— Казбек, — заглянула в комнату испуганная секретарша, — Казбек, Сергачев звонил. Сказал, чтобы в три часа ты был у него. Сказал — третий этаж, кабинет пятьдесят девять.
Все, кто находился в тесно заставленной письменными столами комнате, а было там человек семь, многозначительно переглянулись. Сам Сергачев вызывает — это не халам-балам! Сергачев — большой хаким, курирует всю республиканскую печать, радио, телевидение. Его они хорошо знают, хотя многие не видели никогда в жизни. Да это и понятно, с точки зрения рядового редактора Сергачев — Эльбрус. Шутка сказать! Он и по улицам не ходит просто так, без дела, а по делу его возят в машине.
Казбек сбегал домой, надел новый костюм, белую рубашку, галстук.
Наверно, на улице было жарко, наверно, дымился от зноя асфальт, может быть, встречались по дороге какие-то знакомые — Казбек ничего не видел и не слышал. Без четверти три он уже стоял у входа в обком партии, а еще через пять минут, с разрешения дородного усатого постового, оказавшегося его земляком, поднимался по широкой прохладной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой.
Казбек тоже никогда не видел Сергачева, хотя и неоднократно ссылался на него в разговорах, а однажды в своей статье, напечатанной в республиканском журнале, даже позволил себе заметить: «как справедливо указывал В. И. Сергачев…» Речь шла о книге местного издательства, которую Сергачев похвалил в газете, а Казбек, в свою очередь, разделил его высокое мнение на страницах журнала. Книга была неплохая, и никто на нее не покушался. Но Казбек отстаивал ее с таким задором прирожденного полемиста, что многим его коллегам статья показалась настолько смелой, что они поздравляли его и говорили с искренним восхищением: «Ну, ты молодец! Дал жизни!»
Комментарии к книге «Балъюртовские летописцы», Камал Ибрагимович Абуков
Всего 0 комментариев