«Пасхальная история»

В дверь позвонили. Сидоров вскочил с дивана и бросился открывать.

— Христос воскрес! — радостно воскликнул стоящий за дверью Степаныч.

— Воистину, — согласился Сидоров и пожал протянутую руку сначала своему другу Степанычу, а затем спрятавшемуся за широкой спиной Степаныча Никифору. Никифор широко улыбался, сияя тремя золотыми зубами.

— Жена дома? — шепотом поинтересовался Степаныч.

— Нет, — Сидоров тоже понизил голос. — В церковь пошла за святой водой.

— Это хорошо! — обрадовался Степаныч и, сделав широкий шаг, вошел в квартиру. За ним протиснулся Никифор, и в узком коридорчике стало тесно.

От Степаныча вкусно пахло водкой и чесноком. Было видно, что он уже успел отметить пасхальное воскресенье.

— Надо бы и нам святой водички испить, а? — Степаныч звонко щелкнул себя пальцем по горлу. — Как насчет на троих?

— Я за, — сказал Сидоров.

— Пошли.

Сидоров накинул куртку, и друзья, спустившись с четырнадцатого этажа, где жил Сидоров, пошли в магазин. Купив бутылочку «Пшеничной», они отправились в лесочек, где, усевшись на пеньках, распили ее за Христово воскресение и за свое драгоценное здоровья.

Водка пошла хорошо, особенно под пару соленых огурчиков, которые хозяйственный Степаныч извлек из глубоких карманов своего черного пальто.

— Черт, мало! — сказал Степаныч, запустив пустой бутылкой. Бутылка с громким чпоком взорвалась о дерево, в разные стороны брызнули осколки.

— Больше денег нет, — горестно всхлипнув, развел руками Никифор.

— Зато голова есть на плечах! — похвастался Степаныч и спросил у Сидорова. — Сегодня какой день?

— Воскресенье, — удивился Сидоров вопросу. — А что?

— Нет, я имею ввиду, праздник сегодня какой?

— Ну, Пасха.

— Вот! — Степаныч поднял к небу указательный палец с обгрызанным ногтем. — А что в день Пасхи делают наши простые советские люди?

— Что?

— Поминают усопших родственников! А когда поминают, то на каждой могилке оставляют стопарик с белым пшеничным вином и разную еду, чтобы, значит, и усопший мог хрюкнуть и закусить в честь праздничка!

— А! — хором воскликнули Сидоров с Никифором. — Голова!

— Чтобы вы без меня делали! — гордо сказал Степаныч, и они пошли на кладбище.