Ей не исполнилось еще и пятидесяти лет, а выглядела она уже дряхлой старухой. Хватаясь за перила лестницы, она не могла выдохнуть из себя воздух, и глаза ее пучились. Она натужно хрипела, но сквозь боль и удушье неотрывно думала о сыновьях. С тех пор как Васька вернулся из заключения, сыновья ругались чуть ли не каждый день.
Задыхаясь злым кашлем, тетя Нина разожгла газ и поставила на огонь коробку со шприцем. Надо было прокипятить его. Астма мучила ее уже пятый год, и за это время тетя Нина привыкла справляться с приступами болезни собственными силами. Может быть, поэтому никто в доме — даже сыновья — не верили в ее болезнь.
Разбуженная сухим кашлем тети Нины, проснулась Матрена Филипповна, директор текстильной фабрики, проживающая в двухкомнатной квартире с отдельным входом на первом этаже. В квартире Матрены Филипповны были и свой туалет и своя кухня и даже некое подобие ванной комнаты, но Матрена Филипповна предпочитала пользоваться общей кухней.
Запахнувшись в яркий заграничный халат, она возникла в проеме кухонной двери. На пороге Матрена Филипповна остановилась и удивленно подняла тонкую подщипанную бровь — ее конфорка была занята. И осмелилась на это Нина Могилина, которую Матрена Филипповна искренне считала — в холодную погоду Нина топила печи в ее квартире — своим истопником.
— Это что такое, а? — не повышая голоса, медленно проговорила Матрена Филипповна.
— Ой! — вскрикнула тетя Нина. — Ради бога, извините, Матрена Филипповна!
И забыв, а вернее страхом переборов приступ, она голыми руками схватила металлическую коробку и переставила ее на свою конфорку.
Руку она, конечно, обожгла, но, прежде чем почувствовать боль, обмахнула уголком шерстяного платка конфорку и лишь после осмелилась кашлянуть, прижимая платок к губам.
— Ну что ты, Нина… — Матрена Филипповна величественно вступила в кухню. — Зачем же так? Мы ведь соседи все-таки… Я только амбулатории твоей не люблю.
Задыхаясь от застрявшего в легких воздуха, тетя Нина докипятила шприц и вышла в коридор, чтобы там, на приступочке, возле туалета, сделать себе укол. Матрена Филипповна слегка пожала полноватыми плечами…
В городе, а особенно на фабрике, где директорствовала Матрена Филипповна, ее считали образцом подлинного бескорыстия.
Трудно, почти невозможно в наш ироничный, себялюбивый век добиться простому человеку такой репутации, а Матрене Филипповне она далась без труда.
Комментарии к книге «Пригород», Николай Михайлович Коняев
Всего 0 комментариев