«В награду - крылья»

Я никогда не слышал ветра.

Открытые кабины, летающие калоши и пучеглазые летческие очки канули в Лету. Кабины ныне — музейные экспонаты: изысканный интерьер, кондиционеры, солнцезащитные стекла et cetera. Я обсасывал эту мысль достаточно долго, но, в конце концов, она потонула в бередящей душу предрешенности. Нам приходится принимать возросший комфорт и всепогодность современной легкой авиации. Но разве ЭТО единственные критерии наслаждения полетом? А удовольствие пожалуй главная стоящая причина, по которой большинство из нас начало летать. Мы желали испытать на себе что же такое свободный полет. Мне думается, в отдаленном уголке нашего разума, пока мы вытягивали наши бипланчики в небо, гуляла мысль «Это не то, чтобы совсем то, но это полет и, значит, в общем-то, то». Закрытая кабина защищает от дождя и позволяет без помех выкурить сигаретку-другую. Вот уж поистину удобство для неисправимых курильщиков и добродетель «Инструкции по управлению самолетом». Но разве это полет?

Полет — это свист ветра, воздушные ямы, запах бензиновых выхлопов и рокот двигателя. Полет — это облачная влага на щеке и пот под шлемом.

Я никогда не летал на аэропланах с открытой кабиной. Я никогда не слышал ветра, запутавшегося в распорках крыльев. И мне никогда не приходилось осознавать, что меня от земли отделяет только ремень безопасности. Я мог обо всем этом лишь читать. Научно-технический прогресс обрек нас на бесцветное существование; неужели мы всего лишь люди, перевозящие груз из пункта А в пунтк Б по воздуху? И что мы волнуемся единственно рассказывая как нужно отцентровывать стрелочки при посадке по приборам? И что мы балдеем каждый раз, сверяя показания этих приборов с точностью до плюс-минус пятнадцати секунд?

Конечно нет. Разумеется, все это посадочное оборудование и сверки занимают важное место. Но неужели мокрая от пота задница и ветер в распорках не имеют права на свое место?

Есть ветераны о толстых полетных журналах что бросают это дело, налетав по десять тысяч часов. Они стараются забыть само ощущение полета. Но оно возвращается к ним всякий раз. Испытано жизнью.