«Права и обязанности казака»

По окончании троекратного срока правления, когда Атаман по Уставу не может быть переизбран, ритуала “вычитывания вины” не происходит. Наоборот, Старики, Священник и казаки благодарят Атамана, дарят ему памятные подарки, целуют и говорят только похвалу. Просчеты Атамана могут быть упомянуты только в наказах вновь избранному. Атаман, имеющий равное со всеми казаками право на переизбрание, после ритуала вычитывания вины облачается в обычный свой мундир, кроется обычной казачьей шапкой и усаживается в ряды казаков, с ним же следует и все правление.

Далее идет выдвижение кандидатов, которым руководит Дежурный Есаулец. В числе вновь выбираемых может быть и только что окончивший свой срок Атаман. Он выдвигается на общих основаниях и занимает место без головного убора на скамье кандидатов. Далее обычным порядком, с той только разницей, что в случае избрания на второй и третий сроки он присяги не произносит, а только целует Крест, Евангелие и Знамя.

Принятие в казачество, наделение правами и “взятие под шинель”

Принятие в казачество есть юридический круговой акт, наделяющий принимаемого полностью или частично правами и обязанностями казака. Однако при этом делалось различие между принятым в казачество и казаком по рождению.

Так можно было “служить в казаках”, “жить в казаках”, но полноправными казаками, которых никто не мог упрекнуть в том, что “они де не у нас деланы”, “приписные”, “в казаки поверстанные”, могли стать только внуки или правнуки принятого и то только в том случае, если они жили среди казаков, несли казачью службу и женились на казачках. Сами они считались “поверстанными в казаки” и всегда указывали в документах сословие и национальность, например: “Великоросс, из елецких мещан, поверстан в казаки и принят в казачество после 25-летней военной службы, ему же выделен пай в размере...”.

То же относилось и к женщине - неказачке. Хотя она обладала, будучи женой казака, всеми юридическими правами, но в среде казачек до конца своих дней казачкой не считалась, поэтому к ней относились более терпимо, прощая то, что коренной казачке было бы поставлено в вину, как незнание обычая своего народа и бескультурие. Иногородняя женщина могла стать казачкой только через замужество.