«Мистик»

Затрезвонил телефон. Отложив бритву и наскоро стерев пену с лица, я бросился поднимать трубку, отстранив от аппарата полупрозрачно фосфоресцирующего Федора Михайловича.

— Алле!

— Товарищ Феофанов? — трубка говорила твердым голосом с привкусом металла. — Вас беспокоят из Комитета Государственной Безопасности.

«Розыгрыш, — огорчился я. — Лучше б побрился по-нормальному! Интересно, какая свинья так веселится? Сидоров или Петухов? Оба те еще придурки!»

И сказал:

— Пошли вы в задницу со своим комитетом! Мне на работу пора.

При слове «задница» сидящий в кресле призрак Александра Сергеевича захихикал и забубнил под нос подходящие по его мнению к моменту стихи. Великий поэт весьма любил неприличности.

— Минуточку! — булькнула трубка, напомнив давно забывшийся командный голос прапорщика Козлищева из учебки, где я отбывал воинскую повинность. — Попрошу трубочку не бросать. Вам это может грозить серьезными неприятностями.

— Да ну! — удивился я. — Петух, кончай из себя кретина корчить!

— С вами говорит майор КГБ Тараканов. Мне хотелось бы с вами встретиться.

— Извините, товарищ майор, но я встречаюсь обычно только с женщинами. И, к тому же, мне на работу надо собираться. Так что…

— С работой мы договорились.

— Ну да! — ухмыльнулся я. — Это с Семенычем-то?

— Вы ему позвоните, — предложил майор Тараканов, — и проверьте, раз вы такой недоверчивый. А я через пять минут перезвоню.

— Ну, конечно! — сказал я коротким гудкам в трубке и представляя, как отреагирует наш Семеныч, если я у него спрошу, договаривался ли с ним майор КГБ. — Ищи дурака в другом ауле! Нет, господа, вы мне скажите: ну, разве бывают майоры КГБ с фамилией Тараканов?

Поэты и писатели тут же отрицательно завертели головами. А Гоголь, всю ночь посвятивший прочтению «Золотого теленка», оглушительно заржал.