В тот, 1142 год, морозы ударили рано. Сначала долго тянулась осень — теплая, дождливая, печальная, а потом пришел декабрь и вместе с ним низкие серые тучи и короткие, темные дни, которые неподвижной тяжестью легли на крыши домов, тяжелой дланью сдавили сердце. Даже днем в монастырский скрипторий проникало так мало света, что выводить буквы удавалось с большим трудом и еще труднее было расписывать их красками — нескончаемый, независимо от времени суток, полумрак убивал живую силу цвета.
Знающие люди говорили, что надо ждать обильных снегопадов, и верно: в середине декабря повалил снег, без пурги и вьюги, сплошной неслышной стеной. Он шел несколько дней и ночей, сглаживая неровности, выбеливая все подряд, погребая под своей толщей овечьи отары на холмах и овчарни в долинах, приглушая всякий звук, наметая сугробы у каждой стены, превращая ряды крыш в цепи белых, непроходимых гор, а все пространство между небом и землей — в плотную завесу из огромных, как лилии, кружащихся хлопьев. Когда снегопад наконец прекратился и нагромождения облаков рассеялись, оказалось, что Форгейт наполовину ушел под снег, образовав почти ровную белую поверхность (даже тени были едва заметны), если не считать нескольких высоких строений аббатства, царивших над бесконечной плоской белизной, и таинственный, отраженный свет теперь превращал ночь в день там, где всего за неделю до этого зловещий сумрак превращал день в ночь.
Тот декабрьский снег, что обрушился на всю западную часть страны, не только стал бедствием для деревень, он вызвал жестокий голод в отдаленных селениях, погубил в горах немало пастухов, вместе со всеми их стадами, и надолго остановил всякое передвижение по дорогам. Этот снег повернул ход войны, перетасовал все стратегические карты ее участников и направил колесо истории в иное русло — в новый, 1143, год.
А еще тот снег стал причиной необычайного происшествия в аббатстве святых Петра и Павла и последовавших за ним событий.
Комментарии к книге «Исповедь монаха», Эллис Питерс
Всего 0 комментариев