«Малец и море»

Я иногда спрашиваю себя: а не ищу ли я смерти?

При ее-то связях узнать адрес не составило никакого труда. В их маленьком городе людей с такой фамилией можно пересчитать по пальцам.

Ухоженный, сверкающий Lexus RX350 настороженно замер у поворота, словно решая, стоит ли двигаться на эту скользкую дорогу, состоящую, из жидкой грязи, битого стекла, консервных банок, картофельных очистков, арбузных корок, пивных баклажек. Сплошная помойка, длиной в улицу. Обреченно вздохнув, он сердито заворчал и все-таки окунул свои свежие шины в эту клоаку. На пониженной скорости и полном приводе джип пополз по этой захолустной улочке. Куры, разгребавшие опавшие листья под абрикосовыми деревьями, прервали свое занятие и круглыми глазами с удивлением воззрились на блестящего диковинного монстра, что, тихо урча, впервые проник в их вотчину. Нужный дом оказался пятым с краю и единственным, на котором была табличка с номером. Вот только… пришлось намного проехать. Выбраться из колеи не представлялось возможным.

Некоторое время Танюха еще сидела в машине, привыкая к чужому миру покосившихся избушек, крытых битым шифером, грязных подслеповатых окон, где зачастую вместо стекол — фанера, разваливающихся сараев, почерневших кривых штакетников, которые скелетами драконов торчали из бурьяна то тут, то там. Облезлые шавки, грязные куры, полудикие поджарые свиньи, гуляющие сами по себе. И ни одного человека. А сверху мрачное осеннее небо, тяжелое, злое. Отчужденность, покинутость, холод. Все было до того нереально: то ли средневековье, то ли параллельный мир. Не хватало только ведьмака Геральда. Собрав волю в кулак, она оставила машину на обочине и подошла к калитке, кривой, покосившейся, незакрытой. Девушка немного постояла, потопталась на месте, ожидая, что хозяева обратят на нее внимание и выйдут встретить. Но дом не подавал признаков жизни, и выбора не оставалось. В сенях было темно: немытое от сотворения мира оконце почти не пропускало серость осеннего дня. Тут пришлось еще немного подождать, пока глаза привыкнут и обрисуется темный контур обшитой дерматином двери. Впервые Танюха подумала о фонаре и надежном спутнике. Открыв вторую дверь, она опять вошла без стука и, стараясь придать голосу твердость, осведомилась:

— Кабордасовы здесь живут?

В маленькой кухне было так же темно, как и в сенях. Пахло прокисшими щами, кошками, самогоном и немытыми телами.