«Окогченная летунья», как назвал эпиграмму Е. Баратынский, прошла белее чем двадцатипятивековой исторический путь.
Античная эпиграмма на заре своего существования описательна и статична, ибо она немало унаследовала от своего предка — эпитафии. В ту пору она еще достаточно строга и даже сурова, поскольку сохранила многое от надгробной надписи. Однако в ходе эволюции формирующийся жанр постепенно утрачивал первоначальные качества собственно надписи («эпиграмма» в переводе означает «надпись») и, осложненный либо лирическим, либо драматическим элементом (отсюда порой обращение поэтов-эпиграмматистов к форме диалога), обрел черты краткого и меткого воплощения остроумной мысли. Когда такое лаконичное дву- или четырехстишие, посвященное какому-либо событию, лицу или предмету, получило особую форму под пером Луцилия, Марциала, Лукиана и других античных поэтов, насытивших этот жанр шуткой, иронией, сатирической экспрессией, эпиграмма приняла свой классический вид краткого стихотворения «на случай», высмеивающего то или иное явление общественно-литературной жизни, то или иное лицо.
В средние века не столько пишутся эпиграммы, сколько издаются и переиздаются греческие и римские образцы. Возрождение эпиграммы как жанра происходит в эпоху Просвещения, хотя в народном творчестве (польские фрашки, немецкие шпрухи) линия насмешливо-остроумной стихотворной миниатюры не прерывалась.
В эпиграмме — жанре, чутко отражавшем социальные коллизии, насыщенном страстями своего времени, его философией и этикой, — запечатлены в острой чертежной манере, как на лаковой миниатюре, непростой рельеф возмущенной души человека, эволюция художественных стилей и методов.
Комментарии к книге «Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.», Антология
Всего 0 комментариев