«Замри, как колибри»

147

Описание

Виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, Генри Миллер прославился не только исповедально-автобиографическими романами, но и мемуарно-публицистическими очерками, в которых продолжает рассказывать о множестве своих друзей и знакомых, без которых невозможно представить современное искусство и литературу. Вашему вниманию предлагается один из сборников его документальных рассказов и художественной эссеистики «Замри, как колибри», переведенный на русский язык впервые. Также в книгу входят две представленные в новой редакции повести: «Улыбка у подножия веревочной лестницы», написанная по заказу знаменитого художника Фернана Леже и призванная сопровождать сборник его работ на тему цирка, и «Бессонница, или Дьявол на воле» – история любви уже пожилого Миллера к его последней жене – японской киноактрисе и джазовой певице.

1 страница из 273
читать на одной стр.

Настроики

Фон текста:

Текст
Текст
Текст
Текст

Аа
Roboto
Аа
Garamond
Аа
Fira Sans
Аа
Times

Замри, как колибри (fb2) - Замри, как колибри [сборник] (пер. Владимир Артемов,Зоя Артемова,Борис Александрович Ерхов,Валерий Григорьевич Минушин,Николай Максимович Пальцев, ...) 1227K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Генри МиллерГенри МиллерЗамри, как колибри (сборник)

Originally published under the title

INSOMNIA OR THE DEVIL AT LARGE

The Estate of Henry Miller

Originally published under the title

THE SMILE AT THE FOOT OF THE LADDER

The Estate of Henry Miller

Originally published under the title

STAND STILL LIKE THE HUMMINGBIRD

The Estate of Henry Miller

Издательство АЗБУКА®

Бессонница, или Дьявол на волеПеревод В. Минушина

Сначала сломанный палец ноги, потом – разбитый лоб и, наконец, разбитое сердце. Но, как я уже где-то сказал, человеческое сердце разбить нельзя. Это только кажется, что оно разбито. На самом деле страдает душа. Но и у души достаточно сил, и, если захотеть, можно ее воскресить.

Так или иначе, сломанный палец будил меня всегда в три утра. Колдовской час – потому что именно в это время я больше всего думал о ней, о том, что она сейчас делает. Она была Дитя ночи и первых проблесков зари. Не ранней пташкой, которая клюет, но ранней пташкой, чья песня рождает смятение и панику. Пташкой, роняющей крохотные семена тоски на твою подушку.

В три утра, когда отчаянно влюблен и гордость не позволяет воспользоваться телефоном, особенно если подозреваешь, что ее нет дома, хочется наброситься на себя и ужалить, как скорпион. Или писать ей письма, которые никогда не отправишь, или мерить шагами комнату, проклинать и умолять, напиться или сделать вид, что покончишь с собой.