«Девочка со спичками»

Стоял страшный мороз. В воздухе носились ледяные иглы. Непроницаемой тьмою спустился на землю последний вечер Старого года.

По улицам плелась бедная маленькая девочка с непокрытой головой и босыми ногами. Когда она вышла из дому, на ногах ее были туфли. Но что в том толку! Туфли эти носила ее мать, и ей они были велики. Девочка потеряла их, когда перебегала улицу, спасаясь от двух мчавшихся на нее во весь опор карет. Одна туфля так и не нашлась, а другую схватил маленький мальчишка и убежал с нею. Бедные босые ножонки посинели от холода.

Девочка в переднике несла целую кучу спичек и держала одну коробку в руке. За целый день никто ничего у нее не купил, никто не дал ей ни копейки. Дрожа от холода и от голода, шла малютка по улице. Блестящие снежинки серебрились в ее белокурых локонах, падавших на шею, но ей было не до них. Из всех окон блестел свет, всюду чудесно пахло жареным гусем: был канун Нового года. Вот об этом так она думала.

В уголку между двумя домами присела она на землю и скорчилась. Она поджала под себя ноги, и ей стало еще холоднее. Идти домой она не решалась: она не продала спичек и не могла принести ни одной копейки. Отец, наверное, побил бы ее, да дома было также холодно: они жили под самой крышей, и, как ни затыкали щели соломой и тряпьем, ветер все-таки врывался к ним со свистом. У девочки руки закоченели от холода.

— Ах, если бы вытащить хоть одну спичку из коробки, чиркнуть ею по стене, зажечь и погреть пальцы; ведь только одну!

Она взяла одну спичку. Чирк!… Ах, как спичка заблестела и загорелась! Она горела таким ясным, теплым пламенем, точно свечка, и девочка с наслаждением грела над ней руки. Что за чудная была свечечка!

Девочка мечтала, что она сидит перед большой железной печкой с полированными медными ножками и медной крышкой. Как ярко пылал в ней огонь и как она грела! Девочка протянула было к ней ноги, но вдруг пламя погасло, печка пропала, а в руке остались обгорелые остатки спички.

Девочка чиркнула второй спичкой по стене. Пламя вспыхнуло, осветило стену, и вдруг стена стала прозрачной, так что можно было видеть комнаты.