спросила Саманта.

— Это друг папы Мартина, — поспешила объяснить Тина. — Давай без подробностей, — сказала она, обращаясь к Мартину. — Просто в один прекрасный день к папе Мартина явился Субастик, и на лице у него было много-много веснушек, благодаря которым можно было исполнить любое желание.

— А потом Субастик исчез. Когда все веснушки кончились, — подхватил рассказ Роланд. — Но оставил пузырек с В. к. д. С.

— С чем пузырек? — недоверчиво переспросила Саманта.

— С возвратными каплями для Субастика, — снова взял слово Мартин. — Может быть, вы все-таки дадите мне самому рассказать мою историю?

— Рассказывай на здоровье, только ясно и четко, а то запутаться можно, — сказал Роланд.

— Я ничего об этих каплях не знал, — продолжал Мартин, пропустив замечание Роланда мимо ушей. — Пузырек случайно оказался в моей походной аптечке, когда мы с классом ездили в зимний лагерь. Я там приболел и накапал себе этих капель. Не успел я проглотить лекарство, как неизвестно откуда в моей комнате появился Субастик[4].

— Ну и что дальше? — спросила Саманта, глядя на Мартина все еще с недоверием.

— А дальше, — тут же встряла Тина, боясь, что Мартин сейчас опять увязнет в своем бесконечном рассказе, — дальше господин Дауме стащил у Мартина волшебные капли и заполучил себе Субастика. А потом Мартину удалось каким-то образом перехитрить Дауме и освободить Субастика. Как там все было, я точно не знаю, это Мартин может потом рассказать. Давай пойдем к Мартину, сама увидишь Субастика и…

— Там был один очень важный момент, — не дал ей договорить Мартин. — Если в полночь забраться на крышу и сказать: «Атоббус»…

— Что сказать? — в очередной раз переспросила Саманта, у которой от всех этих загадок уже голова шла кругом. — При чем здесь автобус?

— «Атоббус» — это «суббота» задом наперед, — пришел на помощь Роланд.

— Нет, ну что вы все время меня перебиваете! — возмутился Мартин.

— Прости, не обижайся, — постаралась успокоить его Тина. — Ты лучше расскажи, как веснушки оказались у господина Дауме.

— Я как раз и собирался это сделать! — буркнул Мартин. — Дело в том, что тут есть один секрет. Если забраться на крышу вместе с Субастиком и ровно в полночь громко сказать «Атоббус», то на лице у Субастика появятся новые волшебные веснушки. Тогда можно загадать любое желание и Субастик его исполнит[5]. Но там получилась неприятная история. Господин Дауме похитил Субастика, затащил его силой на крышу, а потом всё перепутал, и в итоге волшебные веснушки достались не Субастику, а ему[6]. Так что Субастик остался без веснушек и мы теперь никаких желаний загадывать не можем.

— Все верно, — подтвердил Роланд.

Саманта недоверчиво смотрела на друзей. Она явно все еще не верила ни единому их слову и готова была уйти домой.

Роланд взял ее за руку.

— Пойдем, сейчас сама всё увидишь, — миролюбиво сказал он.

Глава четвертая Саманта удивляется

Когда друзья подошли к дому Мартина, на пороге их уже встречала мама.

— А это наверняка та самая Саманта, о которой Мартин с Тиной так много рассказывали! — сказала она. — Ну, заходите!

— Как вы меня узнали? — удивилась Саманта. — И что они такое обо мне рассказывали? — настороженно спросила она.

— Очень просто, — рассмеялась мама Мартина, — я тебя узнала по очкам. Ребята мне рассказывали, что у тебя очень красивая, необычная оправа, в красно-синюю полоску.

— Ах вот оно что! — проговорила Саманта и смущенно поправила очки.

— Ну ладно, проходите в гостиную, — пригласила мама, — я там уже всё накрыла к чаю. Купила вам фруктовые пирожные, когда узнала, что вы собираетесь сегодня после школы у нас в теннис поиграть. А ты, Саманта, приготовься, сейчас будет сюрприз! Мартин и Тина знают, что я имею в виду, — сказала она и подмигнула.

— Я тоже, — добавил Роланд.

— Садитесь, я сейчас, — бросила мама уже на ходу и поспешила в кухню.

— А почему пять тарелок? — спросила Саманта. — Нас же четверо!

И тут, словно в ответ на ее вопрос, на пороге появился Субастик собственной персоной.

— Приехали пирожные с начинкой всевозможною! — торжественно провозгласил он, внося, как заправский официант, блюдо с обещанным угощением. — Минуточку, только подправлю тут кое-какие детали, — деловито сказал он и нацелился на белоснежную пирамидку из взбитых сливок на одном из пирожных. — М-м-м, вкуснотища, — сообщил он, облизывая палец.

— Что ты делаешь?! — подхватился Мартин. — Это же для всех! Разве можно лопать чужие сливки, да еще руками?!

— Можно, — твердо ответил Субастик. — Даже нужно. Я же для вас стараюсь. Хотел убрать лишнее. Иначе как разобраться, где какой сорт — с клубникой, или с малиной, или с ежевикой, или с яблоками, или с вишней…

— …Или с грушами, или с абрикосами, — продолжила со смехом Саманта.

— Верно! Сразу видно — смышленая девочка, хотя я с ней и незнаком, — радостно отозвался Субастик и заголосил во всю мочь:

Чтобы суть пирожного понять, Нужно сливки сверху все слизать. Всё слизал — и сразу разобрался, Что за фрукт под сливками скрывался!

— Если хочешь со мной познакомиться, то могу сообщить, что меня зовут Саманта, — сказала Саманта, когда Субастик закончил свое выступление. — А ты, судя по всему, Субастик.

— Судя по всему, ты права, — ответил Субастик и первым уселся за стол.

Он быстро цапнул себе сразу два пирожных — одно с яблоками и одно с вишней — и принялся откусывать попеременно то от одного, то от другого. Набив полный рот, он прошамкал:

— Приатнафа афефифа! Ухашайтешь! Не щещсняйшесь!

Мартин, Тина и Роланд взяли себе по пирожному, Саманта же смотрела на Субастика и все не могла надивиться.

— Слушай, я все-таки не пойму — ты мальчик или девочка? — спросила она через некоторое время.

— И не мальчик и не девочка, — бойко ответил Субастик. — Я просто Субастик.

— Понятно, — сказала Саманта, хотя по всему было видно, что ей ничего непонятно. — А скажи, пожалуйста, почему у тебя такой странный костюм? Ты что, плавать собрался?

— Нет, не собирался, — честно признался Субастик. — Я ношу этот костюмчик, потому что он жаро-, влаго-, грязе-, пылестойкий, нигде не жмет, не трет и вообще удобный во всех отношениях.

Саманта положила себе на тарелку пирожное, но так и не прикоснулась к нему, потому что все еще продолжала разглядывать Субастика.

— И почему ты сказал, что у него нос какой-то там не такой — то ли хоботком, то ли пятачком? — спросила Саманта через некоторое время, обращаясь к Мартину. — По-моему, нос как нос. Великоват, конечно, но на хоботок не тянет, и пятачка никакого не видно.

— Спасибо! — расплылся в счастливой улыбке Субастик. — Ну наконец-то хоть кто-то сказал, что у меня выдающийся нос!

Мартин посмотрел на Субастика.

— Саманта права, — согласился он. — Я даже как-то не обратил внимания. Действительно, нос у тебя явно под скукожился.

— Значит, прав был Дед Субастик, — пробормотал Субастик.

— Кто был прав? — переспросила Тина.

— Старик удав! — выпалил Субастик, спохватившись, что сболтнул лишнего.

— Какой такой удав? — удивился Роланд.

— Да глупости все это! — вмешался Мартин. — Это он так, просто для рифмы брякнул.

— И никакие не глупости! — возмутился Субастик. — Вот почему, спрашивается, кашалоты живут в океане, а угри нет? Потому что так удав рассудил.

Рядом с важным кашалотом Угорь глядится обормотом. Так сказал старик удав И по-своему был прав.

Саманта рассмеялась.

— Не понимаю, чего вы вокруг вашего Субастика такие тайны развели, — сказала она. — Если бы не этот его жаро-, влаго-, грязе-, пылестойкий костюмчик, он бы вообще ничем не отличался от обычных детей. На улице на него никто бы и внимания не обратил.

— Ты думаешь? — озадачился Мартин.

— Правда?! — удивился Роланд.

— Конечно, — уверенно ответила Саманта. — Если бы он надел какую-нибудь рубашку Мартина, брюки и нормальные ботинки…

— Что ты имеешь против моих чудесных ласт?! — возмутился Субастик. — Это очень удобные ласты, не расстанусь я с ними, и баста!

Саманта пропустила эту реплику мимо ушей.

— Как вы считаете? — продолжила она.

Мартин пожал плечами.

— Ну не зна-а-а-ю… — неуверенно протянула Тина.

Роланд только задумчиво покачал головой.

— У меня есть план, — решительно проговорила Саманта. — Теннис отменяется. Мы сейчас переоденем Субастика…

— Еще чего! — тут же встрял Субастик. — Не дам я вам себя переодевать!

— Почему? — невозмутимо спросила Саманта.

— Потому что я сам привык переодеваться, — ответил Субастик. — Я же не младенец.

— Ну и хорошо, — сказала Саманта. — Тогда Субастик сейчас надевает рубашку, нормальные брюки и ботинки, и мы пойдем все вместе в город. Спорим, что на него никто внимания не обратит!

— А как ты это определишь? — решил уточнить Мартин.

— Да очень просто, — ответила Саманта. — Люди ведь всегда оборачиваются, смотрят, если что-то не так.

— А если ты проиграешь? — поинтересовался Роланд.

— Тогда я всех вас накормлю мороженым, каждому по маленькой порции, — предложила Саманта.

— И меня? — заволновался Субастик.

— И тебя, конечно, — успокоила его Саманта. — А если я выиграю, то вы мне покупаете двойной банана-сплит в «Венеции». Стоит недешево, предупреждаю.

— Это который с миндально-фисташковым, шоколадным и ванильным мороженым? И с бананами? — уточнила Тина.

— Да, и со сливками, — сказала Саманта. — Ну что, согласны?

— Я согласна, — ответила Тина.

— Я тоже, — поддержал Мартин.

Роланд смущенно молчал.

— А ты что? — спросил его Мартин.

— Я согласен, только у меня денег нет. Всё уже потратил, что мне мама на неделю дала, — признался Роланд. — Если мы проиграем, вы мне дадите в долг?

— Я тебе одолжу, — рассмеялась Саманта.

— Ну, тогда по рукам! — обрадовался Роланд.

Следующие полчаса ушли на переодевание Субастика. Нужно было подобрать подходящую рубашку, брюки и ботинки.

С рубашкой вопрос решился быстро. Все сошлись на клетчатой — Субастик в ней выглядел вполне прилично. А вот с брюками возникла проблема: джинсы Мартина оказались Субастику маловаты — не застегивались на животе.

— А твой папа не может одолжить Субастику какие-нибудь брюки? — спросила Саманта.

— Его же дома нет, — ответил Мартин.

— Так можно одолжить, не спрашивая, — безмятежно проговорила Саманта.

— Вот именно! — поддакнул Роланд. — Тащи сюда папины брюки! — скомандовал он.

Брюки господина Пепперминта в целом оказались Субастику впору. Во всяком случае, они хотя бы сошлись на животе. Вот только длина немного подкачала, но это было делом поправимым: подвернули раз-другой — и готово!

— Какие же ботинки тебе надеть? — задумалась Тина. — Ноги у тебя — ни дать ни взять как… — Договорить она не успела.

— Кому это ты собралась мои прекрасные ноги отдавать? Ишь чего надумала! — всполошился Субастик. — Конечно, таких днем с огнем не сыщешь! Где ж такие взять!

— Да успокойся ты, — сказала Тина. — Просто у тебя ноги немного нестандартные, трудно обувь подобрать.

— А чего здесь трудного? Я уже давно тут все что можно подобрал, а то у папы Пепперминта много полезных вещей без дела пропадает. Вон, смотри, какие я удобные шлепанцы себе отложил. — С этими словами Субастик залез под кровать и извлек оттуда пыльную пару изрядно поношенных садовых галош.

Теперь Субастик был полностью экипирован. Он подошел к зеркалу и стал внимательно разглядывать себя.

— Ну как, нравится? — поинтересовался Мартин.

— Теперь похож на человека, — задумчиво ответил Субастик. — Но это, надеюсь, временно? Когда вернемся, я опять ласты надену! — твердо заявил он.

— Конечно, конечно, — поспешил заверить его Мартин.

— И мой любимый водолазный костюм! — строго добавил Субастик.

— И костюм, и все что хочешь, — сказал Мартин. — Дома ходи в чем угодно!

Саманта сосредоточенно смотрела на Субастика. Чего-то все-таки не хватает! Ей очень хотелось выиграть спор, поэтому нужно было продумать все детали.

— Мартин, а у тебя нет какой-нибудь лишней бейсболки? — спросила она наконец.

Мартин пошуровал в шкафу и нашел подходящую кепку неброской расцветки. С трудом они упрятали под кепку упрямые рыжие волосы Субастика. Теперь Саманта была довольна. Кажется, ничего не забыли.

Они вышли на улицу и направились в центр. Саманта с Роландом шли впереди. За ними шествовал Субастик. Мартин и Тина замыкали процессию. Главная задача была внимательно следить за реакцией прохожих — может быть, кто-то обернется или даже остановится, может, кто-то пальцем покажет… Но ничего такого не произошло.

— Ну что? Кто-нибудь что-нибудь заметил? — спросила Саманта, когда они дошли до кафе «Венеция». — Только честно!

— Нет, — сказал Роланд.

— Нет, никто на него не смотрел, — ответил Мартин.

— Никто не оборачивался, — подтвердила Тина.

— Значит, я выиграла спор! — подвела итог Саманта. — С вас — обещанное мороженое!

Все согласились и начали выгребать из карманов мелочь.

— Ну это ж надо! — сердито проговорил Субастик. — И как это я так опростоволосился! Вот дубина стоеросовая! Пень трухлявый! Баранья башка! Ишак безмозглый!

— Ты чего разошелся? Что стряслось-то? — испугался Мартин.

— А то, что у меня с головой совсем плохо стало! — буркнул Субастик. — Ведь ясно же было: если Саманта выиграет спор, то она одна и получит мороженое, а мне ничегошеньки не достанется. Зачем я плелся с вами как послушный осел, вместо того чтобы куролесить? Если бы я корчил рожи, показывал всем язык, скакал как тушканчик, то ни один бы прохожий мимо не прошел!

— Но это было бы нечестно, — сказала Саманта. — Знаешь, за то, что ты добровольно принял участие в нашем эксперименте, я куплю тебе мороженое. Будет тебе поощрительный приз!

— Вот это по-честному! — одобрил такое решение Субастик и первым зашел в кафе.

С этого времени Мартин стал частенько брать Субастика с собой на прогулку, не боясь, что кто-нибудь будет обращать на него особое внимание. Всей компанией они встречались после школы на площади и отправлялись куда-нибудь: то в парк — кататься на водных велосипедах, то в центр — посмотреть, что идет в кино, то на стадион — поболеть за Тину, когда ее команда играла там в баскетбол.

И так бы оно все и шло, если бы в одну прекрасную субботу к Пепперминтам не явился неожиданный гость.

Глава пятая Незваный гость

В субботу, после обеда, в доме Пепперминтов раздался звонок в дверь.

Господин Пепперминт сидел в гостиной и читал газету.

— Мартин! Звонят! Открой, пожалуйста. Это, наверное, господин Понеделькус пришел, — прокричал он, не отрываясь от чтения.

Мартин в это время как раз разговаривал по телефону с Тиной.

— Мама! — прокричал он в свою очередь. — Открой, пожалуйста! Я по телефону разговариваю.

Но мама его не услышала. Она возилась в саду — пересаживала цветы.

В дверь опять позвонили. Довольно настойчиво.

— Ну Мартин! Просят же тебя! — раздался снова голос господина Пепперминта.

Мартин на секунду оторвался от разговора и прокричал:

— Эй, Субастик! Ты что, не слышишь? Там звонят! Поди открой дверь!

Субастик в этот момент находился в кухне. Звонок застал его перед холодильником.

— Открыть дверь? Спасибо за совет. Я и так собирался это сделать, — пробурчал он и потянул на себя дверцу холодильника. Он тут же нашел что искал и, довольный, замурлыкал себе под нос:

Открыл я дверцу и увидел за редиской Прекрасную, чудесную сосиску! Она мне смотрит в рот и тихо шепчет: «Держи меня, Субастик, ты покрепче! Я в холоде совсем тут засиделась, Ты съешь меня скорей, чтоб я согрелась!»

Субастик только собрался отведать сосисочки, как в дверь снова позвонили.

— Ну никого не дозовешься! — пробурчал недовольный господин Пепперминт, отложил газету и решительно направился к двери.

— Тина, я тебе потом перезвоню! К нам пришли, — быстро проговорил Мартин, повесил трубку и выскочил из комнаты.

Госпожа Пепперминт услышала, наконец, звонок и тоже поспешила открывать.

Вот так и получилось, что вся семья, не сговариваясь, собралась в прихожей.

Когда же они открыли дверь, то очень удивились. На пороге стоял вовсе не господин Понеделькус, а какой-то совершенно незнакомый мужчина.

Одет он был в длинный плащ до пят, а на голове красовалась кожаная шляпа с широкими обвислыми полями. Рядом с ним, на земле, стоял большой чемодан. В руке он держал поводок, другой конец которого, судя по всему, в данный момент находился где-то за углом дома.

— Ну наконец-то! — сердито проговорил незнакомец. — Сколько можно ждать?! Вас только за смертью посылать, как говорит в таких случаях Макси.

— Простите, вы к кому? — вежливо поинтересовался господин Пепперминт.

— «Вы к кому, вы к кому»! — передразнил его незнакомец. — С каких это пор ближайшим родственникам вдруг говорят «вы»! Или это в Германии теперь такая мода?

— В каком смысле «ближайшим родственникам»? — озадачился господин Пепперминт.

Госпожа Пепперминт и Мартин молча разглядывали господина в длинном плаще и в разговор пока не вмешивались.

— Да ты меня не узнаёшь, как вижу! — воскликнул незваный гость. — А ведь и сорока лет не прошло, как мы с тобой встречались в последний раз!

— Сорок лет назад? — переспросил господин Пепперминт. — Сорок лет назад мне было всего три года.

— Три года, говоришь? Ну, значит, три, — согласился господин в плаще. — Вот видишь, как ты хорошо всё помнишь!

В этот момент поводок резко дернулся и незнакомца качнуло в сторону, но он тут же обрел равновесие и начал тянуть поводок к себе.

— Велли, прекрати сейчас же! — строго крикнул он. — Поди сюда, я тебя с Бруно познакомлю! Велли, ко мне!

Из-за угла показалась мордочка.

— Да это же… совсем не собака! — сказал Мартин, глядя на странное животное, которое выскочило из-за дома и мелкими прыжками направилось к загадочному родственнику господина Пепперминта.

— А никто и не утверждал, что это собака, — тут же ответил родственник. — Это кенгуру. Зовут Велли. Он у меня немного пугливый, но, если его покормить, то быстро освоится. Салат можно дать или кукурузу. Орехи тоже годятся.

Кенгуру потоптался какое-то время на месте и тут обнаружил цветы. Перед входом в дом стоял большой горшок, в котором росли посаженные госпожой Пепперминт ромашки. Кенгуру принялся шустро объедать белые головки.

— Молодец, быстро сориентировался! — похвалил хозяин своего прыткого питомца. — Ромашка полезна для пищеварения, — сообщил он с важным видом.

— Во-первых, это садовая ромашка, а не лечебная! — возмутилась госпожа Пепперминт. — А во-вторых, прошу прощения, я ее тут сажала для красоты, а не для кенгуру!

— Можешь не извиняться, — великодушно проговорил господин, назвавшийся близким родственником. — Ты же не знала, что к вам из-за океана приедет кенгуру.

— Так вы что, из Австралии приехали? — осторожно спросил господин Пепперминт. И тут у него родилась смутная догадка. — А ты случайно не дядюшка Элвин, папин старший брат, который сорок лет назад уехал в Австралию?

— Он самый, — ответил господин в плаще. — Уехал в Австралию, а теперь вернулся в Германию. Догадался наконец. Долго думал. Хотя что с тебя взять, ты и в три года особой смышленостью не отличался. Тугодум, как говорит в таких случаях Макси.

— Послушайте! Что это вы себе такое позволяете?! — не выдержала госпожа Пепперминт. — Бруно у нас человек сдержанный, но уж точно не дурак!

— А никто и не утверждает, что он дурак, — спокойно возразил на это новоявленный дядюшка. Кстати, если ты его жена, то можешь мне тоже говорить «ты». И тебе тоже можно, — добавил он, обращаясь к Мартину, — если ты его сын, конечно.

— Меня зовут Мартин, — представился Мартин.

— А меня Маргарита, — сказала госпожа Пепперминт. — Хотя дома меня все зовут просто Мара.

— Очень разумно, — одобрил дядюшка Элвин. — Большая экономия — вместо девяти букв всего четыре!

И тут в прихожей появился Субастик.

— А где у нас горчица? — как ни в чем не бывало спросил он.

Не получив ответа, он оглядел собравшихся и обнаружил неизвестных гостей.

— Это что — кенгуру? — поинтересовался он.

— А ты что считаешь — бегемот? — ответил вопросом на вопрос незнакомец в шляпе.

— Я бегемотов не считаю, только ворон, — быстро нашелся Субастик.

— Тоже мне умник, — недовольно буркнул дядюшка Элвин. — Это твой младшенький? — сердито спросил он у господина Пепперминта и стал с прищуром разглядывать Субастика. — А чего он у тебя так вырядился? Плавать собрался, что ли? И почему у него такой дурацкий нос?

— Мой нос в сто раз красивее, чем твоя красная картофелина!

— Это не мой сын, — вмешался в разговор господин Пепперминт. — Он ничейный, он… как тебе объяснить… Он — Субастик. Просто Субастик.

— Субастик? — переспросил дядюшка Элвин.

— Да, Субастик, — подтвердил Субастик. — А как зовут твоего кенгуру? Или он у тебя без имени ходит?

— Я назвал его Велли. Подходящее имя для кенгуру, — сообщил дядюшка Элвин и потянул за поводок. — Велли, ко мне!

Кенгуру повернул голову, посмотрел на хозяина и снова принялся за ромашки.

Велли, Велли, кенгуру, Всё кладет себе в суму! —

громко пропел Субастик.

— Ха-ха, очень смешно, — язвительно проговорил дядюшка Элвин. — У моего кенгуру, к твоему сведению, никакой сумки нет. Во всяком случае, я пока не обнаружил. Сумки бывают только у девочек-кенгуру. А у меня, похоже, мальчик.

— Что значит «похоже»? — спросил Мартин. — Ты что, не знаешь, кто твой кенгуру?

На этот вопрос дядюшка Элвин отвечать не стал.

— Долго вы меня тут мариновать будете?! — возмущенно воскликнул он. — Это что, у вас так в Германии заведено? Где это видано, чтобы ближайших родственников на пороге держать!

— Конечно, конечно, проходи, пожалуйста! — спохватился господин Пепперминт.

— А как же кенгуру? — встревоженно спросила госпожа Пепперминт.

— Да ты не волнуйся, — успокоил ее дядюшка Элвин. — Он тут у вас в доме быстро освоится. Давай, Пелли, пошли! — скомандовал он и потянул за поводок.

— Кажется, его только что звали Велли, — сказал Субастик.

— Пелли, Велли — какая разница! — небрежно бросил дядюшка Элвин, сгребая кенгуру в охапку. — Он все равно ничего не слышит. Он глухой. Глухой глухарь, как говорит в таких случаях Макси.

Мартин недоверчиво посмотрел на него. Дядюшка Элвин расхохотался и протиснулся в дом, оставив семейство Пепперминтов стоять на пороге.

Глава шестая Дядюшка Элвин обустраивается

Когда Пепперминты зашли в гостиную, они увидели, что дядюшка Элвин уже успел снять плащ, который теперь висел на спинке стула.

— Уютненько у вас тут! — сказал он, освобождая кенгуру от поводка. — Велли точно понравится.

Выпустив кенгуру на свободу, он плюхнулся на диван и взгромоздил ноги на журнальный столик.

Кенгуру быстро обнаружил дверь в сад и покинул общество.

— Он что, собрался там все мои цветы объесть? — встревожилась госпожа Пепперминт. — Пойду-ка я посмотрю.

— Не бойся, не объест! — безмятежно отозвался дядюшка Элвин. — Ему простор нужен, чтобы попрыгать, а то в комнатах тесновато.

Сладко потянувшись, дядюшка Элвин снял шляпу и нацепил ее себе на башмак. Тут-то и обнаружилось, что дядюшка почти совсем лысый. Только на лбу у него торчал довольно густой чуб.

Зачем в дороге человеку шевелюра? Ухаживать за ней — большая процедура! —

пропел Субастик.

— Прекрати! — одернул его господин Пепперминт, с трудом сдерживая смех.

А лысина — она не требует ухода, Ее под шляпою не видно в непогоду! Зато усы под шляпою не спрячешь…

— Это ты о моих усах, что ли? — встрепенулся дядюшка Элвин. — Да, усы у меня знатные! Самые шикарные усы во всей Австралии — так, во всяком случае, утверждает Макси.

— А кто эта Макси, о который ты уже несколько раз говорил? — осторожно поинтересовался господин Пепперминт. — Твоя жена?

— Нет, Макси не моя жена, — хохотнул дядюшка Элвин. — Макси вообще не может быть чьей-то женой. Потому что Макси — это мужчина. Он работает у меня на ферме. И зовут его Максимилиан. Но я называю его Макси, чтобы сэкономить целых шесть букв. Вы, конечно, скажете: подумаешь — всего-то шесть букв! Но если посмотреть глобально, то вовсе не подумаешь! Ведь за день я зову его раз десять, не меньше. Получается в среднем шестьдесят букв экономия! За неделю уже четыреста двадцать набегает!

— А в год — двадцать одна тысяча девятьсот, — подытожил Субастик, который, как известно, умел очень быстро считать в уме. — А за десять лет ты сэкономишь двести тысяч букв с хвостиком! Есть за что биться!

— Конечно, — согласился дядюшка Элвин. — Австралия, доложу я вам, прекрасная страна, но жизнь там суровая. Если не научишься во всем экономить, быстро по миру пойдешь. Но вам-то небось не приходится так уж экономить. Наверное, что-нибудь найдется в доме, чтобы угостить дорогого гостя?

— Ой, прости нас, пожалуйста, дядя Элвин! — воскликнул господин Пепперминт. — Мы тебе даже ничего не предложили! Но это мы от неожиданности, честное слово! — попытался оправдаться он.

— Можешь не извиняться, — в очередной раз великодушно разрешил дядюшка Элвин. — Бывает, от волнения некоторые люди забывают об элементарных правилах вежливости. Да, так вот насчет угостить… Я бы хотел угоститься яичницей из двух яиц…

— Сейчас сделаю! — Господин Пепперминт стремглав бросился в кухню.

— …С беконом, пожалуйста! Только пожирнее! — прокричал дядюшка Элвин ему вслед. — Три-четыре кусочка, не больше!

— С беконом? — переспросил озадаченный господин Пепперминт. — Надо посмотреть, что там у нас есть в холодильнике.

— Ну, если нет, пусть твой сынок в магазин сбегает, пока то да се, — распорядился дядюшка Элвин. — Ему и самому будет приятно угодить двоюродному дедушке!

Мартин закатил глаза и повертел пальцем у виска. Дядюшка Элвин, конечно, этого видеть не мог, потому что Мартин стоял у него за спиной. Зато это видел Субастик, который не выдержал и прыснул со смеху.

— И этот твой, как его там, Ушастик или Ужастик пусть тоже делом займется, — распорядился дядюшка Элвин. — Ведь надо еще лук порезать!

— Лук? — отозвался эхом господин Пепперминт.

— Ну да, — подтвердил дядюшка Элвин. — Как же без лука! Не будешь же ты бекон прямо так на сковородку хряпать! Нет, надо сначала маслица налить, потом лучок порезать, меленько-меленько…

— Ага, меленько-меленько, — как завороженный, повторил за ним господин Пепперминт.

— Да, и вот еще что, — вспомнил дядюшка Элвин. — Гренки! Штуки четыре, не меньше! Прекрасное дополнение к блюду. Но только из нормальной белой булки, а не из какого-нибудь там дурацкого хлеба, который у вас тут в Германии считается особо полезным. Никакого там многозернового или еще того хуже — с отрубями! Только белый!

— А вот бывает специальный хлеб для тостов, такой сгодится? — решил уточнить господин Пепперминт.

— Естественно, сгодится! — сказал дядюшка Элвин. — Это ж надо такие глупые вопросы задавать!

— Что значит «глупые»?! — возмутился господин Пепперминт. — Я спрашиваю, потому что…

— Просто наиглупейшие, как сказал бы Макси! — не дал себя сбить с толку дядюшка Элвин. — Но я, как вежливый человек, так говорить не буду. Вежливость превыше всего! Такое у меня правило. «Вежливость не много стоит, но много приносит» — говорят у нас в Австралии.

— А у вас в Австралии по-немецки, что ли, говорят? — вмешался в разговор Субастик.

— Это мы потом обсудим, — не дал себя отвлечь дядюшка Элвин и снова обратился к господину Пепперминту: — И нечего стоять с таким обиженным видом! Вот сейчас сам убедишься, что вопрос твой был совершенно дурацким! Так, скажи-ка мне, мальчик, ты видел когда-нибудь черный хлеб для тостов? — спросил он, повернувшись к Мартину.

— Нет, — честно ответил Мартин.

— Слыхал?! — обрадовался дядюшка Элвин и торжествующе посмотрел на господина Пепперминта.

В этот момент в гостиную вернулась госпожа Пепперминт.

— С этим кенгуру никакого сладу! — чуть не плача, проговорила она. — Он мне уже полсада изничтожил! Ты не можешь его оттуда выманить? — обратилась она к дядюшке Элвину.

— Сейчас, — отозвался дядюшка Элвин. — Вот только с хлебом окончательно разберемся, и выманю.

— С каким хлебом? — удивилась госпожа Пепперминт.

— С хлебом для гренок или тостов, — объяснил дядюшка Элвин. — Вот ты видела когда-нибудь черный хлеб для тостов?

— Нет, у нас только белый продается, — ответила госпожа Пепперминт. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты слышал, что сказала твоя собственная жена, Бруно? — строго спросил дядюшка Элвин, обращаясь к господину Пепперминту. Для чистоты эксперимента он решил опросить еще и Субастика. — Ну а ты? Видел когда-нибудь такое?

— Видел, — невозмутимо заявил Субастик. — Мы с Мартином однажды сунули пару кусков в печку, так они потом такие черные были!

— Черные, говоришь! — рассердился дядюшка Элвин.

— Да! — подтвердил Субастик и добавил: — От них еще такой дым повалил! Получились совсем несъедобные. Но зато ими удобно было рисовать, когда они остыли. Прямо как углем, только лучше! Проведешь черту, так потом ни за что не сотрешь!

— Ах вот откуда эти черные разводы у нас в кухне на полу! — воскликнула госпожа Пепперминт.

— Твои разводы сейчас к делу отношения не имеют! — пресек ее выступление дядюшка Элвин. — Сейчас у нас на повестке дня яичница! А Мартин может пока отнести чемодан в мою комнату.

Все Пепперминты в ужасе уставились на дядюшку.

— Что значит — в твою комнату? — осторожно спросил господин Пепперминт после некоторой заминки.

— Но где-то я ведь должен спать! — искренне возмутился дядюшка Элвин. — Или ты предлагаешь мне спать под вешалкой в прихожей?

— Нет, но, понимаешь… — Господин Пепперминт был в полной растерянности. — У нас…

— Дядя Элвин, — взяла слово госпожа Пепперминт, стараясь сохранять спокойствие, — если бы ты написал заранее, что собираешься приехать, мы бы нашли тебе какую-нибудь гостиницу здесь, поблизости. Но, наверное, и сейчас еще не поздно.

— Зачем же мне вводить вас в такой расход? — возразил дядюшка Элвин. — Неужели тут не найдется лишней кровати? Или у вас в Германии так принято — выставлять на улицу ближайших родственников?

— Подожди минутку, нам нужно кое-что обсудить, — быстро сказал господин Пепперминт и вышел из комнаты, увлекая за собой госпожу Пепперминт.

Мартин с Субастиком поспешили за ними в кухню.

— Мартин, может быть, ты поспишь у мамы в кабинете, на диванчике? — шепотом спросил господин Пепперминт.

— На диванчике? С какой это стати?! — решительно запротестовал Мартин.

— Тихо ты, чего ты так кричишь! — одернул его господин Пепперминт. — Тогда дядя Элвин мог бы расположиться в твоей комнате.

— Не хочу я спать у мамы в кабинете! — буркнул Мартин.

— Я тоже, — сказал свое слово Субастик. — Хочу спать на своем коврике у Мартина в комнате!

Не дам топтать я коврик мой прекрасный Каким-то дядькам из Австралии ужасной! Спать нужно всем в привычной обстановке, Иначе мы объявим голодовку! —

с мрачным видом продекламировал Субастик.

— Вот и Субастик против! — сказал Мартин и посмотрел с надеждой на маму.

Господин Пепперминт тяжело вздохнул.

— Но ведь это всего на одну ночь, — принялся он уговаривать сына. — В конце концов, ведь он мой дядя. Не могу же я выставить ближайшего родственника на улицу. Согласен?

Мартин был совершенно не согласен, но ради папы он все-таки освободил свою комнату и переехал вместе с Субастиком к маме в кабинет.

Глава седьмая Безвыходное положение

— Неужели это все правда? — спросил Роланд.

Мартин кивнул.

— Чистейшая правда! — подтвердил Субастик, отправляя в рот очередную увесистую порцию шоколадного мороженого.

— Невероятно! — сказала Саманта.

— Нет, с этим надо что-то делать! — решительно заявила Тина.

Друзья сидели на улице возле итальянской мороженицы за большим круглым столом. Светило яркое солнце, но оно им не мешало, потому что официант Джованни раскрыл над ними большой зонтик.

Они купили себе мороженого и теперь старательно поглощали его. Быстрее всех орудовал ложкой Субастик, но сейчас, когда он был одет в нормальную одежду, его повадки не так бросались в глаза окружающим.

— Мы думали, что дядюшка отчалит уже на следующий день, — рассказывал Мартин. — Но вот прошла почти неделя, а он ни с места.

— Ужас! — сказал Роланд.

— Ну а все-таки, когда же он собирается возвращаться домой? — спросила Тина.

— В том-то и дело, что этого никто не знает, — ответил Мартин. — Когда мама начинает задавать наводящие вопросы, он говорит: «Да что ты так беспокоишься! Думаешь, мне у вас плохо? Нет-нет, мне у вас очень даже нравится!» Похоже, он совсем не собирается возвращаться домой!

— Вы бы посмотрели на него за обедом! — подхватил рассказ Субастик. — Никакого воспитания! Терпеть не могу таких нахалов! Только я нацелюсь на самую толстую сосиску, как он цап — и нету! Все знают, я жую быстро, а он еще быстрее! Я с первой-то сосиской не управился, а он уже вторую тянет.

— Верно, — подтвердил Мартин. — И главное, все время добавки кетчупа требует! Все время кетчуп подавай ему, кетчуп! Да побольше!

— Ну, это я еще могу понять, — справедливости ради заметил Субастик. — В этом он знает толк.

— А если не подать десерт, — продолжал Мартин, — так он обязательно напомнит: «Что же это у вас в Германии не дают дорогим родственникам сладкого? У нас в Австралии говорят: „Все лучшее — гостю“». Тогда папа вскакивает и бежит доставать из холодильника мороженое.

— У этого дядюшки бывают очень разумные идеи, надо отдать ему должное! — сказал Субастик, облизывая сливки с пальца. — Мороженое — украшение обеда, ведь без него — какая же беседа! — промурлыкал он себе под нос. — Чтоб разговор бойчее шел, поставь сто порций разных ты на стол: с орехами, с клубникой, с шоколадом… — принялся перечислять Субастик мечтательным голосом.

— Мы поняли тебя, — перебил его Роланд. — Все знают, что ты у нас самый большой любитель мороженого.

Но Субастик пропустил его замечание мимо ушей и запел во весь голос:

…С орехами, с клубникой, с шоколадом! И крем-брюле все будут очень рады! Плюс эскимо на палочке в придачу И пять брикетов ананасовых на сдачу!

— Тихо ты! — зашикали на него друзья.

— Ты чего разошелся?! — накинулся на Субастика Мартин. — На нас уже все смотрят! Ты и так бросаешься в глаза со своим выдающимся носом! Не обязательно еще и глотку драть!

— Так, теперь и тебе мой нос мешает?! — рассердился не на шутку Субастик.

— А что, он еще кому-то мешает? — ехидно спросила Тина.

— Конечно, Деду Суб… — начал было Субастик и тут же прикусил язык, когда понял, что чуть не проболтался. — Этому австралийскому деду субтропическому, — кое-как вывернулся он.

— Что ты прицепился к своему носу? Давайте, рассказывайте дальше, — вмешалась Саманта.

— Лично я к своему носу не прицеплялся, — решил внести ясность Субастик. — Это он ко мне прицепился, и теперь его ничем не отодрать, я пробовал.

— Ну ладно, не расстраивайся, нос как нос, ничего особенного, — попыталась успокоить его Тина.

— Н-да, как послушаешь, так прямо волосы дыбом встают… — заговорил Роланд.

— От моего носа? У меня, между прочим, очень даже тихий нос! Ты разве слышал от него хоть какой-нибудь звук? — разволновался Субастик.

— Да я о другом! Как послушаешь ваши рассказы о дядюшке Элвине, так прямо оторопь берет, — объяснил Роланд.

— Он целыми днями торчит дома, и все ему только прислуживают! — продолжил Мартин.

— Ну а что твоя мама по этому поводу говорит? — спросила Саманта.

— Дело в том, что с тех пор, как у нас поселился этот дядюшка, папа с мамой не то чтобы начали ссориться, но все время ходят в плохом настроении. Мама один раз даже накричала на папу. Такого у нас в жизни не было! Она требует, чтобы папа выпроводил, наконец, своего дядюшку. А папа слишком вежливый, чтобы пойти на это.

— Ты хочешь сказать слишком робкий, — уточнил Роланд.

— Слишком мягкий, — поправила его Тина.

— Слишком добрый, может быть? — предложила Саманта свой вариант.

Мартин согласно кивнул.

— Просто он не умеет говорить «нет». Он начинает объяснять маме: «Что же мне делать? Ведь он как-никак родной брат моего отца. Я не могу выставить близкого родственника за дверь! Потерпи еще немного, и я как-нибудь осторожно подведу его к мысли, что пора бы ему уже тихо двигаться в сторону Австралии».

— Тихо двигаться у него не получится, — заметил Субастик. — Потому что он полетит на самолете, а самолеты медленно передвигаться не умеют. Разве только по земле.

— Слушай, что ты все время со всякой ерундой встреваешь? — строго сказала ему Тина. — Ты же видишь, что у твоего друга Мартина проблемы! Дело серьезное. Ну, давай дальше, Мартин.

— Мама последние дни совсем уже запилила папу. Я понимаю, ей это все надоело. Мне тоже, честно говоря. Да еще этот кенгуру — одна морока с ним!

— Какой такой кенгуру?! — удивился Роланд. — Ты мне ничего о кенгуру не рассказывал.

— У вас что — настоящий живой кенгуру завелся?! — воскликнула Саманта.

— Велли, Велли, кенгуру! Все кладет себе в суму! — продекламировал Субастик. — Только у нашего сумки нет, потому что он — мальчик.

— Значит, вы утверждаете, будто у вас в доме поселился кроме всего прочего еще и настоящий кенгуру из Австралии… — Роланд с трудом мог поверить в такое.

— Ну да! — подтвердил Мартин.

— Симпатичный, наверное! — оживилась Тина.

— Да уж, симпатичнее не бывает! — с горечью ответил Мартин. — Это милое животное каждый день переворачивает нам вверх дном всю гостиную. Все стулья перецарапал, диван ободрал — обивка в клочья, а еще и мамины цветы в саду сожрал подчистую.

— Да, это как-то все не очень симпатично, — согласилась Тина.

— А каким образом твой дядюшка, собственно говоря, приехал из Австралии? — полюбопытствовал Роланд после некоторой паузы.

— Не знаю, мы не спрашивали, — пожал плечами Мартин. — На самолете, надо полагать. Не на резиновой же лодке пригреб, — рассмеялся он.

— Вот именно, на самолете, — с нажимом сказал Роланд. — А кенгуру?

— Понятия не имею, — ответил Мартин. — Наверное, тоже на самолете.

— Интересная картина получается, — язвительно заметил Роланд. — Что же, по-твоему, кенгуру поднялся по трапу, уселся кресло, пристегнул ремни и всю дорогу читал «Правила безопасности в полете»? Ты так себе это представляешь?

— Я себе это вообще никак не представлял! — честно признался Мартин. — А ведь действительно, хороший вопрос — как он из Австралии кенгуру притащил?

— Знаешь что, — решительно сказал Роланд, — мы сейчас просто пойдем все вместе к твоему дядюшке-дедушке и спросим его, как он провез своего кенгуру. По-моему, это будет самым разумным.

— Да, правильно, очень разумно, — поддержали хором Тина, Саманта и Мартин.

— Нет, неправильно, — вдруг сказал Субастик. — Если вы все согласны, то это не разумно, а четыреумно или даже пятиумно — вместе со мной. Потому что я тоже поддерживаю эту умную мысль.

Мартин рассмеялся и, чтобы поддразнить Субастика, добавил:

Допросим дядюшку с умом, А кенгуру его — потом. Чтоб не мешался под ногами, Его завалим кабачками.

Субастик нахмурился.

— Кого завалим-то — кенгуру или дядюшку? — сердито проговорил он. — Ты сначала разберись, а потом стихи сочиняй! И вообще, придумал! Чего это ты нашими кабачками разбрасываешься? Нашел на кого добро переводить!

— Ну хватит спорить! — вмешался Роланд. — И прекрати ты облизывать наши ложки, все равно ничего не осталось! Дай сюда!

— Так если ничего не осталось, зачем тебе ложки? Попросил бы раньше, я бы поделился! — с честным видом сказал Субастик и рассмеялся.

Глава восьмая Тайна кенгуру

Когда друзья пришли к Пепперминтам, на пороге их встретила мама Мартина.

— Давно вы у нас не были! — сказала она. — Проходите!

— Да, какая-то она у тебя невеселая, — прошептала Тина, посмотрев на Мартина.

— Я же говорил, — прошептал Мартин в ответ. — Это всё из-за дядюшки!

Мартин поцеловал маму и бодрым голосом сообщил:

— Они хотят познакомиться с дядей Элвином. Он дома?

— К сожалению, да. Сидит в гостиной, — с тяжелым вздохом сказала госпожа Пепперминт.

— А кенгуру? — поинтересовалась Саманта.

— Понятия не имею, — ответила госпожа Пепперминт. — В саду, наверное, пробавляется.

Друзья прошли в гостиную. Дядюшка Элвин возлежал на диване и читал газету.

— Здравствуй, дядя! — поприветствовал его Мартин. — У нас гости. Это — моя подруга Тина, это…

Договорить ему дядюшка Элвин не дал.

— Мартин! Ну кто тебя так воспитал! — строго сказал он. — Это невежливо — вваливаться в комнату и с порога начинать трещать как сорока. Ты что, не видишь — человек газету читает? Почему бы тебе не пойти к себе в комнату и не поиграть там в какие-нибудь игрушки?

— В игрушки?! Мы что, дети малые? — не выдержал Роланд.

— Ты предлагаешь мне пойти к себе в комнату?! — возмутился Мартин. — А где она, эта моя комната? С тех пор как ты к нам подселился, у меня нет своей комнаты, и тебе это прекрасно известно!

— Что значит «подселился»? — спросил дядюшка Элвин, поднимаясь с дивана. — Это что за выражения? Разве так со старшими разговаривают? Нет, надо при случае поговорить с твоим отцом. Совсем он тебя распустил.

— Элвин к Мартину вселился, на кровати развалился, все лежит и в ус не дует, Мартин же теперь бунтует, — пропел Субастик.

Тина, Саманта и Роланд захихикали.

— А этого наглеца я бы уже давно выкинул отсюда, будь моя воля! — заявил дядюшка Элвин и сурово посмотрел на Субастика.

— Но он правду говорит! — сказал Мартин. — Ты занял мою кровать, а я должен спать на диванчике у мамы в кабинете.

— На диванчике у мамы Мартин уж неделю спит и все думает ночами, когда же дядя улетит, — поддержал Субастик выступление Мартина.

— Так, ну это уже ни в какие ворота! — С этими словами дядюшка решительно направился к Субастику. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы в гостиную в этот момент не вошла госпожа Пепперминт.

— Опять чем-то недоволен? — устало спросила она, обращаясь к дядюшке Элвину.

Тот собрался было ответить, но Мартин не дал ему сказать.

— Он требует, чтобы мы шли ко мне в комнату! Как будто у меня есть своя комната! — выпалил Мартин.

— Знаешь, Элвин, — сдержанно сказала госпожа Пепперминт, — Мартин прав. У ребенка должна быть своя отдельная комната. Так дальше продолжаться не может.

— Если ему еще и днем нужна отдельная комната, он может спокойно целиком занять твой кабинет. Ты ведь все равно сейчас ничего не делаешь. Хотя это меня не касается — работаешь ты или баклуши бьешь, главное — чтобы дети мне не мешали. От них только шум и неприятности!

Тина, Саманта и Роланд опешили от такого заявления.

— Интересно, в Австралии все так любят детей? — не без ехидства спросила Саманта.

Дядюшка Элвин счел ниже своего достоинства отвечать на этот вопрос. Поджав губы, он снова уселся на диван, взял газету и углубился в чтение.

— Принеси-ка мне кофе, Мара, — сказал он, не отрываясь от газеты. — Только без молока. Но с сахаром. Трех кусков хватит.

— Если ты хочешь кофе, то поди в кухню и сделай себе сам, — невозмутимо ответила госпожа Пепперминт. — Где кофейная машина стоит, тебе известно.

Мартин одобрительно кивнул и с уважением посмотрел на маму.

— Пойдемте-ка в сад, — предложил он друзьям, — поиграем.

В саду их встретил кенгуру. Саманта и Тина захотели его погладить, но тот сразу шмыгнул в кусты.

— Погодите! — сказал Мартин. — Сейчас принесу что-нибудь съестное, и мы приманим его.

Он побежал в дом и скоро вернулся с пакетом тыквенных семечек.

— Он до семечек сам не свой! — объяснил Мартин и насыпал всем в ладошку по горсточке.

Почуяв угощение, кенгуру осторожно выбрался из укрытия. Первым подошел к нему Мартин и показал, как надо его кормить. Скормив всю пригоршню, Мартин уступил место Тине. Потом настал черед Саманты, потом Роланда, а когда очередь наконец дошла до Субастика, то оказалось, что семечек-то у него и нет.

— Странное дело, — задумчиво проговорил Субастик. — Вот только что были, а теперь куда-то пропали.

— А может, ты по рассеянности сам их слопал? — с улыбкой спросил Мартин.

— Может быть, не исключено и даже вероятно, — согласился Субастик.

— Ладно, кенгуру, по-моему, уже и так объелся, — сказал Мартин.

— Ой, а что это у него на ухе такое?! — воскликнул Роланд. — Какая-то круглая штуковина. На чип похожа.

— Смотрите, тут что-то написано! — удивился Мартин. — Только сейчас заметил! «Кен-гу-ри-ная… фер-ма…», — прочитал он часть надписи, которая шла по кругу на бляшке.

Что было написано дальше, так и осталось неизвестным. Чья-то тяжелая рука легла Мартину на плечо. Дядюшка Элвин! Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Оставь животное в покое! — прошипел он, сверля Мартина своими глазками-буравчиками. — Он у меня нервный. А вы его пугаете!

— Да мы ничего… Мы только покормили его, и всё, — попытался оправдаться Мартин.

— Хоп-хоп-хоп! — зычным голосом прокричал дядюшка Элвин и громко хлопнул в ладоши.

Кенгуру вздрогнул и поспешил скрыться в кустах.

— Это вы его пугаете, а не мы! — возмутилась Саманта. Она прямо кипела от негодования.

— Еще не хватало, чтобы всякие шмакодявки на меня тут голос повышали! — рявкнул дядюшка Элвин. — Чтоб я вас больше здесь не видел!

— Пойдем, — сказал Мартин, обращаясь к друзьям. — Не хочу, чтобы мама опять расстраивалась.

Вся компания двинулась к выходу. Мартин был так зол, что напоследок даже хлопнул дверью.

Друзья отправились в парк. Там они уселись впятером на скамейку возле пруда и принялись обсуждать дядюшку Элвина и его кенгуру.

— Похоже, он этого кенгуру купил на кенгуриной ферме, — сказал Мартин.

— Или на время взял, — предположила Тина.

— Или попросту украл! — уверенным голосом заявил Субастик. — Украл наш дядя кенгуру, и спрятал зверя он в саду!

— Повтори, пожалуйста, что там было написано на этом чипе, — попросила Саманта.

— Там же надпись шла по кругу, — ответил Мартин. — Сверху было написано «Кенгуриная ферма», а внизу-то буквы были вверх ногами, так что я толком и не разобрал. Может, название города какого австралийского или что-то в этом духе.

— Нет, что там точно было написано? — не отступала Саманта.

— Я же тебе сказал: «Кенгуриная ферма», а что там дальше было написано, я прочитать не успел, — ответил Мартин.

— Какие буквы ты там видел? — продолжала допытываться Саманта.

— Слушай, чего ты пристала, я же тебе человеческим языком объясняю! — рассердился Мартин.

— Мне кажется, я понимаю, к чему клонит Саманта, — сказал Роланд. — Постарайся вспомнить, что ты точно видел на этой бляхе.

— Ну скажи уж, если им так хочется, — попросила Тина, чувствуя, что обстановка накаляется.

— Что я видел, что я видел! — пробурчал Мартин. — Видел обыкновенные буквы. Кен-гу-ри-ная фер-ма, — повторил он по складам.

— Вот именно — обыкновенные буквы, — задумчиво проговорила Саманта. — Но ведь в Австралии говорят по-английски, верно?

— Верно, — согласился Мартин. Теперь он, кажется, понял, что не давало покоя Саманте.

— Если кенгуру из Австралии, то надпись должна быть по-английски! Kangaroo Farm! — заключила Саманта. — А ты говоришь, что там написано «Кенгуриная ферма». Интересно, почему?

— Этот вопрос надо задать дядюшке Элвину, — решил Мартин. — Тут дело нечисто!

— Не надо спрашивать! — возразил Роланд. — Попытайся узнать, какой город написан на бляхе. Тогда мы поймем, откуда взялся этот кенгуру, и сможем прижать твоего дядюшку к стенке. Пусть объяснит, зачем ему понадобилось брать с фермы кенгуру.

— Сделаем так: вы меня тут подождите, я сбегаю домой, приманю кенгуру, выясню, что у него там точно написано, и сразу вернусь. Потом обсудим, что делать дальше, — предложил Мартин.

Все согласились с этим предложением. Даже Субастик.

— Когда мы действуем по плану, я возражать совсем не стану, — пропел он себе под нос.

— Я быстро! — бросил Мартин на ходу и помчался домой.

Не прошло и десяти минут, как запыхавшийся Мартин уже вернулся к друзьям.

— Ну, что там написано? — встретил его вопросом Роланд.

— Выяснил? — нетерпеливо спросила Тина.

— Разглядел? — почти одновременно с Тиной выпалила Саманта.

— Знать должны мы очень срочно, что написано там точно! — продекламировал Субастик.

— Представляете, — начал рассказывать Мартин, переведя дух, — когда я пришел домой, то выяснилось, что дядюшки Элвина нет. Ушел. Причем вместе с кенгуру!

— Совсем ушел? — уточнила Саманта.

— К сожалению, нет, — вздохнул Мартин. — Мама сказала, что дядюшка ни с того ни с сего решил вывести кенгуру на прогулку. Заявил, что животному необходимо полноценное питание, а в нашем саду, видите ли, слишком скудная растительность.

— И что теперь? — спросила Тина.

— А теперь он где-то прогуливается. С кенгуру на поводке. Вроде пошел куда-то в сторону леса. Якобы там растет самая сочная и особо полезная трава, — так он, во всяком случае, заявил маме. Ладно, посмотрю на бляху, когда он вернется. Завтра в школе расскажу.

Глава девятая Где Велли?

Господин Пепперминт вернулся с работы позднее обычного.

— Задержался немного, простите, дел было полно, — сказал он, входя в кухню, где уже собралась вся семья.

— Ничего страшного, — отозвалась госпожа Пепперминт, которая в этот момент как раз сняла что-то с плиты. — Мы только-только закончили готовку. Сегодня у нас Мартин был за шеф-повара.

— Да нет, я только макароны сварил, а все остальное мама делала, — честно признался он.

— А где у нас дядюшка Элвин? — спросил господин Пепперминт. — У Мартина в комнате?

— Нет, — ответил Мартин. — Он пошел выгуливать кенгуру.

— Ничего себе! — удивился господин Пепперминт. — Он же из дому ни ногой! И куда он отправился?

— Повел Велли на экскурсию, — сказал Субастик. — Решил показать ему местные красоты.

— Правда? — не поверил своим ушам господин Пепперминт.

— Ну да, — подтвердила госпожа Пепперминт. — Наш сад уже обглодан подчистую, теперь пошли обрабатывать общественные места.

— Ладно, мы их ждать не будем, поужинаем без дяди, — решил господин Пепперминт.

— Правильно, — поддержала его госпожа Пепперминт. — Прекрасно знает, когда мы ужинаем. Опоздал — сам виноват. Давайте накрывать на стол!

Когда все было накрыто и семейство Пепперминтов село ужинать, в дверь позвонили.

Вернулся дядюшка Элвин.

— Прямо носом чует, когда еда на столе! — тихонько сказала госпожа Пепперминт и выразительно посмотрела на мужа.

— Любит дядя макароны, съесть готов четыре тонны! — пропел Субастик.

Дядюшка Элвин оставил это его выступление без внимания.

— Вовремя поспел! — сказал он, довольный, усаживаясь.

— А куда ты дел кенгуру? — спросил Мартин.

— Что значит «дел»? — проворчал дядюшка Элвин. — Как можно куда-то деть живое существо? Он же не чемодан какой-нибудь! Его в камеру хранения не сдашь.

— Ну а все-таки, где же Велли? — решил добиться ответа господин Пепперминт.

— Удрал! — сообщил дядюшка Элвин и принялся накладывать себе макароны. В одну минуту навалил себе целую гору — она едва уместилась на тарелке. Отдельные макаронины бородой свисали с краев и грозили выехать на скатерть.

— Удрал? — с испугом переспросил господин Пепперминт. — Как это — удрал?

— Ты что, не знаешь, как удирают? — по своему обыкновению, вопросом на вопрос ответил дядюшка Элвин. — Спроси у своей жены, пусть она тебе растолкует, что значит слово «удирать».

— Разумеется, я знаю, что значит слово «удирать», — сказал господин Пепперминт. — Я просто не могу понять, как ты можешь тут спокойно сидеть, когда твой кенгуру неизвестно где бегает.

— На улице уже темно, как вы, наверное, могли заметить, — преспокойно сообщил дядюшка Элвин. — Мне что, его в потемках с фонариком искать прикажете? К тому же, сдается мне, у вас в хозяйстве и фонарика-то нормального нет.

Господин Пепперминт не знал, что и думать. Он ничего уже не понимал.

— Как же ты мог бросить Велли на улице на ночь глядя? Что же он там теперь — остался совсем один, бесхозный?

Дядюшка Элвин пропустил этот вопрос мимо ушей.

— Мартин, сходи-ка принеси мне нож, — потребовал он.

— Разве макароны едят ножом и вилкой? — удивился Мартин.

— Может быть, это у вас в Германии едят макароны ложкой и вилкой, а у нас в Австралии ложками только суп едят, — назидательно проговорил дядюшка Элвин.

— Ладно, Мартин, не спорь, — вмешался господин Пепперминт. — Принеси дяде нож, раз ему так удобнее. А то он опять начнет волноваться, — добавил господин Пепперминт и покосился на дядюшку.

Мартин понуро отправился в кухню.

— Ну вот видишь, как хорошо, — сказал дядюшка Элвин и принялся быстро-быстро наматывать макароны на вилку, ловко обрезая полученным ножом висящие концы.

— Мудро! — одобрил такую методу Субастик и тоже сбегал за ножом.

— Так что же все-таки произошло с Велли? — вернулась к волновавшей всех теме госпожа Пепперминт. — Он же у тебя, наверное, был на поводке? Как же он мог убежать?

— Да я и сам удивляюсь, — проговорил дядюшка с набитым ртом и подтянул к себе миску с макаронами. — Наверное, как-то скинул с себя ошейник и был таков! Так я и остался с пустым поводком в руках.

— Ну и что дальше? — спросил господин Пепперминт.

— Я позвал его, а он ни гугу! — продолжил свой рассказ дядюшка Элвин.

— Так он же у тебя глухой! — напомнил Мартин.

— С чего ты взял? — удивился дядюшка Элвин.

— Ты же сам говорил! — сказал Мартин.

— Я? Когда? — Дядюшка Элвин изобразил на лице искреннее изумление. — Ну, может быть, и говорил, не помню. Да вы не беспокойтесь, найдется Велли, никуда не денется! У нас в Австралии говорят: «Every kangaroo will find the way to you», что в переводе приблизительно означает: «Всякий кенгуру найдет дорогу в свою нору». Главное — набраться терпения.

— А если не найдет? — спросил Мартин.

— Ничего страшного, — безмятежно ответил дядюшка Элвин. — С голоду не умрет. В немецких лесах есть все, что нужно кенгуру.

— Нет, так не годится, — решительно заявил господин Пепперминт. — Нужно сообщить в полицию.

— Или в пожарную службу, — предложила госпожа Пепперминт. — Мне кажется, пропавшими животными у нас занимаются пожарные.

Субастик не принимал участия в общем разговоре, так как был занят макаронами. Он зорко следил за тем, чтобы дядюшка Элвин не съел всё подчистую. Когда тот на секунду отвлекся, Субастик быстро подтянул к себе миску и выгреб остатки. Успешно завершив операцию по спасению макарон, он обтер губы и запел:

Пришлите к нам сейчас же Полиции наряд! Найдите нам пропажу! Переверните сад! А может быть, пожарные Поймают кенгуру? Иль службы санитарные Найдут его к утру? Полиция! Полиция! Скорей! Сюда, сюда! Летите быстро птицею, У нас беда, беда!

— На вашем месте я бы поостерегся обращаться в полицию, — сказал дядюшка Элвин с мрачным видом.

— Почему? — удивилась госпожа Пепперминт.

— Потому что Велли находится тут нелегально, — сообщил дядюшка Элвин. — У вас могут быть крупные проблемы.

— Что значит «нелегально»? — спросил господин Пепперминт.

— Я его ввез в Германию без прививок, — признался дядюшка Элвин.

— А как ты вообще его сюда привез? — поинтересовался Мартин. — Поднялся с ним по трапу, посадил в кресло, пристегнул ремни и дал почитать «Правила безопасности»?

Госпожа Пепперминт рассмеялась.

— Хорошая картинка у тебя получилась! — сказала она.

— Это не у меня, а у Роланда, — честно признался Мартин. — Нет, а все же, как тебе удалось протащить Велли через границу? — обратился он снова к дядюшке Элвину.

— Очень просто, — ответил дядюшка Элвин. — Посадил в ящик и сдал в багаж. Как крупногабаритный груз.

— Бедное животное! — ахнула госпожа Пепперминт.

— Ничего не бедное! — возразил дядюшка Элвин. — Я, знаешь, сколько дырок в ящике навертел?! Сорок две штуки! Дыши — не хочу. И корма достаточно положил. Так что организовал перевозку по высшему разряду!

Пепперминты слушали его с недоверием.

— Честное слово! — заверил их дядюшка Элвин. — Когда долетели до Германии, я спокойненько получил свой груз, ну а потом нашел укромный уголок и выпустил Велли на свободу. Уж как он обрадовался, увидев снова небо над головой! Конечно, полагалось бы заявить обо всем официально и сделать соответствующие прививки. В Германию нельзя так просто животных привозить. Но все ведь обошлось, никто ничего не заметил! А кстати, макарошек там не осталось?

— Все вышли, — сообщил Субастик.

— Да, маловато сварили, не рассчитала Мара, — посетовал дядюшка Элвин. — Ну да ладно, не будем никого упрекать, всякое бывает, — милостиво сказал он и вернулся к теме кенгуру. — Понимаешь теперь, Бруно, почему не стоит обращаться в полицию? — спросил он и заговорщицки подмигнул господину Пепперминту.

— Откуда же нам было знать, что ты провез Велли контрабандой, — словно оправдываясь, сказал господин Пепперминт.

— Знали — не знали, кто там будет разбираться! — гнул свою линию дядюшка Элвин. — Полиции — ей до этого нет никакого дела. Быстренько выяснят, что животное все это время проживало у вас, и вмиг заметут. Хотя, наверное, в тюрьму все-таки не посадят, но штраф большой выпишут, это точно!

— Слушай, — зашептал Субастик, наклоняясь к Мартину, — ты же хотел его кое о чем спросить.

Мартин кивнул.

— А у меня еще один вопрос, — решил воспользоваться возникшей паузой Мартин. — Почему у Велли на ухе, то есть на бляхе, которая прицеплена к уху, написано «Кенгуриная ферма»?

— Понятно почему! — воскликнул дядюшка Элвин. — Потому что он родился на кенгуриной ферме.

— А почему же надпись сделана не по-английски? Ведь в Австралии все говорят на английском языке! — попытался прижать дядюшку Мартин.

— Действительно странно, — поддержала Мартина госпожа Пепперминт.

— Ничего не странно! — разгорячился дядюшка Элвин. — У себя на ферме я сам решаю, на каком языке мне что писать! Я немец и вовсе не обязан метить своих животных бирками с какими-то дурацкими английскими надписями!

Заметив недоуменные взгляды родственников, дядюшка Элвин добавил:

— Да, я развожу кенгуру, чтоб вы знали! И у меня в Австралии была целая кенгуриная ферма.

— Ты нам ничего об этом не рассказывал, — неуверенным голосом проговорил господин Пепперминт.

— А вы меня не спрашивали, — ответил дядюшка Элвин. — Но раз уж зашел об этом разговор, могу рассказать поподробнее. Вот только хорошо бы перед этим положить что-нибудь эдакое в живот, бутербродик какой… Мара, уважь дядю, а то этот твой Субастик все макароны смел.

Госпожа Пепперминт вздохнула и собралась было пойти в кухню, но господин Пепперминт ее остановил.

— Я сейчас принесу, — сказал он и побежал исполнять дядюшкину просьбу.

— Только с белым хлебом! — крикнул ему вдогонку дядюшка Элвин. — И с маслом! И ветчину не забудь положить! Сыр, впрочем, тоже сгодится. Да, и можешь захватить еще бутылочку красного вина, чтобы веселее рассказывалось.

Глава десятая История дядюшки Элвина

Дождавшись, когда господин Пепперминт вернется с бутербродами и вином, дядюшка Элвин приступил, наконец, к своему рассказу.

— В Австралию я приехал гол как сокол. Денег у меня было только-только, в обрез. Намыкался я там по первости, не передать словами! Кем я только не работал! И садовником, и машинистом паровоза на тростниковых плантациях, и на рудниках — золотодобытчиком, — правда, ничего не добыл… Потом еще официантом в китайском ресторане в Мельбурне. Да, а еще продавал лотерейные билеты, строил ветряные мельницы, рыл колодцы. Всего не перечислишь!

Вы меня знаете, я человек экономный. Я всегда тратил ровно столько, сколько нужно, чтобы с голоду не умереть. Остальное откладывал. А как откладывал? Банкам я не доверяю, поэтому свои денежки зашивал в подкладку плаща. Все свое носил с собой. И постепенно у меня скопилось столько денег, что плащ весь растопырился. С такими гирями уже невозможно было ходить. Пересчитал я свою заначку и понял: теперь могу воплотить в жизнь свою давнюю мечту! И купил себе маленькую фермочку на юго-западе страны.

Вообще-то я собирался разводить овец, там почти все фермеры этим занимаются. Но денег у меня хватило только на покупку земли и домика, на овец уже ничего не осталось. Штуки две-три я бы еще мог купить, но этого для разведения мало.

Дядюшка Элвин пригубил вино.

— Ну и что дальше? — с нетерпением спросил господин Пепперминт.

— Дальше пришлось придумывать что-нибудь другое, — продолжал дядюшка Элвин. — По части выдумки за мной никому не угнаться! Это и Макси всегда говорил, — похвалил себя дядюшка Элвин и отпил еще немного вина. — Раз овцы мне не по карману, рассудил я, займемся разведением кенгуру.

А кенгуру, как вам известно, водятся в Австралии в большом количестве. Их нужно только отловить — и, пожалуйста, они уже твои. Я быстро наловчился, все знали: мимо меня ни один кенгуру не прошмыгнет! Скажу без ложной скромности, другого такого ловца во всей Юго-Западной Австралии не было! Мне даже кличку там дали — Элвин-Кенгуру. Ну, так и пошло… Начал я с пятидесяти кенгуру, а потом прибавилось потомство, и закрутилась карусель.

— А кому нужны все эти кенгуру? — поинтересовался господин Пепперминт.

— Да, зачем их вообще разводят? — спросила госпожа Пепперминт.

— Как зачем? — удивился дядюшка Элвин. — Чтобы продавать.

— А для чего продавать-то? — не понял Мартин.

— Как для чего? — опять удивился дядюшка Элвин. — Их продают на переработку.

— Переработку? — ужаснулась госпожа Пепперминт.

— А вы что, никогда не ели стейка из кенгуриного мяса? — спросил дядюшка Элвин, явно теряя терпение.

— Ты хочешь сказать, что кенгуру едят? — уточнил Мартин.

— Ну не пьют же, — съязвил дядюшка Элвин.

— Ужас какой! — все еще не верила своим ушам госпожа Пепперминт.

— Я бы ни за что не согласился есть кенгуру! — ответственно заявил Субастик, отличавшийся, как известно, необыкновенной всеядностью.

— Да что ты говоришь! — Дядюшка Элвин посмотрел на Субастика с прищуром. — А сосиски лопать ты согласен, да? Знаешь, из чего их делают?

— Из сосисочного фарша, наверное, — предположил озадаченный Субастик.

— А сосисочный фарш, он что — с неба свалился? Нет, твой сосисочный фарш тоже когда-то был коровой или свиньей, — торжествующе заявил дядюшка Элвин. — Получается, что коров можно перерабатывать, а кенгуру — ни-ни? Где логика?

— Ты прав, — сказала госпожа Пепперминт.

Даже притихший Субастик вынужден был внутренне согласиться с тем, что дядюшка прав.

— Ну хорошо, — прервал общее молчание Мартин, — а дальше-то что было? Почему ты решил приехать в Германию?

Дядюшка Элвин потянулся за бокалом господина Пепперминта — свой он уже успел опустошить.

— Почему?.. — задумчиво проговорил он. — Да всё из-за этой песни по радио. Все с нее началось. Она всю жизнь мою перевернула.

— Какая песня? — спросил господин Пепперминт.

— В Австралии немецких песен по радио практически не передают. Крайне редко. И вот однажды… Я как раз собирался сделать себе кофе… Я обычно кладу три ложки растворимого кофе, без горки, конечно, на пол-литра воды, так получается гораздо экономнее, чем каждый раз класть отдельно в чашку. Выгадываешь с каждой чашки…

— Ну так что же произошло в тот день? — не дала ему отвлечься госпожа Пепперминт.

— Ах да! — спохватился дядюшка Элвин. — Песня. Ну так вот. Достал я кофе, как сейчас помню, и тут вдруг по радио запели «Горные вершины спят во тьме ночной…». Про сторожа и деву… Знаете?

Все честно признались, что не знают.

— Ну как же! Такая знаменитая песня! — удивился дядя и запел, растягивая слова:

Горные вершины спят во тьме ночной, Тихие долины дремлют под луной, Пухлые овечки бродят за рекой, Путники усталые пришли уже домой. Только я один тут под кустом сижу, На чужие окна с завистью гляжу И с добра хозяйского глаз я не свожу, С вечера его я зорко сторожу. А под утро дева вышла на крыльцо, Увидала дева сторожа лицо, И сказала дева: «Сторож, дорогой, Заходи к нам, милый! Будь нам как родной!»

Талант у дяди был явно не большой, но пел он, как говорится, с душой. Даже сам немного прослезился.

— Я как услышал эту песню, — продолжил он свой рассказ, — так сердце защемило! Прямо такая тоска взяла, не передать словами! Кто мне, горемыке, тут, в этой чужой Австралии, скажет: «Заходи к нам, милый! Будь нам как родной»? Никто. И потянуло меня на родину как никогда. Сначала думал — ничего, пройдет. Ан нет. Оно все не проходит и не проходит, все тянет на родину и тянет. В один прекрасный день я не выдержал. Всё, решил я, хочу вернуться к своим корням, хочу поехать в Германию, чтобы обнять моего единственного родственника! Это я тебя, между прочим, имею в виду, Бруно! — строго сказал дядюшка Элвин, обращаясь к господину Пепперминту.

— Ну, и что дальше? — спросил Субастик, видя, что дядюшка Элвин опять готов отвлечься.

— Дальше я запер дом, — сказал дядюшка Элвин, — открыл нараспашку кенгуриный загон и выпустил всех кенгуру на волю. Вы бы видели, как они обрадовались! Разбежались кто куда, только лапы сверкали!

Воспоминание об улепетывающих радостных кенгуру было таким волнующим, что дядюшка от умиления даже не заметил, как взял себе бокал госпожи Пепперминт и тут же осушил его до дна. Госпожа Пепперминт только покачала головой, но ничего на это не сказала.

— И представляете, все разбежались, а Велли остался! — приступил к следующей главе своего рассказа дядюшка Элвин, отставляя в сторону пустой бокал. — Я уж его и так и эдак, а он — ни в какую! Привязался ко мне, шельмец! Ходит за мной по пятам, как собачонка, прямо хоть плач, хоть смейся. Что мне оставалось делать? Пришлось взять с собой. Ну вот, теперь я вам всё рассказал. Так что не беспокойтесь, никуда мой Велли от меня не денется. Явится как миленький! А нельзя ли мне винца добавить? Благодарствую.

— Еще один вопрос, — взял слово Мартин. — А что стало с тем Макси, с твоим работником, о котором ты рассказывал?

— Он тоже на волю вышел. В смысле я его уволил, — пояснил дядюшка Элвин и почему-то нахмурился. — И вообще, всё, хватит. Я уже вам нарассказывал воз и маленькую тележку. Даже в горле пересохло. Бруно, принеси-ка еще бутылочку из подвала. Эту вы уже выпили.

Поздним вечером, когда стар и млад отправились спать, родители Мартина стали убирать со стола.

— Вся эта история тронула меня до глубины души! — признался господин Пепперминт, загружая посуду в посудомоечную машину. — Так и вижу, как эти счастливые кенгуру вырываются на свободу — и прыг-скок, прыг-скок…

— А мне кажется, что эта история как-то плохо вяжется с твоим дядюшкой, — сухо сказала госпожа Пепперминт.

— Почему? — искренне удивился господин Пепперминт.

— Да потому, что он способен думать только о себе и о своей выгоде, — выпалила госпожа Пепперминт.

— А какое это имеет отношение ко всем этим кенгуру? — спросил господин Пепперминт.

— Зная твоего дядюшку, вполне могу допустить, что он всех этих кенгуру сдал спокойно на мясокомбинат, а нам наплел с три короба, — ответила госпожа Пепперминт.

— Как ты можешь так говорить?! — повысил голос господин Пепперминт. — Зачем ты очерняешь моего дядю? Ты просто плохо к нему относишься и потому судишь о нем предвзято!

— А как мне еще к нему относиться?! — возмутилась госпожа Пепперминт. — Твой распрекрасный дядюшка свалился нам как снег на голову, торчит целыми днями дома, ворчит-бурчит, вечно всем недоволен, только и слышишь от него: принеси-подай, налей-подлей, а спасибо не дождешься! Не говоря уже о том, что он занял комнату Мартина и ребенок остался без своего угла! Это просто возмутительно! Сколько можно терпеть? Погостил, и хватит! Пусть отправляется назад в свою Австралию!

— Ну что ты так разошлась, — попытался утихомирить ее господин Пепперминт.

— Тебе-то хорошо, ты целыми днями на работе пропадаешь! — продолжала госпожа Пепперминт. — А я тут должна твоего дядюшку терпеть! Посидел бы с ним полдня, так по-другому бы заговорил!

— Можно подумать, я на работу развлекаться хожу! — обиделся господин Пепперминт.

Госпожа Пепперминт тяжело вздохнула и молча вышла из кухни.

Первый раз за всю жизнь они легли спать, не пожелав друг другу спокойной ночи.

Глава одиннадцатая Большой совет

Когда на другое утро Мартин пришел в школу, Роланд уже поджидал его во дворе.

— Ну что? Посмотрел, что там на ухе у кенгуру написано? Где эта ферма находится? — засыпал он Мартина вопросами.

— В Австралии, — ответил Мартин. — У него там, оказывается, была собственная кенгуриная ферма.

— Почему же тогда надпись была не по-английски? — спросил Роланд.

— Потому что он немец и по-английски писать не обязан — так он сказал, во всяком случае, — объяснил Мартин. — Но ты не знаешь еще главной новости: Велли пропал! Сорвался у него с поводка и теперь где-то бегает бесхозный!

— Да ты что?! — ахнул Роланд. — А вы заявили в полицию?

— Нет, папа не хочет, — сказал Мартин. — Боится неприятностей. Оказалось, что дядюшка ввез своего кенгуру нелегально.

— Прямо детектив какой-то! — воскликнул Роланд. — Мы можем все вместе после школы поискать Велли. А где он сорвался с поводка, известно?

— Где-то недалеко от леса, — ответил Мартин. — Но кенгуру меня сейчас не очень беспокоит. У меня другие проблемы.

— Что случилось? — Роланд был явно встревожен. Никогда он еще не видел Мартина в таком состоянии.

— Родители поссорились, — сообщил Мартин со вздохом. — За завтраком сидели оба мрачнее тучи и ни словечком не обмолвились. А потом папа пошел на работу и даже не попрощался. Ушел, и всё.

— Думаешь, разведутся? — спросил Роланд.

— Типун тебе на язык! — отмахнулся Мартин.

— У моих родителей тоже все так начиналось, — сказал Роланд. — А потом папа собрал вещички и съехал.

— Мой папа не съедет, — твердо сказал Мартин. — Они, конечно, рано или поздно помирятся. Но все равно неприятно. А кто виноват? Дядюшка Элвин, это из-за него они теперь постоянно ссорятся. Вот кто должен съехать! Но он даже и не собирается!

— Нет, вам точно нужно от него избавиться, — вынес свое суждение Роланд.

— Избавиться… — Мартин горько усмехнулся. — А как?

В этот момент прозвенел звонок на урок.

— Побежали! — скомандовал Роланд и потянул за собою друга. — А то опоздаем, Шеллинг нам устроит головомойку. Давай после уроков встретимся в парке и всё как следует обмозгуем.

После уроков вся компания собралась в парке: Мартин, Роланд, Тина, Саманта и, конечно, Субастик. Они уселись на любимую скамейку возле пруда и стали перебирать разные варианты выживания дядюшки Элвина.

— А что, если мы будем приходить к тебе каждый день и включать радио на полную громкость? Может, он тогда не выдержит и уедет? — предложила Тина.

Мартин только рассмеялся на это.

— Он просто выставит нас из дома да еще нажалуется папе. Скажет, что мама за нами совсем не следит, что она нас совсем распустила, ну и так далее! — сказал Мартин.

— Идея! — радостно воскликнул Роланд. — Я позвоню и скажу чужим голосом: «С вами говорят из полиции. У вас проживает некий Элвин Пепперминт? Мы бы хотели с ним побеседовать». А когда он подойдет к телефону, я скажу: «Вы подозреваетесь в нелегальном провозе животных на территорию Германии! За вами уже отправлена группа захвата. Через час прибудут».

— Ну и дальше что? — спросила Саманта.

— Думаю, он быстренько соберет свои вещички и постарается убраться до приезда полиции, — сказал Роланд.

— Идея, конечно, хорошая, — согласился Мартин, — да только он по голосу тебя сразу раскусит, как бы ты ни старался.

— А мы кого-нибудь из взрослых попросим нам помочь, — нашелся Роланд. — Например, твоего папу!

— Нет, папа не годится, — отмел это предложение Мартин. — Папа не станет своего родного дядю обманывать.

— Может, тогда папу Саманты попросить? — подала мысль Тина.

— Он у меня только по-английски говорит, — сказала Саманта.

— А твой папа, Роланд? Может, он согласится? — спросила Тина.

— Мой папа с нами не живет, он переехал в Везель, — сообщил Роланд и отвел глаза. — Давай лучше твоего папу спросим, — предложил он, обращаясь к Тине.

Тина задумалась.

— Боюсь, мой папа тоже не согласится, — сказала она после некоторой заминки. — К тому же он сейчас в командировке, уехал в Лихтенштейн.

— Н-да, план с треском провалился! — вынужден был признать Роланд.

— Ну неужели нет никакой возможности выкурить этого вредного дядюшку? — со вздохом спросила Тина.

— Похоже, что нет, — тусклым голосом проговорил Мартин.

Глава двенадцатая Куда подевался господин Дауме?

Субастик, против своего обыкновения, не принимал участия в общем обсуждении. Пока друзья обдумывали разные способы избавления от дядюшки Элвина, он тихо сидел на скамейке, болтал ногами и сосредоточенно молчал. В какой-то момент он даже встал и отправился бросать камешки в пруд. Бросал-бросал и вдруг как закричит:

— Ура! Ура! Башка моя баранья! Не варит котелок!

Друзья уставились на Субастика, не понимая, чему он так радуется.

— Идея, идея! И где я, и где я, и где я раньше был! — громко распевал Субастик пританцовывая.

— Что у тебя за идея? — осторожно спросил Мартин, с тревогой глядя на Субастика, — его странное состояние внушало некоторое беспокойство.

— Идея посетила меня сейчас случайно, ее поймал за хвост я, можно сказать, нечаянно! — затараторил Субастик. — Блестящая идея, пришла ко мне как фея! Явилась вдруг и…

— Слушай, — перебил его Роланд, — хватит уже кормить нас своими присказками! Говори толком, что ты там придумал!

— Нужно просто пожелать, чтобы дядюшка Элвин исчез! — выпалил Субастик.

— Как это — «пожелать»? — не поняла Саманта. — Мы и так желаем Мартину, чтобы он избавился от дядюшки, только дядюшка с места не двигается!

— Еще как сдвинется, если мы пустим в ход волшебные веснушки! — ответил на это Субастик. — Стоит мне только сказать: «Хочу, чтобы дядюшка Элвин оказался в Австралии!», и фук! — нету дядюшки!

— А как ты собираешься это осуществить? Ведь волшебные веснушки достались господину Дауме. Забыл? — вмешался Мартин. — Чтобы твое желание исполнилось, нужно, чтобы господин Дауме был рядом и слышал все, что ты говоришь.

— Ну и что? — не сдавал позиции Субастик. — А мы придем к этому Дауме, и я загадаю свое желание!

— А как ты к нему придешь? Ты знаешь, где он живет? — спросила Саманта. — Вы, кажется, говорили, будто он работает у нас в школе учителем физкультуры. Но я его ни разу не видела.

— Раньше работал, — пояснил Мартин. — Последнее, что я слышал о нем, это сведения из газеты. Я даже вырезал себе эту заметку и вклеил в дневник.

— Как ты мог слышать, если это сведения из газеты? — поинтересовался Субастик с ехидной улыбкой.

— Да ладно, не придирайся к словам, — приструнил Субастика Роланд. — Так что там было написано в этой заметке?

— Там было написано, что пожарные сняли господина Дауме с крыши школы и отвезли в психбольницу, — сказал Мартин.

— Это называется клиника нервных болезней, — уточнила Тина.

— Неизвестно, там ли он еще. Может, давно уже выписали, — поделился своими сомнениями Мартин.

— Так это мы быстро выясним! — оживился Роланд.

— А как? — спросил Мартин.

— Очень просто! — сказала Тина. — Пойдем туда, узнаем в справочном, там ли еще господин Дауме, и если да, то в какой палате.

— И тогда я войду в палату и пожелаю, чтобы дядюшка Элвин убирался восвояси! — воскликнул Субастик.

— Все не так просто, — сказала Саманта, покачав головой. — Такие заведения считаются, как правило, закрытыми. Туда так легко не пройдешь. К тому же, насколько я знаю, сведения о пациентах предоставляются только родственникам.

— Как же нам выяснить, там Дауме еще или уже выписался? — задумался Мартин.

— А что, если кому-нибудь из нас пойти туда и представиться родственником? — предложил Роланд.

— Можно, только кто пойдет? — спросила Тина.

— Мартину идти нельзя, мне тоже, — стал рассуждать вслух Роланд. — Представьте, вот ему скажут, к вам, дескать, родственнички пришли, а он как выглянет в окошко, увидит Мартина или меня и сразу завопит: «Гоните их отсюда! Никакие это не родственники, а мои бывшие ученики!»

— Тину он тоже знает, — задумчиво проговорил Мартин. — Она ездила с нами в зимний лагерь.

— Получается, что единственный человек из нашей компании, кого он не знает, это Саманта, — подвел итог Роланд.

Все посмотрели на Саманту.

— Ну ладно, — согласилась Саманта, — скажу, что он мой дядя. Только я сбегаю домой за велосипедом. Так будет быстрее.

— Нет, — честно призналась Саманта.

— Как же ты ее найдешь? — встревожилась Тина.

— Посмотрю адрес в «Желтых страницах»! — крикнула Саманта уже на ходу.

— Отличная мысль! — крикнул Роланд ей вслед.

Разговаривая с привратником больницы, Саманта изрядно нервничала.

— Я пришла навестить дядю, — сказал она слегка дрожащим голосом. — Вы не знаете, в какой он палате?

— А как фамилия твоего дяди? — спросил привратник, сидевший при входе за большим стеклом.

— Дауме, господин Дауме, — быстро ответила Саманта.

— А имя? — уточнил привратник.

— Саманта, — выпалила, не задумываясь, новоявленная племянница господина Дауме.

— Имя дяди, а не твое, — снисходительно сказал привратник.

— Э-э-э… — замялась Саманта.

Это же надо так опростоволоситься! Не спросить заранее имя этого несчастного Дауме! Делать было нечего, и Саманта решила назвать наобум первое попавшееся имя.

— Герхард! — выдала она.

— Уж могла бы выучить имя своего дядюшки, — назидательно проговорил привратник и строго посмотрел на девочку.

— Он не совсем мне дядя, то есть не родной, а четвероюродный, — попыталась оправдаться Саманта. — У нас дома его все называют в шутку дядя Дама, вот я и запуталась.

— Дядя Дама! — рассмеялся привратник. — Ну, давай поищем твоего четвероюродного дядюшку.

Он принялся листать пухлый журнал.

— Ага, Дауме! Вот он, голубчик! — сказал наконец привратник, когда Саманта уже потеряла всякую надежду. — И чтоб ты знала, твоего дядюшку зовут Фитцгеральд! Фитцгеральд Дауме. Теперь я вспомнил, кто это такой! У нас его тут звали просто Фитци. У него еще странная болезнь была, от которой он никак избавиться не мог. Всю физиономию обсыпало синими пятнами, вроде как веснушками! Не повезло бедолаге!

— Вы сказали «была»? — осторожно спросила Саманта. — Так, значит, он теперь вылечился? Избавился от этих синих веснушек?

— Понятия не имею, — привратник пожал плечами. — Может, уже и избавился. Его в марте выписали.

— В марте? — переспросила Саманта, и голос ее дрогнул.

— Надо было раньше приходить, — сказал привратник. — А теперь дома ищи своего дядю.

— Спасибо, — поблагодарила Саманта и попрощалась.

— До свидания! — отозвался привратник. — Запомнила, как зовут твоего дядюшку? — крикнул он вслед удаляющейся посетительнице.

— Конечно! — ответила, обернувшись, Саманта и рассмеялась. — Фитцгеральд!

— То-то же, — сказал привратник себе под нос и закрыл пухлый журнал.

Глава тринадцатая Что делать?

Мартин, Роланд, Тина и Субастик сидели на скамейке у пруда и терпеливо ждали возвращения Саманты. Времени прошло немало.

— Наверное, скоро вернется, — нарочито бодрым голосом проговорил Роланд. — Ее уже больше часа нет. Это значит, что ее не отправили сразу восвояси и она там что-нибудь да выведает.

— Целый час мы тут торчим, в животе уже бурчит! — сообщил Субастик. — Знал бы, что нам тут так долго придется ждать, захватил бы с собой из дома припасцев.

— У тебя в голове только одна еда! — с укоризной сказала Тина.

— Нет, в голове тоже пусто, — невозмутимо ответил Субастик. — И в голове, и в животе звенит от голода уже! Что б мне такое пожевать, чтобы от звона не страдать? Готов я съесть свинью с быком и сто сосисочек потом.

— Как ни крути, это будет непросто, — задумчиво сказала Тина.

— А чего тут сложного? Я же не за раз всю эту кучу есть буду! — утешил ее Субастик. — Потихонечку, полегонечку, не спеша… Сначала с бычком расправлюсь…

— При чем здесь твои бычки! — перебила его Тина. — Я говорю о нашей операции. Даже если мы узнаем, в какой палате лежит Дауме, как мы туда попадем?

— Тина права, — согласился Роланд. — Предположим, ты каким-то образом прошел в клинику, но кто тебя пустит к Дауме в палату?

— Я не собираюсь никуда проходить! — сказал Мартин. — Потому что идти туда придется Субастику.

— Ну хорошо, а как Субастик попадет к нему? — спросила Тина.

— Пешком, тихо и спокойно, — отозвался Субастик. — Или ты предлагаешь мне вкатиться к нему на машине?

Поехал бы я к Дауме на авто, Но разве же меня пропустит кто? Попросят предъявить права — И быстренько прогонят со двора!

— Может, на скутере попробовать? — рассмеялся Роланд.

— На скутере влечу в больницу, как экзотическая птица! — пропел Субастик.

— Прекрати дурака валять! — оборвала его Тина. — Нам не до шуток! Нет, серьезно, как Субастик пройдет к Дауме в палату? На входе сидит привратник или привратница и наверняка следит за всеми посетителями, смотрит — кто входит, кто выходит.

— От привратницкого взгляда ускользнуть мне очень надо! Выход есть — ползти ползком мимо будки с ветерком! — принялся опять распевать Субастик, но, заметив строгий взгляд Тины, вовремя остановился. — Проползу так тихонечко, — продолжал он, — а потом раз-раз — и я у цели! Распахну так дверь и закричу: «Желаю, чтобы все веснушки вернулись ко мне!» И тогда…

— «Тогда» уже не будет, потому что на твой крик сбежится весь медперсонал, — перебил его Мартин.

— Ну и пусть себе сбегаются! — ответил Субастик. — Главное, что я получу назад свои веснушки!

В этот момент к скамейке лихо подкатила Саманта. Она изрядно запыхалась, видно было, что всю дорогу ехала на полной скорости. Саманта прислонила велосипед к ближайшему дереву.

— Ну что? Ну как? Нашла его? — посыпались вопросы.

— Всё плохо, — сообщила Саманта. — Этот Дауме выписался из больницы еще в марте.

— И где он теперь? — спросил Мартин. — Что тебе сказали?

— Привратник только сказал, что Дауме в больнице больше нет, а где он теперь, они там не знают.

— Вот не повезло! — воскликнул Мартин в полном отчаянии. — Я так надеялся, что мы уже сегодня избавимся от дядюшки Элвина! Как же мне теперь помочь маме?

— Попробуй серьезно поговорить с папой, — предложила Тина. — По-моему, это единственный выход.

Так Мартин и сделал.

Когда они с Субастиком к вечеру вернулись домой, оказалось, что мамы нет. Папа возился в кухне — готовил ужин.

— А куда мама ушла? — спросил Мартин.

— К подруге, — односложно ответил папа. — Можешь пока накрывать на стол.

— Вы что, поссорились? — не дал себя отвлечь Мартин.

— Да нет, не ссорились, — ответил папа, помявшись. — Разве что немножко.

— Субастик, оставь нас, пожалуйста, одних, — попросил Мартин.

— Не стану я мешать мужскому разговору, чужие тайны слушать — очёнь нездорово! — продекламировал Субастик и удалился.

Мартин и господин Пепперминт сели за стол.

— Дело в том, что мама никак не может понять, почему я не выставлю дядюшку Элвина, — сказал господин Пепперминт с тяжелым вздохом.

— Я тоже этого никак не могу понять, честно говоря, — откровенно признался Мартин.

— Но это же брат моего отца! — разволновался господин Пепперминт. — Что же вы мне предлагаете — взять и выставить его за порог?!

— Именно так, по-моему, и следует сделать, — твердо сказал Мартин. — Я вообще считаю…

Договорить он не успел, потому что в кухню заявился дядюшка Элвин.

— Долго мне еще ужина ждать? — с мрачным видом спросил он.

— Ровно столько, сколько этот ужин будет готовиться, — независимым тоном ответил Мартин.

Дядюшка Элвин чуть не задохнулся от возмущения.

— Нет, ты слышал?! — проговорил он, глядя на господина Пепперминта. — Ты слышал этот наглый ответ?! У меня бы такой сынок сразу получил ложкой по лбу! Ну и воспитание! У нас в Австралии ни одному ребенку не позволили бы так себя вести!

— Послушай, дядя Элвин, — сказал господин Пепперминт, стараясь сохранять спокойствие, — Мартин ничего такого особенного тебе не сказал. Он абсолютно прав: ужин будет готов тогда, когда он будет готов. Не раньше и не позже. Я поставил варить картошку, она пока еще твердоватая.

— Ну, значит, нужно было поставить раньше, — не сдавал позиции дядюшка Элвин. — Мало того что сижу голодный, так мне еще приходится терпеть выходки этого невоспитанного горлопана Ушастика, Ужастика или как его там… И вообще, где твоя жена? Где Мара, я тебя спрашиваю? Почему она тебе не помогает? Вот у нас в Австралии ни один уважающий себя мужчина в кухне топтаться не будет! Это женское дело!

— Мара пошла к подруге, скоро вернется, — сухо объяснил господин Пепперминт.

— Но мы ее ждать не будем! — тут же заявил дядюшка Элвин. — Кто ее знает, когда она там соблаговолит вернуться. Что же нам тут, от голода пухнуть?

— Ты можешь пока тарелки на стол поставить, — предложил Мартин, надеясь таким образом хотя бы временно избавиться от дядюшки Элвина.

— Еще чего! — возмутился дядюшка. — Я вам что, слуга?! Пусть этот ваш Субастик тарелки расставляет! Сейчас я его пришлю! — С этими словами дядюшка Элвин вышел из кухни.

Через несколько минут в кухню влетел Субастик, который во все горло распевал:

Мой друг любезный, дядя, Послал меня сюда! Теперь мы с этим дядей Как не разлей вода!

— На, неси своему другу, чтобы успокоился, — сказал Мартин, вручая Субастику стопку тарелок. — Папа, ну почему ты позволяешь дядюшке с тобой так разговаривать? — проговорил он шепотом, дождавшись, когда Субастик уйдет. — Сколько можно терпеть!

— Ты прав, сынок, — обреченно согласился господин Пепперминт. — И мама тоже права. Но как мне выпроводить его, если он сам не выпроваживается?

Глава четырнадцатая Интересное объявление

На следующий день Мартин пришел в школу мрачнее тучи. Он сразу предупредил, чтобы его после занятий не ждали. Гулять он сегодня не пойдет.

— Что случилось-то? — спросил Роланд.

— Ничего, — ответил Мартин. — Просто плохое настроение. Хочу побыть один.

— У тебя же Субастик есть! Отличное средство для поднятия настроения! — попытался приободрить друга Роланд.

Придя домой, Мартин пообедал без особой охоты и лег на диванчик в маминой комнате. Скрестив руки под головой, он лежал и смотрел в потолок.

Субастик сразу понял, что Мартина сегодня лучше не трогать, и потому отправился в сад играть сам с собой в футбол. Он взял парадно-выходные туфли господина Пепперминта и выставил их вместо ворот; мячом ему служила крупная луковица, которую он лихо гонял по газону. Когда луковица оказывалась в воротах, он принимался кричать во все горло:

«Гол! Гол! Гол!», потом вскидывал руки, кланялся во все стороны невидимой ликующей публике и снова устремлялся в атаку на ворота противника.

Ближе к вечеру раздался звонок в дверь.

— Субастик, открой, пожалуйста! — прокричала госпожа Пепперминт из кухни.

Но Субастик как раз принимал поздравления в связи с последним, невероятно красивым, голом и за всей этой футбольной кутерьмой не слышал ни звонка, ни просьбы госпожи Пепперминт.

Пришлось госпоже Пепперминт идти самой открывать дверь.

На пороге стоял Роланд. В руках он держал свернутую в трубочку газету.

— Мне нужно срочно поговорить с Мартином! — выпалил он.

— Срочно? — удивилась госпожа Пепперминт и улыбнулась. — Важное дело? Просто Мартин прилег, ему что-то не здоровится. Сказал, что живот побаливает. Вялый ой какой-то сегодня.

— Думаю, после нашего разговора он сразу взбодрится! — уверенно сказал Роланд.

— Ну, посмотрим. — Госпожа Пепперминт пригласила Роланда пройти. — Поднимайся наверх, он в моей комнате!

Роланд быстро прошел через гостиную, даже не посмотрев в сторону дядюшки Элвина. Тот подремывал на диване, закрыв лицо газетой, которая тихонько подрагивала от его мерного дыхания.

Мартин все так же глядел в потолок, когда в комнату влетел Роланд.

— Привет! — громко поприветствовал Роланд друга.

— Чего так орать! — мрачно спросил его Мартин. — Я сплю. Мы же договорились, что сегодня встречаться не будем. Чего ты приплелся?

Роланд пропустил это ворчание мимо ушей.

— Ты читал сегодняшнюю газету? — спросил он, присев к Мартину на диван.

— Конечно нет, — буркнул Мартин, продолжая изучать потолок.

— Сейчас я тебе кое-что тут почитаю, — сказал Роланд и зашуршал страницами. — Сон как рукой снимет!

— Уже проснулся! — вяло сообщил Мартин. — Ну, читай! Что там — команда Тины выиграла очередной матч?

— При чем здесь Тина! Тут совсем другая история! — ответил Роланд. — Вот слушай! Нашел. «В этом году традиционный майский базар на площади Валленштейна прошел с огромным успехом. Главным героем базара стал…»

— Фантастическая новость! — перебил его Мартин. — Майский базар прошел с оглушительным успехом! Какое мне дело до этого дурацкого базара? Туда одни бабушки с дедушками ходят.

Мартин в каком-то смысле был прав. Майский базар устраивался ежегодно где-то на окраине. Для этого мероприятия город на две недели предоставлял огромную парковку, на которой устанавливались временные прилавки, чтобы люди могли выложить свой товар. Чего тут только не было! И старая одежда, и какие-то сковородки с кастрюлями, и разные деревянные штучки — досочки, полочки, мисочки, а еще много всякой керамики: кружки, чашки, вазочки и даже декоративные фигуры — от зайца до слона. В основном сюда ходили, конечно, люди в возрасте — кто просто посмотреть и вспомнить уже исчезнувшие из обихода предметы, а кто купить себе какую-нибудь оригинальную вещицу — здесь попадалось много чего интересного.

— Спорим, что сегодня или самое позднее завтра туда примчится кое-кто и помоложе! — уверенным голосом заявил Роланд.

— Уж я-то точно туда не собираюсь, если ты имеешь в виду меня, — сказал Мартин.

— Посмотрим, — не стал с ним спорить Роланд. — Я только прочитаю тебе еще один кусочек, всякие детали опустим… «Самым оригинальным участником нынешнего базара стал продавец керамических изделий, специализирующийся на знаменитой посуде из нижнесаксонского города Бунцлау, которая многим полюбилась за ее традиционный узор: кто не знает эти чашки, блюдца, тарелки с темно-синим фоном, по которому разбросаны мелкие белые крапинки! Недавно была представлена и новая серия — с синими крапинками по белому фону. Чтобы привлечь внимание к этому новому товару, продавец нашел гениальный рекламный ход: он разукрасил свое лицо точно такими же синими крапинками! Этому находчивому умельцу можно только пожелать дальнейших творческих успехов и щедрых покупателей!» Ну, что скажешь? — спросил Роланд, закончив чтение.

— Ты думаешь, это… — заговорил Мартин и сел.

— Именно! — торжествующе воскликнул Роланд.

— Ты думаешь, что это наш Дауме? — закончил начатую фразу Мартин.

— Думаю, что да, — уверенным голосом сказал Роланд. — Давай рассуждать логически. У человека на лице синие крапинки-веснушки. Что ему делать? Он начинает продавать крапчатую посуду, и все думают, что это такой рекламный ход. Ему только того и надо. Никто ему в этом случае лишних вопросов задавать не станет.

— Но с чего это он вдруг продает эту… как ее… — Мартин не мог вспомнить названия города.

— Бунцлаускую посуду, — подсказал Роланд.

— Ну да, с чего он вдруг взялся продавать эту посуду? — спросил Мартин. — Он же учитель физкультуры!

— Он был учителем физкультуры, — поправил его Роланд. — После головокружительных приключений на крыше и похищения ребенка его ни одна школа не возьмет! Вот ему и пришлось найти себе новое занятие, чтобы зарабатывать на жизнь.

— Значит, ты думаешь, он специально продает эту крапчатую посуду, чтобы отвлечь внимание от ворованных веснушек? — переспросил Мартин.

— Может, так, а может, и не так, — сказал Роланд. — Чтобы разобраться, нам нужно самим сходить туда и посмотреть на этого крапчатого типа.

Мартин бросил взгляд на часы.

— Нет, сейчас уже поздно, — сказал он. — Пока соберемся, пока доедем, они уже закроются.

— Интересно, откуда тебе это известно? — ехидно спросил Роланд. — Туда же одни бабушки с дедушками ходят! Если ты там ни разу не был, откуда ты знаешь, когда они закрываются?

— Да я там был всего-то один раз, — признался Мартин. — С мамой ездили, за какими-то приправами для пиццы.

— Значит, ты отказываешься ехать на базар, чтобы посмотреть на этого продавца посуды? — не отступал от своего Роланд.

— Почему отказываюсь? — возмутился Мартин. — Я согласен, только мы съездим туда завтра. И Субастика с собой обязательно возьмем. Если это действительно Дауме, то Субастик сможет сразу на месте разобраться с веснушками, верно? Нет, ты только представь себе! У нас будут волшебные веснушки, и мы сможем опять загадывать желания!

— Это все, конечно, замечательно, только я завтра не могу, — сообщил Роланд. — Завтра суббота, у мамы выходной, и мы собирались пойти купить мне спортивные тапки и еще чего-нибудь посмотреть.

— А вы на неделе не можете этим заняться? — спросил Мартин.

— Нет, ты же знаешь, моя мама приходит с работы поздно, когда все магазины уже закрыты. У них там в Управлении водоснабжения строго, раньше не уйти.

— Ну ладно, тогда мы с Субастиком сами съездим, — сказал Мартин. — Я тебе потом всё первому расскажу. По рукам?

— По рукам, — согласился Роланд.

Мартин поднялся с дивана, надел тапки и пригласил Роланда поужинать вместе с ними.

— Уже прошел живот? — поинтересовался как бы между прочим Роланд.

— Живот? — удивился Мартин. — Кто это тебе сказал, что у меня болит живот?

— Мама твоя сказала, — признался Роланд. — Это ты сам ей, наверное, приврал слегка, чтобы не мешала, а теперь забыл.

Друзья направились в гостиную.

— Слушай, а что ваш кенгуру? — вспомнил Роланд, когда они спускались по лестнице. — Нашелся?

— Нет, не нашелся, — ответил Мартин. — Всё еще в бегах.

Глава пятнадцатая Встреча на базаре

Субботний завтрак прошел без особых неприятностей. Все было как всегда. Родители Мартина, похоже, помирились, и, глядя на них, он тоже повеселел.

— Сегодня после обеда мы с мамой поедем покупать ей новый письменный стол, о котором она уже давно мечтала, — сообщил господин Пепперминт.

— Это который в антикварном магазине продается? Дорогущий такой? — спросил Мартин.

— Да, — подтвердил господин Пепперминт. — Я уже деньги приготовил, вчера с карточки тысячу евро снял.

— Будем надеяться, что хватит, — сказала госпожа Пепперминт и рассмеялась.

— А вам не кажется, что это как-то беспечно — хранить такие деньги дома? — вмешался в разговор дядюшка Элвин, не отрываясь от дела: он был занят изготовлением бутерброда с конфитюром, который он как раз накладывал толстым слоем на булку.

Госпожа Пепперминт бросила в его сторону хмурый взгляд.

Мало того что дядюшка сегодня явился к завтраку в халате господина Пепперминта, так он еще зачем-то водрузил на лысину свою кожаную шляпу.

— Не беспокойся, дядя, — ответил господин Пепперминт, — деньги у меня в надежном месте.

— В ящике кухонного стола? — спросил Мартин со смехом.

— Угадал! — весело отозвался господин Пепперминт.

— Заветное местечко! Вы там всегда все ценное держите! — решил подтрунить над родителями Мартин.

— А ты откуда знаешь? — удивился господин Пепперминт.

— Так вы же там раньше все время от меня шоколадки прятали! — расхохотался Мартин.

— Которые оттуда всегда загадочным образом исчезали! — подхватила госпожа Пепперминт.

— Это не я! — поспешил заверить Субастик, а потом добавил: — К сожалению.

— Конечно, ведь ты не знал этого секретного местечка! Иначе все шоколадки были бы съедены до меня, — ехидно сказал Мартин. — Вот тогда бы я точно не смог взять ни одной плитки в долг!

— Ах, это у тебя называется брать в долг?! — воскликнула госпожа Пепперминт. — Вообще-то, если что-то берешь в долг, желательно это потом вернуть.

— Да мы сегодня вам хоть сто тысяч таких шоколадок вернем! — выпалил Субастик.

— И каким же это образом? — поинтересовался господин Пепперминт.

— А вот загадаем желание — и нате вам, пожалуйста! Получите вагон шоколада! — хвастливо заявил Субастик.

Мартин тихонько ткнул Субастика в бок, чтобы тот попридержал язык.

Дядюшка Элвин расхохотался.

— Ты что, всерьез думаешь, будто можно вот так вот взять и пожелать себе что угодно? — спросил он. — Нет, брат, такое только в сказках бывает.

В этот момент зазвонил телефон.

— Ну кто это звонит по субботам, да еще утром, когда порядочные люди завтракают? — проворчал господин Пепперминт, поднимаясь из-за стола.

Субастик тут же подхватил тему:

Сел за завтрак, взял колбаски, Сделал ей большие глазки, Рот раскрыл — и тут как гром Затрезвонил телефон! Кто звонит? Что за дубина? «Я, — мурлычет трубка мило. — Сообщить хочу я вам, Что опасно по утрам Объедаться колбасой, Хоть и хочется порой!»

— Так оно обычно и бывает! — отозвалась госпожа Пепперминт. — Только сядешь есть, обязательно найдется кто-то, кому нужно сообщить тебе какую-нибудь ерунду.

— Верно, — согласился Субастик и решил поддержать господина Пепперминта добрым советом: — Скажи им прямо: «Не желаю поутру слушать вашу я муру!» — прокричал Субастик ему вслед.

— Нет, — сказал со вздохом Мартин, — папа такого никогда не скажет.

Из гостиной доносился голос господина Пепперминта. Слышны были обрывки разговора:

— Ага… Мы с женой вообще-то собирались сегодня… Понимаю… Ну хорошо, тогда придем… Да… До свидания и до встречи.

Когда господин Пепперминт положил трубку и вернулся к столу, все замолчали. В глазах читалось любопытство.

— Кто звонил? — не выдержала первой госпожа Пепперминт. — И кто куда сегодня пойдет?

Господин Пепперминт виновато посмотрел на жену и, помявшись, сказал:

— Начальник мой звонил. Придется нам отложить поход в магазин на понедельник. Но это уже железно! Обещаю! Прямо после работы пойдем и купим тебе стол!

— А почему не сегодня? — поинтересовалась госпожа Пепперминт. Она была явно огорчена.

— Дело в том, что к нам приехала делегация из Японии, — принялся объяснять господин Пепперминт. — Японцы заинтересовались нашими минизонтиками. Вот шеф и решил спонтанно устроить небольшой прием, чтобы познакомиться в неформальной обстановке. В узком кругу, так сказать. Хочет им представить ведущих сотрудников. Я тоже в их числе, — добавил он не без гордости.

— И ты, конечно, не смог отказаться, — подвела итог госпожа Пепперминт. — А я по твоей милости должна буду всю субботу провести в обществе твоего дядюшки!

— Тебе не нравится мое общество? — тут же спросил дядюшка Элвин.

— Нет, Мара, всё не так! — воскликнул господин Пепперминт. — Ты тоже приглашена.

— Ну, значит, дядюшка Элвин будет наслаждаться сегодня своим собственным обществом! — сказал Мартин. — Потому что мы с Субастиком поедем на майский базар.

— На майский базар?! — удивилась госпожа Пепперминт. — Езжай, конечно, только, пожалуйста, не покупай там себе никаких дешевых вещей!

— Да я и не собирался, — ответил Мартин. — Мы просто хотели повидать одного знакомого.

— Ты хочешь сказать — поискать одного знакомого, — встрял Субастик.

— Кого это вы там собрались искать? — встревожился господин Пепперминт.

— Это пока наша тайна, — сказал Мартин.

— А тайна — она на то и тайна, чтобы оставаться тайной, — изрек Субастик.

— Ну ладно, хорошо! — Господину Пепперминту явно не хотелось вступать ни в какие пререкания. — Тогда вы с Субастиком отправляетесь на майский базар, а мы с мамой — на встречу с японцами.

Прошло какое-то время, прежде чем родители Мартина наконец были готовы к выходу. Госпожа Пепперминт собралась довольно быстро. А вот господину Пепперминту пришлось повозиться. С костюмом и галстуком он управился за несколько минут, зато с ботинками произошла заминка. Он долго искал их по всем углам, пока не обнаружил в совершенно неожиданном месте — в саду. Один башмак стоял у левого края газона, второй — у правого, а посередине валялась большая, изрядно потрепанная луковица.

— Интересно, что тут потеряли мои парадно-выходные туфли? — воскликнул господин Пепперминт.

— Они ничего тут не потеряли, — назидательно проговорил Субастик, который активно помогал господину Пепперминту в поисках. — Это ты их потерял!

— Спасибо за разъяснение, — с улыбкой сказал господин Пепперминт. — Хотя я все равно не понимаю, как они сюда забрели. Хорошо еще, что дождя не было. А то пришлось бы мне ходить с мокрыми ногами!

Теперь господин Пепперминт был полностью экипирован и можно было отправляться в путь.

— Не забудьте взять с собой ключи от дома! — крикнул господин Пепперминт уже на ходу.

— Пора и нам двигаться, Субастик! — сказал Мартин. — А то тут как-то неуютно стало, — пробурчал он и бросил косой взгляд в сторону дядюшки Элвина, который в этот момент чесал себе спину вилкой.

«Бежим скорей, во весь опор», — Сказал себе старик-топор. «Такая спешка мне мила», — Сказала бабушка-пила. Мы побежим за ними следом, Чтоб обернуться до обеда! —

пропел Субастик.

— Прежде чем бежать за ними, мы костюмчик быстро снимем! — подхватил Мартин. — Давай, переодевайся, — скомандовал он. — Мы с тобой договаривались, водолазный костюм — только для дома. Иначе я тебя с собой не возьму!

Субастик спорить не стал. В один миг он нарядился в клетчатую рубашку, прыгнул в старые брюки господина Пепперминта и водрузил на голову Мартинову бейсболку.

Пять секунд — и все готово. Молодец я — право слово! Даже шляпу не забыл, На макушку нацепил! —

похвалил себя Субастик.

— Это не шляпа, а бейсболка! — поправил его Мартин. — В крайнем случае можно сказать «кепка».

— А то я без тебя не знаю, — обиделся Субастик. — Просто твоя «бейсболка» такая длинная, что ни в одну песню не влезет!

— Взял бы «кепку», короче не бывает! — возразил Мартин. — Рифмуется с «репкой».

— Мне твоя «репка» даром не нужна! — отрезал Субастик.

— Ну ладно, ладно, не дуйся, — миролюбиво сказал Мартин. — Пусть будет «шляпа». Главное, ты мне ее не залапай.

Когда они добрались до базара, наступило обеденное время.

Народу было немного. Покупатели, похоже, разошлись по домам обедать. Пользуясь затишьем, некоторые продавцы тоже устроили себе перекус. Кто-то достал бутерброды, кто-то предпочел купить себе сосисок в местном киоске.

Только несколько человек прогуливались по длинным рядам, разглядывая выставленные товары.

Какой-то толстяк топтался у стойки с мужскими рубашками. Он перемерив уже штук десять, но все они были ему малы.

Мартин с Субастиком прочесали уже половину базара, высматривая прилавок с посудой, но ничего похожего пока не попадалось. Они как раз собирались перейти к десятому или одиннадцатому ряду, как вдруг Мартин резко остановился, схватил Субастика за рукав и зашептал ему в ухо:

— Смотри! Вон там!

На левой стороне, почти в самом начале ряда, виднелся прилавок с керамической посудой. Там были выставлены разные чашки, плошки, тарелки, все приблизительно одного фасона — темно-синие с белыми крапинками или белые с темно-синими крапинками.

Самого продавца было не видно, его скрывала перегородка соседнего стенда. Видны были только руки, которые расставляли какие-то мелочи.

— Давай подойдем поближе, — тихонько предложил Мартин.

И действительно, за прилавком обнаружился не кто иной, как господин Дауме!

— Добрый день, господин Дауме! — громким голосом сказал Мартин.

— Да это же… Мартин Пепперминт! — воскликнул господин Дауме. — А ты откуда тут взялся?

В этот момент господин Дауме заметил, что Мартин не один.

— Зачем ты привел сюда этого страшного Зубастика, который загнал меня тогда на крышу школы?! — в ужасе прокричал он.

— Су… Су-бас-тик, — поправил его Субастик.

— Надеюсь, на сей раз ты не собираешься загадывать никаких желаний? — дрожащим голосом спросил господин Дауме.

— Очень даже собираюсь, — сообщил Субастик.

— Собственно, ради этого мы сюда и приехали, — объяснил Мартин.

— Я на крышу больше не полезу! — завопил господин Дауме и в панике бросился бежать.

Он был так напуган, что чуть не своротил прилавок, нагруженный посудой.

Мартин с Субастиком отскочили в сторону и даже не сразу поняли, что произошло.

— Сейчас уйдет! Бежим за ним! — скомандовал Мартин и бросился вдогонку за своим бывшим учителем.

Но господин Дауме недаром был учителем физкультуры. Скоро он оторвался от преследователей, которым в конце концов пришлось сдаться.

— Ушел, — сказал Мартин, с трудом переводя дыхание.

— Надо же быть таким дураком! — прохрипел Субастик отдуваясь. — Так опростоволоситься! Как глупая курица! Нет, как пять глупых куриц!

— Это, конечно, замечательно, что ты у нас такой самокритичный, — хмуро заметил Мартин, — но все же хотелось бы знать, с чего это ты вдруг так себя чехвостишь?

— С того, что мне нужно было сразу крикнуть: «Желаю, чтобы веснушки вернулись ко мне!» — объяснил Субастик. — И всё! Мы бы получили наши волшебные веснушки назад, и пусть бы он себе тогда бегал по городу хоть до Рождества!

— Что будем делать? — упавшим голосом спросил Мартин.

— Откуда же мне знать! — отозвался Субастик, который расстроился не меньше Мартина. — Ни одной идеи, как поймать злодея! Ни единой мысли — все мозги прокисли! Никакого плана нету у барана!

— Знаешь что, — сказал наконец Мартин после некоторой паузы, — давай вернемся назад. Он же не может оставить надолго свою посуду без присмотра. Побоится, что всё разворуют, и вернется! Как пить дать! Спорим?

— Но еще больше он боится меня! — сказал Субастик. — Видел, как он испугался? Решил, что я сейчас его обратно на крышу отправлю. Нет, если он нас заметит, он ни за что не вернется!

— Точно, — согласился Мартин. — Значит, нужно сделать так, чтобы он нас не заметил.

— А как? — спросил Субастик. — Вот если бы Дауме с нашими волшебными веснушками был тут, то мы могли бы запросто загадать желание и сделались бы невидимками.

— Если бы Дауме был тут, нам незачем было бы становиться невидимками, — возразил Мартин. — Ты бы просто вернул себе волшебные веснушки!

— Ты прав, — Субастик совсем приуныл. — Так что же нам делать?

— Пойдем назад и спрячемся у него под прилавком, — решительно сказал Мартин.

Глава шестнадцатая В засаде

Мартин и Субастик со скучающим видом приблизились к заветному прилавку с крапчатой посудой. Мартин осторожно посмотрел по сторонам. Ближайшие продавцы были заняты покупателями, кое-кто еще сосредоточенно жевал свой бутерброд, кто-то тихонько подремывал, кто-то сидел, уткнувшись носом в книгу. Основной наплыв посетителей ожидался только к вечеру.

— Давай! — скомандовал Мартин и быстро раздвинул полотняную занавеску, скрывавшую низ прилавка.

Субастик нырнул в укрытие первым, Мартин за ним.

— Прекрасная идея! — с довольным видом сказал Субастик, задергивая шторку.

Друзья притаились и стали ждать.

— Долго еще нам тут торчать? — довольно громко поинтересовался Субастик минуты через две.

— Тихо ты! — шикнул на него Мартин. — Представь, что ты разведчик, сидишь в засаде…

— He могу, — сказал Субастик.

— Почему? — удивился Мартин.

— Потому что нас двое, — ответил Субастик. — Значит, мы не разведчики, а дваведчики. И это осложняет дело!

— В каком смысле? — не понял Мартин.

— Ну ты сам подумай! — принялся объяснять Субастик. — Дваведчикам придется сидеть в засаде в два раза дольше, чем разведчику!

— Как-то у тебя все очень сложно получается, — сказал Мартин.

— Ничего сложного! — воскликнул Субастик. — Если ты просидишь в засаде три минуты и я три минуты, то вместе получится шесть минут!

— Что ты всё подсчитываешь, прямо как дядюшка Элвин со своими буквами! Счетовод нашелся! — отмахнулся от него Мартин.

— А если бы нас тут было четверо, — не дал себя сбить с толку Субастик, — или пятеро, или семеро…

— Семь человек под этим прилавком уж никак не поместились бы! — перебил его Мартин.

— А семь гномов? — спросил Субастик.

— Семь гномов, пожалуй, влезут, только без Белоснежки, — рассмеялся Мартин.

— Ну так вот, представь себе, если семь гномов заберутся под стол и каждый из них просидит в засаде по три минуты, то у нас получится, что…

— Тсс! — остановил его подсчеты Мартин. — Слышишь?

Субастик кивнул. Кто-то медленно и осторожно приближался к прилавку.

— Как ты думаешь, это Дауме? — шепотом спросил Субастик. — Выгляни, посмотри!

Мартин аккуратно раздвинул шторку и увидел чьи-то ноги в брюках. Определить, принадлежат ли эти ноги господину Дауме или нет, при такой диспозиции было невозможно.

Тогда Мартин сделал щель пошире, высунул голову наружу и столкнулся нос к носу с господином Дауме, который по неведомой причине решил заглянуть под прилавок.

Господин Дауме вскрикнул, отпрянул и уже собрался было дать дёру.

— Господин Дауме! Постойте! Погодите! — попытался остановить его Мартин. — Не бойтесь, никто не станет загонять вас на крышу! Честное слово!

Господин Дауме притормозил.

— Сиди, где сидишь! — грозно сказал господин Дауме. — Иначе только вы меня и видели! Убегу — не догоните! Ты-то бегать, похоже, так и не научился.

— Я ничего плохого вам не сделаю, наоборот! — вступил в разговор Субастик, выглянув из-под прилавка.

— В каком смысле «наоборот»? — насторожился господин Дауме.

— Насколько мне известно, — сказал Субастик, — противоположность чего-то плохого — это что-то хорошее.

Господин Дауме хмуро покосился на Субастика, который явно не вызывал у него особого доверия.

— Ну ладно, чего вы от меня хотите? — спросил господин Дауме. — Вы ведь не для того сюда явились, чтобы со мной о погоде побеседовать.

— Вы хотите избавиться от ваших синих веснушек? — прямо спросил Мартин.

— Еще как хочу! — признался господин Дауме и подошел поближе.

— Веснушки надоели Дауме! «Все до одной вам с радостью отдам я!» — сказал наш Дауме-верхолаз и побелел лицом за раз, — пропел Субастик и быстро добавил: — Желаю, чтобы все веснушки господина Дауме переехали ко мне!

Не успел Субастик это проговорить, как у него на щеках действительно появились синие крапинки.

Господин Дауме уставился на Субастика.

— Это что у тебя на физиономии? — не веря своим глазам, спросил он и наклонился к Субастику, чтобы получше разглядеть его. — Мои веснушки?

— Были ваши, стали наши! — радостно заявил Субастик. — Теперь все эти чудесные волшебные веснушки — мои!

— Ты не врешь? — господин Дауме надул одну щеку и скосил глаза, но ничего толком так и не увидел. — Вот бы в зеркало посмотреться!

Он повертел головой и решительно направился к прилавку напротив, на котором были выложены разные деревянные ложки, поварешки и мелкие игрушки. Возле прилавка топтался тот самый толстяк, которого Мартин с Субастиком видели раньше у стойки с одеждой, когда тот все не мог подобрать себе подходящий размер. Теперь на нем была яркая рубаха, разрисованная экзотическими разлапистыми пальмами.

Господин Дауме легонько тронул толстяка за плечо.

— Простите, — вежливо сказал господин Дауме, обращаясь к Пальмовой Рубашке, — посмотрите, пожалуйста, что у меня на лице?

Толстяк повернулся к господину Дауме.

— А что у вас на лице? — не понял он.

— Вы посмотрите как следует и скажите мне, только честно! — повторил свою просьбу господин Дауме.

— Что у людей бывает на лице? Вижу нос, а что еще? — пожал плечами толстяк.

— А точечек каких-нибудь, пятнышек, крапинок, веснушек — ничего такого не видите? — продолжал допытываться господин Дауме.

— Точечки? Никаких точечек у вас там нет! — решительно сказал толстяк.

— Ура! Ура! Нет точечек! Нет точечек! — закричал вне себя от радости господин Дауме и бросился обнимать толстяка.

— Ненормальный какой-то, — пробурчал толстяк, высвобождаясь из его объятий.

В этот момент его взгляд случайно упал на Субастика.

— Вон у кого вся физиономия не пойми чем обсыпана! — сказал он и показал пальцем на Субастика. — Эй, вы! — крикнул он, обращаясь к господину Дауме. — Посмотрите на этого мальчика! Весь в крапинку! И кто это тебя так разукрасил? Мама? — спросил он Субастика.

— Что значит «разукрасил»?! — возмутился Субастик и смерил толстяка взглядом. — Я никогда никому себя разукрашивать не дам! — гордо заявил он.

— Ага, сами собой они у тебя нарисовались, да? — не отставал толстяк. — Или это у тебя, может быть, прыщи? Или синие бородавки?

— Следы от пиявки! — ответил хмуро Субастик. — Вам тоже не вредно пиявок поставить и быстро от скверных привычек избавить!

— Вот нахал! — рассердился толстяк. — Совсем молодежь нынче распустилась! — проворчал он себе под нос и пошел дальше.

— Чем тут дурацкие вопросы задавать, уж лучше молча вам под пальмами лежать! — крикнул вслед Пальмовой Рубашке Субастик.

— Ну ладно, ладно, успокойся! — попытался угомонить его Мартин, который тем временем тоже выбрался из-под прилавка. — Что он тебе такого сказал? Ведь он не обязан знать, что это у тебя отборные волшебные веснушки.

Господин Дауме не мог налюбоваться на Субастика.

— Прямо не верится, что я наконец избавился от этой дряни! — всё приговаривал он, глядя на пятнистые щеки своего недавнего преследователя. — За это тебе, конечно, огромное спасибо, хотя, честно говоря, ты заслуживаешь порядочной трепки за все твои прошлые безобразия! Ведь как я из-за тебя настрадался!

— А я как из-за тебя настрадался, забыл? — строго сказал Субастик. — Так что мы в расчете.

— Ну, в расчете так в расчете. — С этими словами господин Дауме протянул Субастику руку: — Давай прощаться. Надеюсь, навсегда.

— До свидания, господин Дауме! — сказал Мартин, и они с Субастиком радостно пошагали домой.

Через какое-то время Субастик вдруг остановился.

— Что случилось? — спросил встревоженно Мартин.

— Да, маху я дал с этими веснушками! — сказал Субастик. — Поторопился!

— В каком смысле? — удивился Мартин.

— Надо было точнее формулировать желание, — объяснил Субастик. — А теперь иду, сверкаю своими синими веснушками, так что все прохожие оборачиваются. Этого я не люблю.

— Так перезагадай свое желание! — сказал Мартин. — Пожелай, чтобы все веснушки оказались у тебя на животе!

— Ну ты балда! — Субастик с укоризной покачал головой. — Забыл, что ли, правило номер четыреста двадцать два?

— И что это за правило? — спросил Мартин.

— Субастики не имеют права использовать свои веснушки на загадывание своих собственных желаний, — назидательно проговорил Субастик. — И тебе это должно быть прекрасно известно. Я ведь не первый день у вас живу.

— Прости, совершенно забыл! — признался Мартин. — Так это значит, что теперь я могу загадывать желания?

Субастик кивнул.

Мартин теперь хозяин желаний. Закажет он другу без колебаний Конфет шоколадных целую гору И сложит всю кучу в саду под забором! —

пропел он.

Мартин рассмеялся.

— Конфеты будем заказывать потом, а пока давай разберемся с твоими веснушками, — сказал он. — Желаю, чтобы все веснушки оказались у Субастика на животе!

В одну секунду синие пятнышки исчезли с лица Субастика.

— Неужели получилось?! — все еще не верил своему счастью Мартин. — Покажи-ка живот!

— Еще чего! — запротестовал Субастик. — Я свой живот никому не показываю. Тем более на улице.

— Ну ладно, — не стал настаивать Мартин. — Чего бы мне такого еще пожелать… Пожелаю-ка я… — задумчиво проговорил он.

— Стоп-стоп! — не дал ему договорить Субастик. — Хорошенько подумай, что ты собираешься просить. Только не произноси раньше времени слово «желаю»!

— Я просто хотел на всякий случай проверить, как действуют веснушки, — пояснил Мартин. — Попросить, например, чтобы мы сейчас оказались дома, в гостиной.

— Ты, конечно, можешь загадать такое желание, — сказал Субастик, — но я бы тебе не советовал. Это слишком расточительно. Мы до дома и так быстренько дойдем. Зачем тратить веснушки на всякую ерунду? Лучше приберечь на что-нибудь более важное.

— Ты прав, — согласился Мартин. — Тут пешком идти — всего ничего. Пошли!

Сидят на животе моем веснушки, Пригрелись — ушки на макушке! Вдруг Мартин срочно пожелает По крышам прокатиться на трамвае? —

запел Субастик и пошагал за Мартином, который тут же подхватил новую песню:

На глупости такие мы тратить их не станем! Эксперимент с трамваями мы временно отставим!

Субастик одобрил такое благоразумное решение:

Пускать мы в ход их будем осмотрительно, А не бросать на ветер расточительно!

Мартин решил закруглить песню припевом:

Веснушки, веснушки, ушки на макушке! Веснушки, веснушки, ушки на макушке!

Так они шли и распевали во все горло, не обращая ни малейшего внимания на оглядывающихся прохожих. Они чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Все получилось как надо. У Субастика теперь были веснушки, и Мартин мог пожелать что угодно. Мартин твердо знал, какое желание он загадает первым делом, когда придет домой. Вот мама обрадуется! В этом Мартин не сомневался. Потому что он собирался сказать: «Желаю, чтобы дядюшка Элвин собрал свои вещички и отправился, наконец, восвояси!»

Когда друзья добрались до дому, родители Мартина уже успели вернуться с приема.

Дверь открыла мама. Мартин схватил ее за руку и зашептал:

— Хорошие новости! Только тихо, чтобы дядюшка не услышал. Скоро мы от него избавимся. Потому что у Субастика теперь есть волшебные веснушки! И я прямо сейчас могу пожелать, чтобы дядюшка Элвин вернулся в свою Австралию!

— Лучше пожелай, чтобы он вернулся сюда! — сказала мама.

Мартин опешил. Такого ответа он не ожидал.

Глава семнадцатая Неприятный сюрприз

Что же произошло за то время, пока Мартин и Субастик охотились за господином Дауме?

Сначала все шло по плану. Родители Мартина явились на встречу с японцами вовремя, не опоздали. Начальник господина Пепперминта произнес небольшую приветственную речь, в которой упомянул некоторых самых важных сотрудников, присутствовавших здесь, в том числе и господина Пепперминта, сказав о нем несколько весьма похвальных слов. Госпоже Пепперминт это было приятно слышать. Вообще, ей очень понравилось у мужа на работе. Все было очень мило и, вопреки ее опасениям, даже весело. Особенно когда после вступительных речей объявили фуршет.

Госпожа Пепперминт ограничилась одним бокалом шампанского, а все остальное время пила только сок. В отличие от жены господин Пепперминт успел осушить не один бокал, потому что не умел говорить «нет». Всякий раз, когда кто-нибудь из коллег предлагал поднять тост за японо-германское сотрудничество, или за мини-зонтики, или просто друг за друга, господин Пепперминт послушно соглашался и под конец совсем разошелся: громко смеялся, сыпал шутками, хлопал японцев по плечу — в общем, показал себя с совершенно неожиданной стороны. Никто и не подозревал, что он может быть таким компанейским. Даже госпожа Пепперминт, которая хотя и смеялась вместе со всеми над остротами мужа, но все же в какой-то момент решила увести его домой, чтобы не смазалось общее положительное впечатление.

До дома они добрались без особых проблем. Чтобы не искать ключи, решили позвонить. Господин Пепперминт нажал на кнопку звонка, но никто не открыл. Он позвонил еще раз. Потом еще. Тишина.

— Ну что за человек! — возмутился господин Пепперминт, имея в виду дядюшку Элвина. — Лень подняться с дивана, чтобы открыть дверь родному племяннику!

— Как будто ты его не знаешь, — сказала госпожа Пепперминт. — Он ради других палец о палец не ударит!

— Это точно! — согласился господин Пепперминт. — Знаешь, что я ему сейчас скажу?

— Нет, не знаю, — с улыбкой ответила госпожа Пепперминт.

— Я ему так скажу: «Всё, дядя Элвин, даю тебе время до понедельника. Чтобы в понедельник я тебя больше тут не видел! Понял? И кончено! Прошу тебя освободить помещение!» Вот прямо так и скажу! — Вид у господина Пепперминта был при этом очень грозный.

— Со мной-то ты храбрый, а как до дела дойдет… — слегка поддела его госпожа Пепперминт.

— Вот увидишь! — твердо заявил господин Пепперминт. — Я ему спуску не дам! В понедельник дядя уезжает, а новый письменный стол приезжает!

— Прекрасный план! — рассмеялась госпожа Пепперминт и чмокнула мужа в щеку. — Ну а теперь доставай-ка ключи и открывай дверь. Не ночевать же нам тут.

Зайдя в гостиную, они очень удивились. Обычно дядюшка Элвин отдыхал тут с газетой на диване.

— Может быть, он пошел полежать в комнату Мартина? — высказал предположение господин Пепперминт. — Сейчас схожу посмотрю, только передохну.

С этими словами он выбрался из куртки, кое-как стянул с себя парадно-выходные туфли и плюхнулся в кресло. Он так устал, что у него не было даже сил отнести вещи в прихожую.

— Ну куда это годится! — укоризненно сказала госпожа Пепперминт, поднимая с пола куртку. — А потом будешь ворчать, почему у тебя такая куртка жеваная и куда подевались твои парадные туфли!

Она отнесла всё в прихожую и спрятала в шкаф.

— Пойду переоденусь! — крикнула госпожа Пепперминт мужу и пошла в спальню.

Через некоторое время она громко позвала господина Пепперминта:

— Бруно! Иди сюда! Бруно! Давай скорей!

Похоже, что-то случилось! Господин Пепперминт подскочил и, как был, в носках, без тапочек, бросился на зов.

Госпожа Пепперминт стояла возле тумбочки, на которой у нее были расставлены разные мелочи, в том числе и шкатулочка для украшений.

— Посмотри! — дрожащим голосом проговорила она. — Я хотела убрать цепочку, открыла шкатулку, а там — пусто! Ничего! Все куда-то исчезло!

— Исчезло?! — ахнул господин Пепперминт. — Как исчезло? Совсем исчезло? И бусы из жемчуга, которые тебе достались от тети Анны?

— Бус нет, — ответила госпожа Пепперминт. — И сережек с бриллиантами от тети Анны тоже нет, и браслет мой золотой пропал, и кольца — все пропало!

— Всё-всё?! — переспросил господин Пепперминт, будто не веря.

— Да, шкатулка пуста, — подтвердила госпожа Пепперминт. — Полюбуйся сам!

— Действительно, — согласился господин Пепперминт, после того как внимательно осмотрел шкатулку — и снаружи, и внутри. — Чисто-пусто.

— Я же тебе говорила! — со слезами в голосе произнесла госпожа Пепперминт.

— Неужели нас ограбили?! — воскликнул господин Пепперминт. — Значит, получается, что к нам забрался вор?

— Значит, получается, что так, — сказала госпожа Пепперминт.

— Но как он мог забраться в спальню? — спросил господин Пепперминт. — Это же через весь дом надо было пройти! Через гостиную, а в гостиной у нас, как известно…

— Вот именно! — подхватила госпожа Пепперминт. — Поди спроси у дядюшки Элвина, не слышал ли он чего подозрительного. Или, может быть, видел.

Господин Пепперминт помчался наверх, в комнату Мартина, которая была отдана дядюшке под спальню. Не прошло и минуты, как он уже вернулся, только назад почему-то шел очень медленно.

— Ну, что он сказал? — нетерпеливо спросила госпожа Пепперминт.

— Его там нет, — ответил господин Пепперминт и отвел глаза.

— Нет? — удивилась госпожа Пепперминт.

— Ни его самого, ни его чемодана, ни его шляпы, которая у него обычно висела на крючке. Плащ он, похоже, тоже прихватил с собой, — тусклым голосом сообщил господин Пепперминт.

— Что значит «прихватил»? — не поняла госпожа Пепперминт. — Ты думаешь, он ушел?

Господин Пепперминт кивнул.

— Совсем ушел? — уточнила госпожа Пепперминт.

— И знаешь, есть у меня смутное подозрение… — начал было господин Пепперминт. — Пойдем-ка в кухню!

— Ты хочешь сказать?.. — упавшим голосом спросила госпожа Пепперминт и поспешила за мужем.

Похоже, они подумали об одном и том же.

Вбежав в кухню, господин Пепперминт тут же открыл левый ящик стола.

— Так и знал! — пробормотал он. — Деньги пропали! Он украл не только все твои украшения, но и тысячу евро, которую мы приготовили, чтобы купить тебе стол!

— И зачем ты только ему рассказал, куда мы прячем деньги! — посетовала госпожа Пепперминт.

— Кто же мог предположить, что родной дядя окажется вором! — воскликнул господин Пепперминт.

— Нужно сообщить в полицию! — решительно сказала госпожа Пепперминт. — Причем немедленно! Давай, звони!

— Лучше, наверное, не звонить, а прямо поехать в участок, — предложил господин Пепперминт. — Чтобы они записали наши показания, или как это называется… Ну, составили протокол и прочее. По телефону такое не делается.

— Тогда поехали! — согласилась госпожа Пепперминт. — Только, наверное, лучше мне за руль сесть — я-то только полбокала шампанского выпила, в отличие от тебя. Собирайся, я тебя в машине буду ждать!

Госпожа Пепперминт поспешила к выходу.

— А где у нас ключи от машины? — раздался ее голос из прихожей.

— Висят на своем обычном месте, на крючке, у зеркала, — ответил господин Пепперминт и тоже вышел в прихожую.

— Уже не висят, — сообщила госпожа Пепперминт.

— Не может быть! — воскликнул господин Пепперминт и побелел как мел. — Неужели и машину забрал?!

Одним рывком он распахнул входную дверь и бросился к гаражу. Госпожа Пепперминт за ним.

Гараж был открыт. Им хватило одного взгляда, чтобы всё понять.

— Остались без машины, — еле слышно проговорил господин Пепперминт.

— Теперь ищи ветра в поле! — добавила госпожа Пепперминт. — Наверное, уж давно укатил за тридевять земель!

Господин Пепперминт был столь потрясен случившимся, что как стоял, так и сел.

— Подумать только! Пепперминт ограбил Пепперминта! — сокрушался он, сидя на полу гаража. — В нашей семье такого не бывало! Пепперминты всегда считались честными, порядочными людьми и никаких дел с полицией не имели!

— В семье не без урода, — сказала госпожа Пепперминт. — Бывает, и среди порядочных людей заводится какая-нибудь одна паршивая овца. В нашем случае — паршивый кенгуру! — добавила она и рассмеялась. — Давай-ка, поднимайся. Теперь придется вызывать полицию сюда, чтобы они тут всё осмотрели.

— Дожить до такого позора! — продолжал сокрушаться господин Пепперминт, поднимаясь. Он в ярости захлопнул ворота гаража и пошел следом за госпожой Пепперминт в дом. — Что подумают соседи, когда сюда наедет полиция?! Еще решат, что мы какие-то преступники!

— Какая нам разница, что там решат соседи! — возразила госпожа Пепперминт. — Главное сейчас — найти нашу машину.

— И твои украшения, — добавил господин Пепперминт. — И наши деньги!

— Для этого нужно сначала найти твоего дядюшку! — сказала госпожа Пепперминт. — Вот ведь проходимец!

— Ворюга! — поддакнул господин Пепперминт.

— Настоящий мерзавец! — в сердцах воскликнула госпожа Пепперминт.

Наверное, они бы еще долго поносили прохвоста дядюшку, если бы госпожа Пепперминт не остановила этот бурный поток.

— Всё, хватит! — сказала она. — Мы только теряем время, нужно звонить в полицию!

Она пошла в гостиную, взяла телефонную книгу, чтобы найти номер полиции, и в этот момент раздался заливистый звонок в дверь.

Госпожа Пепперминт побежала открывать. На пороге стояли Мартин и Субастик.

Именно тогда Мартин заговорщицки сообщил маме: «Хорошие новости! У Субастика теперь есть волшебные веснушки! И я прямо сейчас могу пожелать, чтобы дядюшка Элвин вернулся в свою Австралию!»

Мартин думал, что мама обрадуется и скажет: «Вот здорово! Красота! Молодцы!», но вместо этого она сказала то, что Мартин совершенно не ожидал от нее услышать:

— Лучше пожелай, чтобы он вернулся сюда!

Мартин опешил.

Глава восемнадцатая Верный друг приходит на помощь

Мартин все никак не мог поверить, что это правда.

— Ты не шутишь? Неужели дядюшка Элвин нас подчистую ограбил?! — так и сыпал он вопросами, выслушав историю, которую рассказала ему мама. — И нашу машину угнал?

— И нашу машину, — подтвердил господин Пепперминт.

— Прихватил все самое ценное — украшения, деньги, машину, — еще раз перечислила потери госпожа Пепперминт.

— Зря вот Мартин открыл этому мерзкому дядюшке секрет, где вы храните всякие важные вещи — шоколадки, деньги… — проговорил Субастик.

— Ты хочешь теперь на меня всю вину свалить за то, что нас ограбили? — возмутился Мартин.

— Только давайте не будем ссориться, и так тошно, — попыталась утихомирить спорщиков госпожа Пепперминт.

— Он меня, конечно, страшно раздражал, — заявил Мартин. — Занял мою комнату да еще гостиную оккупировал! Но никогда бы не подумал, что он способен на такое! Обчистить собственных родственников!

— Никто не думал, что так все кончится! — сказал господин Пепперминт.

— Мне тоже он с самого начала не понравился, этот лысый пень! — вставил свое слово Субастик. — Кто ж знал, что он еще и ворюгой окажется!

— Ладно, хватит обсуждать этого проходимца! — вмешалась в разговор госпожа Пепперминт. — Давайте лучше вызовем, наконец, полицию! — Она решительно направилась к телефону. — А ты надел бы ботинки, — бросила она на ходу, заметив, что господин Пепперминт все еще разгуливает в носках.

— Успеется, — отозвался господин Пепперминт. — Они же не сию секунду явятся! — Ему очень не хотелось снова влезать в парадные туфли, которые все-таки немного жали. К тому же за ними еще нужно было плестись в прихожую, доставать из шкафа, а на это у господина Пепперминта просто не было сил.

— Подожди! — крикнул Мартин вслед маме. — Не звони пока! От всех этих неприятностей ты, наверное, не поняла, что я тебе сказал: у Субастика теперь снова есть волшебные веснушки!

— Первосортные, отборные, быстродействующие волшебные веснушки! — подтвердил Субастик с гордостью.

— И при помощи этих волшебных веснушек мы запросто можем вернуть наши деньги назад! — с сияющим видом воскликнул Мартин.

Господин Пепперминт нагнулся к Субастику и принялся внимательно изучать его физиономию.

— Что-то я никаких веснушек у тебя тут не вижу! — сообщил он, завершив осмотр.

— Ты их не видишь, потому что они у него на животе! — объяснил Мартин.

— Правда?! — обрадовался господин Пепперминт. — Покажи!

— Я свой живот никому не показываю, — заартачился Субастик.

— А как же нам убедиться, что Мартин не шутит? — спросил господин Пепперминт.

— Очень просто, — ответил Субастик. — Надо провести испытания! Загадать на пробу желание!

— Хорошая мысль! — согласился господин Пепперминт. — Желаю немедленно влезть в свои парадные туфли! — проговорил он и тут же исчез.

— Куда он подевался? — испугалась госпожа Пепперминт. — Бруно! Бруно! — позвала она.

Из прихожей раздался какой-то стук.

— Откройте дверь! — послышался приглушенный голос господина Пепперминта.

— Он что, с улицы кричит? — переполошилась госпожа Пепперминт. — Как он там очутился?

Стук стал громче.

— Да откройте же! — голосил господин Пепперминт. — Выпустите меня отсюда!

— Что значит «выпустите»? — удивилась госпожа Пепперминт. — Я думала, он просит его впустить! Мартин, сходи-ка, открой папе дверь.

Мартин выскочил в прихожую, распахнул входную дверь, но никого не обнаружил.

— Его здесь нет! — сообщил он и тут же рассмеялся. — Потому что он в шкафу! Сейчас я его выпущу!

— Надо же так опростоволоситься! — сказал господин Пепперминт, выбираясь из заточения. — Ведь знаю же, что желания следует формулировать очень точно! Ну да ладно, будем считать, что испытания прошли успешно! Во-первых, мне не пришлось мучиться с ботинками, а во-вторых, мы убедились, что волшебные веснушки прекрасно действуют.

После благополучного завершения спасательной операции Мартин и господин Пепперминт поспешили назад в гостиную.

— А все-таки я думаю, — сказал господин Пепперминт, — что мы сейчас не станем требовать свои деньги назад. Ведь мало вернуть деньги…

— Ну да, — согласилась госпожа Пепперминт, — еще ведь нужно вернуть и украшения.

— И машину! — добавил Мартин.

— Нет, в первую очередь нам нужно вернуть сюда дядюшку Элвина! — решительно сказал господин Пепперминт. — Деньги и прочее — это уже дело десятое. Он не должен выйти сухим из воды! Я лично хочу передать этого преступника в руки полиции!

Субастику эта идея очень понравилась.

Полиция приедет, Ворюгу заберет, В тюрьму его посадит И вещи нам вернет! —

звонко пропел он.

Госпожа Пепперминт отнеслась к такой перспективе более сдержанно.

— Твой дядюшка совсем не хлюпик, чтобы его так запросто можно было скрутить! — с тревогой сказала она. — Он ведь сам нам рассказывал, что работал на рудниках, а туда слабаков не берут! Еще неизвестно, что он с нами сделает, если мы вот так возьмем и пожелаем, чтобы он оказался тут! От него чего угодно можно ожидать!

Господин Пепперминт задумался.

— Но нас все-таки трое, — возразил он после некоторой паузы.

— Четверо! — обиженным голосом поправил его Субастик.

— Если нас будет пятеро, будет еще лучше! — сказал господин Пепперминт. — Сейчас позвоню Понеделькусу, попрошу нам помочь.

Он тут же набрал номер своего закадычного друга Антона Понеделькуса.

— Алло! — отозвалась трубка женским голосом.

— Добрый день, госпожа Брюкман… Э-э-э… — От волнения господин Пепперминт совсем запутался и назвал жену своего друга по старой фамилии, которую она носила, когда давным-давно сдавала комнату господину Пепперминту. Тогда еще не было и в помине ни госпожи Пепперминт, ни Мартина, а Субастик только-только познакомился с ним. — Прошу прощения, госпожа Понеделькус… То есть я хотел сказать, здравствуй, Аннемари. Извини, в голове полный кавардак! Это Бруно. Я хотел бы поговорить с Антоном. Он дома?

— Если я дома, то и он, как правило, дома, — ответила госпожа Понеделькус. — Он без меня никуда не ходит. Правда, я не уверена, что сейчас подходящий момент для разговора. Он смотрит телевизор, программу о животных.

— Но у меня крайне важное дело, — сказал господин Пепперминт.

Ему пришлось какое-то время подождать. Сквозь шорохи и легкий треск до него доносился издалека голос диктора: «Некоторые же попугаи данного вида обладают огромным запасом слов: зарегистрировано более шестидесяти слов и выражений, которыми активно пользуются эти умные птицы».

Наконец господин Понеделькус взял трубку.

— Здравствуй, Бруно, — пророкотал он басом. — Спрашивается, что важнее — передача или друг? Конечно друг! Даже если это передача о попугаях. Разве можно предпочесть попугаев другу? Нельзя! — начал, по обыкновению, сыпать вопросами и ответами господин Понеделькус. — Хорошо, что ты звонишь! Давно не общались. Аннемари сказала, что у тебя какое-то важное дело.

— Да, — подтвердил господин Пепперминт. — Ты не мог бы сейчас ко мне прийти? Ты мне очень нужен!

— Надеюсь, мне не придется опять лезть через окно в квартиру этого господина Дауме, к которому ты меня загнал в прошлый раз, когда я тоже был тебе очень нужен? — поинтересовался господин Понеделькус.

— Нет, но дело такое же опасное, — честно признался господин Пепперминт. — Мне нужно, чтобы ты помог скрутить моего дядю до подхода полиции.

Господин Понеделькус несколько удивился.

— Кто бы мог подумать, что у тебя такой опасный дядя! Никто! — пробасил он. — Хорошо, сейчас приду.

— Вот настоящий друг! — сказал господин Пепперминт, кладя трубку. — На него всегда можно положиться в трудную минуту! Сейчас он придет, и мы займемся отловом дядюшки!

— Папа, а твой дедушка — какой он был? — спросил вдруг Мартин.

— Почему ты спрашиваешь? — удивился господин Пепперминт.

— Просто интересно, как так получилось, что дядя Элвин уехал в Австралию? — объяснил Мартин. — Он что, уже в молодости был нехорошим человеком? Может быть, твой дедушка из-за этого его и выгнал из дому?

— Нет, не в этом дело, — ответил господин Пепперминт. — Мой дедушка отличался суровым нравом и всех держал в строгости. У него было два сына. Мой папа и дядя Элвин. Мой папа был очень послушный, он старался во всем угодить своему отцу. А дядя Элвин считался непослушным сыном, своевольным, он не боялся перечить родителю, особенно если тот был несправедлив. В один прекрасный день ему все надоело, он ушел из дома и насовсем уехал из страны. Так мне, во всяком случае, рассказывали. Я-то сам был тогда еще совсем маленьким.

— Теперь понятно, в кого ты пошел! — сказал Мартин. — В моего дедушку!

— Что же это ты такое говоришь?! — возмутился Субастик. — Как же это можно в дедушку — ходить? Наш папа Пепперминт ходит на работу, ну, иногда в какой-нибудь шкаф может зайти — по случайности, а в живого человека — никогда!

— Да я просто хотел сказать, что он походит на дедушку, и ничего больше! — объяснил Мартин.

— Еще чище! — воскликнул Субастик. — Так и вижу — вот он встал на дедушку и давай по нему ходить! Да когда это такое бывало?! Он и муравья-то каждого обходит, а уж дедушку топтать точно не стал бы!

— Послушай, Субастик, — вступил в разговор господин Пепперминт, — Мартин хотел сказать, что это мне от папы такие гены достались, тихие…

— И куда ты их подевал, этих Ген? Под кроватью держишь? — заинтересовался Субастик. — Я тут сам с собой в футбол играю, а у тебя, оказывается, тут какие-то Гены прячутся! Хоть бы познакомил, так нечестно! — надулся Субастик.

— Сейчас я тебе всё объясню, — решила внести ясность госпожа Пепперминт.

Но объяснить она ничего не успела, потому что в дверь позвонили. Пришел господин Понеделькус.

Господин Пепперминт провел его в гостиную, и вся семья наперебой принялась ему рассказывать, что тут произошло: о том, как к ним нежданно-негаданно заявился дядюшка Элвин из Австралии, как от него сбежал кенгуру, и о том, как дядюшка в итоге обчистил дом и укатил на их машине в неведомом направлении.

— Значит, говорите, теперь у вас опять есть волшебные веснушки? — спросил господин Понеделькус и пригляделся к Субастику. — Где же твое сокровище?

— На животе, — ответил Субастик. — Мы уже их испытали! Действуют прекрасно, особенно в шкафу, правда? — Субастик подмигнул господину Пепперминту.

— И вы теперь хотите заполучить сюда этого вашего дядюшку… как его… — Господин Понеделькус на секунду задумался.

— Элвина! — хором выпалили Мартин, Субастик и госпожа Пепперминт с господином Пепперминтом.

— А я-то чем вам могу помочь? — спросил господин Понеделькус. — У вас же есть волшебные веснушки!

— Это верно, — сказал господин Пепперминт. — Веснушки помогут нам его заполучить. А дальше что? Он наверняка окажет сопротивление. Мне одному его не скрутить, потому что он довольно здоровый, этот Элвин. А так мы вдвоем навалимся — и готово дело!

— Как ты себе это представляешь? — поинтересовался господин Понеделькус. — Навалимся и будем на нем сидеть, пока полиция не приедет? А он будет тихо-мирно лежать? Кстати, вы уже позвонили в полицию? Им ведь тоже нужно время, чтобы до вас доехать. Полчаса, не меньше!

— Не могу же я позвонить в полицию и сказать: «Приезжайте к нам, пожалуйста, чтобы забрать тут кое-кого, но этот кое-кто пока еще до нас не добрался»! Они примут меня за сумасшедшего! — разволновался господин Пепперминт. — Нет, мы сами должны его сначала повязать и не дать ему сбежать. И вообще, я хочу посмотреть ему в глаза и спросить, как у него хватило совести ограбить своих ближайших родственников!

— Понятно, — хмыкнул господин Понеделькус и задумался. — Ты говоришь — повязать. А чем? Тут ведь нужно действовать стремительно, чтобы он не успел даже сообразить, куда попал и как здесь очутился.

— Я могу принести одеяло и, как только он появится, — раз! — набросить ему на голову! — предложила госпожа Пепперминт.

— Нет, не женское это дело одеялами бросаться! — решительно отверг поступившее предложение господин Понеделькус. — К тому же одеяло-то он быстро скинет…

— Может, сверху гамак накинуть? — предложил Мартин.

— Отличная идея! — воскликнул господин Пепперминт. — Ты, Антон, бросаешь одеяло, Мартин накидывает гамак, а я быстро заматываю его веревкой! По-моему, превосходный план.

— Тогда за дело! — скомандовал господин Понеделькус.

Глава девятнадцатая Здравствуй, дядя!

И вот все готово к проведению опасной операции.

Господин Понеделькус стоял с большим двуспальным одеялом на изготовку, Мартин — с гамаком, господин Пепперминт — с длинной бельевой веревкой в руках.

— Тогда, значит, я сейчас пожелаю… — начал было Мартин.

— Стой! Погоди! Стоп! Не загадывай! — закричали хором господин Пепперминт, госпожа Пепперминт и Субастик.

— Да не собираюсь я пока еще ничего желать! — сказал Мартин. — Я же только сказал: «Сейчас пожелаю».

— Все равно желание исполнилось бы, — объяснил Субастик. — Знаешь, пусть лучше папа Пепперминт загадывает. У него больше опыта.

— Ты же говорил, что я теперь хозяин веснушек! — удивился Мартин.

— Все Пепперминты могут мной распоряжаться, и я за всех обязан отдуваться! — проговорил Субастик. — Правило номер сто двадцать пять! Любой, кто зовется Пепперминтом, имеет право пользоваться моими волшебными веснушками! Иначе как бы я, по-твоему, выполнял все твои пожелания, когда ты вызвал меня к себе в зимний лагерь?[7] Забыл?

— Значит, получается, что и я могу загадывать желания? — спросила госпожа Пепперминт.

Семейству Пепперминтов всегда я удружу, И всех без исключения я живо обслужу! Что ни попросите, я выполнить готов, Хоть даже Мара пожелает сто котов! —

пропел Субастик.

— Мы тут что, собрались, чтобы песни петь? — Господин Понеделькус уже начал терять терпение. — Нет, мы собрались совсем для другого, — ответил он сам себе. — Решите, наконец, кто из вас будет загадывать желание.

— Я, — ответил господин Пепперминт. — Я сейчас пожелаю…

— Стой! Погоди! Стоп! Не загадывай! — закричали хором госпожа Пепперминт, Мартин и Субастик.

— Ты хорошо продумал, что скажешь? — строго спросил господина Пепперминта Субастик. — А то опять получится какая-нибудь ерунда!

— Конечно, — ответил господин Пепперминт. — Я собрался пожелать…

Но договорить ему опять не дали.

— Слушайте, раз вы все так боитесь произносить слово «желать», то замените его временно каким-нибудь другим! — предложил господин Понеделькус. — Вместо «желать» можно говорить, например, «жевать».

— Здорово придумал! Спасибо! — похвалил друга господин Пепперминт. — Ну так вот. Я хочу пожевать, чтобы дядюшка Элвин оказался у нас в гостиной. Как только я пожую, нужно будет действовать стремительно. Антон набросит ему на голову одеяло, Мартин — гамак, а я…

— Может быть, пусть лучше Мартин будет жевать? — перебил его Субастик. — Ты как-то нечетко жуешь!

— Что значит «нечетко»? — немного обиделся господин Пепперминт.

— Ты только что сказал: «Хочу пожевать, чтобы дядюшка Элвин оказался у нас в гостиной». Ну и что получится? Он может приземлиться где угодно! На шкафу, на столе… Как мы его тогда вязать будем? Надо четко жевать, чтобы он оказался в каком-то конкретном месте, — объяснил Субастик.

— Тогда надо пожевать, чтобы он оказался вот тут, на ковре! — предложил Мартин. — Очень удобно — ковер лежит посередине комнаты. Тут уж мы дядюшку не проглядим!

— Великоват, конечно, ковер-то, — сказал господин Понеделькус.

— Идея! — воскликнула госпожа Пепперминт. — Сейчас я кое-что принесу.

С этими словами она помчалась в спальню и скоро вернулась с полотенцем в руках.

— Вот, — сказала она. — Положим полотенце на пол, и Бруно скажет: «Хочу пожевать, чтобы дядюшка приземлился на полотенце в гостиной!» Полотенце маленькое. Мы заранее встанем кругом — и готово дело!

— По-моему, неплохо придумано! — согласился господин Пепперминт. — Вполне четкое жевание! Как ты считаешь, Субастик?

— Пожалуй, да, — ответил Субастик.

— Я, конечно, не специалист по жеванию, но мне кажется, что так промашки не будет, — поддержал предложение господин Понеделькус.

— Ну а что с деньгами? И с украшениями? — вспомнил Субастик.

— Да, действительно, — сказал господин Пепперминт. — Их бы тоже надо пожевать сюда. Я почему-то думал, что у дядюшки все с собой будет.

— Может, он давно уже ваши деньги и украшения куда-нибудь припрятал! — возразил господин Понеделькус. — Лучше вернуть все за раз — и дядюшку, и деньги, и украшения.

— А машину? — спросил Мартин.

— Я уже один раз пожевал себе машину! — рассмеялся господин Пепперминт. — Въехала прямо в комнату. Больше не хочу.

— Прямо в комнату?! — не поверил Мартин. — Ты мне никогда об этом не рассказывал!

— Да, прямо в комнату, — подтвердил Субастик.

— Но это было очень давно, — сказал господин Пепперминт. — Когда Субастик ко мне явился в первый раз. Тебя еще на свете не было.

— Это было задолго до того, как мы с папой познакомились! — добавила госпожа Пепперминт.

— У нас что сегодня — вечер воспоминаний? — пробурчал господин Понеделькус, который уже потерял всякое терпение. — Нет, мы собрались не для того, чтобы семейные истории пережевывать, а для того, чтобы дядюшку сюда пожевать!

— Прости, Антон, — извинился господин Пепперминт. — Сейчас будем жевать! Нужно только понять, как нам с машиной поступить. У тебя ведь еще есть веснушки в запасе, Субастик?

Субастик кивнул.

— Ну, тогда я предлагаю сначала получить дядюшку, а уже потом, следующим заходом, машину, — сказал господин Пепперминт.

— Вы определились, кто из вас жевать будет? — спросил Субастик.

— Я! — хором ответили Мартин и господин Пепперминт.

— Может быть, вам всем втроем попробовать? — предложил Субастик. — Вот это будет жевание так жевание!

— Давайте! — обрадовалась госпожа Пепперминт. — Только надо сначала потренироваться. Раз, два, три!

— Хочу пожевать, чтобы дядюшка Элвин оказался в нашей гостиной на полотенце вместе со всем, что он у нас украл! — проговорили дружно все Пепперминты.

— Стоп, стоп, стоп! — закричал Субастик. — Ну куда это годится! Машину вы тоже сюда заказываете?

— Надо сказать: со всем, что украл, кроме машины, — подсказал господин Понеделькус. — И хватит репетировать, а то вы так совсем замудритесь!

Пепперминты переглянулись.

Госпожа Пепперминт подала знак рукой, и они хором прокричали:

— Желаю, чтобы дядюшка Элвин оказался у нас в гостиной на полотенце, со всем, что он у нас украл, кроме машины!

Не успели они выговорить до конца свое пожелание, как поднялся ветер, люстра на потолке закачалась и беглый дядюшка приземлился на полотенце, расстеленном посередине комнаты.

Господин Понеделькус тут же набросил на него одеяло, Мартин ловко обернул его гамаком, а господин Пепперминт обмотал веревкой.

Гигантский кулек подозрительно молчал и не подавал никаких признаков жизни. Нижний край одеяла как-то странно топорщился и мелко дрожал.

— Видать, от страха язык проглотил! — сказал довольный господин Пепперминт.

— М-е-е-е! — неожиданно проблеял кулек.

— Что это?! — насторожился господин Понеделькус.

— М-е-е-е! М-е-е-е! — послышалось снова из-под одеяла.

— Похоже на овцу! — мрачно изрек Мартин. — Но ведь мы никаких овец не заказывали! Мы хотели, чтобы он нам вернул украденное!

— Заказали мы колечко, получили вдруг овечку! — не удержался от язвительной реплики Субастик.

— Goddam! What happened?![8] — заговорил вдруг кулек человеческим голосом.

— Иностранцем прикидывается, мерзавец! — возмутился господин Пепперминт. — Не поможет! Сдадим в полицию как миленького!

— Какой-то у него голос не такой, — заметила госпожа Пепперминт.

— И ведет себя странно — не брыкается, не сопротивляется, — согласился господин Пепперминт.

— Он как-то вообще на себя не похож! — задумчиво сказал Мартин. — Я видел его, конечно, всего секунду, но мне показалось, что он совсем по-другому выглядит.

— Мне тоже так показалось, — подтвердила госпожа Пепперминт. — Может, это вовсе не дядюшка Элвин нам попался?

— Нет, мы же все втроем четко сказали «дядюшка Элвин»! — ответил господин Пепперминт.

— А может, тихонько посмотреть, что за птица к нам залетела? — предложил господин Понеделькус.

Мартин ослабил веревку, и господин Понеделькус осторожно взялся за верхушку кулька, чтобы аккуратно раскрыть его.

В этот момент нижний край одеяла зашевелился и… оттуда выбралась овца!

Хоть спрятал враг овцу отменно, Она наружу вылезла степенно! —

прокомментировал загадочное явление Субастик.

Всем остальным было не до овцы. Потому что, когда господин Понеделькус распаковал наконец верхушку кулька, они увидели перед собой совершенно незнакомого мужчину — вернее, голову совершенно незнакомого мужчины!

Незнакомец ошарашенно смотрел на собравшихся вокруг него охотников.

— Who are these strange people?[9] — спросил он, хлопая глазами.

— Вы кто? — спросила его в свою очередь госпожа Пепперминт.

— Простите! Тут какое-то недоразумение! — воскликнул господин Пепперминт и бросился развязывать несчастную жертву.

— Кто вы такой? — еще раз задала свой вопрос госпожа Пепперминт.

Неведомый пришелец, похоже, все еще не мог сообразить, что произошло.

— Вы нас понимаете? — осторожно спросил господин Пепперминт. — Do you understand, что мы говорим?

— Я, правда, давно не говорил по-немецки, — обрел наконец дар речи незнакомец, — но понимать понимаю. А вы кто такие? И как я тут очутился? Вы все говорите по-немецки… Это что — я в Германии?

— В Германии, где же еще, — ответил господин Понеделькус.

— Пять минут назад я был у себя дома, — сообщил незнакомец. — Точнее, в сарае, собирался стричь овцу. Ага, вот она, моя красавица! — воскликнул он и показал под стол.

— А где ваш дом? — осторожно поинтересовался господин Пепперминт.

— Недалеко от Хоршама, там у меня ферма, — ответил чужеземец и, видя недоумение на лицах, добавил: — Это в Южной Австралии.

— В Австралии?!! — не поверил своим ушам господин Пепперминт. — Скажите нам, кто вы такой? То есть как вас зовут?

— Меня зовут Элвин Пепперминт, — представился незнакомец. — Но какое это имеет значение? Лучше вы мне объясните, как я сюда попал и что все это значит. Почему вы меня связали?

— Элвин Пепперминт?! — закричали хором Мартин, господин Пепперминт и госпожа Пепперминт. — Дядюшка Элвин?!!

— В каком смысле «дядюшка»? — удивился неожиданный гость.

— Дядя Элвин! — воскликнул господин Пепперминт и бросился обнимать заморского родственника. — Это я, Бруно, твой племянник! В последний раз ты меня видел, когда я был совсем еще маленьким!

— Бруно? — повторил за господином Пепперминтом новонайденный дядя. — Неужели?! Как же, как же, я тебя прекрасно помню! Ты ведь мне писал. Я твои письма всем вслух читал! Но ты все-таки объясни мне, как я здесь очутился?

— Это долгая история, — сказал господин Пепперминт. — Сначала мне придется рассказать тебе о Субастике…

— Субастик? А кто это? — решил сразу уточнить дядя.

— Это я! — представился Субастик. — У меня есть волшебные веснушки! Отличные, первоклассные веснушки! Благодаря им папа Пепперминт может пожелать себе что угодно. Хочет — выпишем овцу, сто овец ему к лицу! Хочет — выпишем мы дядю в экзотическом наряде! Хочет…

— Погоди, я не понял, — остановил его дядя. — Что значит, вы меня выписали? Зачем я вам так срочно понадобился? Написал бы мне письмо, дескать, дорогой дядя Элвин, не удивляйся, если ты вдруг нежданно-негаданно окажешься у меня в гостях, потому что я соскучился и желаю тебя немедленно видеть. Я бы хоть подготовился. Костюм надел, а не красовался бы тут в своем рабочем… как это… trousers…

— Замурзанном комбинезоне, — подсказал Субастик.

— Да мы и не собирались тебя сюда заказывать, — попытался объяснить господин Пепперминт. — То есть мы собирались вызвать совсем не тебя.

— А кого же? — удивился дядя.

— Одного вора и проходимца! — сказала госпожа Пепперминт.

— Ах, вот почему вы набросились на меня всей кучей! — рассмеялся дядя.

— Но кто же тогда этот другой дядюшка Элвин, который нас обворовал? — задал Мартин вопрос, мучивший всех.

— Вас обворовали? — спросил дядя.

— Да, их обворовали, — подтвердил господин Понеделькус.

— Что же мы тут стоим-то?! — спохватился господин Пепперминт. — Дядя Элвин, ты садись! Сейчас мы тебе всё расскажем! Хочешь выпить коньячку, чтобы прийти в себя?

Дядя Элвин кивнул, сел на диван, осмелевшая овца выбралась из-под стола и устроилась рядом.

— Тоже, наверное, страху натерпелась! — сказал он, поглаживая овечку, которая положила голову ему на колени.

— В этом доме, может быть, найдется еще рюмочка? — тихонько спросил господин Понеделькус, наклоняясь к госпоже Пепперминт. — Признаться, я тоже страху натерпелся!

Госпожа Пепперминт рассмеялась и поспешила в кухню за второй рюмкой.

Господин Понеделькус расположился на диване рядом с дядей Элвином, госпожа Пепперминт и господин Пепперминт сели на стулья, Мартин принес себе табуретку, а Субастик втиснулся между дядюшкой Элвином и господином Понеделькусом.

Теперь можно было приступать к рассказу. Второй раз за этот день Пепперминтам пришлось излагать историю о мнимом дядюшке Элвине, о его кенгуру, который внезапно исчез, и о том, как у них пропали деньги, украшения и машина.

Дядя Элвин внимательно слушал, не перебивая.

— А как он выглядел, этот самозванец? — спросил он под конец. — Есть у меня подозрение, что я знаком с этим господином!

— Он почти лысый, — начал описывать обманщика Мартин.

— Только спереди такой чуб болтается, — дополнила описание госпожа Пепперминт.

— У него еще усы под носом! — вклинился Субастик.

— И золотой зуб, да? — напомнил дядя.

— Точно! — подтвердил Мартин.

— Слева? — уточнил дядя.

Все дружно закивали.

— Все ясно! Это Макси! — воскликнул дядя. — Вот мерзавец! Вот негодяй!

— Ты что, знаешь его? — спросил господин Пепперминт.

— Еще бы мне его не знать! — сердитым голосом ответил дядя. — Он работал у меня на ферме, а потом сбежал, прихватив с собой тысячу долларов!

— Так это значит, он о себе все время говорил, когда цитировал неведомого Макси?! — догадалась госпожа Пепперминт.

— А я-то хорош! — сказал господин Пепперминт. — Поверил, что этот скользкий тип — мой родной дядя!

Глава двадцатая Еще одна история еще одного дядюшки Элвина

Выяснив главное, господин Пепперминт предложил всем поужинать. Он спросил дядю, что тот больше всего любит. Оказалось, что его любимое блюдо — жареная картошка с яичницей. Такое предложение все одобрили. Чтобы не тратить время на готовку, господин Пепперминт пустил в ход волшебную веснушку, и в одну секунду на столе появилось заказанное угощение.

Не забыли и про овцу. Мартин налил ей в миску воды и поставил под стол. Овца тут же принялась жадно пить.

Когда все наелись, господин Пепперминт попросил дядю рассказать поподробнее о Макси.

— Как он нас обчистил, ты уже знаешь, — сказал господин Пепперминт. — А вот как он тебя провел, интересно?

— Я взял его к себе на работу приблизительно год назад, — начал свой рассказ дядя Элвин. — У меня своя ферма, я развожу овец… Ты не знал? — спросил он, обращаясь к господину Пепперминту, заметив, как тот удивился. — Ну да, я не писал тебе…

— Я тоже тебя не баловал письмами, — виновато признался господин Пепперминт.

— Так вот, — продолжал дядя Элвин. — Он пришел ко мне наниматься, и тут выяснилось, что он немец. Я обрадовался — будет с кем по-немецки поговорить. Начал он у меня работать. Особого рвения, надо сказать, не проявлял. Но делал все что положено.

Никаких претензий у меня к нему не было. До поры до времени. И вот когда я поехал в Брисбен…

— Брисбен? — переспросил господин Пепперминт.

— Столица штата Квинсленд, на восточном побережье Австралии, — пояснил Мартин.

Родители с уважением посмотрели на него.

— Удивительно, чего только современные дети не знают! — сказал господин Понеделькус.

— Совершенно верно, это на восточном побережье, — подтвердил дядя Элвин. — А я живу на юге. Край не ближний. Я купил себе билет на самолет и сказал Макси, что уезжаю дней на восемь, а его оставляю на хозяйстве. Велел ему как следует смотреть за овцами и спокойно отправился в Брисбен.

— Ты по делам туда поехал? — поинтересовалась госпожа Пепперминт. — Или так, отдохнуть?

— По делам, — несколько замявшись, ответил дядя Элвин. — По личным. Вы только не смейтесь, — сказал он, слегка покраснев, — но я на старости лет решил еще раз жениться. Ну а где мне взять жену? Только по объявлениям. Искал-искал я и вроде как нашел одну, из Брисбена. Какое-то время мы переписывались, ну а потом я подумал, что пора уже и познакомиться. Вот почему и полетел туда.

— Ну и как она тебе? Понравилась? — нетерпеливо спросил господин Пепперминт.

— Очень понравилась, — признался дядя Элвин. — Но все равно из этого ничего не вышло. Она сказала, что я для нее староват. Но это так, пустая отговорка. У нас всего-то разница лет тридцать, не больше! Думаю, она просто испугалась, что я буду заставлять ее работать на ферме. С овцами возиться не всякий любит!

— И что дальше? — спросила госпожа Пепперминт, а господин Пепперминт добавил: — Макси-то тут при чем?

— Сейчас узнаете, — сказал дядя Элвин. — Я, конечно, очень расстроился, когда получил от ворот поворот. Но еще больше я расстроился, когда прилетел назад. Расстроился — это мало сказать. Я был просто в ужасе! Представьте себе: приезжаю я домой, а там — чисто-пусто! Мало того что деньги пропали, так еще и все мои овцы исчезли! И Макси тоже.

— Без овец какая ферма? Никакого толку, верно? — со вздохом проговорил Субастик.

— Это точно! — согласился дядя Элвин. — Выяснилось, что этот прохвост позвонил одному торговцу и сказал, будто я поручил ему, Макси, продать всех овец, потому что я, дескать, собираюсь жениться и переехать в Брисбен. Короче говоря, наплел ему с три короба! Сказал еще, что я улетел на свадьбу и больше не вернусь. Вот продавец подогнал четыре грузовика, погрузил моих овец — и тю-тю! Вывез всех, кроме одной. Спряталась, наверное, куда-нибудь. Прошло недели три, и вдруг слышу — тук-тук-тук, копытца стучат! Явилась, красавица моя! Прямо в гостиную! И где она отсиживалась?

— Гостиная? — лукаво спросил Субастик.

— Нет, овца, — ответил дядя Элвин, не заметив подвоха. — В тот момент, когда вы решили вызвать меня к себе, я как раз собирался ее постричь. Хотя, конечно, стрижкой лучше заниматься в январе, тогда они не так потеют от жары, овцы-то. Но я подумал, что ничего, можно и осенью постричь.

— Осенью? — удивился господин Понеделькус. — Значит, это уже давно все было?

— У нас в Австралии как раз сейчас осень, — объяснил дядя Элвин. — А в январе начинается лето, самая жара стоит!

— Потому что Австралия находится в Южном полушарии! — добавил Мартин.

— Так, не отвлекай, пожалуйста, дядю, — строго сказал господин Пепперминт, вместо того чтобы похвалить Мартина за то, что он так хорошо разбирается в географии. — Ну, и что было дальше?

— Дальше Макси получил деньги за моих овец, взял мою машину и смылся! — продолжил свой печальный рассказ дядя Элвин. — Машину он бросил у аэропорта. Припарковался в неположенном месте, через три дня мне прислали увесистый счет на оплату штрафа.

— А ты заявил в полицию? — спросил господин Пепперминт.

— Конечно, — ответил дядя Элвин. — Они установили, что он вылетел в Германию, и дальше искать не стали. Сказали, что у немецкой полиции есть дела поважнее, чем гоняться за мелким австралийским жуликом.

— Я только одного не понимаю, — взял слово господин Понеделькус. — Почему этот самозванец заявился к Бруно?

— Могу только догадываться, — со вздохом сказал дядя Элвин. — Полгода назад я получил открытку от Бруно, к Рождеству. Я показал ее Макси… ну и прихвастнул немного. Приукрасил слегка…

— В каком смысле «приукрасил»? — решил узнать Мартин.

Дядя Элвин опять покраснел.

— Я сказал Макси, что у меня есть племянник, живет в Германии, и что он очень богатый, потому что он — директор крупной фабрики по производству зонтиков.

— А папа-то всего-навсего простой сотрудник! — рассмеялся Мартин.

— Что значит «всего-навсего»? — тут же вмешалась госпожа Пепперминт. — Папа у нас, между прочим, не простой сотрудник, а ведущий! Ценный специалист, к которому со всего света приезжают коллеги за советом!

— Ну какое это имеет значение! — смутился господин Пепперминт и поспешил вернуть разговор к интересовавшей его теме. — Теперь все ясно с этим Макси! Когда у него закончились деньги, он вспомнил о богатом племяннике и явился к нам под видом дядюшки Элвина.

— Но откуда же у него кенгуру? — задумчиво спросила госпожа Пепперминт.

— Не знаю, где он его добыл, — сказал дядя Элвин, — но догадываюсь, почему этот хитрец им обзавелся. Ведь если бы у вас на пороге появился незнакомый господин и заявил, что он из Австралии, кто бы ему поверил? А вот если он явится с кенгуру, то уже ни у кого никаких сомнений не будет и все точно поверят, что он прилетел из Австралии.

— И почему я его сразу не выставил за дверь! Простить себе не могу! — проговорил с досадой господин Пепперминт и покосился на жену.

— Ну и что мы теперь будем делать с этим самозванцем? — спросил Субастик.

— Действительно, как нам его найти? — подхватил вопрос дядя Элвин. — Хотя, наверное, это не очень сложно, если всё правда, что вы мне рассказали о Субастике. Раз он может доставить из Австралии настоящего дядю, то почему бы ему теперь не вызвать сюда мнимого, так сказать со всеми потрохами?

— Тогда за дело! — оживился господин Пепперминт. — Только давайте всё по порядку, а то я могу сбиться! Внимание! Желаю, чтобы украденные у меня деньги и все украшения моей жены оказались сейчас перед нами на столе!

Раздался треск, посуда полетела на пол, а на ее месте образовалась целая куча всякого добра: деньги вперемешку с цепочками, кольцами, браслетами и сережками.

— Молодец! — рассмеялась госпожа Пепперминт. — Ты так хорошо загадал желание, что я лишилась коралловых бус, которые у меня только что были на шее, и обручального кольца! Ты должен был сказать не «все украшения», а «все украденные украшения»!

— Great![10] — воскликнул дядя Элвин при виде свершившегося чуда.

Субастик залился громким смехом.

— Ты чего хохочешь? — спросил его Мартин. — Подумаешь, папа немножко ошибся! Это еще не повод потешаться над ним!

— Да я вовсе не над ним смеюсь! — сказал Субастик. — Просто я представил себе этого жулика Макси! Как он стоит на заправке, хочет расплатиться за бензин, вынимает деньги из кармана — и фук! А денежек-то и нету! Вот он, наверное, удивился.

— Сейчас мы у него и нашу машину отфукаем! — развеселился господин Пепперминт.

— Давай, папа! Действуй! — подзадорил его Субастик.

— Внимание! — торжественно произнес господин Пепперминт. — Желаю, чтобы моя машина оказалась сейчас же у меня в гараже!

— Четко сказал! — похвалил Субастик господина Пепперминта.

— И что теперь? — спросил дядя Элвин.

— А теперь, наверное, имеет смысл пойти в гараж и посмотреть! — сказал господин Понеделькус.

Все поднялись из-за стола и направились в гараж. Замыкала процессию верная овца, которая ни на шаг не отставала от своего хозяина.

Господин Пепперминт осторожно открыл ворота гаража и отпрянул.

Из недр темноты на него смотрел мнимый дядюшка Элвин.

Он сидел в машине, пристегнутый по всем правилам ремнем, и крепко держался за руль. В глазах его застыл ужас. Через секунду, впрочем, он уже сориентировался и затараторил:

— Надеюсь, ты не подумал, что я угнал твою машину, Бруно! Я просто решил проверить, как ездится на немецких автомобилях! Очень хорошо. И быстро. Никакого сравнения с австралийскими! Так что поздравляю! Отличный выбор. Ты, наверное, и не заметил, что я одолжил на время твое авто. Конечно, я же недолго катался. Вот только не знаю, как я в гараж заехал! Ворота-то были заперты! Чудеса! Сам удивляюсь…

— Сейчас удивишься еще больше! — рявкнул настоящий дядя Элвин и подошел вплотную к машине. — Ворюга! Обманщик!

— О, мистер Пепперминт! — сдавленным голосом проговорил Макси. — И вы тут?

— Не ждал?! — грозно спросил господин Понеделькус и на всякий случай встал с другой стороны машины, чтобы Макси не вздумал сбежать.

— И что нам теперь с ним делать? — спросила госпожа Пепперминт.

— Может быть, вызовем полицию? — предложил Мартин.

Полиция приедет, Ворюгу заберет, Отправит на галеры, Тогда он запоет! —

громко продекламировал Субастик.

— Ну какие в наше время галеры! — одернул его Мартин. — Сначала его отправят в участок и в лучшем случае наденут на него наручники, да и то не факт.

— Лучше бы они ему еще и наножники надели, чтобы не сбежал! — сказал Субастик.

— Придумал, наножники! — рассмеялся Мартин. — Такого слова нет!

— Нет есть! — заупрямился Субастик.

— Оставьте вы свои наножники-наручники в покое! — вмешался господин Пепперминт. — Хватит спорить!

— Они не наши, а полицейские! — уточнил Субастик. — Или вон этого жулика! — добавил он и бросил сердитый взгляд на Макси.

Макси сидел в машине ни жив ни мертв.

— Бруно, миленький, — проговорил он жалобным голосом, — ну зачем из-за таких пустяков беспокоить полицию?

Господин Пепперминт слушал его с непреклонным видом.

— Что ты им скажешь? — продолжал Макси, немного осмелев. — Что у тебя угнали машину? Ха-ха! Они ответят: «Да вот же она, ваша машина! Стоит себе спокойно в гараже! Какой угон?» Да они просто посмеются над тобой и уйдут. Не позорься!

Но господин Пепперминт не дал себя сбить с толку.

— А в какое отделение полиции ты заявил на этого Макси? — спросил он, обращаясь к дяде.

— Да у нас, в Хоршаме, — ответил дядя Элвин. — А почему ты спрашиваешь?

— Сейчас поймешь, — сказал господин Пепперминт с хитрой улыбкой. — Значит так: желаю, чтобы этот Макси оказался в камере полицейского участка в Хоршаме!

В ту же секунду Макси бесследно исчез. В машине никого не было.

— Вот наши полицейские удивятся, когда отопрут камеру! — рассмеялся дядюшка Элвин. — Молодец, Бруно! Отличная идея! Я really[11] горжусь своим племянником!

Когда все снова собрались в гостиной, дядюшка Элвин сказал:

— Теперь и мне пора возвращаться в Австралию, на свою ферму! Пожелай-ка меня обратно!

— Ни за что! — воскликнула госпожа Пепперминт. — Погости у нас хотя бы несколько дней.

— Да-да-да, и не спорь, пожалуйста! — подхватил господин Пепперминт. — Должны же мы с тобой, наконец, как следует познакомиться!

— Можешь спать в моей комнате, — предложил Мартин. — Я уже у мамы в кабинете совсем обжился!

— Ну, раз вы все так просите, то, пожалуй, останусь, — согласился с улыбкой дядюшка Элвин, которому явно было приятно получить это приглашение. — Только мне не хотелось бы доставлять вам лишних хлопот!

— Ну какие там хлопоты! — отмахнулась госпожа Пепперминт.

— Если в доме бегемот, он доставит вам хлопот! — пропел Субастик.

— При чем здесь бегемот? — рассердился Мартин.

— Потому что он рифмуется с «хлопот»! — объяснил Субастик и надулся.

— Наверное, от бегемота действительно в доме немало хлопот! — решил вмешаться в спор дядюшка Элвин. — Хотя я по бегемотам не специалист, я больше по овцам.

— И по твисту? — быстро спросил Субастик. — Специалист танцует твист!

— Не самая твоя удачная придумка! — попытался приструнить Субастика Мартин. — На тебя сегодня нашло поэтическое затмение!

— Ну, не каждый же день приходит озарение! — сказал Субастик и растянулся во весь рост на диване.

— Эй, ты чего тут развалился! — возмутился Мартин. — А дяде Элвину где прикажешь сидеть?

Субастик подвинулся немного, но не встал.

— Я вынужден принять горизонтальное положение! — заявил он.

— Что значит «вынужден»? — удивился Мартин.

Чтобы явилось озарение, Поэту нужен горизонт! И лишь тогда пойдет стихо-варение, Когда он ляжет на живот! Бойчее рифмы будут закругляться, Если поэту разрешат валяться! —

пропел Субастик.

— По-моему, у тебя уже все прекрасно закруглилось, так что дай другим поискать озарение! — сказал господин Понеделькус, нацеливаясь на диван.

Субастик тут же вскочил на ноги и принялся раскланиваться во все стороны:

— Благодарю вас, спасибо! Спасибо за теплый прием и бурные аплодисменты.

Глава двадцать первая Неосторожные желания

Когда в понедельник утром Мартин подошел к школе, Роланд уже с нетерпением поджидал его.

— Ну что, выяснили? Нашли господина Дауме? Получилось с веснушками? — засыпал Роланд друга вопросами.

— Да, это оказался действительно господин Дауме, и с веснушками все получилось в лучшем виде! — ответил Мартин.

— Вот это да! Неужели получилось?! — Роланд все никак не мог поверить. — Значит, волшебные веснушки вернулись к Субастику?

— Ага, — подтвердил Мартин. — И уже начали действовать!

— Правда?! — обрадовался Роланд.

— Правда, — ответил Мартин и захихикал. — Могу даже предъявить доказательство.

— Какое такое доказательство? — удивился Роланд. — Как же ты мне без Субастика докажешь, что у вас теперь есть волшебные веснушки?!

— Очень просто! — прыснул со смеху Мартин. — Посмотри-ка на свои ноги! У тебя сегодня один носок синий, а другой красный.

— Не может быть! — воскликнул Роланд, но на всякий случай чуть приподнял штанины. — Действительно! — сообщил он, изучив свои ноги. — Не разглядел спросонья! А тебе откуда известно, какие у меня сегодня носки?

— Попросил Субастика поколдовать с утра пораньше, — признался Мартин.

Роланд расхохотался, но потом вдруг посерьезнел.

— А что, если тебе завтра захочется наколдовать мне ослиные уши или лысину? — спросил он. — Все-таки это подло — без моего ведома присобачивать мне всякую дрянь! Мало ли что тебе еще в голову взбредет!

— Да я же просто пошутил! — попытался оправдаться Мартин.

— Шутка — это когда смешно, — отрезал Роланд. — А мне совсем не смешно! Представь, я завтра пожелаю, чтобы ты пришел в школу в пижаме! Тебе бы понравилось? Думаю, что нет. Устроил бы мне трам-тарарам!

— Я больше не буду! Честное слово! — пообещал Мартин.

— Может, ты и Тине с Самантой пожелал что-нибудь эдакое? — хмуро спросил Роланд.

— Нет, Саманте ничего не желал, — сказал Мартин. — Только Тине. Я пожелал, чтобы она сегодня заплела косу, а не делала хвостик. Мне коса больше нравится!

— Мне тоже, — с улыбкой согласился Роланд. — Но, знаешь, мой тебе совет: ты лучше ей не говори, пусть думает, что это она сама так решила. Иначе получишь по первое число!

Мартин сделался совсем серьезным.

— Ты прав, — сказал он, помолчав немного. — Никогда больше не буду ничего вам желать без спросу! Это я сглупил.

— Обещаешь? — переспросил Роланд.

— Обещаю! — сказал Мартин, и друзья хлопнули по рукам.

— Слушай, — решил сменить тему Роланд, — а как там дядюшка? Удалось отправить его восвояси?

— Нет, наоборот, удалось его доставить к нам! — сообщил Мартин. — Когда втроем загадываешь желание, знаешь как здорово получается! Только потом, правда, выяснилось, что дядюшка-то не тот.

— Ничего не понимаю! Совсем ты меня запутал! — сказал Роланд.

— Мы сами сначала запутались! — рассмеялся Мартин и рассказал Роланду всю историю по порядку, от начала до конца.

Правда, потом ему пришлось рассказывать всё по второму разу, потому что Тина с Самантой, конечно, хотели узнать всё в подробностях.

— И теперь этот новый дядя тоже живет у вас? — спросила Тина. — И ты говоришь, он совсем другой?

— Он очень хороший, наш дядя! — заверил Мартин. — Я вас с удовольствием познакомлю. Приходите сегодня к нам после обеда.

— Нет, сегодня у меня музыка, — сказала Тина. — Может, на завтра договоримся? Ведь ваш дядюшка, как я поняла, еще побудет здесь какое-то время?

— Тогда что, нам с Самантой к тебе без Тины приходить? — осторожно спросил Роланд.

— Так будет нехорошо по отношению к Тине, — сказал Мартин. — Давайте, вы завтра все втроем и придете, ладно?

— Ладно! — обрадованно согласился Роланд. — Честно говоря, лично мне завтра гораздо удобнее. Не придется тренировку отменять. А еще мы с Самантой собирались сегодня пойти купить ей навигатор для велосипеда. Так что всё к лучшему!

Когда Мартин пришел домой, его ждал сюрприз. Вместо мамы дверь открыл папа!

— Ты что, взял отгул? Тебя отпустили с работы? Ты же всегда обедаешь в столовой на работе! — так и сыпал вопросами Мартин.

— Нет, никто меня никуда не отпускал и никаких отгулов я не брал, — сказал папа. — Просто решил в перерыв приехать, чтобы пообедать вместе с дядей Элвином и с вами со всеми, конечно.

— Здорово! — обрадовался Мартин. — Может, тогда совсем останешься?

— Нет, к сожалению, не получится, — со вздохом ответил господин Пепперминт. — Придется вернуться на работу. По понедельникам у нас и так всегда завал. Шеф знаешь как посуровел, когда я ему сообщил, что, может быть, минут на десять задержусь.

Господин Пепперминт поспешил в кухню. Мартин за ним.

И тут его перехватил Субастик.

— Слушай, — зашептал Субастик, воровато оглядываясь, — ты должен кое-что для меня пожелать.

— А чего ты хочешь? — спросил Мартин.

— Тсс! — испугался Субастик. — Не ори ты так! А то сейчас примчится папа Пепперминт и скажет: «Субастик, ты обжора! Так лопнешь очень скоро! Ни в чем не знаешь меры! Что это за манеры!»

— Папа так никогда не скажет! — рассмеялся Мартин. — Просто потому, что он у нас стихами не изъясняется. Ну ладно, говори, что я должен тебе пожелать?

— Дело в том, что мама Пепперминт приготовила обед на четверых! А тут папа Пепперминт свалился как снег на голову! Боюсь, теперь на всех не хватит! — объяснил Субастик.

— Так ты хочешь, чтобы я пожелал пятую порцию? — уточнил Мартин.

— Можно сразу и шестую заказать на всякий случай, — быстро предложил Субастик. — Шесть порцаек на пять заек — в один миг во рту растают! А седьмую съем я сам, никому уже не дам! И восьмую — на добавку — дайте мне без всякой справки, что могу я одолеть восемь порций, как медведь! У нас сегодня, кстати, рожки-макарошки! С соусом. Рожки — любимое блюдо мое, к соусу мы их всегда подаем!

— А я думал, твое любимое блюдо — сосиски, — поддел Субастика Мартин.

— Это верно, — подтвердил Субастик.

— Так рожки или сосиски? — ехидно спросил Мартин. — Ты, кажется, сам запутался!

— Это у обычных людей только одно любимое блюдо, а у нас, субастиков, по дюжине бывает, — вывернулся Субастик. — И рожки идут в самом начале списка!

Рожки-макарошки Ем большой я ложкой! А можно — поварешкой Или даже плошкой! Потому и любят рожки Даже уличные кошки!

— Ну хорошо, — согласился Мартин, — будь по-твоему! Не умирать же тебе с голоду! Желаю, чтобы мама сварила сегодня в два раза больше макарон, чем обычно!

— Спасибо, ты настоящий друг! — проникновенно сказал Субастик и крепко пожал Мартину руку.

В ту же минуту из кухни раздался истошный вопль.

— Да что же это такое! — кричала госпожа Пепперминт.

— Батюшки мои! — послышался голос господина Пепперминта.

— Выключай скорей плиту, пока не замкнуло! — Это говорил дядюшка Элвин.

— Что случилось?! — испугался Мартин и ринулся в кухню.

Мама молча показала на плиту.

Из кастрюли выползали лавой макароны. Похоже было на мини-вулкан. Рожки потоком стекали на плиту, вспучивались бурливой массой, которая с шипением устремлялась дальше вниз и грузно шлепалась на пол.

Господин Пепперминт с дядюшкой Элвином тщетно пытались остановить сложенной газетой и полотенцем это макароноизвержение.

Овца от страха забилась в самый дальний угол и тихонько блеяла.

— Вот я балда! — схватился за голову Мартин. — Нет, не везет мне сегодня с желаниями! Субастик, поди сюда, посмотри, что мы с тобой натворили!

— Почему — мы? Ведь это ты загадывал желание, а не я, — попытался оправдаться Субастик.

— Какое такое желание? Ну-ка говорите, что вы там нажелали! — строго спросил господин Пепперминт.

— Ничего особенного, — скромно потупился Субастик. — Всего-навсего двойную порцию макарон. Только Мартин забыл пожелать еще и подходящую кастрюлю.

— А я все время забываю, что я тоже, в конце концов, Пепперминт! — сердито проговорила мама. — Так, желаю, чтобы плита опять была чистой! Кроме того, желаю, чтобы макароны сварились. И наконец, желаю, чтобы стол был накрыт и мы могли приступить к обеду!

— Ну вот, спустила одним махом три отличные волшебные веснушки! — сказал с укоризной Субастик, когда вся семья собралась за столом. — Можно было обойтись и одной!

— Это как же? — спросил Мартин.

— Если бы я имел право загадывать желания, — принялся объяснять Субастик, — то я бы сказал, например, так: «Желаю, чтобы у меня на тарелке лежала большая порция макарон с самым лучшим соусом на свете, а в придачу к этому четыре сосиски, три соленых огурчика, две редисочки, один помидорчик, немножко кетчупа и немножко горчицы». На одну веснушечку — и столько полезных продуктов!

— Все это, конечно, замечательно, — сказал господин Пепперминт, — только эта куча у тебя на тарелке не поместится.

— Но я же просто так, для примера сказал! — начал защищаться Субастик. — Разумеется, я бы заранее подготовился и пожелал себе большую-пребольшую тарелку!

— И куда бы ты ее дел? — с хитрой улыбкой спросил Мартин. — На нашем столе твоя большая-пребольшая тарелка точно не поместится!

— У меня все продумано! — заявил Субастик. — Для своей тарелки я заранее пожелал бы себе большой-пребольшой стол.

— Да твой стол-мастодонт ни в одну комнату не влезет! — поддел Субастика Мартин.

— Так, всё, хватит болтать! — вмешался в спор господин Пепперминт. — Давайте-ка обедать, пока Субастик не переселил нас куда-нибудь в большой-пребольшой дом!

— С большим-пребольшим садом и большим-пребольшим гаражом, в котором будет стоять большая-пребольшая машина! — подхватил Мартин. — А в ней будет сидеть большой-пребольшой…

— Всем приятного аппетита! — прервала его тираду мама, дав тем самым понять, что шутки кончились.

Когда все справились с обедом, Мартин предложил потратить еще одну веснушку — чтобы заказать десерт. Никто возражать не стал, и все с удовольствием отведали ванильный пудинг с шоколадным соусом, который чудесным образом появился на столе.

Мартин с Субастиком убрали грязную посуду, накормили овцу, которой досталось три морковки, и вернулись в гостиную.

— Хорошо у вас, конечно, — со вздохом сказал дядя Элвин. — Я вам очень благодарен за всё и страшно рад, что познакомился с вами. Иметь таких замечательных родственников — огромное счастье! Но все-таки… — замялся он. — Вы только на меня не обижайтесь! Все-таки, как говорят, в гостях хорошо, а дома лучше. Я уже соскучился по своей ферме, по запаху эвкалиптовых деревьев, мне уже снится по ночам моя гостиная, мое кресло-качалка на террасе… Так что не сердитесь, еще денек-другой у вас побуду — и домой.

— Как жаль! — с грустью в голосе проговорила госпожа Пепперминт. — Мы без тебя будем скучать.

— Конечно, дядя Элвин, я тебя понимаю, — сказал господин Пепперминт. — Как бы нам ни хотелось, чтобы ты погостил подольше, придется, видно, с тобой расстаться.

— Но, может быть, и вы меня когда-нибудь соберетесь навестить. Буду очень рад! — заверил дядя Элвин.

— Вот было бы здорово! — оживился господин Пепперминт. — Прямо с сегодняшнего дня начну откладывать деньги. Такое путешествие на троих обойдется, конечно, недешево.

— На четверых, — поправил его Субастик.

— Каникулы в Австралии! Песня! — мечтательно проговорил Мартин.

— Прекрасная мысль! — поддержала госпожа Пепперминт. — Семейная встреча в Австралии! Все Пепперминты соберутся на террасе, сядут за стол…

— А у тебя найдется такой большой стол? — спросил Мартин с хитрой улыбкой.

— Конечно! — рассмеялся дядя Элвин. — У меня там много друзей, и они часто приходят ко мне в гости. Человек семь за моим столом точно помещаются!

Семь гостей сидят кружком, Угощаясь кабачком! Кабачок лежит на блюде, Грустно смотрит — что за люди! Тянут руки, толчея, Жадно щупают меня! Чтоб избавиться от мук, Надо выдать по семь штук Кабачков другого сорта Всем гостям для их комфорта! —

пропел Субастик.

— Всё понял, — со смехом сказал дядя Элвин. — Уж постараюсь вам обеспечить комфорт!

— Семейная встреча в Австралии — это замечательно, — вернулся к прерванному разговору господин Пепперминт. — Вот только когда ее устроить? У меня отпуск не раньше сентября.

— До сентября еще далеко, — разочарованно протянул Мартин. — Вот бы прямо сейчас поехать!

— У меня тоже такое желание — забрать бы вас к себе прямо сейчас! — мечтательно проговорил дядя Элвин. — Так хочется, чтобы мы все вместе оказались в Австралии!

В ту же секунду раздался оглушительный треск, в комнату ворвался ветер, стены задрожали, люстра закачалась, лампочка мигнула — и все Пепперминты исчезли. За столом остался сидеть один Субастик в обнимку с овцой, Которая в панике примчалась из кухни.

— Ой-ой-ой! Что же мы натворили! — запричитал Субастик. — Ведь дядя Элвин тоже Пепперминт! Значит, и он может загадывать желания! А мы его не предупредили, чтобы он был осторожнее!

Субастик погладил дрожащую овцу.

— Это ужасно! — проговорил он чуть не плача. — Как же они без меня выберутся из этой Австралии?! Им теперь даже ничего не пожелать, ведь я-то тут, а они там! Что делать? Что делать?!

Но овца, к сожалению, не могла ему ничего посоветовать.

Глава двадцать вторая Австралия

— Что это? — воскликнул господин Пепперминт. — Почему так темно?

— Где мы, папа?! — послышался голос Мартина.

Госпожа Пепперминт сделала шаг в сторону Мартина и наткнулась на какой-то предмет.

— Тут, кажется, кресло! — прошептала она. — Но у нас таких нет! Это не наша гостиная!

— Дядя Элвин! — позвал господин Пепперминт. — Ты здесь?

— Здесь! — откликнулся дядя Элвин. — Только я опять ничего не понимаю! Куда я угодил?

— Пахнет леденцами от кашля, — сообщил Мартин.

— Пахнет эвкалиптом! — сказал дядя Элвин. — Мы что, в Австралии?!

Постепенно глаза у всех привыкли к темноте.

— Кажется, вон там — окно! — сказал господин Пепперминт и показал на светящийся прямоугольник.

— Кенгуру меня забери, так это же моя собственная гостиная! — воскликнул дядюшка Элвин. — Минутку, сейчас свет зажгу!

Он бросился к выключателю, и комнату залило светом.

Подслеповато щурясь, Пепперминты с удивлением смотрели друг на друга.

— Вот так фокус! — радостным голосом проговорил дядя Элвин. — Добро пожаловать на мою австралийскую ферму!

Немецкие Пепперминты стояли посреди комнаты в полном остолбенении.

— Да вы садитесь, садитесь! — сказал дядя Элвин. — Это как раз тот самый большой стол, о котором я вам только что рассказывал!

Пепперминты молча расселись вокруг стола.

— Как же мы все-таки очутились у тебя? — спросил господин Пепперминт.

— Очень просто! — догадалась госпожа Пепперминт. — Элвин пожелал, чтобы мы перенеслись в Австралию.

— Точно! — Мартин даже подскочил на месте. — Так оно и было! Помните, я сказал: «Вот бы прямо сейчас поехать!», а дядя Элвин добавил, что у него тоже такое желание — забрать нас к себе прямо сейчас. Понимаете? Прямо сейчас! Вот оно и сработало!

— А почему волшебные веснушки сработали, если желание загадывал не я, не ты, а дядюшка Элвин? — всё никак не мог взять в толк господин Пепперминт.

— Да потому, что он тоже Пепперминт! — объяснила госпожа Пепперминт. — Субастик же нам четко сказал — загадывать могут все Пепперминты без исключения.

— Странно только, что тут такая темень на дворе, — сказал Мартин. — Дядя Элвин ведь не заказывал ночь!

— А вот это как раз очень легко объясняется, — взял слово дядя Элвин. — Здесь совсем другой часовой пояс. Когда в Германии день, у нас — поздний вечер или даже ночь.

— Всё у вас в Австралии вверх тормашками! — сказал Мартин. — Когда у нас лето, у вас — зима, когда мы спим — вы гуляете!

Дядя Элвин рассмеялся.

— Мы тоже очень удивляемся, когда, например, читаем в январских газетах о снежных заносах в Европе, а сами в это время изнываем от жары, — сказал он.

— Что же нам теперь делать? — озабоченно спросил господин Пепперминт. — Субастик дома, мы тут… Как нам вернуться?

— Давай будем считать, что у нас образовался незапланированный отпуск! Используем это время на то, чтобы познакомиться с Австралией и получить удовольствие! — безмятежно предложила госпожа Пепперминт.

— Wonderful![12] — воскликнул дядя Элвин. — Погостите у меня, отдохните!

— Легко сказать — погостите, отдохните! — ответил господин Пепперминт. — У меня же нет с собой денег! Кошелек остался в куртке, а куртка висит в шкафу, в прихожей. Но даже если бы кошелек у меня был с собой, то денег в нем не хватило бы на три билета в Германию.

— Я тоже, к сожалению, не могу купить вам билеты, — с виноватым видом проговорил дядя Элвин. — Разве что на один билет наскребу.

— Как же быть? — господин Пепперминт был в отчаянии.

— Ну, тогда кто-нибудь из нас полетит в Германию и пожелает, чтобы остальные вернулись назад.

— А как он пожелает? Ах, да, у нас же там Субастик остался! — стукнул себя по лбу господин Пепперминт.

— С билетами, кстати сказать, тоже не так все просто, — сказал дядя Элвин. — Надо бронировать недели за три, не меньше, иначе потом уже не будет мест.

— Три недели?! — ахнул господин Пепперминт. — Это нам столько времени тут придется сидеть?!

— Но вы же не в тюрьме будете сидеть! — обиженным голосом проговорил дядя Элвин.

— Конечно, конечно! — спохватился господин Пепперминт, сообразив, что сморозил глупость и невольно обидел дядю. — Прости, это я от волнения не так выразился.

— Чего уж сейчас волноваться! — миролюбиво сказал дядя Элвин. — Утро вечера мудренее. На дворе ночь, поэтому предлагаю всем пойти спать. После разберемся.

— А как ты нас всех разместишь? У тебя хватит спальных мест? — спросила госпожа Пепперминт.

— Во-первых, есть моя личная кровать, это раз, — начал считать дядя Элвин, загибая пальцы. — Во-вторых, наверху стоит новенькая двуспальная кровать, это два и три. И наконец, есть еще надувной матрас. Это четыре.

— Ты говоришь, новая двуспальная кровать? — удивилась госпожа Пепперминт.

— Да, купил по глупости перед поездкой в Брисбен, — смущенно признался дядя Элвин. — Думал, вернусь оттуда с женой, да, видать, не судьба. Так что спите себе на здоровье!

— Спать-то как-то рановато, вам не кажется? — сказал господин Пепперминт. — Мы же только что пообедали! — И тут он вспомнил… — Боже мой! Мне же на работу надо! Меня там шеф ждет! Где телефон? Мне нужно срочно позвонить начальнику!

— Вон стоит на столике! — пришел на помощь дядя Элвин. — Не забудь код Германии набрать.

Трясущимися руками господин Пепперминт схватил трубку и быстро набрал номер.

— Добрый день, — нетвердым голосом поздоровался господин Пепперминт. — Да, это я… Да, сейчас я вам всё объясню… Конечно мне известно, что обеденный перерыв уже пятнадцать минут как закончился. Э-э-э…

Господин Пепперминт замолчал и все слушал и слушал, что выговаривает ему начальник.

— Дайте мне, наконец, объяснить всё как есть! — крикнул господин Пепперминт в трубку, потеряв самообладание. — Я не могу немедленно явиться. При всем желании не могу. Потому что я далеко. В Австралии — вот где я сейчас. Да, вы не ослышались. В А-встра-лии!

Начальник господина Пепперминта, судя по всему, перешел на крик. Господин Пепперминт устало положил трубку, не дождавшись окончания гневной тирады. В комнате воцарилась тишина.

— Что он сказал? — осторожно спросил Мартин, первым прервавший гнетущее молчание.

— Сказал, что я либо псих, либо издеваюсь над ним, — сообщил тусклым голосом господин Пепперминт. — И то и другое, сказал он, достаточное основание, чтобы немедленно уволить меня. Теперь я уволен.

— Да это он не всерьез, — попыталась утешить мужа госпожа Пепперминт. — Когда вернешься, он успокоится, и все будет хорошо.

— Думаешь? — с сомнением спросил господин Пепперминт.

Госпожа Пепперминт энергично закивала.

— Ты же сам слышал, как шеф тебя хвалил на встрече с японцами! — напомнила она. — Да он без тебя и дня не справится! Ты ведь у нас талант!

— Спасибо, дорогая, — господин Пепперминт слабо улыбнулся.

— Знаешь, папа, раз тебя все равно уволили, то мы тем более можем устроить себе маленький отпуск, — сказал Мартин. — Только позвони, пожалуйста, в школу и отпроси меня.

— Похоже, вы все настроились на отдых, — заметил господин Пепперминт и как-то приободрился. — Ну, отпуск так отпуск! Все равно я уже ничего изменить не могу!

— Вот увидишь, все наладится! — госпожа Пепперминт погладила мужа по руке. — Никуда твой шеф не денется! Сам прибежит уговаривать тебя вернуться!

— Так, а теперь давайте все-таки укладываться! — вмешался в разговор дядя Элвин. — Скоро уже рассветет. Или вы хотите, чтобы у вас день с ночью совсем перепутались?

— Нет, нет, — заверил его господин Пепперминт, который от всех треволнений вдруг почувствовал страшную усталость. — Действительно, пойдем-ка спать.

На следующее утро Мартин проснулся оттого, что в лицо ему светило яркое солнце. Понадобилось некоторое время, прежде чем он наконец сообразил, где находится и почему.

Мартин сел и огляделся. Стены комнаты и потолок были обшиты светлым деревом, из мебели только шкаф, стул и небольшой письменный стол, на котором аккуратной стопкой лежали какие-то бумаги. Похоже, это был кабинет дядюшки Элвина.

Мартин собрал в охапку свою одежду и пошел искать ванную комнату.

Проходя по коридору, он заметил в окошко дядю Элвина, который сидел в кресле на террасе.

Мартин распахнул окошко и прокричал:

— Доброе утро, дядя Элвин!

Дядя Элвин повернул голову на его голос.

— Привет, Мартин! Только сейчас уже не утро, а полдень! Без четверти двенадцать! — сообщил он. — А твои родители, похоже, еще спят.

— Сейчас я к тебе приду! — крикнул Мартин, быстро натянул джинсы с футболкой, решив помыться потом, и побежал на террасу.

Дом, сложенный из серо-коричневого камня, казался ниже, чем был на самом деле. Наверное, из-за большого амбара, который возвышался на заднем плане.

От самого дома до горизонта тянулось выжженное солнцем пастбище, дальний край которого, казалось, упирался в синеватые горы, поблескивавшие снежными макушками.

Дядя Элвин сидел в своем любимом кресле-качалке и наслаждался этой красотой, слушая, как шелестят листья деревьев-великанов, раскинувших свои могучие ветви над его участком.

Никогда еще Мартин не видел таких высоченных деревьев!

— Это эвкалипты, — объяснил дядя Элвин, заметив удивление на лице у Мартина.

Мартин поднял с земли опавший лист, растер его между пальцами и понюхал. Запах напоминал леденцы от кашля.

— А это что там за сетки натянуты? — спросил он, показав вдаль.

— Это не сетки, а ограждение, — ответил дядя Элвин. — Для моих овец, которых продал этот мерзавец Макси.

— Получается, ты теперь разорился, если остался без овец? — осторожно поинтересовался Мартин. — А если бы все было по-старому, что бы ты сделал со своими овцами? На бойню отправил?

— На бойню? Ты что! — рассмеялся дядя Элвин. — Кто же добровольно отдаст такое сокровище! Овец стригут два раза в году, а шерсть продают.

Стоит довольно дорого, между прочим. Так что я не совсем уж нищий! Кое-что есть в запасе. У меня в сарае шерсти настрижено — до потолка. К счастью, Макси забыл о ней, а то я сейчас и впрямь пошел бы по миру с протянутой рукой.

— И осталась у тебя в хозяйстве одна-единственная овца, — с грустью в голосе проговорил Мартин.

— Да и та теперь не со мной! — отозвался дядя Элвин и помрачнел. — Как-то она там без меня, бедная! Надеюсь, ваш Субастик не забывает ее кормить и давать воды.

Глава двадцать третья Неудачный эксперимент

Тина, Роланд и Саманта встретились после обеда на рыночной площади и теперь шагали к дому Пепперминтов. Во-первых, они хотели познакомиться с настоящим дядюшкой Элвином, а во-вторых, надеялись узнать, что с Мартином.

Роланд весь день не находил себе места, все гадал, что же стряслось с его другом и почему он не явился в школу.

— Может, у него живот заболел или что-нибудь в этом духе, — предположил Роланд.

— А может, он просто решил уроки прогулять, чтобы побыть с дядюшкой! — сказала Тина.

К их общему удивлению, дверь им открыл вовсе не Мартин, а Субастик.

— А, это вы… — еле слышным голосом проговорил он.

— Что с тобой? — испугалась Тина.

— Ты прямо на себя не похож! — воскликнул Роланд. — Тебя что, Мартин обидел?

— У тебя такое выражение лица, будто украли твой водолазный костюм! — сказала Саманта.

— Бывают вещи и похуже! — с тяжелым вздохом произнес загадочную фразу Субастик и пригласил друзей пройти в дом.

Субастик провел их в гостиную. Там, возле дивана, лежала на подушечке овца.

— Откуда тут взялось это добро? — удивился Роланд.

Саманта и Тина тут же бросились гладить пушистую овечку.

— Это добро принадлежит дядюшке Элвину, — пояснил Субастик. — Она к нему очень привязана.

— Ага, — сказал Роланд. — А Мартин где? Привязался крепко-накрепко к дядюшке Элвину, так что теперь ему не развязаться, чтобы встретить друзей?

— Нет, он теперь может встретить разве что австралийских кенгуру, потому что он в Австралии, — ответил Субастик.

— Не смешно! — рассердился Роланд.

— А где мама Мартина? — спросила Тина.

— Тоже в Австралии, — сообщил Субастик все тем же тусклым голосом.

— Ты не шутишь? — удивилась Тина. — Значит, они оба в Австралии? И Мартин, и его мама?

— Мне не до шуток, — сказал Субастик.

— Ну что ты его слушаешь, Тина! — вмешался Роланд. — Он тебе вкручивает, а ты и уши развесила! Наверняка Мартин куда-нибудь спрятался и радуется, как ловко он нас с Субастиком одурачил! Надо же такое придумать — Австралия!

— Эй, Мартин! Выходи! — покричала Тина. — Мы тебя раскусили!

Саманта тем временем сходила в кухню и вернулась в гостиную.

— Госпожи Пепперминт точно нет дома! — доложила она о результатах своей проверки.

— Я же говорю — она в Австралии! — Субастик пожал плечами.

— Как же они там очутились? Встали утром, собрали по-быстрому вещички и укатили? — допытывалась Саманта.

— Нет, они туда по ошибке попали. Из-за неправильного пожелания! Дядя нечаянно загадал такое вот желание — и на тебе, пожалуйста! — с горечью сказал Субастик. — Говорил же я им, с волшебными веснушками шутки плохи. Нужно сначала всё как следует продумать, а потом желать!

— Что же это получается? Они пожелали оказаться в Австралии и чудесным образом, сами собой, туда перенеслись? — недоверчиво переспросила Саманта.

— Не сами собой, а при помощи моих первоклассных, отборных волшебных веснушек! — уточнил Субастик.

— Верно, Мартин же вчера рассказывал, как они нашли господина Дауме и добыли волшебные веснушки, — напомнил Роланд. — При помощи этих веснушек они и собирались отправить вредного австралийского дядьку восвояси!

— Что-то я не вижу у тебя на физиономии ни единой веснушки! — сказала Саманта, внимательно изучив лицо Субастика.

— Я тоже, — подтвердила Тина, произведя беглый осмотр.

— Вы их и не можете видеть, потому что они у меня на животе! — заявил Субастик. — А свой живот я никогда никому не показываю! — добавил он на всякий случай, чтобы на корню пресечь возможные вредные поползновения.

— Не сомневайтесь, веснушки на месте! — сказал Роланд. — Уже проверено. Действуют прекрасно!

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила Тина.

— Ну какое это имеет значение! — отмахнулся Роланд и бросил взгляд на Тинину косу. — У нас другие заботы. Надо срочно сообщить обо всем господину Пепперминту. Чтобы он отпросился с работы, пришел домой и пожелал их обратно!

— Он не может отпроситься с работы, потому что его и так уже на работе нет, — сказал Субастик.

— А где же он тогда? — удивился Роланд.

— Он тоже в Австралии, — сказал Субастик. — И если следующим номером вы спросите меня, где дядюшка Элвин, то я отвечу: и он в Австралии.

— Расскажи, пожалуйста, толком, что тут произошло, — попросил Роланд.

Субастик обстоятельно изложил последние события, вплоть до того момента, когда дядя Элвин нечаянно загадал роковое желание.

Друзья с напряжением слушали его, замерев от волнения.

— И что нам теперь делать? — спросил Роланд, когда Субастик закончил свою историю.

— Как же Мартин и его родители выберутся оттуда? — спросила Тина.

— Получается, что без тебя они не могут загадать желание и вернуться, да? — спросила Саманта. — Может быть, нам попробовать?

— Не получится, — ответил Субастик. — Вы же не Пепперминты. Волшебные веснушки только их слушаются.

— Мартин мне рассказывал, что они с родителями загадывали желание хором, когда возвращали дядюшку Элвина, — вспомнил Роланд. — Он говорил, что так получается более действенно. Может быть, нам в самом деле попробовать всем вместе? А вдруг такое тройное пожелание сработает, хотя мы и не Пепперминты?

— Хоть втроем, хоть вдесятером — все равно не получится! — вынужден был разочаровать его Субастик.

— А давайте все-таки попробуем! — предложила Тина. — Хуже-то не будет! Как мы скажем? Желаем, чтобы все Пепперминты вернулись сюда! Так?

— Тогда дядюшка Элвин тоже вернется, — сказала Саманта.

— Верно! — воскликнул Роланд. — Думаю, он не очень обрадуется, если снова окажется в Германии.

— Тогда нужно сказать так: «Желаем, чтобы Мартин с родителями вернулся сюда», — внесла предложение Саманта.

— Что значит «сюда»? — язвительно спросил Роланд. — Куда — сюда? В этот город, в этот дом или в эту комнату?

— Чего ты придираешься! — нахмурилась Саманта. — Ну хорошо, давайте скажем: «Желаем, чтобы Мартин с родителями вернулся сюда, в эту комнату».

— Только, может быть, лучше говорить не «желаем», а «желаю», — предложил мелкое уточнение Роланд. — Иначе получается, что мы все втроем загадываем одно желание, а так выйдет целых три!

— Хорошо, — согласилась Тина. — Приготовились… Раз, два, три, начали!

— Желаю, чтобы Мартин с родителями вернулся сюда, в эту комнату! — громко прокричали они хором.

Но ничего не произошло.

— Вот видите, — с горькой усмешкой сказал Субастик. — Я же предупреждал — не получится.

— Ждать. Ничего другого нам не… — начал было фразу Субастик.

И растворился в пространстве. Исчез.

— Куда он подевался? Где он? Субастик! Ау! Только что был здесь! Субастик, где ты? — кричали друзья наперебой.

Они обшарили всю комнату. Безрезультатно.

— Похоже, кто-то загадал желание и вызвал Субастика к себе, — предположил Роланд, когда все немного успокоились. — Другого объяснения не вижу. Вот только, спрашивается, кто?

Девочки переглянулись и пожали плечами.

Всем вдруг стало как-то неуютно в этом опустевшем доме.

— Пошли отсюда! — сказал Роланд. — Нам тут больше нечего делать.

Глава двадцать четвертая Общее собрание субастиков

— Вот те на! Здравствуйте, приехали! Это вы меня, что ли, вызвали? — воскликнул Субастик и удивленно оглядел собравшихся.

Собравшихся было много. И все как один — субастики. Теперь они выглядели гораздо более веселыми, чем в прошлый раз, когда Субастик был вызван на общее собрание. Как и тогда, на самом видном месте красовалась большая крапчатая тыква, на которой восседал Дед Субастик. В отличие от остальных субастиков, дружно улыбавшихся от уха до уха, Дед Субастик старался выглядеть серьезным, хотя ему это плохо удавалось. Чувствовалось, что он только для порядка нагнал на себя суровости, а сам-то готов в любой момент расхохотаться.

Субастик ничего не понимал.

Дед Субастик откашлялся и заговорил:

— Ты, наверное, гадаешь, почему мы тут все собрались.

— Почему вы все сообща собрались на всеобщее всесобрание — всеизвестно, — ответил Субастик. — Потому что вас созвал Дед Субастик.

Дед Субастик позовет — Весь народ к нему придет! У субастиков привычка: Дед зовет — лети как птичка!

— А вот почему вам понадобилось меня забирать от Пепперминтов, — добавил Субастик, — это действительно загадка.

Саманта, Роланд, Тина Сидят там без меня! Печальная картина — Пропал я, как свинья! Теперь они рыдают И шарят по углам: «Куда пропал Субастик? Когда придет он к нам? Мы без него страдаем И очень все скучаем!»

Последние две строчки так понравились Субастику, что он решил их повторить.

Мы без него страдаем И очень все скучаем!

— Ну всё, хватит! — попытался остановить его Дед Субастик. — Мы уже поняли, что они там без тебя прямо жить не могут.

— У нас приятные новости! — выкрикнул самый мелкий субастик, сидевший в первом ряду.

Но Субастика, похоже, это совершенно не интересовало.

Его как ветром сдуло, Будто волной слизнуло… —

продолжал он распевать во все горло.

— Ты не можешь, наконец, закрыть рот и дать мне слово сказать? — перебил его Дед Субастик.

Молчит Субастик как могила, Слово Деда — это сила! —

ответил на это Субастик, а все остальные субастики дружно подхватили:

Слово Деда — эта сила!

— С чего это сегодня такое веселье? Меня вы позвали, видать, от безделья! — сказал Субастик, оглядывая разошедшихся не на шутку собратьев. — Тоже соскучились, что ли? Вы же меня сами отправили к людям, потому что я, по вашему мнению, отбился от субастиков!

— У нас действительно есть для тебя приятная новость, — сообщил Дед Субастик. — Мы тут посоветовались, посовещались и решили, что все-таки это было несправедливо. Ты, конечно, внешне немного изменился, но повадки у тебя остались наши, субастиковские. Сто очков вперед любому из нас дашь! Прогонять такого ценного субастика было бы ошибкой с нашей стороны.

Все субастики согласно закивали.

— Ага… — только и выдавил из себя Субастик, для которого все это стало большой неожиданностью. — Ну, допустим, и что дальше?

— Мы разрешаем тебе жить с нами, — сказал Дед Субастик. — Пусть все идет как прежде, когда ты возвращался к нам от Пепперминтов.

— Спасибо, конечно, — поблагодарил Субастик, — но я никак не могу тут остаться.

Субастики перестали улыбаться и уставились на храбреца, который осмелился сказать такое, и не кому-нибудь, а самому Деду Субастику!

— Я не ослышался? — строго спросил Дед Субастик. — Ты не хочешь оставаться у нас? Ты добровольно отказываешься от своих сородичей?

— Я не хочу оставаться здесь, — твердо повторил Субастик. — Я хочу назад, к моим Пепперминтам!

— Подумай хорошенько! — Дед Субастик выглядел несколько удрученным. — Если ты сейчас уйдешь, то уже больше никогда — слышишь, никогда! — не сможешь вернуться сюда. Тебе придется навсегда остаться у людей.

— Навсегда? — переспросил Субастик, который только сейчас ясно осознал всю серьезность своего положения. Ведь когда его в прошлый раз прогнали, у него еще оставалась маленькая надежда, что Дед Субастик может передумать и вернет его. Теперь все пути к возвращению в круг субастиков были отрезаны.

— Подумай, не спеши! Зачем они тебе? Мы тебя тут все любим! — раздались выкрики с места.

Волнение прошло по рядам.

— И вот еще что, — продолжил свою речь Дед Субастик. — Не забудь о том, что если ты останешься у людей, то постепенно станешь совсем похож на них. У тебя не будет больше нашего прекрасного субастиковского носа, потому что рано или поздно он совсем скукожится и превратится в обыкновенный человеческий нос…

Некоторых субастиков прямо передернуло от одной мысли о такой перспективе. Никто из них никогда и ни за какие коврижки не согласился бы добровольно расстаться со своим пятачком. Ведь нос — главная гордость субастиков.

— Все равно я хочу вернуться к людям! — стоял на своем Субастик. — Я им нужен! Хочу назад, к своим Пепперминтам! Мне надо срочно в Австралию!

— В Австралию? — удивился Дед Субастик. — Это невозможно!

— Почему невозможно? — ухмыльнулся Субастик. — Я, конечно, не могу загадывать желания на свои собственные веснушки…

— Не можешь, — подтвердил Дед Субастик.

— Правило номер четыреста двадцать два! Правило номер четыреста двадцать два! — закричали субастики.

— Спасибо за подсказку! — с невозмутимым видом поблагодарил Субастик. — Но… но ведь есть еще и правило номер четыреста двадцать три! Я имею право воспользоваться вашими веснушками! Вон их у вас сколько!

И не успели субастики сообразить, что он задумал, как Субастик быстро проговорил:

— Желаю оказаться в Австралии, на ферме дяди Элвина!

В тот же миг он исчез.

— Вот ведь хитрюга! — рассмеялся Дед Субастик. — Всех перехитрил! Молодец! Жаль, конечно, что от нас ушел такой ценный субастик!

Глава двадцать пятая Счастливое возвращение

— Что это такое?! — возмущенно проговорил Субастик, озираясь. — Я такого желания не загадывал! Почему здесь такая темень?

Постепенно его глаза немного привыкли к темноте, и он различил смутные очертания большого дома.

«Наверное, это и есть ферма дядюшки Элвина!» — подумал Субастик и отправился на разведку.

Сначала он наткнулся на угол террасы и расшиб себе коленку. Потом пребольно стукнулся головой об стену. Наконец он нашарил входную дверь.

«Самое обидное будет, если окажется, что дверь заперта», — мелькнула в голове тревожная мысль.

Но, к счастью, дверь оказалась открытой.

Субастик вошел в дом.

В Германии был день, а тут, в Австралии, стояла глубокая ночь.

Мартин спал крепким сном на своем надувном матрасе, как вдруг его разбудил чей-то голос:

Спит наш Мартин тут за печкой, Дома ждет его овечка! Чтоб не плакала овца, Мы пошлем к нему гонца! Он разбудит лежебоку, Пусть встает скорей до сроку, Поприветствует гонца И обнимет молодца!

Мартин очнулся и протянул руку к лампе, которая стояла на полу, рядом с его постелью.

— Это ты, Субастик?! — радостно закричал он, не веря своим глазам.

— Я думал, ты остался дома, — затараторил возбужденно Мартин, — и нам теперь так просто не вернуться без твоих волшебных веснушек!

— Я? Дома? — Субастик изобразил удивление. — С чего ты взял? Я тут, в Австралии, как видишь. Прогулялся немного, туда-сюда…

— Два дня прогуливался туда-сюда? Не сочиняй! — рассмеялся Мартин.

— Ничего я не сочиняю! — сказал Субастик. — Я пошел прогуляться, чтобы… — Субастик задумался.

— Чтобы что? — спросил Мартин. — Сам не знаешь! Потому что насочинил с три короба и запутался!

— Ничего подобного! — возмутился Субастик. — Я просто забыл. А теперь вспомнил. Я хотел купить себе бумеранг.

— Бумеранг? — переспросил Мартин.

— Ну да, — ответил Субастик. — Это такая деревянная штука, которую бросаешь в воздух, а она возвращается.

— И на это тебе понадобилось два дня? — продолжал допытываться Мартин.

— Вот пристал! — отмахнулся от него Субастик. — Скажи мне лучше, что общего между бумерангом и субастиком?

— Понятия не имею, — признался Мартин.

— Они оба всегда возвращаются! — торжественно объявил Субастик.

— Ага, а если я тебя сейчас спрошу, где же твой бумеранг, ты мне скажешь, что надо было лучше слушать. Потому что ты только хотел купить бумеранг, но не купил из-за того, что у тебя не было денег.

— Верно! Сообразительный мальчик! — похвалил его Субастик.

— Давай разбудим маму с папой! Вот они обрадуются! — предложил Мартин.

— Чего будить, успеется, пусть спят! — сказал Субастик. — Лучше уж я буду приспосабливаться к местным условиям!

— Это как? — спросил Мартин.

Светит солнце на дворе, Ясно даже детворе — Всем на улицу, гулять! А вот ночью нужно спать! —

пропел Субастик и громко зевнул.

— Устал я, нагулялся, — сообщил он, глядя на Мартина сонными глазами.

— Куда же мне тебя положить? — забеспокоился Мартин. — Матрас-то узкий, двоим не поместиться!

— А зачем мне твой матрас? Вон коврик прекрасный! — воскликнул Субастик. — В два раза сложу и на нем полежу! В два слоя ковер — прекрасное средство от гриппа, простуд и соплей, как известно!

Субастик быстро устроил себе лежанку.

Мартин выключил свет.

— Спокойной ночи, Мартин! — сказал Субастик.

— Спокойной ночи, Субастик! — отозвался Мартин.

В комнате воцарилась тишина.

— Ты спишь? — раздался через несколько минут шепот Мартина.

— На этот вопрос можно ответить только «Уже нет», — проговорил сонным голосом Субастик.

— Нет, скажи мне честно, где ты был и откуда ты взялся? — спросил Мартин. — Про бумеранг ты ведь всё сочинил, правда?

— Не исключено и даже очень вероятно, — попытался отделаться Субастик любимой присказкой.

— Ну так откуда ты все-таки тут взялся? — не отставал от него Мартин.

— Это моя субастиковая тайна, которую я не могу тебе открыть, — ответил Субастик.

— Почему нет? — спросил Мартин.

— Потому что тайна — она на то и тайна, чтобы оставаться тайной, верно? — проговорил Субастик и снова громко зевнул. — Всё. А теперь давай спать!

Родители Мартина и дядюшка Элвин открыли рот от удивления, когда увидели Субастика, явившегося вместе с Мартином к завтраку.

— Субастик! — закричал господин Пепперминт вне себя от радости.

— Откуда ты тут взялся?! И когда ты пришел?! — воскликнула госпожа Пепперминт.

Дядюшка Элвин только покачал головой — с такими родственниками не соскучишься!

— Это тайна, — сказал Мартин. — А тайна — она на то и тайна, чтобы оставаться тайной, — добавил он и подмигнул Субастику.

— Значит, мы можем прямо сейчас пожелать… — начал было господин Пепперминт и тут же прикусил язык, сообразив, что опять чуть не дал маху. — Мы можем пожевать перенестись обратно в Германию!

— Неужели вы не хотите побыть тут хотя бы еще денек-другой? — спросил дядюшка Элвин.

— Да мы бы с удовольствием, — ответил господин Пепперминт со вздохом, — но, понимаешь, я уже два дня на работе прогулял. И если я хотя бы сегодня вечером вернусь домой, то, может быть, завтра начальник меня все-таки простит. Мы приедем к тебе осенью как следует!

— Давайте хотя бы позавтракаем вместе! — предложил дядя Элвин.

— Конечно! — поддержали дружно Пепперминты. — Позавтракать мы точно успеем!

За столом царило веселое оживление — все были счастливы, что неприятности остались позади. Завтрак уже подходил к концу, когда Мартин наклонился к Субастику и зашептал ему в ухо:

— Сколько у тебя осталось веснушек?

— Не знаю, надо посмотреть! — ответил Субастик.

— Посмотри, пожалуйста! — попросил Мартин.

Субастик встал из-за стола и, ни слова не говоря, вышел из комнаты.

— Куда это он? — удивился господин Пепперминт. — Неужели наелся? Чудеса! Такого еще не бывало!

— Он пошел посмотреть, сколько у него осталось веснушек, — объяснил Мартин. — Они же у него на животе, а свой живот он никогда никому не показывает, как известно.

— Четыре! — сообщил Субастик, вернувшись к столу.

— Так, нужно хорошенько обдумать, на что их потратить. Главное — не пожевать чего-нибудь лишнего по ошибке, — сказал Мартин. — Дядя Элвин, а сколько овец украл у тебя Макси?

— Сто двадцать, — ответил дядя Элвин. — А почему ты спрашиваешь?

— Да есть тут у меня одна идейка! — Мартин опять наклонился к Субастику и что-то сказал ему на ухо.

— Осталось три! — проговорил Субастик, и в ту же секунду с улицы донеслись странные звуки.

Дядя Элвин подскочил к окну:

— Мои овцы! Они вернулись!

Пепперминты тоже повскакивали со своих мест.

То, что они увидели, заставило их остолбенеть.

Все пастбище перед домом заполнили блеющие кудрявые овцы.

— Может, это, конечно, и не совсем те же самые овцы, которые были у тебя, — сказал Мартин, — но, во всяком случае, они теперь твои.

Дядюшка Элвин обнял Мартина и Субастика:

— Спасибо вам! Такой подарок! Уж и не знаю, как вас благодарить! — Дядя Элвин чуть не плакал от счастья.

— Так, а теперь переходим к следующему пожеланию! — сказал Мартин.

— Погоди! Стой! У нас же всего три веснушки осталось! — закричали в один голос госпожа и господин Пепперминт.

— Знаю, не волнуйтесь! — успокоил родителей Мартин. — Я всё продумал! Желаю, чтобы папин начальник забыл о звонке из Австралии и о том, что папа прогулял два дня.

— Осталось две! — сообщил Субастик.

— Отличное пожелание! — одобрил господин Пепперминт и с признательностью посмотрел на Мартина. — Ну а теперь я сам загадаю желание, пока ты все наши веснушки не потратил! Желаю, чтобы Мартин, Мара, Субастик и я оказались в Германии, в нашей гостиной.

— Вы куда? А попрощаться?! — воскликнул огорошенный дядя Элвин вслед исчезнувшим родственникам.

— Нет, ну что это такое! — проговорил в ту же минуту господин Пепперминт. — Я такого желания не загадывал! Почему здесь такая темень?

— Потому что мы в другом полушарии и здесь уже ночь! — объяснил Мартин с видом знатока и зажег свет.

— Ме-е-е-е! — раздалось из-под стола, и сонная овечка вышла встречать Пепперминтов. Громко блея, она подбежала к Субастику и прижалась к нему. Субастик погладил ее по голове.

— И что нам теперь делать? — спросила госпожа Пепперминт. — Только позавтракали — и сразу спать?

— Ну не можем же мы тут всю ночь куролесить! — сказал господин Пепперминт. — Лично мне утром на работу. Как хотите, а я пошел спать.

Светит солнце на дворе, Ясно даже детворе — Всем на улицу, гулять! А вот ночью нужно спать! —

пропел Мартин и подмигнул Субастику.

— Я тоже пошел на боковую! — сказал Мартин.

— Я, пожалуй, тоже не откажусь, — сказал Субастик и широко зевнул.

— Подождите! — остановила их госпожа Пепперминт. — Пока вы не улеглись, давайте решим, как нам распорядиться последней веснушкой.

— Оставим про запас! Мало ли что, — предложил Мартин.

И все согласились.

Глава двадцать шестая Приложение

Ниже следует вырезка из газеты «Бабенбургские ведомости», которая проливает свет на некоторые обстоятельства, оставшиеся не проясненными.

Полиция охотится на кенгуру

Бабенбург (от нашего собственного корреспондента). Необычную операцию провела сегодня в городе полиция совместно с пожарной командой. Все началось с заявления, поступившего от граждан, которые заметили в центре города, на Ауштрассе, экзотическое животное австралийского кенгуру!

«Глупый розыгрыш!» — так подумал начальник пожарной части Рольф Бернхард Кундам, когда ровно в 21.45 к нему на пульт поступил срочный вызов. Команда пожарных в составе пяти человек во главе с брандмейстером Пёлейном срочным порядком выдвинулась на помощь дежурному наряду полиции, которому не удалось самостоятельно отловить прыткое животное, несмотря на все предпринятые оперативные меры, включая попытку приманить необычного нарушителя спокойствия дорогим собачьим кормом.

Осложняло задачу то, что кенгуру с бешеной скоростью перемещался зигзагами и совершенно непредсказуемо менял маршрут, что в условиях плохой видимости существенно затрудняло преследование, которое началось на Гришкерштрассе и закончилось на Зандвег, у Королевского моста. Гонка продолжалась целых двадцать пять минут! Было принято решение привлечь к операции известного ветеринара доктора Дасселя, который присоединился к охотникам за кенгуру, вооружившись дальнобойным ветеринарным пистолетом, заряженным мощной дозой снотворного. Но, к счастью, ему не пришлось пускать в ход это негуманное средство. Когда беглец сделал небольшую остановку, укрывшись за статуей св. Непомука возле Королевского моста, полиция сумела набросить на него большую сеть и тем самым пресечь его дальнейшие действия.

Сначала кенгуру доставили в пожарную часть, где он вел себя, как шутливо сказал брандмейстер Пёлейн, «несколько неадекватно». Однако уже скоро животное пришло в себя и освоилось настолько, что даже приняло из рук начальника пожарной части бутерброд, заготовленный ему в дорогу заботливой супругой.

Первое предположение, что кенгуру сбежал из цирка, не подтвердилось. По бирке на ухе удалось определить, что местом происхождения пойманного животного является кенгуриная ферма в Марольдшварцахе. Несмотря на поздний час, полиция немедленно связалась по телефону с владельцем фермы Готфридом Шперлингом, который сообщил, что некоторое время назад у него действительно пропал молодой кенгуру, находившийся на территории фермы вместе с двенадцатью другими особями того же вида.

Готфрид Шперлинг сердечно поблагодарил полицию и пожарных за оказанную помощь и в тот же вечер забрал заблудившегося питомца.

Глава двадцать седьмая Маленькое дополнение

Ну а что же овечка дяди Элвина? Она так и осталась жить в Германии.

Австралийская гостья довольно быстро привыкла к немецкому климату и с удовольствием паслась в саду у Пепперминтов.

Ей дали имя Лисси, и она на него почти всегда откликалась. Особенно если Мартин говорил: «Лисси, ко мне!» — и показывал ей морковку. Без морковки ничего не получалось, как Мартин ни старался. А с морковкой — милое дело. Позовешь — и Лисси тут как тут! Потому что морковку она любила больше всего на свете. Травку, впрочем, она тоже любила.

Однажды теплым июньским вечером, приблизительно через месяц после возвращения из Австралии, вся семья Пепперминтов вышла посидеть в саду.

— Хорошо, что у нас теперь есть овца! — сказал безмятежно господин Пепперминт.

— Да, приятно иметь в доме животных! — согласилась госпожа Пепперминт.

— К тому же на нее посмотришь и сразу вспоминаешь дядю Элвина, — вступил в разговор Мартин.

— А главное, что с тех пор как она у нас завелась, мне не нужно каждые две недели стричь газон! — сказал господин Пепперминт и сладко потянулся. — Очень полезное животное!

— Полезное-то полезное, — проговорил Мартин, — но есть и некоторые неудобства!

— Какие неудобства? — удивился господин Пепперминт.

— Теперь нужно все время смотреть себе под ноги, чтобы во что-нибудь такое не вляпаться! — объяснил Мартин.

От Лисси польза несомненна — Стрижет траву она отменно! Да только есть закон природы — Он на овечью действует породу: Сначала всю траву она у нас обгложет, А после на газон нам кой-чего наложит, —

пропел Субастик.

— Похоже, отдыхать мне не придется, — сказал со вздохом господин Пепперминт и пошел в сарай за граблями и совком.

— Все требует ухода! — отозвалась госпожа Пепперминт и пошла помогать мужу.

— В следующий раз наша очередь убирать! — крикнули Мартин с Субастиком и побежали дрессировать Лисси.

КОНЕЦ

Примечания

1

О том, как Субастик выбрал себе водолазный костюм, рассказывается в книге «Семь суббот на неделе».

(обратно)

2

О том, как господин Дауме отобрал у Субастика веснушки, рассказывается в книге «Субастик в опасности».

(обратно)

3

О том, как Субастик пришел к господину Пепперминту в первый раз, рассказывается в книге «Семь суббот на неделе».

(обратно)

4

О приключениях Мартина и Субастика в зимнем лагере рассказывается в книге «Волшебные капли для Субастика».

(обратно)

5

О том, как господин Пепперминт и Субастик добыли новые волшебные веснушки, рассказывается в книге «Новые веснушки для Субастика».

(обратно)

6

Об этих приключениях Субастика можно прочитать в книге «Субастик в опасности».

(обратно)

7

Об этом можно прочитать в книге «Волшебные капли для Субастика».

(обратно)

8

Черт побери! Что случилось? (англ.)

(обратно)

9

Кто эти странные люди? (англ.)

(обратно)

10

Потрясающе! (англ.)

(обратно)

11

Действительно (англ.).

(обратно)

12

Чудесно! (англ.)

(обратно)

Оглавление

Глава первая Возвращение

Глава вторая Роланд и Саманта

Глава третья Саманта не верит ни единому слову

Глава четвертая Саманта удивляется

Глава пятая Незваный гость

Глава шестая Дядюшка Элвин обустраивается

Глава седьмая Безвыходное положение

Глава восьмая Тайна кенгуру

Глава девятая Где Велли?

Глава десятая История дядюшки Элвина

Глава одиннадцатая Большой совет

Глава двенадцатая Куда подевался господин Дауме?

Глава тринадцатая Что делать?

Глава четырнадцатая Интересное объявление

Глава пятнадцатая Встреча на базаре

Глава шестнадцатая В засаде

Глава семнадцатая Неприятный сюрприз

Глава восемнадцатая Верный друг приходит на помощь

Глава девятнадцатая Здравствуй, дядя!

Глава двадцатая Еще одна история еще одного дядюшки Элвина

Глава двадцать первая Неосторожные желания

Глава двадцать вторая Австралия

Глава двадцать третья Неудачный эксперимент

Глава двадцать четвертая Общее собрание субастиков

Глава двадцать пятая Счастливое возвращение

Глава двадцать шестая Приложение

Глава двадцать седьмая Маленькое дополнение Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg