Владимир Иванович Воробьев Кто зимы не видал
Кто зимы не видал
Жил-был заяц Барабанщик. Так его прозвали за то, что он любил лапами по пенькам стучать. Подбежит к старому пню и ну по нему барабанить:
- Тук-тук! Тра-та-та!
Жуки, пауки, букашки, таракашки - все с перепугу наружу выскакивают, выпрыгивают.
А зайка над ними смеётся, потешается:
- Ха, что! Испугались! Эх вы, мелкота! Нигде вы не бывали. Ничего не видали. Потому и боитесь всего на свете. То ли дело мы, зайцы!
Однажды жуки, пауки, букашки, таракашки и комарьё всякое на зайца совсем разобиделись.
- А где ты, серый, бывал!- затопали на него ножками пауки.
- Чего ты, косой, особенного ви-идал! - запищали комары.
- Мы и сами с усами,- сказали жуки.- С твоё-то, Барабанщик, знаем!
- Вот уж-жо поднатуж-жимся, дож-ждёшься от нас,- жужжали мухи.
- Ах, так! - рассердился на них заяц. - Я косой! Я серый! А шубку мою белую видели! А что зимой всё кругом белым-бело, знаете!
Но букашки, таракашки, жуки, пауки зайца на смех подняли:
- Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Врёт серый про шубку белую!
- Какая такая зима!
- Почему белым-бело! Прискакали сюда лягушки.
Приползли ужи. Прибежали ежи. И тоже над зайцем смеяться стали:
- Ну и врёт Барабанщик!
- Всегда здесь зеленым-зелено!
- Всегда зайцы серые.
А заяц так им всем сказал:
- Раз вы мне не верите, я сюда зимой прибегу. Всех вас разбужу. Шубку белую покажу.
И ускакал в лес.
Прошло лето. Миновала осень. Попрятались и уснули в старом пне, под корой, жуки, пауки, букашки, таракашки и комарьё всякое. Крепко спят под пеньком лягушки, ежи. И никто из них не видал, как пришла зима. И стало от снега кругом белым-бело.
И вот однажды прибежал сюда Барабанщик да как забарабанит в пень:
- Тук-тук! Тра-та-та! Просыпайтесь, поднимайтесь. Поскорее выходите, на меня поглядите!
Но никто не просыпался. Никто не отзывался. Тогда заяц забарабанил еще сильней.
- Тр-ра-та-та. Трр-а-та-та! - И закричал нарочно: - Просыпайтесь, поднимайтесь все, кто в пне живет, кто лета ждёт! Лето пришло!
Тут изо всех щелей старого пня полезли букашки, таракашки, жуки, пауки и комарьё всякое. Выползли из-под пня лягушки, ужи и ежи. А как осмотрелись, так все и ахнули:
- Ах!
Кругом белым-бело. И на зайце шубка белая!
Засучили лапками пауки. Затрясли усами жуки. Ежи колючками стучат. Ужи шипят сердито:
- Ш-шутки ш-шутишь, Барабанщик!
Только мухи сначала обрадовались:
- Ух, сколько сахару!
А как сели на снег, сразу крылышки поджали и давай жужжать:
- Ж-ж-и-вотики ж-жёт, ж-жёт.
- 3-зи-зи-ма, зи-има! - зазвенели жалобно комары. Лягушки - те только квакнули:
- Ква! - и глаза от удивления вытаращили. А заяц Барабанщик скок на пень и говорит:
- Ну, теперь будете знать меня, косого да серого!
Но его никто и слушать не стал. Все, кто зимы раньше не видал, поскорее опять попрятались. Кто в пень, кто под пень. От холода, от зимы подальше.
Самый умный попугай
Много птиц и птиц и зверей в Африке. Там живут слоны и бегемоты, жирафы и зебры. Обезьяны и страусы. Всех не счесть. Всех не запомнить. Но самые умные в Африке - попугаи.
Только поумнели они не сразу. И вот как это случилось. Сидел однажды на дереве попугай. Звали его Карро. У него был жёлтый клюв, красный живот и зелёные крылья. А глаза круглые-круглые. Самые круглые в Африке.
- Карро пилли кеку!- то и дело повторял попугай.- Карро пилли кеку!
На языке попугаев это означало: «Я самый красивый попугай».
Под деревом, на котором сидел попугай, отдыхал удав. Его звали Жавво. Он только что плотно пообедал. А когда удав сыт - ему вздремнуть надо. Все удавы такие.
Но попугай своей болтовнёй не давал ему покоя.
- Карро пилли кеку! Карро пилли кеку! - хвастался попугай.
И тогда удав сказал:
- Это правда. Ты самый красивый попугай…
- Вот слышите, вот слышите, - закричал на весь лес попугай. - Сам мудрый Жавво говорит, что я, Карро пилли кеку!
- Подожди, не болтай, - продолжал удав. - Ты действительно Карро пилли кеку. Самый красивый попугай. Но не хочешь ли ты стать и самым умным среди попугаев!
- А как! А как это сделать! Научи меня, мудрый Жавво,- обрадовался Карро.
- Лети скорее к людям. Научись у них говорить по-человечьи.
- Ур-ра! - вскричал Карро.- Тогда все скажут, что я, Карро эско пилли! Самый умный попугай!
- Да, да… лети скорее,- промолвил, засыпая, удав.
Попугай Карро так и сделал. Он полетел далеко-далеко.
На самый край Африки. В город, где жили люди.
И всем, кто только ни встречался ему на пути - слонам и бегемотам, обезьянам и страусам, жирафам и зебрам - Карро кричал:
- Ждите, ждите меня! Скоро я буду Карро эско пилли - самый умный попугай на свете!
Удивились люди, когда к ним прилетел попугай и сам попросился в клетку.
Они сказали ему лишь два слова. И Карро тут же их повторил. Он думал, что эти слова означают похвалу.
Клетка, сделанная из блестящих медных прутьев, очень понравилась попугаю. И он прожил в ней тридцать лет и три года. Но за всё время люди повторяли ему лишь то, что сказали вначале. Всё те же два слова. И Карро их запомнил.
А через тридцать лет и три года попугай попросился на волю. И люди выпустили его.
Но Карро совсем разучился летать. И забыл дорогу домой. Ведь тридцать лет и три года - не малый срок. Даже для попугаев.
И Карро заплакал. Круглые слёзы покатились из его круглых-круглых глаз.
Слонам и бегемотам, страусам и обезьянам, жирафам и зебрам стало жаль бедного попугая. И они на себе отвезли его домой.
- Пр-ривет! - воскликнул Карро, сев на дерево, с которого улетел когда-то. - Я Карро эско пилли! Я Карро эско пилли! Самый умный попугай!
Но его никто не слушал. В лесу все привыкли к болтовне попугаев. Только удав Жавво, который, как прежде, дремал под деревом, недовольно сказал:
- Ты опять тут, глупая птица!
- Нет, я умный! Или ты меня не узнал, мудрый Жавво! Ведь это я, Карро эско пилли! Самый умный попугай среди попугаев!
- Не верю,- промолвил удав.- Вот если б ты пожил среди людей…
- Да, да! - залопотал попугай. - Я очень долго жил у людей.
- Тогда ступай сюда, поболтаем,- позвал Жавво.
И попугай слетел к нему на землю.
- Ближе, ближе подойди, - звал его удав. - Я, брат, стал глуховат, старею.
Карро слишком долго не был в лесу и забыл об осторожности. Он подбежал к самой пасти Жавво.
- Скажи, чему научили тебя люди! - спросил Жавво попугая.
И Карро выкрикнул те единственные два слова, которые всегда говорили ему люди:
- Попка дурак!
- Правильно, - сказал удав… и проглотил попугая.
Много птиц и зверей в Африке. Там живут слоны и бегемоты, жирафы и зебры, обезьяны и страусы. Всех не счесть, всех и не запомнить. Но самые умные - это попугаи. Они никогда не болтают с удавами.
Домоседы нелюбопытные
Жили черепаха с улиткой. На ногу обе легки были. Бегать и прыгать мастера великие.
Черепаху и заяц не мог догнать. А улитка лучше белки по деревьям прыгала. Но больше всего любили черепаха с улиткой наперегонки бегать.
Только всё это давно было, когда ещё никто себе домов не строил.
Но вот однажды всем лесным жителям на ум пришло - построить себе дома.
И построили!
Лиса да мыши - по норе без крыши.
Муравьи - большой дом на месте сухом. Один на всех.
Бобры - дома с крышами, но посреди воды. Птицы - вверх тормашками развесили шалашики.
Только медведю лень. Он яму себе под ёлкой нашёл и обрадовался. Говорит:
- Мой дом, пока я в нём.
А черепаха с улиткой друг перед дружкой изо всех сил старались. Черепаха сделала себе дом лепёшкой. Улитка - дом кренделем.
И так им свои домики полюбились, что засели в них они безвыходно.
Бывало, как праздник в лесу - все на поляну бегут. Зайцы вприпрыжку. Лисы трусцой. Медведь вперевалку. Мышь сторонкой. Волк напрямик. Птицы поверху летят. Муравьи понизу спешат.
На поляне в тот день кутерьма! Все играют да песни поют. Л улитка с черепахой дома сидят. Их зовут, они не идут. «Дома, - говорят, - лучше».
День за днём, год за годом пролетают, а улитка с черепахой из своих домиков ни на шаг.
Но не всё в лесу праздники. Случалось и бедам бывать.
Полыхнёт злым огнём лесной пожар. Разбегаются тогда лесные жители кто куда. На домишки свои не оглядываются.
Иль ручьи по весне разольются реками. Тогда не зевай! Злой водой унесёт и дом и хозяина.
Да неунывный народ в лесу живет. Обсушатся, обтерпятся и снова - кто дом, кто гнездо, кто нору мастерит.
Только черепаха с улиткой - что ни случись - с домишками своими не расставались. Ползут, кряхтят, дом на себе тащат.
И судили и рядили про них в лесу. Каждый на свой лад.
Стрекотали белки:
- Це-це-це! Боятся с добром расстаться!
- Украдут, што ли, домишки, - шептали мышки.
- Кар-рниз, кар-рниз потеряли! - дразнила их ворона.
- Эк как ленивы,-кряхтел медведь. - Лень им новые домишки отгрохать.
Как бы там ни было, а только черепаха с улиткой двадцать лет дома просидели.
Бывало, прискачет к ним заяц ранним утром и зовёт:
- Эй, домоседы! - кричит. - Скорее, скорее бежим на опушку. Туда новое солнышко прикатилось. Кра-асное!
- А нам не любопытно,- отвечает черепаха.
Поздним вечером прибежит заяц. И снова зовёт:
- Эй, домоседы! Выходите, посмотрите: новое солнышко на небо выкатилось. Жёлтое!
- А нам не любопытно, - отвечает улитка.
И соловей их сманивал:
- Эй, домоседы! Журавли из дальних стран прилетели. С новыми песнями. Айда послушаем!
- Легко идти, да нелегко дом на себе нести. Никуда мы не пойдём,-отвечали черепаха с улиткой.
И медведь их пугал:
- Эй, домоседы нелюбопытные! Вот положу вас на одну лапу, а другой прихлопну. Вместе с домишками.
И ещё сто лет просидели в своих домах черепаха с улиткой.
А как однажды вздумали за старое приняться - друг с дружкой наперегонки побегать - из домиков-то им и не выбраться.
Спинками к потолку, животами к полу насовсем приросли.
Теперь не побегаешь!
А всё потому, что домоседами они были нелюбопытными.
Как лиса траву ела
Жила-была лиса. Лиса Патрикеевна. Шерсть у лисы рыжая. Глаза хитрые.
Всегда была лиса сыта. Потому, что нос держала по ветру, а хвост на отлёте. Бывало, только носом лиса поведёт - сразу добычу почует. Только хвостом махнёт -и догонит.
Натерпелись от неё лесные жители. Намучились. Потому что прожорлива лиса была. Да ещё и привередлива.
Подавай на лисий зуб зайчонка.
Подавай на лисий зуб утёнка. Или сына тетеревиного.
А как наестся, натешится - снова хвост на отлёт. Нос по ветру. Не бежит ли кто! Не съесть ли кого! Принюхивается.
Но только мало-помалу узнали лесные жители ее повадки. Научились от лисы убегать. Своих детишек от Патрикеевны прятать.
Зайчата в траве замрут, затаятся. Поди-ка найди! Утята в камыш забьются. Поди-ка достань.
Ни куропаточки, ни рябчики, ни глупый тетерев лисе не даются. А кто умней и проворнее - ежи да мыши, белки да галки - те и вовсе над ней смеяться стали. Хвостом лисе махнут- и в норку. Нос Патрикеевне покажут - и на ветку.
Озлилась рыжая разбойница. Отощала. День за днём по лесу шныряет. Хвост у неё повис, шерсть свалялась комьями. И взвыла лисонька от голода волчьим воем. Да не бывает от вытья легче. Села лиса на свой тощий зад.
Стала думу думать. Думу хитрую, лисью.
И надумала.
Побежала она в овраг к волчьему логову. А как увидела, что волки на неё смотрят - принялась траву есть.
Сорвёт зубами ромашку - пожуёт, поднатужится и проглотит. Сорвёт другую - и её туда же.
Волки, глядя на лису, посмеиваются, порыкивают:
- Патр-рикеевна тр-раву ест! Р-разве в р-радость тр-рава Патрикеевне?!
- Слаще мяса, слаще рыбки,- отвечает лиса.- Я теперь только траву ем! И прочь пустилась.
Бежит лиса, видит: медведь малиной лакомится. Подождала лиса, пока медведь на неё взглянет, и хвать с куста зубами ягодку. Пожевала, поднатужилась и проглотила. Хвать другую - и её туда же.
- Гы-гы-гы,- закултыхался медведь со смеху.- Пришла кума по ягоды. Аль сладка малина и на лисий зуб!
- Слаще мяса, слаще рыбки, - отвечает Патрикеевна.- Я теперь только ягоды ем!
И прочь пустилась.
Вот бежит она и видит: сидит под деревом ёжик и корешок гложет. Лиса тут как тут. Хвать у него корешок. Пожевала, поднатужилась и проглотила.
Ёжик так и покатился от удивления.
А как откатился да оглянулся, видит: лиса корешки зубами крошит и губами причмокивает. А у самой из глаз слёзы капают.
Зашипел на неё ёжик:
- Ты, лиса, с ума сошла!! Другой еды не нашла!
Где край земли
Однажды на колхозном дворе заспорили свинья, петух, пёс и аист. Каждый на своём стоял. Ни с кем другим не соглашался.
А спорили они о том, где край земли.
Свинья Зюнька над корытом хрюкала:
- Хрю-хрю! Каждый день смотрю. Край земли в аккурат за воротами.
Петька-петух с навозной кучи орал:
- Ку-ка-реку-у! Край земли неподалёку-у! Ко-ко-ко.
За околицей! Мне отсюда видать!
А пёс Полкан рычал и лаял:
- Гав! Гав! Говор-рят вам, в гор-роде край земли. За баз-заром ср-разу!
Аист Длинный Нос на крыше стоял. Уговаривал:
- Нет, нет. За дальними городами край земли. За чужими землями.
Слово за слово порешили они вместе идти. Край земли найти. А до тех пор домой, в колхоз, не возвращаться.
Попрощалась свинья с корытом. Петух - с курами. Пёс-воротам поклонился. Аист - малым деткам в своём гнезде.
И отправились.
Пошла свинья впереди. Остальные сзади.
За ворота выбрались - нет края земли.
Побежал петух впереди. Остальные сзади.
Выбрались за околицу. И там не край земли.
Теперь пёс впереди, остальные сзади. Вот прибежали они в город. В Простореченск. Все прохожие глядят на них. Любопытствуют:
- Зачем, товарищи, прибыли! По каким делам?
А Полкан в ответ рычит:
- Кр-рай земли р-разыскиваем!
Смеются прохожие. Говорят:
- Да нету края у земли. Она круглая.
Но свинья, петух, пёс и аист людям не поверили. Прибежали на базар. Весь город обегали. А края земли нет как нет.
Аист сказал:
- На край земли пешком не уйти. Лететь надо.
- У меня крылья коротки, - ответил Петька.
- А у нас их и вовсе нет, - сказали Полкан и Зюнька.
Не идти же домой курам на смех. Побежали они на вокзал. Попросились в поезд:
- На билеты денег нету. Только у Зюньки пятак. Пустите нас так.
Пустили их в поезд.
Длинный Нос на верхнюю полку забрался. Петька на нижнюю. Зюнька под полку затискалась. А Полкан у окна устроился.
Поехали!
А пассажиры любопытствуют:
- Куда, товарищи, едете? По каким делам!!
- На край земли едем,- отвечают петух, свинья, пёс и аист. - На самый краешек!
Смеются пассажиры. Говорят:
- Да нету края у земли. Она круглая.
Но петух, свинья, пёс и аист людям не поверили.
Вот миновали они города дальние. И земли чужие проехали. Наконец поезд стал. Впереди море. Выскочили из вагона свинья, петух, пёс и аист. Кричат:
- Вот край земли! Вот он! Дальше ехать некуда!
А люди на берегу смеются. Говорят:
- Да за морем опять земля. И нет у неё края. Потому что она круглая.
Но Петька, Зюнька, Полкан и Длинный Нос людям не поверили. Побежали они проситься на пароход.
- На билеты денег нету. Только у Зюньки пятак. Пустите нас так.
Пустили их на пароход.
Длинный Нос на мачту взлетел. Петька на поручни сел. Зюнька - поближе к камбузу. Полкан на палубе устроился.
Поплыли!
А матросы любопытствуют:
- Куда, товарищи, плывёте! По каким делам!
Но Петька, Зюнька, Полкан и Длинный Нос теперь помалкивают. Не хотят, чтобы над ними смеялись.
Долго плыл пароход. Наконец пристал к берегу. Опять земля! Снова в поезде ехали, ехали. А как вышли из вагона, глядят: опять они в том же городе. В Простореченске.
Удивился петух:
- Ко-ко-кох! Земля - горох!
Хрюкнула свинья:
- Хрю-хря! Ездили зря!
Полкан зарычал с досады:
- Нет у шар-ра кр-рая!
Длинный Нос промолвил тихо:
- Она круглая…
И побежали они домой, в свой колхоз - всем сказать, что земля круглая!
Комментарии к книге «Кто зимы не видал», Владимир Иванович Воробьёв
Всего 0 комментариев