«Добрый аптекарь»

Давным-давно, тысячу, а может, и более лет назад, я вместе с тремя другими мальчишками работал учеником в типографии. Помню, к нам в городок приехал из какого-то забытого богом края длинный парень лет девятнадцати. Глаза как у мороженого судака, на лице никакого выражения и ни намека на улыбку — похоже, он не смог бы улыбнуться даже за деньги. Мы решили, что он дурак, и как-то раз задумали напугать его до полусмерти. Мы пошли к месткому аптекарю и попросили его одолжить нам на время скелет. Надо сказать, что скелет этот не был собственностью аптекаря: он привез его по заказу нашего доктора, который по некоторым тонким обстоятельствам не смог сам за ним поехать. Стоил скелет по тогдашним ценам пятьдесят долларов. Я не знаю, сколько стоят скелеты сейчас, но, наверное, дороже, если учесть рост налогов. Часов в девять вечера мы взяли скелет, а затем, зазвав этого парня — имя его было Никодемус Додж — подальше от его дома, в деловую часть города, засунули скелет ему в постель. В городе мы от него сбежали, и он должен был один добираться до своего жилья — в одноэтажный деревянный домишко на пустыре. А мы радовались своей выдумке и заранее веселились, представляя себе все, что произойдет. Вскоре, однако, веселье наше поубавилось — нас стали терзать мысли о возможных последствиях нашей шутки. Вдруг этот Никодемус так испугается, что сойдет с ума и начнет с воплями бегать по улицам?! Придется нам тогда всю жизнь в муках проводить бессонные ночи. Мы здорово перетрусили. Вскоре кто-то из нас, с трудом разжав губы, чтобы выговорить несколько слов, предложил сейчас же пойти посмотреть, что там происходит. Согбенные под тяжестью преступления, мы подобрались к лачуге и заглянули в окно. И что же?!

Этот долговязый скот сидел на постели с толстым ломтем сладкого пирога в руке, а когда переставал жевать, наигрывал какую-то песенку на гребенке, обернутой папиросной бумагой. Вид у него был чрезвычайно довольный, и вся его постель была завалена игрушками, конфетами и пряниками.