«Клуб юных вдов»

Посвящается моим братьям, Джорджу и Джону

Сегодня один из тех дней, когда кругом тишь, а облака похожи на сахарную вату.

Ной в своей любимой линялой рубашке. Мы стоим у воды, толпа полукругом собралась позади нас. Людей так много, что лица стоящих по краям теряют очертания. Ной улыбается, берет мои руки в свои, и я на минуту забываю о тех, кого мне так не хватает.

О моей маме.

О моем папе.

О моей семье.

Теперь моя семья – Ной.

Лохматый священник, приятель отца Ноя, произносит слово за словом, но я выхватываю только некоторые: «в горе и радости», «навсегда». Ной лезет в карман за кольцами. Прохладный золотой ободок легко скользит по пальцу, но застревает на костяшке. Я улыбаюсь и с силой просовываю палец в кольцо.

Мы смеемся.

Внутренний голос присоединяется шаблонными фразами – я и не думала, что мне когда-нибудь захочется их услышать.

«Мы будем вместе до конца дней».

«Сегодня начинается настоящая жизнь».

«Это только начало».

Фразы повторяются и повторяются, будто какую-то часть меня еще нужно убеждать.

Мы целуемся, и меня словно качает на волнах.

Я вижу нас, босых, соленый морской ветер сплетает пряди наших волос. Вижу, как окружающие хлопают в ладоши, кричат что-то радостное, теснее смыкаются вокруг, будто притянутые магнитом. Вижу всех нас, и люди кажутся мне крохотными фигурками в шаре с метелью, счастливыми, застывшими в стеклянном плену.

Тогда я не знала, что это было не просто началом.

Это было началом конца.

Спустя шесть недель стекло разбито.

Спустя шесть недель Ной мертв.

Утром в день похорон своего мужа ни при каких обстоятельствах не стоит:

A. Мучиться похмельем.

Б. Лежать, завернувшись в спальный мешок, который пахнет леденцами «Веселый фермер».

B. Быть семнадцатилетней.

Г. Всё, перечисленное выше.

Мой телефон разражается перезвоном колокольчиков, от которого я, по идее, должна мирно проснуться. Спросонья тычу в экран, но телефон выскальзывает из моих неловких пальцев и, упав на пол, отлетает куда-то в сторону.