Памяти моего отца (1889–1978)
Кто опишет дитя таким, каково оно есть, Средь созвездий, где предел расстоянья – в его ладони? Кто слепит детскую смерть из грубого серого хлеба И вложит в раскрытый доверчиво рот, будто косточку — в яблоко? Легко проникнуть в разум убийцы. Только одно… каково Смерть, во всей полноте, Смерть, что случится раньше, чем жизнь начнется, Носить у себя внутри, нежно ее лелея, Носить в себе – и быть человеком хорошим? Вот такого не описать мне[1]. Райнер Мария Рильке. Из Четвертой Дуинской элегии…я отыскиваю ту важнейшую область
Души, где чувству братства противостоит
Абсолютное Зло.
Андре Мальро. Лазарь, 1974 ПервоеВ те дни на Манхэттене было почти невозможно найти дешевую квартиру, так что мне пришлось перебираться в Бруклин. Шел 1947 год, и одной из приятных особенностей того лета, которое я так живо помню, была погода, солнечная и мягкая, в воздухе пахло цветами, словно бег дней остановился на вечной весне. Я был благодарен судьбе уже и за это, поскольку молодость моя, как я считал, влачила наижалчайшее существование. Мне было двадцать два года, и, стремясь выбиться в писатели, я обнаружил, что творческий жар, который в восемнадцать лет поистине сжигал меня чудесным неугасимым пламенем, превратился в тусклый контрольный огонек, чисто символически светившийся в моей груди или там, где некогда гнездились мои самые неутолимые чаяния. И не то чтобы мне больше не хотелось писать – я по-прежнему страстно жаждал создать роман, который так долго томился в каземате моего мозга. Одно плохо: едва написав несколько отличных абзацев, я уже ничего больше не мог из себя выжать, или же – следуя образному выражению Гертруды Стайн
Комментарии к книге «Выбор Софи», Уильям Стайрон
Всего 0 комментариев