Шторм успокоился только у входа в Босфор. Там, где киноварные воды проливов смешиваются с темной водой Черного моря, где на холмах среди средиземноморских сосен разбросаны рыжие пятна черепичных крыш, а острые пики минаретов нацелены в жемчужное небо, совсем не похожее на наше — плотное и, словно бы, маслянистое.
Чем глубже в проливы, тем светлее вода за кормой. Мраморное море — собственное море Константинополя — встретило их криками чаек, сверкающей рябью, пароходными гудками, рыбацкими шаландами, азаном (было раннее утро, время второй молитвы), белыми дворцами, быстрыми каперами, снующими вдоль берега, и поднимающимся жарким маревом пробудившегося гигантского города.
Несмотря на слабость и обожженное желчью горло, этим ранним утром Идрис Халил стоял на палубе и, конечно же, следуя установившейся традиции всех восточных мореходов, начиная с Синдбада, позабыв обо всех тяготах путешествия, с восторгом приветствовал дивный, новый мир, в самом сердце которого он оказался по воле Всевышнего. И восторг его был так велик, что, проплывая мимо маяка, напоминающего лишь по названию сторожевую башню в его родном городе, обычно сдержанный и в чем–то даже суховатый Идрис Халил стащил с головы картуз и помахал им Городу Царей.
На причале его ждали. Трое студентов, приблизительно его же возраста, в которых лишь наметанным взглядом можно было определить земляков из Баку.
Они поселились где–то за площадью Таксим. Где точно — не знаю. Снимали довольно просторную квартиру в три комнаты с окнами на запад, на тихую улицу с кофейней, мясной лавкой, цирюльней и складом какой–то торговой компании, которой владела многодетная греческая семья, живущая этажом выше.
Комментарии к книге «Идрис-Мореход», Таир Али
Всего 0 комментариев