«Штраф»

Инженер-конструктор Игорь Николаевич Шагалов, молодой, но уже начавший полнеть блондин с добрыми голубыми глазами, стоял со стаканом воды в руке у дивана, на котором лицом вниз лежала и громко плакала его жена Елена Васильевна, и с туповатой растерянностью, свойственной мужчинам, которые не выносят женского плача, повторял:

— Леля!.. Елена!.. Выпей водички!.. Это же страшная чушь! Даю тебе слово!.. Ну, выпей же воды, я тебя прошу!

Однако Елена Васильевна продолжала плакать, и это было невыносимо. Незаметно для себя Игорь Николаевич, чтобы успокоиться, сам выпил всю воду.

И тут Елена Васильевна приподнялась, села, вытерла платочком слезы и, протянув руку, не глядя на мужа, сказала резко:

— Дай воды!

— Пожалуйста! Вот!

— Боже мой! Сует пустой стакан! Сядь! И, пожалуйста, не улыбайся. Все это гораздо серьезнее, чем ты думаешь!

Игорь Николаевич согнал улыбку с лица и покорно сел рядом с женой.

— Значит, ты утверждаешь, — со зловещим спокойствием сказала после паузы Елена Васильевна, — что ты третьего дня после работы остался у себя в бюро на производственное совещание, которое продолжалось три с половиной часа?

— Я не утверждаю, а это так и было! Спроси Попова, Палкина, позвони Ивану Сергеевичу...

Елена Васильевна взяла лежащую на диване бумажку с официальным штампом и торжествующе прочитала ее вслух. Игорь Николаевич развел руками. Это действительно было необъяснимо. Бумажка с официальным штампом отдела ревизоров энской железной дороги предлагала гражданину Шагалову Игорю Николаевичу немедленно уплатить 30 рублей штрафа за безбилетный проезд в пригородном поезде. Число, месяц, фамилия, имя, отчество, адрес — все совпадало!

— Я... не знаю, что это такое! — наконец сказал Игорь Николаевич. — Какое-то недоразумение!.. Или подлог! Я не ездил за город! И вообще... Зачем мне ездить за город? К кому?!

Елена Васильевна саркастически прищурила потемневшие от гнева глаза:

— К кому? Я тебе скажу, к кому! Ты ездил в Надельную к Валечке — к этой своей... волейболистке!.. Думаешь, я не замечала, как ты все лето глядел на нее маслеными глазами?

— Фу, какая пошлость! Честное слово, птичка, с тобой невозможно разговаривать!