«Смертоносный призрак»

Владимир Брюханов

Смертоносный призрак

Исторический детектив

Журнальный вариант опубликован в сентябре-ноябре 2010 года

в журнале «Литературный Европеец» (Франкфурт-на-Майне):

№ 151, с. 27-34; № 152, с. 34-41; № 153, с. 29-35.

От автора.

Основные факты и события, представленные в данном произведении, вполне достоверны.

Нет ни одного придуманного имени, каждый персонально названный участник повествования действительно существовал – и на самом деле совершал поступки точно такие, как описано здесь, – или очень близкие к ним по смыслу и цели. Действительно произносились вслух или высказывались на бумаге мнения и суждения, которые мы вложили в уста наших персонажей, позаимствовав тексты из опубликованных полицейских протоколов, медицинских заключений, газетных репортажей, воспоминаний очевидцев или исследований историков. Указан точный возраст каждого, если мы нашли сведения об этом.

Мы ввели в действие минимальное число вымышленных лиц, даже не присвоив им имен: газетного репортера, гостиничных слуг и т.д. Подобные участники событий неизбежно возникают в любой реальной истории, захватывающей хотя бы десяток людей, а их никем не запланированное вмешательство вносит неожиданные коррективы в заранее просчитанные ходы.

Из существенных моментов мы позволили себе изобрести лишь способ (но не факт) передачи в прессу информации, имевшейся у Евы Браун, – через уже упомянутого репортера, а также диалоги полицейских – Герберта Зауэра и Генриха Мюллера.

Оба последних – вполне реальные исторические фигуры; они были, несомненно, хорошо знакомы друг с другом, служебное положение обоих предполагало возможность их взаимодействия, их тогдашние политические симпатии вполне очевидны, а детективные проработки, включенные нами в их беседы, соответствуют имевшимся тогда у них сведениям. Но достоверно не известно, действительно ли они сотрудничали в тогдашнем расследовании.

Наибольшую сложность для нашей реконструкции событий представило то, что в различные годы (сразу в 1931 году, позднее вплоть до 1945 года, а затем и позже) важнейшие свидетели делились впечатлениями совершенно по-разному; не получилось в итоге ни преемственности новых сообщений тех же лиц от их же прежних, ни общей согласованности показаний очевидцев. Современников гибели Гели Раубаль мало заботила истина – они руководствовались абсолютно иными мотивами.