«Мистик»

Павел Асс МИСТИК

Затрезвонил телефон. Отложив бритву и наскоро стерев пену с лица, я бросился поднимать трубку, отстранив от аппарата полупрозрачно фосфоресцирующего Федора Михайловича.

— Алле!

— Товарищ Феофанов? — трубка говорила твердым голосом с привкусом металла. — Вас беспокоят из Комитета Государственной Безопасности.

«Розыгрыш, — огорчился я. — Лучше б побрился по-нормальному! Интересно, какая свинья так веселится? Сидоров или Петухов? Оба те еще придурки!»

И сказал:

— Пошли вы в задницу со своим комитетом! Мне на работу пора.

При слове «задница» сидящий в кресле призрак Александра Сергеевича захихикал и забубнил под нос подходящие по его мнению к моменту стихи. Великий поэт весьма любил неприличности.

— Минуточку! — булькнула трубка, напомнив давно забывшийся командный голос прапорщика Козлищева из учебки, где я отбывал воинскую повинность. — Попрошу трубочку не бросать. Вам это может грозить серьезными неприятностями.

— Да ну! — удивился я. — Петух, кончай из себя кретина корчить!

— С вами говорит майор КГБ Тараканов. Мне хотелось бы с вами встретиться.

— Извините, товарищ майор, но я встречаюсь обычно только с женщинами. И, к тому же, мне на работу надо собираться. Так что…

— С работой мы договорились.

— Ну да! — ухмыльнулся я. — Это с Семенычем-то?

— Вы ему позвоните, — предложил майор Тараканов, — и проверьте, раз вы такой недоверчивый. А я через пять минут перезвоню.

— Ну, конечно! — сказал я коротким гудкам в трубке и представляя, как отреагирует наш Семеныч, если я у него спрошу, договаривался ли с ним майор КГБ. — Ищи дурака в другом ауле! Нет, господа, вы мне скажите: ну, разве бывают майоры КГБ с фамилией Тараканов?

Поэты и писатели тут же отрицательно завертели головами. А Гоголь, всю ночь посвятивший прочтению «Золотого теленка», оглушительно заржал.

Кстати, о себе. Работаю я, конечно же, инженером. Вполне обычный советский инженер. Но вот только с детства проявилась у меня способность вызывать различных духов. Все, чем занимаются так называемые медиумы или спиритисты — полная фигня и жульничество. Гадания по тарелочке, или там Пушкин всех посылает! И есть же люди, которые в это верят! Мне Александр Сергеевич сам говорил, что никто их там не беспокоит, скучно им. А вот я могу вызывать их с того света! Правда, на людей они похожи только ночью, а к утру понемногу растворяются и делаются невидимыми. Вначале я пугался этой своей способности. Подумаешь о прадедушке, а он тут как тут! Привет, говорит, правнучек! Но потом я освоился. С Ломоносовым к урокам по геометрии готовился, бил морду Павлику Морозову, Петра Первого в карты обыгрывал.

Больше всего любил я собирать литературные вечера. Давно помершие поэты и писатели читали свои произведения — из тех, что при жизни не успели написать. С литераторами двадцатого века я не сошелся. Маяковский оказался полным козлом, Блок слегка шизанутый, Есенин — гопник, все ему водку подавай! Более поздние, советские поэты и писатели, жертвы ленинского принципа партийности — совсем уже законченные ублюдки. А вот старички — Пушкин, Лермонтов и другие — свои в доску! Пушкин вот на днях предлагал под моим именем несколько поэмок издать, да я отказался — не люблю плагиата.

Вот и эту ночь мы провели в литературных чтениях. Раздавили два пузырька «Кавказа», а потом Барков Иван Семенович свою новую поэму читал. Мы чуть не померли от смеха, даже те, кто уже умер!

Добрившись до синевы, я умылся, причесался и пошел на кухню варить кофе. В комнате трезвонил телефон, майор Тараканов попался очень настырный.

После ночного мрака стало совсем светло, призраки помаленьку растворились. Только спрятавшийся в полумраке туалета Лев Николаевич поманил меня пальцем и, почесывая роскошную бороду, наставительно произнес:

— Ты это, с жандармами-то, того!

— Ясное дело, ваше сиятельство! — заверил я господина графа, и тот благополучно испарился.

Я выпил кофейку, затем натянул курточку и пошел на нелюбимую работу, где гнусный начальник Семеныч тщательно следил за каждой минутой опоздания сотрудников. Пришел вовремя, ушел вовремя — это главное. А так — можешь и не работать, никому дела нет!

Я спустился по лестнице, вышел из подъезда, и тут два здоровенных парня скрутили мне руки и затолкали в черную «Волгу».

— Что ж это ты, Феофанов, трубочку не берешь? — полуобернувшись ко мне с переднего сидения, произнес знакомым голосом голубоглазый блондин с квадратной челюстью и перебитым носом.

— Э! — я не нашелся, чего ответить и на всякий случай соврал, — В сортире сидел, понос у меня начался после вашего звонка. Не мог к телефону подойти.

— Запомни, Феофанов, если майор госбезопасности говорит, что надо встретиться, значит ты, засранец, должен тут же отменить все свои вонючие дела!

— Позвольте! — подражая Пушкину, воскликнул я. — По какому праву, милостивый государь, вы со мною на «ты»? Или я с вами выпивал?

— Ах ты козел! — вскипел Тараканов. — Да я из тебя… люля-кебаб сделаю!

Тут запищала рация. Майор отвернулся и поднял трубочку.

— А? Да! Взяли! Так точно! Есть! Есть!

Положив трубку, Тараканов задумчиво погладил подбородок, видимо размышляя, делать из меня люля-кебаб или подождать. Наконец, он пришел к какому-то выводу и, зыркнув на меня круглым глазом, сказал шоферу:

— Поехали!

Два бугая по бокам всю дорогу сплющивали меня в лепешку, и, когда мы приехали и меня вытащили из машины, я долго не мог свободно вздохнуть. Отдышавшись, я осмотрелся. «Волга» привезла нас к красивому двухэтажному особнячку где-то за городом. За деревьями виднелся покрашенный в приятный светло-зеленый цвет забор с колючей проволокой.

К машине подошел еще один баскетбольного роста детина.

— Это он?

— Он, товарищ полковник, — отдал честь Тараканов.

— Генерал ждет.

«Во как! — подумалось мне. — Сейчас генерала увижу!»

Не то, чтоб я не видел генералов, я в свое время даже с Суворовым обсуждал битву на Курской дуге, но с генералами КГБ, да еще и живыми, я пока не общался.

Меня опять весьма невежливо подхватили и внесли в большую светлую комнату, где за столом, уставленным всяческими деликатесами, сидел полностью лысый мужик неопределенного возраста. Генерал мазал на хлеб с маслом черную икру и внимательными крабьими глазками осматривал меня с ног до головы.

— Присаживайтесь, товарищ Феофанов, — неожиданно высоким голоском произнес он. Я присел. Два бугая встали у меня за спиной, в любой момент готовые свернуть мне шею.

— Товарищ генерал, — сказал я. — Этот майор Тараканов оскорблял меня неприличными словами.

— Он понесет суровое наказание, — ласково молвил генерал.

— Понизьте его до капитана! — посоветовал я.

— Очень приятно, что мы так весело шутим, — захихикал генерал. — Но приступим к делу. Нам стало известно, товарищ Феофанов, что вы, с позволения сказать, умеете вызывать и общаться с духами, так сказать, наших предков…

— Вам сеанс спиритизма что ли нужен? Так я этим не занимаюсь!

— Вы очень торопитесь, товарищ Феофанов, — генерал домазал поверх черной икры слой икры красной, положил шпротину и, откусив пол бутерброда, начал смачно жевать. Предложить чего-нибудь пожевать мне он не догадывался.

— Так вот, — продолжал генерал. — Как бы мне это сказать, вы ведь у нас советский гражданин, военнообязанный, не так ли!

Я кивнул, не сочтя нужным возражать, что другого гражданства, кроме советского, мне никто не предлагал, а в Советской Армии я был всего месяц на сборах после пятого курса института.

— И, надо бы вам сказать, вы нужны нашей Родине!

Произнеся эти высокие, как Останкинская башня, слова, генерал умолк и уставился на меня, ожидая подтверждения.

«Служу Советскому Союзу!» — вертелось у меня на языке, но я только промычал что-то невразумительное.

— Итак, — заключил генерал. — Вы согласны с нами работать?

— Я не понимаю, — сказал я. — Судя по всему, вы меня вербуете, но чем я могу быть полезен КГБ?

— Во-первых, должен сказать, мы вас не вербуем. Вербуют иностранных агентов, а вы — наш, советский. Во-вторых, я вам уже сказал, нам известно, что вы — мистик, заклинатель духов или как там это называется, и нам нужны ваши услуги по связи с загробным миром.

«Интересно, — подумал я. — Откуда они узнали, что я могу вызывать привидения? Об этом же знали только мои самые близкие друзья…»

— Вам надо кого-то с того света достать? Так я сомневаюсь, что мертвые захотят с вами общаться. С вами и мне-то не сильно приятно беседовать.

Генерал запихнул в рот остаток бутерброда и медленно поднялся.

— Молчать!!! — вдруг заверещал он, и в комнату ворвался майор Тараканов.

Генерал обошел вокруг стола и возвысился надо мной.

— Я попрошу не острить! Не забывайте, где вы находитесь!

— Ты понял, козел? — заорал Тараканов и дал мне кулаком в лицо.

Я повалился вместе со стулом. Охранники подняли меня, держа подмышки. Майор подошел ближе и, размахнувшись, ударил еще раз. Я отклонил голову, и он попал по стене.

— У, козел! — завыл он от боли. — Убью!

— Успокойтесь, майор, — сказал генерал. — Товарищ Феофанов осознал.

— Что я осознал? — закричал я. — Какое вы имеете право меня бить, я не совершил никакого преступления!

— Молчать!!! — опять взвизнул генерал. — Нам нужны призраки для промышленного шпионажа в странах Запада. Они невидимы, плюс, могут проникнуть в любой сейф и сфотографировать любые документы! С их помощью наша страна быстро догонит проклятых загнивающих капиталистов, а потом и перегонит! И в этом преимущества социалистической системы!

— Бред! — я не сдержался и расхохотался до слез. — Бред! Призраки-шпионы, привидения-агенты, духи-разведчики! Неужели вы думаете, у духов нет других развлечений?

По выражению генеральского лица я понял, что так он и думает, и потому привел еще аргумент:

— И потом, у меня на призраков нет никакого влияния. Я не могу им приказывать! У нас чисто дружеские отношения.

— Вот, вот! — подхватил генерал. — Чисто по дружбе, пусть какой-нибудь ваш приятель добудет из сейфов НАСА чертежи «Шаттла».

— Я не могу.

— Сейчас ты не сможешь… — угрожающе начал майор Тараканов, но генерал вдруг засмеялся.

— А куда ты денешься? — спросил он, тоже переходя на «ты». — Из страны не убежишь, а тут ты у нас под колпаком. Не согласишься — в тюрьму посадим.

— Без суда? — усмехнулся я, хотя стало не до смеха. — Без преступления?

— Ты отказываешься помогать своей Родине строить светлое будущее! А это преступление. И суда для такого преступления не надо!

— Кроме того, — заявил надвигающийся на меня Тараканов, — если ты не будешь работать на нас, тебя в конце концов завербует ихняя разведка, и ты будешь работать на них!

— А этого, как ты понимаешь, мы допустить не можем! — дожал меня лысый генерал, весь вспотевший за время нашего разговора.

Тут опять зазвонил телефон. Генерал отскочил от меня и бросился к шкафчику, где оказался замаскирован телефонный аппарат.

— Да! Слушаю! Нет. Еще нет. Обязательно! Так точно! Есть! Есть!

Я осознал, что над генералом есть еще какой-нибудь маршал, так что меня пока не убьют. И решил пойти ва-банк.

— Это весело, — сказал я, когда генерал положил трубку. — А вы не боитесь?

— Чего нам бояться? — удивился генерал. — Мы у себя дома.

— Да призраков! Среди них попадаются весьма неприятные личности! А ну как я вызову сюда прямо сейчас какого-нибудь первобытного вождя с десятком питекантропов? Они вас тут покрошат голыми руками на винегрет!

Судя по всему, кэгэбэшники не располагали информацией, что духи появляются только по ночам или в темноте, и заметно струхнули. Майор Тараканов сунул руку за пазуху, где у него, наверно, находился пистолет. Генерал смущенно прокашлялся.

— Ну, надо сказать, у нас есть и другие методы воздействия.

— Вот как! — обнаглел я и, подойдя к столу, под оторопевшими взглядами чекистов намазал себе такой же бутерброд, как у генерала, налил из пузатой бутылки коньяк «Камю», выпил и закусил. — Пошли вы все в задницу со своими методами, гестаповцы вшивые!

Тараканов закусил губу и взвел предохранитель пистолета. У генерала отвисла челюсть и выкатились глаза, отчего он окончательно стал похож на креветку. Приняв мой блеф за чистую монету, он явно думал, что раз я наглею, значит чувствую за собой силу.

— Везите меня домой! — скомандовал я, пока они не опомнились. — А то хуже будет! Вызову тень Александра Македонского с мечом, из своих пистолетиков вы его не убьете, а я его успокоить не смогу: он по-русски не понимает, а я по-древнегречески ни бум-бум!

— Пожалеете, — прошелестел генерал, снова переходя на «вы».

— Сам пожалеешь, — добил его я. — И Таракан твой пожалеет! Везите домой, а то сейчас вампиров призову и вурдалаков парочку! «Вия» читали? Николай Васильевич все правильно описал!

— Э-э… — вымолвил, наконец, генерал. — Ну, ладно. Вас отвезут домой, но вы подумайте над нашим предложением. Мы вам еще позвоним.

Мы вышли к машине. Тараканов проводил меня до самой дверцы и, наклонившись, сказал:

— Ты только не подумай, козел, что мы испугались твоих вонючих призраков! Если бы не приказ, я б из тебя отбивную бы сделал! И запомни, козел! Если ты не согласишься, тебя убьют!

— Запомню, — пообещал я и добавил, — козел!

Тараканов скрежетнул зубами и захлопнул за мной дверцу…

Каждый день в течение недели меня доставало КГБ. Звонили домой, звонили на работу. Звонил генерал, ласково уговаривал, обещал всяческие блага и звание капитана. Звонил Тараканов и угрожал весьма неприличными словами. Возле подъезда крутились подозрительные личности, стоило мне куда-то выйти, за мной пристраивался хвост — двое, а иногда и трое в штатском.

В воскресенье я возвращался из булочной. Привычно оглянувшись, обнаружил, что хвоста нет. «Отвязались, слава Аллаху!» — подумал я, и тут же был ослеплен огнями несущегося навстречу автомобиля.

Из-за поворота выскочила черная «Волга». За ее рулем я успел заметить оскаленную ухмылку майора Тараканова… И это было последнее, что я видел на этом свете…

Эх, майор Тараканов, майор Тараканов! Рано радовался, ублюдок! Я ж к тебе теперь по ночам буду являться! И генерала этого в могилу сведу! И до маршала доберусь!

А уж на том свете мы с ними поговорим! Я уже договорился с моим древнегреческим приятелем Гераклом…