На последних секундах Великой Шестнадцатиминутной войны Йоханан Синагоголь загрустил не на шутку. И хотя о прекращении огня думать было еще слишком рано — предстояло оккупировать три, а если повезет пятнадцать эмиратов, у большинства из которых не было пока никаких убедительных причин безоговорочно капитулировать — картины мирной жизни властно начали мешать выполнению боевой задачи.
Вместо ожидаемого офиса свободных мусульманских профсоюзов, замаскированного под типовую виллу рядового феллаха, Йоханан увидел бесконечные дунамы жнивья, старый персиковый сад, пальмовую аллею и прочие ни с чем на свете несравнимые угодья родной усадьбы, какой она была лет пятнадцать назад, когда он, студент второго курса факультета разведки, дезинформации и классической филологии Еврейского университета, возвращался домой на ханукальные каникулы. Остальные студенты предпочитали поездки за границу, дивиться чудесам буддистским и христианским, а его тянуло сюда, в наивную иудейскую старину, где не ведали разницы между куксинелями и трансвеститами и даже слов таких не знали, потому что в незапамятные времена и тех и других напрочь побили камнями. «За это нас евреев и не любят», — бывало прерывала чтение какой-нибудь безобидной детско-юношеской аггады добрая нянюшка-эфиопка Ифат, и маленький Йоханан всеми своими генами замирал от комплекса неизъяснимой на языке конвенциональной психологии вины.
Комментарии к книге «Миры и войны», Петр Межурицкий
Всего 0 комментариев